Рецензии

Для меня, незнакомого пока с творчеством Томаса Харди (уверяю, временно!) и предыдущими экранизациями его романа «Вдали от обезумевшей толпы» (тоже временно!), фильм Томаса Винтерберга выглядит сравнительно неплохой костюмированной мелодрамой с как удавшимися, так и не очень персонажами, сценами, но однозначно красивыми и неплохо показанными пейзажами, интерьерами, а также крупными планами героев, в ряде моментов просто спасших ситуацию с раскрытием характеров. Так что одна из немногих, к которой в картине нет никаких вопросов, — оператор Шарлотта Брюус Кристенсен, чья работа заслуживает самой высокой оценки.

Даже непосвященному в творчество Харди зрителю очевидно, что писатель поднял в своем произведении ряд животрепещущих проблем для викторианской Англии тех лет. Одной из главных среди них можно назвать проблему женской эмансипации, нашедшей в ленте Винтерберга довольно неоднозначное решение, истоки которого, на мой взгляд, кроются в весьма спорном приглашении Кэри Маллиган на роль Батшебы Эвердин. Ее героине ощутимо не хватает внутреннего стержня, воли, решимости и принципиальности в отстаивании права самой определять свою жизнь, вопреки нравам и обычаям, а также писаным и неписаным законам консервативной Англии, во многом остававшейся таковой даже на конец XIX — начало XX века. В поведении же и поступках Батшебы, какой ее представила Маллиган, заподозришь скорее не принципиальность, а вздорность упрямой девчонки, к тому же зачастую откровенно не блещущей умом. На последний вывод наталкивает в частности, ее упорное и бесстрастное: «Я подумаю», которым она неизменно реагирует на предложения руки и сердца от своих мужчин. Причем некоторым она твердит это по нескольку раз с одним и тем же выражением лица, где чувств не увидишь даже под микроскопом. Соответственно и женщины, играющей мужскими судьбами, мы у Винтерберга тоже не увидим, это амплуа явно не для недалекой Батшебы, какой ее изобразила в фильме Маллиган. Не разглядела и не прочувствовала она в своей героине очень и очень многого.

Двое из ее экранных воздыхателей явно переиграли Кэри — один по всем статьям, другой частично. Первым стал Маттиас Шоннартс, ранее произведший на меня сильное впечатление своей работой во «Ржавчине и кости», где он блестяще сыграл в дуете с Марион Котийяр. Габриэль Оук получился, считаю, наиболее целостным и законченным персонажем в картине «Вдали от обезумевшей толпы». За это следует поблагодарить как самого актера, многие (если не все) сцены которого тут отыграны без сучка и задоринки, так и режиссера со сценаристом, подошедшими к его проработке гораздо с большей тщательностью, чем ко всем остальным.

Вторым стал Майкл Шин, исполнивший роль Уильяма Болдвуда. В ряде эпизодов он очень хорош, но потом его героя немилосердно комкают, его поведение и поступки начинают вообще не вязаться с тем, как он вел себя еще за минуту до этого. Сценарные ножницы вступили в работу — для того, чтобы показать сложное развитие его героя, очевидно имеющее место у Харди, банально не хватает экранного времени.

Но если у Болдвуда это прослеживается лишь моментами, то с сержантом Фрэнсиссом Троем (Том Стёрридж) превращается в настоящую катастрофу Увязать и объяснить перемены, происходящие с данным персонажем, вообще не представляется возможным. Почему сейчас он такой, а буквально в следующем кадре — прямо противоположный, не до конца, кажется понмает и сам актер, выбор которого на эту роль, к слову, — тоже, как по мне, можно подвергнуть сомнению. То, что сержанта упростили в фильме до откровенной нелепости, на мой взгляд, очевидно даже не читавшему роман.

