Рецензии

Начинать какой-либо отзыв об этом фильме с упоминания его значимости на данный момент считается уже не просто не вежливым ходом, а грубой бестактностью, которую я постараюсь обойти стороной. Дело в том, что отдавать почести «Гражданину Кейну» хочется не потому, что он велик или революционен на фоне кинокартин 20-го века, а потому, что он неимоверно изобретателен в плане собственного повествования. И вот именно о том, что привлекло лично меня, именно на субъективизме хочется построить рецензию, которая постарается поговорить о данном фильме так, словно он — нечто обыденное и незаметное в чреде множества и множества кинолент, а потому и столь примечательное при осознании его после просмотра.

Орсон Уэллс явно понимал, на что ставит в данной картине и потому работал с отдельными моментами особе тщательно и щепетильно. Этими моментами, по личным ощущениям, являются сценарий и визуальное информирование зрителя. Здесь мне бы хотелось остановиться лишь на одной из этих черт, ибо каждая из них довольно объёмна, а потому все две, думается, вместить в одной рецензии не удастся. И по личным предпочтениям я всё же отдам должное оператору Греггу Толанду и монтажеру Роберту Уайзу да распылюсь о том, что поразило мои глаза, таким образом явно запомнившись надолго.

Уверен, что 25-тилетний юноша Орсон Уэллс знал о таких понятиях, как «золотое сечение» или «принцип монтажа по Эйзенштейну», а уж о уже на тот момент матером кинематографисте Толанде говорить нечего, тогда как его коллега Уайз был почти так же молод, как и Уэллс, который вместе с ним занимался монтажом, почему, явно, и получился столь запоминающийся симбиоз. Нет, не творцов, а стилей. Симбиоз стилей постановки композиции в кадре, симбиоз методик монтажа, симбиоз фокусировки на различных планах, симбиоз игры со светом — каждый аспект в этом фильме многообразен.

В той же композиции авторы, в начале сцены прибегая к стандартным «третям», наездом камеры или её отдалением переходят к спирали Фибоначчи, затем может идти небольшая игра с фокусным расстоянием или оно константой сохранялось всеобщим и вот — зритель понимает, что вместе с тем, что происходит на первом плане, авторы указывают ему на происходящее и на среднем, и даже на заднем плане. Зачастую там отображается подтекст сцены, который способен быть пустышкой в рамках этих пары минут, но бесценным кладезем информации в рамках всего хронометража картины. И это акцентирование на деталях, постоянная работа над деталями сцены, их оформление в рамках классических художественных способов повествования — это в своем сочетании порождает визуальный комфорт, интерес к одному уже внешнему виду, ибо понимание, что он несёт в себе не только косметическое наполнение, однозначен и более не оспорим для зрителя. Однако постановка единичной сцены — это уже немалый труд, а в рамках «Гражданина Кейна», кажется, вовсе огромный, однако надо ведь сцены ещё связать вместе. Притом не только сценарно: авторы фильма отдают себе должное на всех планах, и потому высокохудожественные изыски не претят им во всех аспектах. Потому, плавно переплетая нитями не только повествования, но и монтажа картину, Орсон Уэллс и Роберт Уайз прибегают к сочетанию форм и образов. Они через символизм гегемона Кейна (персонаж Орсона Уэллса) переходят на иные символы его силы — здания, коллекции, постановки, от каждой из этих деталей в повествовательном плане сцены уже отдельно отодвигается режиссёр, демонстрируя действие до очередного перехода через вновь изобретательный ракурс или форму, символ или метафору. А самое занимательное в этом — всё это работает именно на почве визуального контакта.

