Рецензии

Потрясающий фильм, снятый про войну в Ливане. Очень правдивый и тяжелый фильм. Не с первого просмотра можно заметить все тонкости и нюансы сюжета. Фильм о воспоминаниях юности о войне, как память старается скрыть самые жестокие воспоминания о никому не нужной войне. В нем очень ясно передается атмосфера войны, особенно памятна сцена, когда солдаты едут в танке и стреляют всё время. На вопрос новобранца зачем они стреляют, старшина отвечает, что сам не знает, просто ему приказали. Этот военный абсурд и весь ужас войны переданы в последних кадрах фильма, когда вместо мультфильма показывают сцены из документального кино. Я не с первого раза смог оценить всю глубину данного произведения, но это шедевр, и этот фильм можно любить или не любить, но после его просмотра невозможно остаться равнодушным.

9 из 10.

Продолжаю восхищаться киноподборкой нового кинотеатра под открытым небом, что открылся в начале июля на Винзаводе. Особенно хочется отметить тематические ночные нон-стопы с пятницы на субботу и с субботы на воскресенье.

Подробности...

Не далее как вчера решился сходить на 'Ночь израильского кино', имея полную решимость провести ночь у киноэкрана на свежем воздухе, но в силу различных причин детально посмотреть удалось первый по очереди шедевр, название которого именует собой этот пост.

Рвутся из головы мысли, что называется, по горячим следам:

1. Очень импонирует манера режиссера (он же и продюсер и автор сценария) сделать фильм исключительно в анимационном стиле, поскольку демонстрация основных событий в реалити-варианте (поскольку фильм все же позиционируется как документальный, поэтому пришлось бы показывать реальные вещи и факты) абсолютно была бы непригодна с точки зрения моральной стороны вопроса. Война есть война, это все понимают, но есть некие рамки, за которые заходить не стоит не потому что этого нельзя показывать вообще, а просто фильм покажется слишком тяжелым для восприятия. Анимация придает некий оттенок юмора, облегчая тем самым восприятие происходящего. В этом плане очень показателен финал фильма, когда зритель имеет возможность 'сравнить'. 20 секунд сравнения объяснили мне всё. Режиссерская находка по возвращению зрителя 'из небес на землю' очень талантлива. Не надо забывать, что это документалистика, а посему все это было в начале 80-х среди нас. Такие приемы, бесспорно, надолго остаются в памяти.

2. Отдельно стоит сказать о юморе в фильме. Израильский юмор вообще специфичен, а при постоянном сосуществовании с 'соседями' в состоянии вялотекущей войны с периодическими всплесками специфичность этого юмора восрастает кратно, что и было мастерски показано. 'Я бомбил Бейрут сегодня, и буду бомбить его завтра и всегда' - поют солдаты, поедая чипсы и проезжая села Ливана на танках. Постоянные шуточки, проскальзывающие в диалогах Ари (главного героя) - это не что иное, как дикая гремучая смесь юмора и войны. Люди шутят не только дома и не только в мирное время. Как это ни банально, жизнь идет и на войне, рука об руку со смертью, а значит, есть и шутки, и юмор. Этим парням только-только стукнуло 20, как же ни посмеяться, пускай через секунду кто-то из них уже не встанет.

3. Поучение будущим поколениям хоть немного задуматься о происходящем и возможных последствиях (хотя израильское кино уже не может существовать без этого)... Танцующий под музыку вальса Френкель под арабскими пулями в центре Бейрута - это и есть жизнь и смерть в каждом жителе этой многострадальной земли. Сегодня ты герой, а завтра уже в сырой земле.

Еще раз хочу сказать прокатчикам слова благодарности за блестящий фильм. Все-таки приятно осознавать и думать, выходя после киносеанса из зала. Это значит, что кино как искусство еще живо, еще не 'отбросило коньки', еще есть возможность не есть поп-корн, посматривая 'Американский пирог-8' и издавая звуки сытой лошади. Что не может не радовать.