Не получили своего развития и социально-драматические акценты произведения Харди, на которые в картине делаются лишт отдельные и туманные намеки, в частности что касается жизни английского крестьянства тех лет. А ведь это могло бы существенно обогатить и разнообразить фильм, сделать из него достаточно масштабную панораму эпохи. Но Винтербергу формат костюмной мелодрамы оказался, по-видимому, ближе. В результате смотрится это красиво, настроение, спору нет, в ряде сцен успешно достигается благодаря мастерству оператора и неплохой музыке Крэйга Армстронга, но все равно зачастую выглядит поверхностным и обрывочным касательно описания характеров, даже если примириться и согласиться с тем, что мы смотрим лишь мелодраму и не более.

Как итог, получается не халтурное, но и особо ничем и не выдающиеся зрелище. ВВС снимала картины и намного лучшие, но и намного худшие — тоже.

P.S. Для меня же фильм Винтерберга станет очень полезным, поскольку подтолкнет меня к знакомству с творчеством Томаса Харди. Знакомство я собираюсь осуществить в самое ближайшее время, как и говорил в начале. Думаю, не разочаруюсь.

5 из 10

Томас Харди - тот еще шовинист. Это в конце девятнадцатого века его героини с сильным характером и своей готовностью бороться за собственное счастье выглядели отважными воительницами. Но стоит вспомнить, чем для каждой из них оборачивалось это бунтарство, и становится понятно, что, наделяя своих женских персонажей силой воли и стремлением к независимости, Харди одновременно дарил их трагической судьбой, словно не видя для них иного выхода. И если героиня не сходила в цвете лет в могилу, подобно решившей отстаивать свои идеалы Тэсс Дэрбифилд или пожелавшей сохранить гордость Фанни Робин, она всё равно делала такой неудачный выбор, что лучше бы уж просто умерла, чем так мучиться. Спасти женщину по мнению Харди могло лишь одно – достойный мужчина рядом, эдакий идеал из песни Татьяны Овсиенко про женское счастье, который и направит, и подскажет, и укротит.

И в чем Виттенберг преуспел в своей экранизации романа «Вдали от обезумевшей толпы», так это в том, что сделал Батшебу Эвердин, главную героиню, еще более своенравной и мягко говоря неумной, чем ее литературный прототип. Каждый ее поступок в отношениях с противоположным полом, каждый ее ответ «Мне надо подумать» в ответ на предложение руки и сердца от достойных претендентов становится новым доводом на чаше весов сторонников теории «все бабы - дуры» и заставляет усомниться также в разумности мужчин, выбравших себе для поклонения такое вздорное создание.

Конечно, режиссер подстраховал себя формулировкой «по мотивам книги», но складывается впечатление, что, в отличие от мотивов книги, мотивы персонажей интересовали его гораздо меньше. Может, всё дело в неумелом монтаже, из-за которого в фильм не попало много важных эпизодов? Иначе чем можно объяснить внезапное перерождение до поры до времени спокойного и хладнокровного Болдвуда в обезумевшего ревнивца? А ведь Харди посвятил этому медленному падению в безумие несколько эпизодов. Не менее загадочным выглядит превращение милого и трогательного сержанта Троя, со слезами на глазах ждавшего свою возлюбленную у аналоя, в прожженного негодяя, в то время как о его подлой натуре до поры до времени говорят лишь внешность Тома Старриджа да залихватски закрученные усы, делающие его похожим на опереточного злодея.

Из-за этой недосказанности возникает иллюзия легковесности, обращающая подлинную драму, каковой ее задумывал Харди, в костюмированную романтическую комедию, где взбалмошной красотке, бродящей по кущам и лесам среди пташек, коров и овечек, предстоит выбрать одного из трех постоянно увивающихся вокруг ухажеров. Способствуют этому сходству с комедией и диалоги персонажей, в которых мужчины предстают отъявленными сплетниками: ведь стоит им собраться вдвоем и они начинают обсуждать не карточные игры, урожай или погоду, а исключительно женщин, вернее, одну женщину - Батшебу.

