Рецензии

'Коммивояжер' Асгара Фархади, этого яркого представителя иранского кинематографа, попал в шорт-лист 'Оскара' в 2017 году как 'Лучший фильм на иностранном языке'. Вполне возможно, когда вы читаете эти строки, Фархади уже стоит на сцене, держит статуэтку в руках, благодарит Всевышнего, семью, съемочную группу и показывает всем своим видом, что в глобальном до последней точки на карте мире есть еще места, где могут снимать неоднозначное и свободное по духу кино. В чем секрет этого мужчины средних лет, фильмы которого способны вызвать в первую очередь вызвать эмоциональный отклик, а уже потом собирать награды на фестивалях и церемониях? Фархади снимает свободно, вне рамок жанров и не заигрывает с постмодернизмом, его работы поднимают актуальные темы, в них - только отличные иранские актеры международного класса и, самое главное, его фильмы остерегаются прямолинейной морали и полны нюансов. Поэтому 'Коммивояжера' можно отнести условно по жанрам к мелодраме без музыки, к детективу без следователя и к триллеру без убийства.

Эта лента прагматично грезит Тегераном как локацией города рушащихся зданий, где красный цвет одежды и яркий макияж актрисы символизируют наготу в маленьком любительском театрике при постановке пьесы американского (!) автора и цензура режет не только сцены в постановке. Фархади удается показать эту просвещенную столичную приглушенность столичных интеллигентов, когда даже после очевидного криминала герои избегают общения с полицией и когда европейский внешний вид скрывает фундаментализм в душе. Вот здесь-то и поселяется тот страх, который не снился Хичкоку, вот здесь-то Фархади выходит в один лайн-ап с покойным Балабановым и его 'Грузом 200', всаживая от души в иранского интеллигентика столько внутреннего разложения, что начинают трещать все общегуманитарные ценности. Мастерство автора 'Коммивояжера' - это мастерство художника, который при помощи нюансов в каждом кадре и каждой реплике, оставляет зрителя один на один с тревожным чувством иррационально меняющегося мира. Фархади пускает историю не по классическому, традиционному для западной культуры, пути триллера мести Иньярриту в 'Выжившем', он действует по-восточному мудро и выводит историю в отношения мужчины и женщины внутри их социальных ролей в современном Иране, в то, как внешнее насилие может их изменить навсегда.

Общество в 'Коммивояжере' и его главные герои уклоняются от открытых контактов с правосудием, все это производит впечатление самоорганизующейся системы, живущей по своим законам. Главная героиня, Рана (Таране Алидости), попадает в больницу по сюжету, но мы не видим ни полицейских, ни адвокатов, ни священника, только соседи, которые ее знают совсем плохо. Фархади иронизирует над иранскими цензорами, потому что есть преступление, но общество и потерпевшая стараются его изо всех сил скрыть, молчание в этом случае - это самый лучший, самый умный выбор Раны, которая понимает что именно она должна оправдать этот странный приход постороннего мужчины. Удар по ее репутации женщины может быть нанесен куда более внушительный, чем по костям разбитого черепа. Режиссер дает точке зрения женщины привилегию и право на прощение, но старательно избегает исследования ситуации, давая зрителю расставить акценты правосудия самому в финальной части ленты.

Шахаб Хоссейни в роли Эмада очень точно передает образ рефлексирующего бородача-учителя, в котором прорастают семена беспокойства и мести, способные не только разрушить его самого, но и его брак с Раной, в котором еще до событий фильма было движение по инерции. Несправедливость мира либо требует возмездия, либо может быть исправлена через прощение, по мысли Фархади, жизнь продолжается. И режиссер в 'Коммивояжере' выстраивает своеобразную гендерную развилку типичных карающего местью мужчины и прощающей преступника женщины, которые разъединены самим отношением к ситуации и стереотипами общества. Фильм искусственно намекает на многие проблемы, но не дает рецептов их решения. Во всей экзистенциальной нестабильности этой ленты Фархади выступает не только как организатор сложных моральных дилемм, но и как организатор соответствующей визуальной среды, которая каждым кадром соответствует духу сюжета.