Даже не могу утверждать, что поставь этот фильм без слов, его нельзя было бы понять… Это не так. Однако слова — это основной движитель сюжета, макгаффин и побуждающее происшествие в одном лице. Такое необычное, объемное сочетание кажется вновь-таки невозможным, но оно есть и является ещё одной отличительной деталью киноленты. Деталью, о которой все же больше всего следует распространяться в рамках рассуждений о сценарии картины. А потому я постараюсь плавно перейти на иную тему, столь же плавно, как благодаря формам теней от одной сцены к иной переходит уже не раз упомянутый Уайз. И не зря я упомянул тень, ибо она в фильме играет роль не только связующую. Нет. Она, как и то, что её порождает, а именно свет, играет в фильме роль разноплановую, является предметом оформления и предания смысла, предания значимости. В фильме авторы то уходят в реалистичное освещение офисных кулуаров, где за окном пригожий будний день, связывая зрителя с чем-то естественным и привычным, отображая начало осознанного пути, то прибегают к неестественно холодному, мрачному освещению с преобладающей тенью, вырисовывающей на вполне нормальных объектах совершенно ненормальные гротескные узоры, почему сразу понимаешь, откуда Тим Бертом черпал вдохновение для своих полуфэнтезийных историй типа «Эдварда Руки-ножницы» или «Крупной рыбы». Моменты из детства, туманного и приторно счастливого, которого лишился главный герой без своего на то желания и указания, подчеркнуто выделяются углом обзора камеры, которая лишь здесь позволяет посмотреть себе на героя Уэллса сверху вниз — это очередной образ, который понятен наиболее основательно тогда, когда всесильная, как кажется, длань Кейна уже не позволяет линзе глядеть на себя никак иначе, кроме как снизу, а свет вокруг сменяется, отгоняя дымку воспоминаний и переходя то в естественность куда более поздней «французской волны», то в сюрреализм «Симфонии ужаса»…

Повторюсь, особенно удивительным мне кажется то, сколь гармонично всё это работает вместе. Сколь плавно одно перетекает в другое и сколь градировано в фильме разность стилистик и методов, насколько равномерно все подано. Это одновременно делает данный фильм и крайне многогранным, и очень простым, а это — уже более чем удивительно. Думаю, так, лично для себя, я и могу описать фильм: удивительный.

P.S. Спасибо за внимание.

Фильм снят просто великолепно, на голову выше любого фильма 40-х годов. Он захватывает даже просто визуально. Уэллсу удалось сделать композиционную сложность одновременно ненавязчивой и легкой для восприятия. Визуальный ряд великолепно передает ощущение погружения в таинственный внутренний мир человека. Фильм смотрится как единое целое, его нужно обязательно смотреть от первой до последней минуты. Действие разворачивается медленно, оно во многом, визуально и сюжетно, передает процесс составления головоломки, с пристальным вниманием к каждой детали. Уэллс, словно ботаник, выбирает цветок личности из тысяч подобных — одного «гражданина», более примечательного, чем тысяча других «американских граждан». Пинцетом от раскрывает цветок и складывает лепестки один к другому, пытаясь найти «ядро», «душу», «ключ» к разгадке личности.

Тайна личности — главный лейтмотив фильма, который неоднократно передается игрой теней. Лицо, погруженное в тень, освещаемое на миг всполохом огня, и наблюдатель, бредущий мимо бесконечных таинственных предметов — это визуальное выражение основной идеи «Гражданина Кейна».

Уэллс задается вопросом, кто же такой этот явно незаурядный человек. Кейна знает весь мир, и, как оказывается, не знает никто. Люди знают о его поступках, высказываниях, делах, но он остается деревянным идолом с пустыми глазами. Где настоящая сущность Кейна, не может ответить никто. После смерти он остается одним огромным вопросительным знаком. Даже его жены, казалось бы, самые близкие ему существа, не могли пробиться к настоящему Кейну.

Действительно, Кейн, уверенный, что управляет сотнями людей, сам выглядит марионеткой, программа действий которой была заложена в детстве. Всю последующую жизнь он уверенно действует, считая, что именно он может решать, каким должен быть мир. Именно он владеет умами людей. Но так ли это? Лишенный эмпатии делец не способен понять реальных желаний людей. Он исполняет те желания, которые сам им и приписывает. Неспособный любить, он не может и принимать любовь. Идеально исполняя программу, возложенную на его плечи капитализмом начала 20-го века, Кейн внутренне не нуждается в плодах своих усилий, и теряет достижения одно за другим. При этом ощущение утраты, внутренней пустоты, настигает его под конец жизни — вместе с ответом.

Где же остались настоящие чувства, искренние желания Кейна? Где его душа, неужели он родился таким картонным «успешным гражданином»?