Создается впечатление, что Винтерберга особо не интересуют ни социальные аспекты жизни английского крестьянства, ни скованные нормами викторианской морали персонажи (весьма, однако, революционные для своего времени). И хотя он, как знатный психологист, усмотрел и прочел в них нечто новое в сравнении с тем, что было заложено писателем, однако скованный рамками произведения не смог в полной мере перенести это на экран, в результате чего удовлетворился костюмной драмеди на фоне роскошных пейзажей, подарив зрителю приятное для глаз и необременительное для мозгов зрелище.

6 из 10

Экранизация романа Томаса Харди вызывала у меня особый интерес, так как я люблю английскую классику. А экранизации ВВС уже все пересмотрела. Признаюсь, что оригинал не читала, и видимо хорошо. Я люблю сначала смотреть картину, а потом уже приниматься за роман, иначе экранизация не передает всех ожиданий и образов, нарисованных тобой. Читая книгу, ты, так или иначе, уже выступаешь режиссером, рисуешь картинки с главными героями и воображаешь пейзажи и луга сельской Англии. И режиссерское прочтение редко когда совпадает с твоими ощущениями и часто разочаровывает. Я все же стараюсь воспринимать любую экранизацию как отдельное произведение с авторским прочтением.

Начну с сюжета. Автор представляет нам свою героиню как независимую женщину, которая не гонится за выгодной партией, а смело заявляет о ненужности замужества в ее случае. Однако по ходу сюжета трое разных по статусу и положению мужчин будут предлагать ей выйти замуж. Автор предлагает нам понаблюдать, что же будет делать со своей судьбой героиня, и кто же сможет в итоге укротить эту своенравную особу.

Сюжет довольно типичен для той эпохи, в современной версии он немного теряет свою актуальность. Сильная женская героиня, которая борется в мужском обществе за равноправие -уже не так современно и ново. Но для меня все же было интересно, какой выход автор мужчина предлагает для главной героини в то время.

Начну с того, что меня привлек довольно внушительный звездный состав. Главную роль исполняет Кэри Маллиган. После Великого Гэтсби мне сложно судить о попадании в образ, так как пока для меня одна из лучших ее работ, так и осталась в том великолепном фильме. Здесь она, безусловно, справляется с ролью, но часто ее героиня выглядит довольно комично, нелогично и весьма заносчиво, отвергая одного за другим мужчин, всегда оставляя маленькую, но надежду на взаимность. Рискну предположить, что в романе поведение главной героини выглядит более убедительным и не таким поверхностным.

Украшением картины для меня стал, как и в «Ржавчина и кость», Маттиас Шонартс. На его фоне Кэри Маллиган, да простят меня ее поклонники, блекнет. Удивительно, но великолепный и любимый мною актер, Майкл Шин, в фильме выглядит довольно буднично, а его роль проходящей. Мне было крайне жалко, потому что ему явно не дали развернутся в этом сюжете и диалогах. Большая роль отводится персонажу Тома Стёрриджа, которому приделали усы, возможно, чтобы приблизить его героя к военному образу, но на нем они смотрятся излишне большими, это портит образ и вызывает излишнюю комичность.

Команде фильма удалось великолепно передать дух тех времен, дух сельской Англии. Милые животные, куча пейзажей, все это придает особый шарм фильму.

Несмотря на многие вопросы к поведению главных героев картина мне понравилась, жаль, что авторы не придали ей должной глубины, и сделали героиню излишне горделивой и капризной, но при этом картина не теряет своей привлекательности и сохраняет милые душевные моменты.

Для всех поклонников английской классики.