7 из 10

Практически все картины, к которым приложил руку неординарный иранский постановщик Асгар Фархади, считаются признанными произведениями современной классики, раскрывающими сложности взаимоотношений обыкновенных людей в рамках непростых особенностей восточной культуры. Будучи сыном одной из наиболее неоднозначных исламских стран, некогда стерпевшей радикальную смену вольного общественного порядка на строгости, непосредственно связанные с религией, Асгар Фахради узрел в этом отличную возможность во всех красках проиллюстрировать внутреннюю социально-культурную политику родной страны через призму драматического кино со сложной внутренней структурой. К немалому удивлению как мировых критиков, так и самого постановщика, он не испытывал особых сложностей с реализацией собственных идей, хотя в них отчетливо просматривается критика нынешнего положения дел в Иране. Большинство фильмов Фахради пересекали границы страны и с успехом прокатывались на ведущих кино-фестивалях мира, включая Канны, Берлин и Венецию. А в 2012 году уверенный иранец покорил еще одну головокружительную вершину, взяв вожделенный 'Оскар' за лучший фильм на иностранном языке вместе с 'разводом Надера и Симин'. Иной постановщик на месте Фархади узрел бы в этом реальный шанс перенести свое творчество в коммерцию, но только не Асгар. Вместо того, чтобы попытать счастья в постановке блокбастеров, он вновь вернулся на Родину, дабы еще больше отточить мастерство умелого драматурга в ленте, известной как 'Коммивояжер'. И уже сейчас она считается едва ли не лучшей за всю его карьеру.

Итак, сюжет фильма разворачивается в Тегеране, где и проживают главные герои истории, Эмад (Шахаб Хоссейни) и Рана (Таране Алидости). Страстью обоих супругов является игра в местном театре, где они уже поставили немалое количество примечательных пьес, и теперь собираются взяться за творчество Артура Миллера, а именно за признанную классику 'Смерть коммивояжера'. Рана отдает сцене всю себя, в то время, как у Эмада помимо репетиций и бесконечного заучивания текста есть и иные заботы, которые в первую очередь касаются обеспечения материального благополучия семьи. Вроде бы жизнь супругов, если не брать в расчет театр, мало чем отличается от среднестатистической жизни обыкновенных иранцев, однако в один, далеко не самый приятный день, их ожидает нешуточное испытание, растянувшееся но долгий период переживаний и агонии... Земляные работы, ведущиеся неподалеку, становятся серьезной угрозой благополучию жильцов дома, в котором проживают Эмад и Рана, в связи с чем супругам приходится в экстренном порядке искать новую обитель. Согласившись на помощь друга, герои переселяются в пустующую квартиру, не приняв во внимание дурную славу прошлого арендатора. И это обстоятельство становится отправной точкой крушения устоявшегося брака, спасти который с каждым последующим днем становится все сложнее.

Асгар Фахради не собирается изменять собственным традициям, продолжая разжигать неподдельную драму человеческих взаимоотношений в реалиях обыкновенной жизни. На примере своих героев режиссер показывает все несовершенство мироустройства, которое при любой политике, нравах, религиозных веяниях остается таким же порочным, как и сотни, если не тысячи лет назад. Несмотря на жесткую целомудренною политику Ирана, граждане этой восточной страны продолжают утопать в грехе. Какими бы штрафами и наказаниями не пугали иранцы, они все равно продолжают удовлетворять личные потребности, не гнушаясь и вольными сексуальными утехами, разбивающими показное исламское целомудрие в прах. Положение дел усугубляется пропагандистскими веяниями, наполнившими страну в 70-х и по сути превратившими Иран в строгое государство, напрочь отказавшееся от европейского видения общества. Однако чем сильнее давить на людей, тем сильнее они сопротивляются. В иранской ситуации открытого бунта против государственной системы никто не предвещает, но тем печальней становится обстановка в стране, где во всю процветает бесчестность, коварно прикрытая глянцевыми зелено-белыми флагами, подчеркивающими якобы нерушимые устои веры в Аллаха и пророка его Мухаммеда.