Современность в порядке правила предписывает относиться к сегодняшним культурным артефактам иронично и дистанцировано, фамильярно и с высокомерием. Но случаются и исключения, к коим можно отнести интернациональный (по-моему, здесь поучаствовали Израиль, Франция, Германия) анимационный фильм «Вальс с Баширом» о резне в ливанских палестинских лагерях Сабра и Шатила. Обыгрывается в общем-то привычная тема о безвозвратно травмирующем воздействии военных действий на психику неокрепших телес, о том, как человеческий мозг реагирует на этот навязчивый «стук» кровавых стимулов. Как людская память справляется с потоком ужасного анамнеза: или позволяет прорваться ему, позволив заполонить сознание кошмарными галлюцинациями (вспомним «Лестницу Иакова», «Jacob’s Ladder», 1990), или спрячет в тишайший закуток мифологического «подсознания».

Так вся фабула картины заключается в том, как второе состояние безмятежности, потревоженное повествованием сослуживца о преследующем сновидении с 26 убитыми «палестинскими» собачками, медленно перерастает в первое. Главный герой, современный нам израильский режиссер, мучимый лакунами долговременной памяти, отправляется в одиссею воспоминаний по рассказам собратьев по оружию. Изначально картина представляет типичный набор нарраций об ужасах войны, плавно приближающейся к предсказуемому финалу – разгулу геноцида, откровенной бойни на фоне нашей с виду бескровно политкорректной цивилизации. Респектабельные евреи обращаются к событиям двадцатилетней давности через подобие дружеского интервьюирования. Memento…

Менеджер Боаз, еженощно преследуемый во снах лаем своры расстрелянных им собак и запечатлевший каждую морду и рану поверженных; ему доверили это «дело» сотоварищи, потому что были уверены – на убийство людей он был не способен. Бизнесмен Карми, чья «ботанская» неуверенность в своей мужской идентичности столкнулась с возможностью компенсировать сексуальную неудовлетворенность стрельбой – безрассудный отстрел «в решето» семейного потрепанного «мерина» (схожий по степени военно-кровожадного абсурда момент встречается в стоуновском «Взводе») и созерцание пыточной скотобойни христианских фалангистов с органами мучимых палестинцев в банках формальдегида. Ронни, по случайности единственный спасшийся из экипажа «безопасного» танка при атаке палестинских боевиков и оставшийся с классическим осознанием вины «почему я, а не они»; подвиг «Рэмбо», спасителя-одиночки совсем не про него. Инструктор по боевым искусствам Шмуэль Френкель, отправляющий в «живописное» воспоминание о расстреле палестинского подростка с РПГ в саду; и его вальсирование с «мак»’ом на обстреливаемом боевиками бейрутском перекрестке.

Как спасаются солдаты от жуткого давления мерзостей войны на их душу, воспитанную в любви и прочих гуманностях? Отключают свой мозг и нивелируют ощущение личного соучастия, превращая себя в исполнительных биороботов, сторонних наблюдателей военных будней, но камера когда-то может сломаться; для кого-то причиной поломки будет видение умирающих арабских скакунов, а для кого – бесчеловечный расстрел невинного старика, не пожелавшего встать на колени. Картина мастерски изображает всю хаотичность военных действий: смертоносная езда красного «мерседеса» боевиков, подстреливающих все и вся на своей «дороге смерти», образно параллельна с продвижением израильских войск («куда стрелять? – просто стреляй! – может лучше помолиться? – тогда молись и стреляй»), перемежающаяся бездельем и отблеском «мертвых» мешков под ночными огнями.