7 из 10

Far from the madding crowd`s ignoble strife
Their sober wishes never learn`d to stray;
Along the cool sequester`d vale of life
They kept the noiseless tenor of their way.
Thomas Gray «Elegy Written in a Country Churchyard»

Роман, вошедший в список лучших любовных истории по версии издания The Guardian, прошел почти десятилетний путь от того момента, когда сценарист Дэвид Николлс начал работать над его экранной адаптацией, до выхода на экраны. Однако, сенсацией фильм не стал и не снискал грандиозного успеха. Виной тому послужил писательский стиль Николлса, превративший произведение о классовых предрассудках и необходимости равноправия полов, в историю об одной крайне непостоянной и капризной особе по имени Батшиба, однофамилицы Китнисс Эвердин.

Как известно Томас Харди был убежденным сторонником идей социолога Джона Стюарта Милля, что с очевидностью следует из сюжетов его произведений, так или иначе касающихся общественных устоев. В форме любовного романа «Вдали от обезумевшей толпы» писатель повествует о жизни молодой женщины, решивший полагаться на себя, а не как это было принято не только в Викторианские времена (а порой и по сей день), на власть и рассудительность мужчины в лице собственного супруга. Однако, особенности творческого подхода сценариста Николлса, заключающиеся в том, что он подобно небезызвестному Стивену Моффату, любуется и тщательно разрабатывает отдельные сцены, но не логику всего повествования в целом (таким образом написана, к примеру, собственная книга Дэвида под названием «Один день»).

Если в случае с адаптацией «Больших надежд» Чарльза Диккенса для киноэкрана Николлсу удалось избежать поверхностности, в том числе и благодаря тому, что классик был большим педантом в своем творчестве, не позволяя отступлений и художественных вставок, имеющих своей целью лишь красоту слова ради красоты слова. У Диккенса все подчинено общему замыслу и логике, а «Вдали от обезумевшей толпы» Харди все же романтическое произведение, полное ярких образов и сцен, чем Николлс и воспользовался.

Мастерство режиссера Томаса Винтерберга и оператора Шарлотта Брюус Кристенсен, которые придали каждому кадру фильма завершенность, позволяющую претендовать на место в художественном альбоме, и воссоздали восхитительный идиллический мир сельской Англии (который, согласно Харди, зовется Уэссексом), еще не познавшей Промышленной революции. Но происходящее на экране, во-первых, буквально распадается на отдельные несвязные сцены, что нарушает темпоритм и создает у зрителя ложное впечатление о ходе времени: кажется, будто история Батшибы Эвердин (Кэри Маллиган) произошла в течение недели или около того, а не в рамках нескольких лет. Во-вторых, и это главное, из-за такой мозаичности искажается замысел писателя Томаса Харди. Мисс Эвердин будучи в первоисточнике символом независимой женщины, вокруг которой мужчины строят свои мечты и планы о грядущем совместном с ней будущем, не интересуясь мнением самой Батшибы, тогда как она не дает повода и намека на возможность собственного согласия. Тогда как в фильме все наоборот: Батшиба ездит на лошади без дамского седла и сама приходит на фермерскую биржу, но все это формальности, согласно создателям фильма, она просто ждет правильного мужчину, которому достанется пройдя трудный путь.

Таким образом, для зрителя, незнакомого с романом, картина «Вдали от обезумевшей толпы» покажется любовной историей в интерьерах, где счастье главной героини напрямую зависит от сильного спутника, коим здесь предстает пастух Габриэль Оак (Маттиас Шонартс). Тому же, кто Харди читал и взгляды его разделяет, «Вдали от обезумевшей толпы» послужит примером неверной/авторской трактовки классики, приводящей к пусть и эффектному, но упрощению идей исходного материала. Например, сюжет о соблазнении (в викторианских реалиях) Уильяма Болдвуда (Майкл Шин) из-за уязвленной девичьей гордости, становится глупой шуткой, издевательством над мистером Болдвудом, приводящим к самым печальным последствиям. А вот довольно абсурдная линия сержанта Фрэнсиса Троя (Том Старридж), в полной мере иллюстрирующая тягу писателя Харди к тому, что можно назвать фатум, становится гротескной и лишенной подробностей, топорной. Николлсу, очевидно, интересен персонаж Троя исключительно из-за знаменитой, касающейся эротики, сцены со шпагой. В фильме эта зарисовка обретает вполне физические очертания, и офицер ловко управляется не только оружием, но собственными руками.