Его сущность — это «розовый бутон». Не знак детской невинности или беззаботности, а явный фрейдистский символ, означающий женские гениталии. Не зря же в поисках розового бутона Томпсон обращается то к одной женщине, то к другой. Сердце Кейна не принадлежит этим женщинам. На самом деле, его душа осталась в занесенном снегом родительском доме, именно в этой ключевой сцене, где из него сделали деревянную куклу его собственные родителями. Его единственная женщина — мать. Кейн так и не перерос тот момент детства, где Фрейд находит у ребенка патологическую привязанность к матери. Итак, розовый бутон — это мать, как первая и единственная женщина Кейна, и это его утерянная сущность, оставшаяся в зародыше, не развившаяся во взрослого человека. Томпсону так и не удается этого узнать. Действительно, откуда? Кейн никогда и никому не открывался. Некому было знать про «розовый бутон». Кейн больше не смог выстроить связь ни с каким человеком.

Можно соглашаться или не соглашаться с пониманием Уэллсом человеческой личности. Однако то, как передано в фильме ощущение тайны, невинности и порочности неизвестной нам стороны чужой души, наверное, не имеет аналогов в кинематографе.

Я давно знала, что «Гражданин Кейн» возглавляет едва ли не каждый список лучших фильмов всех времён и народов. Собралась, наконец, посмотреть и сейчас, наверное, понимаю, почему он так популярен, но почему такое единодушие и постоянство у зрителей и критиков, всё равно остаётся загадкой.

Фильм вышел на экраны в 1941 году и сделан по большей части одним человеком — Орсоном Уэллсом (сценарий, режиссура и главная роль). На тот момент ему было всего 25.

Если внимательно проанализировать картину, безусловно, найдётся немало новаторских приёмов. Обратное повествование (по тем временам, абсолютное новшество) с вкраплениями флэшбэков, закольцованная структура, жанровая неоднородность. Среди визуальных находок — очень продуманная операторская работа и тщательно поставленный свет в каждой сцене.

Формально это детектив. Начинается со смерти главного героя, медиамагната Кейна, который, умирая, произнёс одно слово — «rosebud» (бутон розы), смысла которого никто не понял. Один журналист, работая над биографическим фильмом о Кейне, начинает встречаться с его окружением и расспрашивать о главном герое. Каждый видит его по-своему, и хотя речь идёт об одних и тех же событиях, рассказчики выдают разные версии произошедшего. И только в конце фильма мы узнаем, что это за «rosebud», о котором говорил Кейн перед смертью. Причём режиссёр показывает разгадку только зрителю, герои так и остаются в неведении.

Критики говорят, что главный посыл фильма — непознаваемость любого человека, загадка, которую никто не в силах разгадать. А я бы добавила ещё одну линию: детство человека определяет всю его последующую жизнь, и концовка фильма это однозначно показала.

Фильм «Гражданин Кейн», снятый в 1941 году режиссером Орсоном Уэллсом, рассказывает историю медиамагната Чарли Кейна, который создал империю на желтой прессе и провокации. Этот человек умело управлял умами миллионов через правильно (а главное — вовремя) поданную информацию. Пусть вас не пугает черно-белый фильм. Это настоящий шедевр, в котором есть все: виртуозная операторская работа, талантливая игра актеров, костюмы, декорации, а так же прекрасный сценарий, за который фильм получил «Оскар» (знаете, награда 1941 года внушает мне больше доверия, чем современная). Отбросьте предрассудки и смотрите великое кино! Если вы еще помните Джона Голда, то Чарли Кейна вы должны знать в лицо. Этот герой является самым правдивым образом того американца, который символизирует большую мечту. Образ Кейна — это собирательный образ из множества мелочей: он принципиальный гражданин, дальновидный бизнесмен, истинный представитель буржуазии, скупающий все на своем пути, волк с Уолл-стрит своего времени.

Но после просмотра этого фильма, десятка современных аналогов «на эту тему» и прочтения романа «Атлант расправил плечи», я пришел к выводу, что американская мечта и великая культура, которая так комфортно растиражирована в современном мире под образом американской культуры, не такая крутая и прогрессивная, какой она может казаться (даже «совок» у меня вызывает куда больше трепета). В эпоху советов люди полетели в космос, повернули реки вспять и построили атомные бомбы за несколько лет. Если бы не Советский Союз, американцы бы даже в космос не слетали, потому что это не выгодно. Космос проще снимать и показывать в кино, чем ломать голову, как туда слетать. Победа американского образа мысли создала за последние 20 лет мир фантазий с беспрерывным материальным потреблением. Этот образ мысли атрофирует в людях возможность мечтать. Он взращивает в нас гражданина Кейна, у которого есть все, но именно поэтому у него нет ничего.