Бесстрашие режиссера проявляется в поразительно точно воссозданном обиходе рядовой иранской семьи, ставшей заложницей политической обстановке в семье умноженной на неспособность каждого гражданина в социуме противопоставить свою твердую волю вселенской несправедливости, бушующей на улицах Ирана. Конечно, Асгар Фахради показывает обиход иранцев без деспотичного присмотра властей, и все же в каждой сцене фильма просматривается боль от опрометчивых решений, приводящих к непоправимым последствиям. Очень непросто наблюдать за тем, куда течет семейная река Эмада и Раны. Одна-единственная ошибка с выбором квартиры приводит их к массе совершенно необязательных испытаний, хотя с другой стороны они становятся отменной лакмусовой бумажкой, проявляющей абсолютно все трещины в мнимом спокойствии отношений двух супругов. Подчеркнуто пронзительный драматизм ситуации постепенно набирает обороты, в связи с чем предвидеть окончание ленты не представляется возможным. В этой истории может произойти что угодно и любой результат все равно останется с печальным осадком.

Для заполнения смыслового вороха 'Коммивояжера' до самих краев Асгару Фахради были необходимы актеры, способные понимать его волю с половины слова и привносить в раскрытие образов уникальные частички своего собственного видения ситуации. К радости постановщика, на момент съемок фильма в его распоряжении оказались Шахаб Хоссейни и Таране Алидости, о работе с которыми он знает не понаслышке. Умелые, далеко не посредственные восточные исполнители сумели разыграть истинную семейную трагедию таким образом, что в их эмоциональную бурю веришь до той степени, что считаешь Хоссейни и Алидости супругами и в реальной жизни. На фоне главных героев несколько меркнут прочие фигуры этой невероятной партии, но режиссер прямо отдавал себе отчет в том, кто должен находится в центре происходящего и не собирался играть с точно настроенным фокусом, когда он находится именно в той точке, на которую и должен был быть наставлен.

В итоге хочу сказать, что 'Коммивояжер' по своему уникальное кино. Режиссер сумел раскрыть пред нами удивительно эмоциональную семейную драму, при этом не забыв сделать укор в сторону иранского общества. Но сделал он это лишь потому, что по-настоящему любит свою Родину и хочет сделать ее немного лучше. Точно не знаю, придется ли 'Коммивояжер' по душе самой широкой аудитории. Скорее всего, лента так и останется привлекательной для строго оговоренной аудитории, принимающей сложные истории куда лучше, нежели развлекательные аттракционы. Только от этого ее художественные качества ничуть не страдают, и кто знает, может быть и вы когда-нибудь согласитесь влиться семейный обиход Эмада и Раны.

9 из 10

Очень рад знакомству с замечательным режиссёром Асгаром Фархад. Куча номинаций и наград. У фильма тоже куча и Оскар.

Эх. Ну очень тягучая и тяжёлая семейная драма. Этакий Бергман, только по проще в бытовом смысле и в иранской аутентичности.

О чём фильм. Наверное о том, что семейное счастье, да и вообще счастье очень хрупко, о взаимопонимании и недопонимании, об умении прощать, как бы не абсурдно, но даже непростительные поступки, о том, что месть, пусть даже справедливая, часто не нужна и не приносит облегчение, что совершенно не абсурдно. В общем, такое всеобъемлющее.

Сюжет очень прост. Бездетная семья переезжает в новую квартиру, там на женщину кто-то вроде как нападает и мужчина, в общем-то под её давлением, пытается найти виновника.

При простоте сюжета, масса психологических нюансов и деталей. Финал очень тяжёлый психологически. Груз на душе будет давить по нарастающей.

В общем, крутое кино, но его надо перенести.

Фархади похоже что надо пересмотреть всё.