Для Томаса Винтерберга «Вдали от обезумевшей толпы» не станет карьерным достижением, особенно после триумфальной «Охоты», так как фильм не более чем высококачественная, профессионально выполненная поделка в жанре примитивного бульварного романа, со всеми его атрибутами в виде измен супруга, страсти к слуге, неудачного замужества и пр. Социальные проблемы, поднимаемые Харди, элиминированы полностью. Но, в результате такого прочтения классического романа Дэвидом Николсом появляется не только неверная трактовка и превращение Батшибы Эвердин во взбалмошную девку, заслуживающую в том моменте, что вынесен на афишу фильма, не поцелуя, а пощечины, но и возникновение таких отношений между персонажами, которых Харди совершенно точно не подразумевал.

То ли дело в том, что Маллиган, пусть и прекрасно поет, умеет носить корсет и очаровательно улыбается, но совсем неорганично смотрится рядом с Маттиасом Шонартсом, мастерски изображающим пылкость и страсть. То ли в том, что социум за годы, прошедшие с момента выхода романа, сильно изменился, и пришел к выводу о том, что норма это равенство и свобода, а не устои, основанные на притеснении. Но отрицать того факта, что сюжет об отношениях между Болдвудом и Оаком, со всеми подробностями в виде подарков, предложений перебраться из поместья Батшибы и просьбой поправить галстук, выглядит реалистично и волнующе не только для любителей жанра fan fiction, не получится. Вопрос лишь в том, есть ли в слове «romance» приставка «bro»?

Назвать фильм Винтерберга плохим никак нельзя, все же он не лишен поучительности и романтики. «Вдали от обезумевшей толпы» это своеобразное прочтение классики мировой литературы, которое не отвечает чаяниям требовательного читателя, но вполне подходит для легкого времяпрепровождения (ведь никогда не лишне полюбоваться красивыми героями в элегантных костюмах и сельскими пейзажами), что возможно побудит некоторых обратится к прочтению оригинала, пусть это и разрушит любые иллюзии насчет пейринга Болдвуд/Оак.

С произведениями Томаса Харди я не знаком, однако, хорошо знаком с творчеством Томаса Винтерберга («Дорогая Венди», «Субмарино»), стоявшим наряду с Ларсом Фон Триером у истоков манифеста «Догма-95», уже в 29 лет зарекомендовавший себя первой картиной кинопроекта «Торжество», как мастер тонких психологических драм. Отсутствие в сценаристах самого Винтерберга напрягало, вдруг попадет под тяжелую стопу продюсеров аглицких. Да и горел от любопытства, как воплотит тонкую классику сам режиссер после мощного фестивального независимого кино, каковыми являлись «Субмарино» и «Охота», что в поддавки со зрителем не играли, а пришедшие за «киношкой» мещане плевались, называли эти картины скукотой, сваливая из зала.

И тут тяжелый скандинавский реализм режиссерского почерка Томаса мастерски перевоплощается в настоящую поэзию чувств и ощущений. Каждое открытое плечо, каждый диалог, каждое прикосновение передает зрителю чувства персонажей, заставляет сочувствовать героям, в красках наблюдая за перипетиями английской жизни конца 19 века. Невооруженным взглядом мы наблюдаем эстетически красивый киноязык, кадры будто складываются в стихи, а ведь этого в современном кино становится все меньше. Винтерберг проявил себя как настоящий профессионал и мастерски справился с поставленной задачей, доказав злым языкам, что несоответствие общепринятым нормам, издевательство над зрителем, нестандартные сценарии отнюдь не являются показателем отсутствия таланта, и что если надо, мистер Винтерберг сделает качественное кино для широкого зрителя, при этом показав, что растет как художник.