Моя рубрика «Учимся у кино»

«Гражданин Кейн»

Что написать? Я даже не знаю.

Когда начала смотреть фильм, было ощущение, что вообще не мой вариант.

Непривычная форма подачи истории.

Непривычные монолого-диалоги.

Непривычная временная лента.

Когда я начала смотреть фильм, я не знала, о чем буду писать. Когда я закончила смотреть фильм, я не знаю, о чем ИМЕННО напишу. Ибо этот фильм — действительно одно из лучших произведений кинематографа.

Поделюсь лишь частью впечатлений.

Откуда что взялось или куда все подевалось.

Фильмы о личностях (автобиографичные, документальные, полуисторические — не важно).

На мой взгляд, они все имеют одно принципиальное отличие, которое разделяет их на две категории.

-История успеха. Нам рассказывается несколько фактов из жизни человека, как правило, преодоление определенных трудностей, совершение ошибок и, наконец, победа, успех, прорыв.

-Жизненный путь. Финал истории может быть, как в первом варианте (хотя понятие победы весьма субъективно). Но самое важное отличие — путь героя показывается с его детства. И эти фильмы, как мне кажется, глубже, ценнее, поучительнее.

«Гражданин Кейн», безусловно, относится ко второй категории фильмов. Именно поэтому она цепляет сильнее. Все мы родом из детства и очень многие события этого времени являются переломными, переопределяющими наше будущее.

Мы не можем изменить то, что с нами случилось (вне зависимости от того, трагедия это или счастливый случай). В наших силах превратить это в победу или поражение. В наших силах изменить свое отношение к тому событию. В наших силах взять на себя ответственность за свою, теперь уже взрослую жизнь.

Герой Кейна этого не сделал.

Не случайно он сетует:

-Если бы не богатства, я стал бы прекрасным человеком.

-А сейчас нет?

-Это слишком зависит от обстоятельств.

Этот фильм — полезная и познавательная история для тех, кто любит тему «Что бы вы делали, если бы у вас было много денег и вы бы не нуждались в необходимости работать».

В истории Кейна показан конфликт между хобби (идеальным представлением того, какой должна быть газета) и его реализацией в реальном мире (конкуренция, создание новостей, «желтизна», политика).

У меня часто спрашивают о том, как (и можно ли) сделать из хобби профессию или бизнес. Посмотрите фильм. Отличный ответ. У Кейна был выбор, остаться той уникальной газетой, со своим читателем, со своим тиражом, с финансированием из других источников. Но как только мы из хобби начинаем делать бизнес, начинаем конкурировать на рынке, нравится нам это или нет, мы должны играть по определенным правилам. Сохранить свою индивидуальность (миссию) становится все сложнее, а порой невозможно.

Этот фильм — бриллиант. При желании и интересе его можно разворачивать и рассматривать с разных сторон. Рассматривать и пересматривать.

К историям длинною в жизнь хочется вернуться еще и потому, что, волей или не волей, ставишь на паузу сюжет и задумываешься, а что было бы, если бы…

Если бы он услышал мнение друга, что аккуратнее надо со словами, которые декларируешь.

Если бы отец настоял и воспитывал бы сына сам.

Если бы герой вовремя заметил, что уже не он влияет на свою газету, а газета на него.

Если бы…

Да, я знаю, что история не терпит сослагательного наклонения.

Но, когда мы смотрим фильмы, читаем книги, слушаем чужие автобиографии, это ли не лучший способ найти ту точку, с которой начинается взлет или падение, изменение истории, судьбы?

Это ли не лучший способ найти те примеры, которые нам вовсе не примеры? Учиться на чужих, нет не ошибках, историях.

Это фильм о ребенке, который так и не стал взрослым.

Бросал одну школу за другой, зная, что «купят» другой вариант. Выбирал не дело, а интерес, зная, что может себе позволить терять один миллион в год в течение 60-ти лет. Если что. Он делал то, что хотел. Благо финансы позволяли выбирать и экспериментировать. Не зная истинной цены денег, он не дорожил репутацией (ни личной, ни профессиональной). Не инвестировал, а покупал себе игрушки (статуи, драгоценности, земли, дома). А каким было разочарование: оказывается, можно купить оперу, но нельзя купить голос для певицы; можно купить коллектив репортеров, но не купить дружбы старого приятеля.