Ливан, спокойная страна, «ближневосточная Швейцария» – этот разъевшийся жирный червячок на Средиземном море, который в окружающей экосистеме со всеми (арабами и израильтянами) был в ладах, вдруг превратился в кровавый ад, где почти невозможно было разобрать, кто с кем воюет и из-за чего. Эти воспоминания (событий жестоких, но еще как-то укладывающихся в голове) медленно придвигают к осознанию того единственного дня, долго прятавшегося за мраком нейронных синапсов, дня бойни в лагерях Сабра и Шатила. Резня мирного мусульманского населения, когда трупы молодых мужчин штабелями «складировали» в полуметровых проходах между домами, возвратила еврейских солдат, окружавших лагерь в кольце, в недалекое прошлое Освенцима и Бухенвальда, в трагедию Голокауста (или с иврита «Шоа» - жертва «всесожжения»). Через короткий период иудеи из жертв превратились в пособников палача. Только поэтому память главного героя, по мысли его друга Ори, не смогла совместить родительские страдания в нацистских концлагерях Аушвица с личным соучастием (он «всего лишь» запускал осветительные ракеты в ночь истребления) в акте современного геноцида; память скрыла этот день в мнемонических пучинах подсознания – остались лишь кошмарное видение.

Действительно, сейчас уровень информативного паразитирования на Голокаусте зашкаливает, поэтому случаи его пересмотров (ревизия количества жертв нацистского геноцида, существенно принижающая официальные цифры) «естественны», хотя лживы и бесчеловечны. Так вот «Вальс с Баширом» действительно рассматривает Голокауст надисторически, с иной стороны, уходя от образа еврея как «вечного мученика», образа нации, перед которой все человечество в неоплатном долгу. Историческая жирная клякса в хронографии человечества не сотрется никогда, но медийная истерика и беготня за устоявшимися типажами может скрывать новые ужасы, где жертва сама станет вести смертельный «суд». О достоинствах картины и писать неудобно: анимация классная (ссылки на «Помутнение»), типичный «оскароносец», изумительный саундтрек, позитивно глобалистский.

7 из 10

Когда этот фильм вышел на большой экран, я прочитал о нём только положительные отзывы. Но меня это совсем не удивило. Я предположил, что это очередная уловка рекламщиков, как уже бывало ни раз. На рекламном постере вместо изображения настоящих людей и звёзд Голливуда я увидел нарисованных солдат. И тут я подумал, как мультик на военную тему от израильского режиссёра про войну в Израиле смог добиться такого успеха. Тут же меня посетила мысль, что это очередная картина, которая должна вызвать глубочайшее сочувствие у людей, и только благодаря этому она смогла добиться такого успеха. Это было до просмотра этого фильма.

Собравшись мыслями и силами я всё таки посмотрел «Вальс с Баширом». Вопрос, который меня мучил на протяжении почти всего фильма это его название. Почему «Вальс с Баширом»? но к середине картины всё становится ясно.

Мне очень понравилась техника изображения всего фильма. На первый взгляд «Вальс…» может напомнить вам картину с участием Киану Ривзом «Помутнение» Ричарда Линклейта, но это ошибочное мнение. Никакого сходства. Во время просмотра вам может показаться, что движения персонажей несколько небрежны, что они двигаются как роботы, что тени переходят в свет слишком резко или наоборот. Неужели имея в наличии хорошую, современную технику нельзя было сделать получше. Но все эти мысли исчезают в тот момент, как только вы начинаете не смотреть фильм, а слушать его. На протяжении всего фильм вы будете думать о тех 26-ти собаках, о том, как они были готовы разорвать на части, казалось бы, главного героя фильма и об убитых в маленькой деревушке. Затем вы вспомните свои кошмары и будете сравнивать их с этими 26-тью собаками. И будете думать, что же страшнее мои ночные кошмары или 26-ть собак рвущих меня на куски?

Техника фильма выбрана не случайно. Ведь покажи Ари Фолман всё более реалистичным способом, задействовав в картине людей, то дальше ограниченного проката фильму бы ничего не светило. И тогда бы Ари Фолман не смог бы донести до нас ужас израильской войны.

Но что меня действительно поразило, так это реальные кадры из той самой деревни в конце фильма. Казалось бы «ничего необычного». Плачущие матери, убитые мужчины и сыновья. Так происходит на каждой войне.