Очень странно писать отзыв о фильме «Вдали от обезумевшей толпы», в самом сердце этой толпы — в период счастливых часов в суши баре «Евразия». Здесь очень много людей, но я попытаюсь отстраниться, ведь хочу написать все это не выходя из состояния послевкусия.

Толпа- это города, деревни, поселки, а вдали от них- фермы. Быть фермером — не особо популярно в наше время, хотя есть и сегодня люди которые видят себя счастливыми только там, только в этой дали. Но, в те времена, времена событий данного фильма все было совсем иначе. Фермы очень ценились, а сами фермеры были уважаемы и состоятельны. Но все это только декорации. Декорации, которые погружают зрителя в то время, в тот «экран», который видят герои. И, если честно, то у режиссера и операторов это получилось более чем хорошо. Еще раз убеждаюсь, что для эффекта присутствия совсем не обязателен формат 3 D — достаточно просто совместной качественной работы и любви к ней. Это все я чувствовала в каждом кадре фильма. Хорошо подобраны актеры, красивые наряды, бесподобные пейзажи, и холодность только в том, что касается выражения чувств. Но, чувства выражать тогда было совершенно не модно, а все что касалось, например, замужества или женитьбы, решалось очень цинично. При практически первой встречи, если у мужчины были серьезные намерения, он не тащил девушку в постель всеми известными для него методами(как в наше время), а рассказывал и показывал все свои владения, говорил о достатке, о том, сколько у него денег и моделировал то, каким будет их совместная жизнь после свадьбы, убеждая что с ним она ни в чем не будет нуждаться. И даже никаких поцелуев. Это все. Потом делалось предложение и девушка принимала решение- подходит ей этот вариант или нет… И у наших мужчин еще поворачивается язык упрекать современных, самостоятельных девушек в циничности? Статусные мужчины нам нравились и будут нравиться всегда, но вы посмотрите насколько сегодня разбалованы парни, что даже не считаю нужным заботиться о нас. А зачем? Мы и сами можем. И даже платить за кино мы будем отдельно. Пусть два разных чека пробьют… В таком случае, зачем нам мужчины? Но, героиня жила в другое время и как раз, наоборот, хотела доказать свою самостоятельность, гордость и независимость, поэтому пренебрегала всеми, кто хотел окутать ее заботой… Да, она искала чувств, но как и многие из нас, выбирала совсем не тех. Мы часто путаем страсть с любовью и заигрываемся в игры со своим сердцем и чувствами. А настоящая любовь- она тихая. Она готова всегда заботиться и дарить, даже если ее отвергают, даже если ей пренебрегают, даже если ее не ценят. И это главная мысль фильма.

Этот фильм — о независимой и неусмиренной женщине, которой понадобилось многое пережить, чтобы понять ценность истинных чувств…

Фильм оставил хороший след. Спасибо режиссеру Томасу Винтенбергу за чудесный фильм, а Томасу Харди за то, что в 1874 году написал такую красивую историю.

Лена Балашова

Хочется начать не с сюжета, а с того, как снят фильм. История Батшиба, безусловно, необычна для викторианской Англии, но предсказуема в условиях расцвета эпохи. Отчаянная, смелая, раскованная и чрезвычайно деятельная молодая девушка не могла не восхищать мужчин, разбивать и волновать их сердца. Все герои жаждут любви, каждый ее ждет, но не каждый получает в награду.

Камера ездит по лицам, ловит блестящие взгляды, потные рабочие тела… Рецептурный фон создает атмосферу спокойствия и в то же время безудержной жажды…

Фильм снят потрясающе, восхитительно оттеняя страсть живописными пейзажами, запахами фермы, оживленными колосьями пшеницы, блеянием овец, румяными закатами и звуками воды, ночной бури, грустного дождя, зритель не теряет из виду своих героев, искренне желая им счастья быть вместе. Вы действительно больше, чем на час, погружаетесь в удивительный мир — вдали от обезумевшей толпы.