Это фильм — богатая история.

А если посмотреть ее глазами ребенка?

А если посмотреть ее глазами предпринимателя?

А если глазами человека, у которого денег, как у дурака махорки?

А если глазами мужчины, увлеченного своим делом?

А если глазами личности, способной изменить этот мир?

Это фильм о человеке, который разочаровываясь в реальном мире, создал свой.

Где и стал единственным гражданином. Гражданином Кейном.

P.S. Я не знаю, как считать полезности в таком фильме. И тем не менее, больше 80 заметок на полях.

10 из 10

Фильм имеет два уровня восприятия: как явление общественное, как личное обращение к каждому. Только этим можно объяснить громадное расхождение в оценках профессионалов-кинокритиков и зрителей, посвятивших фильму лишь время сеанса. Тема фильма-влияние.

Эту тему создателям фильма удалось раскрыть с необычайной убедительностью потому что она для них была жизненно важной. Во времена создания фильма пресса была влиятельнейшим средством формирования общественного мнения, со своими потребителями воспитанными на печатном слове и думающими по написанному.

Новые средства коммуникации, чтобы завоевать этот рынок должны были во-первых, опорочить конкурента, во-вторых убедить публику, что предлагаемое ими больше соответствует ее (публики) чаяниям.

Фильм был призван показать однозначно разрушительную для общества роль манипуляторов общественным мнением, для пущей убедительности разоблачив их моральное падение. Это падение показывалось как неизбежное следствие их общественной роли штатных обманщиков. Нечестный со всеми не в силах сохранить порядочность в частной жизни, к чему публика очень чувствительна в оценках общественных деятелей.

Киноразоблачение лишь подготавливало завоевание рынка влияния на публику. Для закрепления на месте опороченной прессы надо было создать своего потребителя, воспитав его потребности по меркам радио и кино. Кино дает больше простора в определении своего мнения, уже хотя бы потому что создает иллюзию действия, а не только словесный отчет о нем. Отсюда и повышенные требования к создателям публицистических фильмов. Они должны приучать зрителя думать, делать серьезные темы интересными, захватывающими настолько, что действенность фильма не ограничивалась просмотром, а порождала общественный резонанс.

Усилить влияние кино были призваны оценки кинокритиков, воспитывающих вкусы зрителя. Зрелище награждения призами киноакадемии прочно вошло в общественное сознание, а влияние оценок стало определяющим.

Именно с позиций киноакадемии фильм Орсона Уэллса является этапом развития кино, зачинателем нового в общественном восприятии, в воспитании думающего зрителя. Отсюда и по-прежнему высокие оценки этому вовсе не зрелищному фильму.

Тут сказывается инерция благодарности первооткрывателю в завоевании кинематографом общественного влияния. Внимание современных зрителей к фильму вызвано его приобщением к пантеону киноискусства.

И тут уже не важно что отклика прежнего фильм не может вызвать, ведь и фильмы и зрители теперь другие. Вот в чем причина расхождения в оценках фильма как общественного события и личного восприятия.

В личном восприятии фильм, заявленный как детектив, лишь в малой степени таковым является. Это исследование, а не расследование. Притча, а не разоблачение. И тема этого исследования-диктат влияния в отношениях общественных, неравенство влияния в отношениях личностных.

Развитие событий в фильме показывает что неравенство влиятельности, признание этого в личных отношениях разрушает даже искренние чувства привязанности и любви. Став недосягаемо влиятельным, Кейн становится и столь же одиноким. Можно ли надеяться что соразмеренное стремление к влиянию убережет способность и возможности человеческих радостей общения? Тут препятствие в ненасытности потребности влиять, над чем не властен сам жаждущий влияния. Утолить эту жажду он может, но это будет влияние на вещи, утешение безутешного. Если сильные страсти удел сильных людей, то плата за них саморазрушительна. Дымом воссоединяется с окружающим миром то, чем он показывал свое влияние, освобождая место нужному для всех воздуху равенства, где главенствуют человеческие чувства, а не вещи..

Сказать что этот фильм нахваливают — это ничего не сказать. Им в прямом смысле восторгаются. Оценки критиков просто зашкаливают, некоторые из них даже возводят его на вершину рейтинга фильмов всех времен. В общем, со всех сторон льются лестные отзывы. Конечно все эти факторы довольно сильно подогревали мой интерес, планка ожиданий была настолько высоко поднята, что в итоге для меня этот фильм оказался одним из самых больших разочарований.