Цитата из фильма « И вдруг я увидел ручку, крохотную ручку ребёнка. Я подошёл, кудрявая голова была покрыта пылью, но я заметил, что она не покрыта, голова и ручка. Моя дочь была приблизительно того же возраста, как эта девочка…»

А теперь представьте, что это вы идёте по этой деревне…

7 из 10

Именно эти слова приходят на ум после просмотра. Самый страшный фильм о войне. Настолько страшный, что хочется забыть. Забыть как забыл этот бесчеловечный военный конфликт главный герой, не способный жить с таким прошлым, которое являлось бы ему в кошмарах. Как 26 собак, которых застрелил на войне солдат, и которые каждую ночь приходят к нему, напоминая о совершённом злодеянии.

А каково герою, который участвовал, хоть и косвенно, в резне в лагере палестинских беженцев? Улицы были завалены трупами женщин, детей, стариков убийство которых было на его совести. Но память надёжно заблокировала его воспоминания, не позволив разуму выпрыгнуть от отчаяния из черепа.

Спустя 26 лет главный герой начинает поиски прошлого. В процессе исканий он встречается с товарищами по оружию, каждый из которых рассказывает истории, от которых волосы встают дыбом и хочется кричать от отчаяния. Всё это дополняет 'рубленая' анимация, подчёркивающая непоэтичность войны, её 'неженское злое лицо'. Истории с каждым разом становятся всё мрачнее пока не достигают своей высшей точки.

Экран темнеет, оставляя зрителей наедине с самими собой. Потому что слова - излишни.

10 из 10

Новый подход к военной документалистике. Фильм не для всех, фильм для тех, кто не разучился думать, переживать, сострадать, его не покажут в центральных кинотеатрах города. Он не создан в погоне за кассой. Он создан для того, чтобы задуматься после его просмотра.

Буквально каждый кадр этой хроники несет в себе, кукую-то эмоциональную, философскую нагрузку. Пустых, лишенных смысла кадров здесь просто нет. После просмотра еще долго находишься под впечатлением от увиденного, и уж точно никогда этого не забудешь.

Чтобы понять весь смысл данной картины, надо не раз ее просмотреть. И с каждым разом открываешь для себя какие-то моменты, которые были упущены или не поняты после первого просмотра. Глубокое, философское кино, которое в наше время снимают редко, но если снимают, то обязательно нужно смотреть.

Тематика данного фильма может быть не совсем понятна для российского зрителя. Эта не наша война, и что там смотреть. Действительно война Израиля и Ливана, не имеет к нам никакого отношения. И я не знал о ней ровно до того момента, пока не посмотрел «Вальс с Баширом». Война это всегда ужасно, не важно кто воюет, важно, что погибают мирные люди, люди, которые не хотят этой войны. «Вальс с Баширом» это памятка для всех людей, населяющих Землю, это эхо глобальных и локальных конфликтов. Есть множество фильмов про войну, но этот запомнился больше всего.

Может быть, потому что видно раскаяние в тех людях, которые помогали Ари Фольману вспомнить события той войны. У них у всех были разные, непохожие друг на друга истории, но их объединяло одно: участие в войне, грусть в глазах, сожаление о содеянном, просьба простить их. И заслужили ли они прощения, каждый решает для себя сам.

Смотря этот фильм, понимаешь, что содеянного не вернуть. В нем много моментов, которые, буквально вгрызаются в мозг и не хотят оттуда выходить. Полтора часа напряженной, потрясающе сделанной в визуальном и музыкальном плане военной хроники. Иногда музыка, подобрана к тому или иному моменту так, что по спине пробегают мурашки.

Не буду перечислять достоинства этого фильма – лучше один раз его посмотреть, чем сто раз про него прочитать.

Оценку данному фильму ставить не буду – тут и так все понятно.