Несмотря на попытки воссоздать историческую эпоху — интерьер, одежда, этикет, местами уж очень сильно приемы заимствованы у Джо Райта из «Гордости и предубеждения» — тот же солнечный свет в конце и тот же знаменитый поцелуй, только более страстный — конец жажды и, наконец, долгожданная любовь…

Все-таки это фильм настроения.

Я шел в кинотеатр с большим запасом скепсиса. С настроением «ну и что вы там понаснимали по этому шедевру?». Но, вопреки моим ожиданиям, получилось хорошо. Не идеально, но хорошо.

Томас Гарди, кроме всего прочего, известен своим уникальным стилем изложения. Существует метафора: «Язык писателя — это кисть, которой он рисует в читательском воображении». Так вот, это о нем. Никто не умеет так описывать пейзажи, как он. И именно это удалось передать в фильме лучше всего. Картинка яркая сочная, так и просится на холст какого-нибудь маститого художника. Википедия пишет, что съемки проходили в провинциях Англии — там же, где происходит действие картины. И это оказалось очень хорошим решением. Особенно удалась сцена, в которой стадо овец, гонимое обезумевшей пастушьей собакой, спрыгивает с утеса. Просто праздник для глаз.

Другим неоспоримым плюсом является подбор актеров: каждый персонаж фильма словно сошел со страниц книги. Больше всего, конечно, выделяется актер, игравший Габриеля Оука — парень, очень похожий на Райана Гослинга. Достаточно сравнить любое его фото из реальной жизни с любым кадром из фильма, чтобы понять — этот человек мастер перевоплощения. Что ж, пожелаем ему хорошей карьеры, ибо он ее заслуживает.

Но вот с чем они проштрафились капитально, так это с сюжетом. Особенно с его подачей. Все, что скрывалось между строчек в романе, в фильме было выведено на передний план. В итоге у каждого персонажа есть по две-три сцены, в которых он под каким-либо предлогом пересказывает свою мотивацию. Сам фильм начинается с закадровой речи Батшебы, в которой она описывает свой характер. И выглядит это убого, а характеры и стремления героев из-за этого выглядят избитыми и пошлыми. Скажем так, сюжет был кастрирован ударом дубины по шарам. А главное — при всем этом нет никаких отступлений от книги.

Сильно был упрощен персонаж Френсис Трой. Если изначально его грехи не были очевидны, характер прописан, а конфликт продуман, то теперь это просто плохой персонаж, вся функция которого — быть причиной несчастья Батшебы. Особенно обидно это из-за того, что сцена, в которой он предстает перед зрителем впервые, прописана очень хорошо и представляет его как достойного и эмоционального человека, но позже это сходит на нет.

Набившие оскомину банальности в фильме нет да нет но проскальзывают. Больше всего запомнилась фраза «Габриель, Вы — настоящий мужчина». Нечто более тривиальное еще придумать надо. Причем произносит ее мужской персонаж. Скажите, вы когда-нибудь слышали, чтобы кто-то мужского пола произносил «настоящий мужчина»? Стоит ли говорить, что в романе Гарди такого не было и в помине? Впрочем, не стоит исключать, что это — всего лишь ляпсус переводчиков.

В общем,

7 из 10

И «книга лучше».

Молодой фермер Габриель Оук, получает отказ на свое предложение руки от девушки по имени Батшиба, которая ниже его по статусу. Через некоторое время Батшиба становится хозяйкой фермы по наследству. Оук же теряет свою ферму и нанимается работать к ней на работу, продолжая питать некоторые надежды. Но на руку девушки теперь претендует ещё два человека: один может предложить девушке богатую и сытую жизнь, другой - страсть. Что может предложить Оук?