В принципе, тут даже обсуждать нечего: просто это очень поверхностное кино и его суть можно изложить в паре строчек.

В погоне за деньгами человек упускает истинные источники счастья. ведь следуя за ложными идеалами он их попросту не замечает. Ну а потом как обычно бывает уже слишком поздно. Конец. Это не краткое описание сути, это абсолютно все его смысловое наполнение. Ни словом больше.

Все это подается в форме аксиомы. Основная тема, которую нам подают, так и осталась нераскрытой. Мол, так случается и все. А почему и как человек до этого доходит в фильме умалчивается. Внутренний мир персонажа остается загадкой как для окружающих Кейна, так и для зрителя. Кульминация в фильме отсутствует. Он просто зарабатывал деньги пока не умер. Не было видно что его это не устраивает. Я не заметил что его вообще хоть раз в течении фильма интересует что-то другое. Честно говоря я этого не заметил и в конце. Какие либо глубокие идеи или посыл также отсутствуют. На данный момент есть куча современных фильмов куда более пронзительных, осмысленных и глубоких в своей сути на данную тему. Поразмыслить после просмотра совершенно не о чем, только лишь о переоцененности сего творения. Вполне возможно, что в то время он и был хорош, но в таком случае страшно представить интеллектуальную ценность кинематографа тех лет, ведь принято считать, что он превосходил подавляющее большинство фильмов своего времени.

В общем, на фоне уже отснятого кино этот фильм откровенно скуп на глубину мысли и чувств. Переоцененная пустышка. Не пытайтесь найти в нем то, чего здесь нет и в помине, делая вид что вы копаете глубже остальных и лучше разбираетесь в «умных» фильмах.

Есть ленты, что словно миф — ты слышишь их название, звучащее на ветру, но никак не можешь поймать этот мимолетный звук… А потом снова, и снова…

Итак, Гражданин Кейн наконец-то попал ко мне. Я долго откладывал просмотр — было ощущение, что нужен определенный момент. И вот, когда он настал, я насладился просмотром.

Первое, с чем вы сталкиваетесь, с прекрасной операторской работой. На протяжение всего фильма вы лицезреете настоящее мастерство съемки — отличные ракурсы, плавная смена кадров между сценами. Вам начинает казаться, что вас убаюкивают…

…Пока сюжет не начинает набирать обороты. Вы начинаете нервничать, потому что ощущение разгадки тайны загадочной фразы господина Кейна все ближе. Мимо проносятся все вехи его жизни — такой интересной, такой яркой, публичной и драматичной.

Огромную роль в создающейся интриге надо отдать актерской игре. Обилие персонажей превосходно сливается в единую, гармоничную картину повествования, центром тяжести которой является главный герой — с его надменным видением мира и непомерными амбициями.

Паутина многочисленных мыслей, возникающая в вашей голове — результат дребезжания отдельных ниточек, за которые в унисон дергает весь персонал, работавший над фильмом. Действительно, тот танец ассоциаций, рождаемый данным творением, пробуждает внутреннюю гармонию и желание сесть в кресло, предавшись размышлениям…

Я рекомендую эту ленту к просмотру, ибо наблюдаемое действо и послевкусие, которое оно оставляет, очень редко в наши дни.

Фильм-легенда, фильм-культ, фильм-событие, фильм как образец кинематографического искусства. Все это «Гражданин Кейн», признанный большинством кинокритиков лучшей картиной всех времен. Однако сегодня сложно увидеть всю его ценность, ибо сама по себе «шедевральность» ленты уже неочевидна ввиду последующего развития кинематографа. При просмотре фильма у многих может возникнуть вполне закономерный вопрос — действительно ли Кейн заслуживает всех воздаваемых ему почестей? Ответ — да.

Как мы увидим впоследствии, буквально все аспекты фильма (от движений камеры до структуры сюжета) ориентированы на репрезентацию ясной и четкой философской идеи, которую даже идеей назвать нельзя, ибо она выражает собой всю онтологию современности, представляет зрителю саму сущность человека «новой эпохи», ибо Кейн — кинофилософия в чистом виде, акт творения, охватывающий весь универсум, скомпонованный в два часа экранного времени. Но, обо всем по порядку.