Психоделический трип про войну и память – так обозначен на обложке диска жанр этого фильма. Это во всех смыслах эксклюзивная работа прекрасного документалиста Ари Фольмана, пожалуй, не имеет аналогов в нынешнем кино и по праву получила высочайшие оценки ведущих МКФ: «Сезар», «Золотой глобус», «Европейская киноакадемия», Гильдии режиссеров и Гильдии сценаристов США, Киноакадемии Израиля, номинации на «Оскар», от «Британской академии» и «Каннского кинофестиваля».

Дело в том, что документальный по содержанию фильм был выполнен средствами анимации, позволившими режиссеру, выбрав такой формат, сосредоточиться на смысле картины. В ней сны и игры подсознания играют ничуть не меньшую роль, чем сами драматические события, которые выпало пережить участникам израильской армии во время первой ливанской войны в начале 80-х.

Для не особо компетентных в этой теме зрителей, типа меня, будет весьма интересно узнать не только правду об этой конкретной трагедии, но и попытаться понять, отчего столь схожи посттравматические синдромы участников различных современных войн и подавлений локальных конфликтов в горячих точках. В каких случаях психика защищает себя полной амнезией и каково приходится тому, кого начинает мучить осознание того, что часть его жизни напрочь выпала из памяти.

И чего стоит попытка восстановить утраченные фрагменты…

Полагаю, прежде, чем вы нажмете на кнопку «play», стоит подумать, хотите ли вы это понять и готовы ли к восприятию очень тяжелого эмоционально материала…

9 из 10

Наверное, как и многих, после просмотра, этот фильм заставил задуматься. Свое сделали финальные кадры, как подтверждение того, что это не просто мультфильм. Если война страшная, то вы ее будете бояться даже, если она будет исключительно нарисованная.

Это история о совсем еще молодых людях, для которых эта война стала одним из воспитательных процессов. Наравне с совместным приготовлением обеда с мамой. Для них танк - это безопасное убежище, а не средство нападения. Может даже показаться, что им просто все равно. Что для них это игра. Но для них все это - шок. Который одни не хотят вспоминать, а другие забывают сами по себе.

Не буду говорить о без того упомянутой графике и музыке. Все подобрано идеально: цвет, свет, звук. Нужно просто окунуться в эту атмосферу и думать о том, насколько жесток, глуп и несправедлив может быть наш мир. И тогда захочется не плакать над фильмом, а идти и делать что-то.

9 из 10

'Вальс с Баширом' не первая анимационная история политического характера. За год до Ари Фольмана Марьян Сатрапи потрясла Канны таким же автобиографическим мультиком 'Персеполис', только выполненным в черно-белом стиле. Но если Сатрапи рассказывала о революции в Иране и взрослении восточной девушки между двумя мирами - арабским и европейским - попавшей в ситуацию 'я везде чужая', Ари Фольман уходит дальше в документалистику, взявшись за одну из самых больных тем ХХ века - геноцид.

Обычно, когда мы говорим о геноциде, то имеем ввиду Холокост и иногда еще резню армян в Турции, и то из-за многочисленных скандалов по телевидению. Ари Фольман пересказывает в своей исповеди менее известный случай, произошедший сравнительно недавно, почти на пороге нового тысячелетия - уничтожения палестинцев в Ливане в поселениях Сабра и Шатила израильской армией в 1982 году. Причем, что же произошло на самом деле до конца фильма остается загадкой.

Главный герой - никто иной как сам Ари Фольман, ветеран Ливано-Израильской войны, документалист, который не смог найти иного способа рассказать о пережитом им опыте как мультипликация. И вопрос здесь даже не в поисках художественных средств. Многие из тех, кого мы видим на экране дали согласие на интервью лишь с условием, что не покажут их лиц. Ари Фольман сделал раскадровку всего отснятого и с триумфом прокатился по миру.