Измененный текст немного устаревшего романа скорее выигрывает, чем проигрывает оригиналу. Авторы сценария убрали недочеты автора романа, добавив немного своих. Если бы они этого не сделали, то пред нами была бы история о независимой женщине, совершающей ошибки. Хоть писатель Томас Харди в свое время и совершил революционный ход, сделав женщину сильной и самостоятельной героиней (во время правления королевы Виктории, когда модно было совсем наоборот) сегодня это уже прошедший этап. Читая его произведения, мы видим, что все-таки автором вели стереотипы его времени.

Батшиба в экранизации 2015 года получает предложение Оука напрямую. Ей не приходиться бежать за ним через поля только за тем, чтобы опровергнуть слова тетушки о десятках поклонников. Она бежит за ним, чтобы сказать, что не говорит ему категоричного «нет». Возможно, благодаря актрисе Кэри Маллиган, новая Батшиба выглядит разумней своей литературной версии, куда более понимающей свои ошибки. Ею движет не просто одно желание стать равной мужчинам, она по-современному смотрит дальше, словно эта цель уже достигнута. В следствии этого, у авторов фильма получилось уровнять героев в их разумности, чего, к сожалению, нет в книги. При всей кажущийся веры Томаса Харди в счастливую независимую женщину, единственным правым в книге получается мужчина, который первый заинтересовывается ею. В фильме из сюжета убрали случай благодаря которому Габриель Оук окончательно влюбляется в Батшибу (девушка спасает ему жизнь), и который еще раз подчеркивает быстротечность его решения о браке, что не идет на пользу его имиджа идеала. И все же Оук обещает Батшибе быть верным ей, хотя сам знает её только лишь по нескольким встречам. Он дает ей советы, но не растолковывает их, хотя героиня создает впечатление человека вполне способного его понять.

Возникает вопрос: зачем экранизировать старое произведение, сделавшее все что требовалось для своего века и потерявшее свою новизну, даже с учетом того, что его «освежили»? Если не брать в расчет денежную прибыль, а сфокусироваться на том, что получит зритель то, во-первых, люди типа меня, уставшие от современных манер или их отсутствия, скорее всего, не прочь на часок попасть в девятнадцатый век ради эстетического удовольствия, причем, лучше всего окунуться туда в кинотеатре (дома отвлекаешься). Во-вторых, жизнь на природе, которые показаны на экране: поля, леса (последний особенно хорош у оператора в ночном свете), рождает желание выйти на воздух (после просмотра, разумеется). В те времена природы, кажется, было больше: мы, человечество, делаем что-то не так.

Четвертая экранизация романа. На сей раз под руководством датского кинорежиссера Томаса Винтерберга.

В центре сюжета амбициозная молодая леди, получившая в наследство ферму. Став хозяйкой фермерского угодья, она бросает все силы и умения на благо процветания своего хозяйства. И успех не заставляет себя ждать. В это же время за ней начинают ухаживать местный пастух Гэбриэл Оук, успешный фермер Уильям Болдвуд и отчаянный военный сержант Фрэнсис Трой. Девушка начинает разрываться между разумом, сердцем и ежеминутным желанием.

На самом деле, я в смятении. У фильма большие перепады. От качественной красивой картинки до скомканного сюжета. От хорошей режиссерской работы до избитых диалогов. Некоторые эпизоды с большими логическими огрехами, а некоторые — абсурдны. В целом, не покидает ощущение, что в два часа пытались уместить материал, рассчитанный на продолжительный сериал.

Странное ощущение, вроде бы это драма, но весь зрительский зал большую часть фильма смеялся и не потому что было смешно, а потому что было глупо. Я не знаю что это, режиссерский прием или «фишка» фильма — повторять одни и те же ситуации и даже диалоги, возможно, этим хотели показать многогранность героини или некую иронию, но смотрелось это нелепо.

Хотела бы отметить актерский состав. Бесподобная Кэри Маллиган очень гармонично смотрелась в этой роли, как и Маттиас Шонартс. Получился красивый и харизматичный дуэт, который и держал на себе все внимание.

Немного жаль, что из четвертой экранизации классического романа Томаса Харди ничего путного не вышло.

6 из 10