Гениальность Кейна проявляется прежде всего в новаторском подходе, который имеет место в отношении революционного и совершенно нетипичного для своего времени нарративного плана. Структура сюжета представляет из себя компиляцию флешбеков. Классическое единство линейного повествования раскалывается на фрагменты бытия, вырванные из контекста судьбы персонажа. Конечно, флешбеки использовались и раньше, но именно Уэллс вывел их из статуса пикантной особенности в разряд основополагающих компонентов картины. Позднее идею асинхронности повествования укрепили представители «новой волны» (особенно Ален Рене), при посредстве которых она впоследствии ассимилировалась и в массовом кинематографе. В чем же заключается идейность данного подхода у Уэллса? Дело в том, что здесь выражена сама идея упразднения формы времени как некоего единства. Сегодня, благодаря развитию технологии, время сместилось по фазе, сошло с ума. В мегаполисах день уже неотличим от ночи, при перелетах линия времени сжимается до размеров точки, а за определенную сумму и вовсе можно оказаться в другом времени, в другом месте и…другим человеком. В связи с этим, само бытие распалось на собрание сингулярностей, самобытных событий, а некогда единая «тропа судьбы» обратилась в паззл, собранный из фрагментов, едва стыкующихся друг с другом.

Однако Уэллс не довольствуется только хронологической иллюстрацией данного обстоятельства, но трансформирует в том числе и дискурсивную составляющую. По факту, история жизни Кейна представляет из себя паноптикум, в центре которого находится необъяснимое нечто (слово «Rosebud», оброненное Кейном за мгновение перед смертью), на самом деле являющееся самой экзистенциальной сущностью, секретным ядром нашего бытия. Посредством нехитрого приема — изображения протагониста сквозь призму видения других персонажей, Уэллс вторгается в область философии экзистенциализма, согласно которой человек существует в основном в чужих головах, в качестве феномена, причем всегда тем или иным (зачатую противоположным) образом интерпретированного. Так и «бытие» Кейна по Уэллсу является неким лоскутным одеялом, сотканным из чужих воспоминаний. Казалось бы, крайне необычная точка зрения, однако если задуматься — что еще может остаться от нашей жизни, кроме воспоминаний?! Согласно Сартру: «Умершие, которые не смогли быть спасены и перенесены на борт воспоминаний субъекта, живущего сейчас, не относятся к прошлому, но они и их прошлое исчезли.» Кейн, как никакой иной фильм, прямо выражает эту идею.

Ну а что же все-таки является истиной существования — тем самым таинственным «Rosebud»? Дело в том, что правда нашей личности скрыта под спудом сотен и тысяч ролей, которые мы разучиваем ежедневно, привычек, навязанных извне, а также самого капиталистического образа жизни, основанного на вечном лицедействе, копировании образов и смене масок. К этому приучаешься с детства, а Кейна и вовсе еще ребенком, оторвав от семьи, «приютила» банковская система. Истина героя заключается в невыносимой тоске по дому и тяжелой психологической травме, реакцией на которую и явилось монументальное здание фиктивной личности по имени «гражданин Кейн», а все роскошное великолепие и экстравагантное расточительство было всего лишь тщетной попыткой заполнить вакуум в душе.

Важнейшую роль в повествовании играют и масс-медиа, опять-таки репрезентирующие основную идею симуляции личности. Задолго до появления теории коммуникации, Уэллс уже представил все ее основополагающие принципы. Именно благодаря утрате и забвению собственного «Я» Кейн является гениальным маркетологом, умеющим превратить свое имя в бренд с помощью таких средства коммуникации как печать, радио и телевидение, благодаря им, любое стечение обстоятельств превращается в Событие, ложь становится правдой, а лицемеры выглядят героями. Однако, имея в руках такое мощное орудие, легко и самому стать его жертвой, что и происходит с гигантом Кейном, ставшим заложником своего образа.