'Вальс с Баширом' очень поэтичен, начиная с музыкального сопровождения, заканчивая потусторонними сценами с плывущей по морю женщины-матери, укрывшей в своем лоне молодого солдата, сногсшибательная сцена 26 бегущих собак и ключевой для всего фильма сцены вальса с автоматом около портрета Башира Жмайеля. Вообще, осталось чувство, что для самих солдат война напоминает Quake, вернее, никто из них не воспринимает боевые действия как нечто трагичное. Они пьют, с песнями разъезжают на танках и купаются в морских волнах. Они абстрагируются. Но иногда случаются очень настоящие моменты искажающие время и напоминающие холодный душ, будь то стрельба в подростка, танец с автоматом, длящийся может от силы секунд пять, но в глазах боевых товарищей и правда напоминавший вальс в вечности смерти. Военное преступление подобного масштаба становится для Ари больше, чем отрезвлением, его подсознание не выдерживает и вытесняет ее в глубины памяти, чтобы через много лет в далианских снах напомнить о ней, когда нет риска рехнуться. Вопрос в том, а стоит об этом ли помнить, если не он расстреливал мирных жителей? Ан нет. Ари был в первом круге и освещал убийцам небо. Совесть требует взыскать долг, который Фольман отдает всему миру своим уникальным мультфильмом.

Наркотический 'трип' завершается документальными кадрами, выводящими зрителя из завороженного состояния музыкальной резни. Это создает довольно сильное впечатление. Ужасный мир оказывается более реальным чем мы думаем. Документалистика с постановочными кадрами давно потеряла легитимность и статус доверия. Ари Фольман необычным приемом подчеркивает ее важность. Сколько мы уже смотрели военных фильмов? Мы даже знаем процедуру съемки батальных сцен. 'Вальс с Баширом' отрицает всякую халтуру нечестивых режиссеров, ставя перед ними слишком высокую планку, чтобы хотя бы процентов тридцать из них ее потянули.

Причины войны давно исследованы вдоль и поперек историками, но посттравматические синдромы до сих пор будоражат бывших вояк, да что там, целые нации, от немцев до евреев. О резне в Шатиле и Сабре никто из очевидцев не вспоминал 22 года. Для показа этого феномена в сценарий водится психотерапевт, который всем подробно объяснила, что есть вытеснение по Фрейду.

На сегодняшний день 'Вальс с Баширом' чуть ли ни манифест открытого мира, способного к диалогу и обсуждению сложных нелицеприятных тем. К сожалению это пока не совсем так. На планете много еще политических нарывов, которые увеличиваются с каждым годом. Ари Фольман сделал большой вклад в развитие толерантного мира, ничего более убедительного, чем иллюзорная анимация и придумать нельзя.

8 из 10

Война на ближнем востоке, явление странное и неоднозначное. Она длиться с 1973 года. Никому не нужно объяснять, что это очень долго?

За полтора часа не расскажешь всего. Не сможешь понять кто виноват. Не расставишь точки...Но никто и не пытается...Просто сбивчивый рассказ нашедших свое место людей, ответивших на вопросы, что ставила жизнь, прошедших через многие трудности, однако так и не понявшие что произошло с ними.

А теперь пришло время собирать камни, и сам того не подозревая, Ари Фольман соберет их в свою корзину.

Выступая в качестве добровольного раввина, он вместе с друзьями попытается НЕ ответить на мучающие всех вопросы. Кто изменился? Что теперь в нас не так? Мы убивали? Тогда кто же убивал нас?

Для них война - осталась тем самым вальсом с Баширом, местом где убивают, но кто и кого? Противник почти невидим, изредка принимая форму детей и собак, быть может потому что только их и жалко, а быть может потому, что других на войне и нет. Разница между 18ю и 15ю - невелика, да и есть ли вообще? Может это и есть милосердие, не дать ребенку успеть разочароваться в жизни?

Я наверно ничего не знаю, кроме того, что жизнь есть в каждом движении, даже если это движение к смерти.

Для кого то этот фильм станет слишком глубоким колодцем, в который не возникнет желания нырнуть, но какими бы мрачными красками не рисовал режиссер, надо помнить, реальность всегда еще хуже. Ее нам кстати и покажут в самом конце.