Парадоксальная самопротиворечивость фильма проявляется и в техническом аспекте. Удивительно уже то, что не имеющий ни йоты кинематографического опыта 25-летний Орсон Уэллс сошелся с ветераном старой школы Греггом Толландом, который пообещал попытаться честно исполнить все самые безумные идеи своего младшего коллеги. «Давай просто попробуем это» — говорил молодой режиссер каждые пять минут. В итоге Уэллс, скорее всего не зная об этом, использовал весь инструментарий НЕ-голливудского кинематографа, утвердив на «Фабрике Грез» революционные технические новшества — короткий фокус, съемки с невозможных точек, освещение и декорации в стиле немецкого экспрессионизма, глубокие кадры, длинные планы, а также замысловатые движения камеры, завораживающие зрителя на манер необъяснимых фокусов, которые всегда удавались Уэллсу блестяще.

Ну и, наконец, главный вопрос — а не является ли сам фильм гениальным, но фокусом, поддельным шедевром, выращенным случайно. Некоторые утверждают, что Кейн — просто ослепительная вспышка, случившаяся в нужное время, в нужном месте, а сам Уэллс всю жизнь только «играл» в гения, но вовсе таковым не являлся. Однако даже если принять данную точку зрения, вспомнив, что диалоги действительно писались на коленке, мизансцены строились прямо по ходу съемок, а технические ухищрения зачастую затмевают смысловые коллапсы, и согласиться, что данная лента ни что иное как «симулякр» шедевра, то она все равно останется самым шедевральным симулякром всех времен, обольстительной обманкой, фокусом, секрет которого прост как слово Rosebud, но таит в себе такой же бесконечный смысл, силу которого еще нужно разглядеть…

В итоге, следует констатировать, что это, бесспорно, один из рубежных фильмов двадцатого века. Он выражает собой целую вселенную капиталистического бытия, прочно установившегося на земном шаре через несколько лет после выхода Кейна в свет, а по совместительству саму суть Америки (олицетворенной в образе Кейна), чьи некогда благородные и демократические цели извратились в лицемерные абстракции, а все вечные «декларации» полетели к чертовой матери. В истории кино его роль определяется скорее не прямым стилистическим влиянием, а косвенным фактом самого его появления в «большом свете» — он «официально» открыл перед зрителем и художником новые горизонты, которые успешно начали осваиваться и осваиваются до сих пор. Но за все надо платить — так и Уэллс расплатился за успех фильма сломанной карьерой и нелегкой судьбой. Увы, такова цена победы, что подтвердил бы и старина Кейн.

Французский кинокритик Жак Лурсель, крайне предвзятый, но очень «вкусно» писавший о кино при каждом удобном случае упоминал, что

- главным талантом Орсона Уэллса было умение убедить окружающих в собственной гениальности

- стиль большинства его фильмов — барокко. Режиссёр выставляет на показ всю доступную роскошь: длинные планы, непривычные ракурсы с потолком в кадре, тщательно выставленный свет, «глубокий фокус», символизм, выверенная композиция.

- время расставит всё по своим местам

Мне эта оценка кажется вполне справедливой. Как фотограф-любитель я сам люблю «сочную» чёрно-белую картинку с глубокими тенями и голландскими углами. Но от кино я жду не просто последовательность тщательно отшлифованных фотографий. Мне сложно назвать «Гражданина Кейна» величайшим фильмом в истории кино, но посмотреть его безусловно стоит — это прекрасный пример безумно красивого барочного фасада, за которым скрываются голые стены.

Чарльза Фостера Кейна можно назвать воплощением уэллсовского кинематографа и альтер эго самого Уэллса. Что мы знаем о Кейне из вступительного документального ролика в фильме? Один из самых богатых граждан США, влиятельный газетный магнат, политик, таинственный и загадочный человек, скрывшийся в циклопическом замке. Как вся эта загадочность и влиятельность выражена в фильме? Практически никак. Мы два часа наблюдаем за человеком, который делает громкие заявления: провозглашает принципы объективной журналистики, громко заявляет о своей влиятельности, грозит тюрьмой сопернику на выборах. Его намерения и заявления никак не иллюстрируются, его характер никак не раскрывается. О его личности мы узнаём немного — Кейн оказался пустышкой.

Стоит забыть про драматургию и картонных персонажей, целиком погрузиться в изучение визуальных прелестей, рассматривать его как выставку достижений операторского искусства тех лет. Там есть если не впечатляющие (для зрителя XXI века), то весьма интересные сцены: пролёт камеры сквозь неоновую вывеску, декорации внутри дворца Ксананаду, надвигающаяся на Сьюзан Александер тень Кейна и несколько сцен с фокус-стекингом.