Рецензии

В первых кадрах мы видим, как глухонемой парень спрашивает дорогу у незнакомой женщины. С трудом преодолев языковой барьер он понимает в какую сторону ему идти. Парень направляется в школу для глухонемых, но пока что мы видим только его затылок и медвежью походку. Снова эти затылки. Где-то я уже это видел. В фильмах Тарр Белы эти затылки выглядят уместно в отличии от фильма «Племя» или же например фильма Дмитрия Мамулии «Другое небо», который так же, как и фильм Мирослава Слабошпицкого взял множество наград на кинофестивалях.

За что же теперь дают награды на кинофестивалях? За бесконечное курение сигарет в эпизодах? Или за долгие порнографические сцены? Такими вопросами я задался просле просмотра фильма «Племя».

Сюжет очень простой и предсказуемый. После 30 минут фильма угадываются все действия героев. Одним словом это фильм о парне с каменным лицом, который стесняется продемонстрировать себя в новом коллективе, но при этом дает отпор в драке с 4 парнями. Кстати постановка драки настолько наиграна, что на секунду мне показалось будто я на индийском кино. А о любви речи и не шло вообще. Парень платит девочке-проститутке за секс. Во время акта она отказывается его целовать, но после секса по собачьи меняет свое решение. Т. е. надо ли понимать, что этот поцелуй знаменует начало любви? Не понятно. Весь фильм человек-камень платит проститутке за секс, если это любовь, то видимо мое понятие о жертве ради близкого, во благо, устарело. Если режиссер хотел сказать, что парень жертвует своим сомнительным авторитетом ради нее, то это не так. Человеку-камню было изначально наплевать на все на свете. Он думал только о том, какие еще извращения можно придумать с глупой девочкой (я говорю о сцене, где мы минут 5 смотрим на позу 69) и где найти для этого денег.

Может автор хотел сказать о том, как тяжело живут в интернатах? Я этого не увидел. Если в фильме «Самостоятельная жизнь» Виталия Каневского я вижу характерную дет домовскую басоту, которая имеет хоть какие то понятия о дружбе и достоинстве, то здесь я запомнил только непонятную сцену мести напомнившую мне сцену, когда молчаливый индеец из фильма «Пролетая над гнездом кукушки» поднял большую непонятную арматуру и разбил ей окно, чтобы убежать.

И последнее, на какую публику рассчитано кино? Только на глухонемых зрителей ? Диалоги в фильме постоянно присутствуют, но приходится угадывать о чем они. Для чего это сделано тоже не понятно. Вообщем, фильм снят для того, чтобы собрать награды со всех фестивалей. Поздравляю у вас это получилось!

- Ты видел Племя?
- Нет.
- Ну, как же, старик? Приз прессы в Каннах и еще куча наград! Срочно надо смотреть.

Примерно такой разговор был у меня с приятелем месяц назад. Неожиданно увидел «Племя» в программке фестиваля «2morrow». Ажиотаж, в фойе не пробиться. Обрывки фраз: «Слабошпицкий опять снял про глухих специально под Канны», «…такое кино ставит диагноз обществу…», «… там такие страсти про Украину…».

Кино оказалось не про Украину и не про глухих. Про жестокость, про предательство, про любовь (не правы те, кто говорит, что ее там нет, возможно, вы ее просто не увидели). Кино без слов. Но и без них все понятно. Кино честное, открытое, искреннее.

Сюжет прост: в интернат приезжает новенький и начинается у него интересная жизнь. Интернат хоть и советской еще постройки и покраски (судя по стенам), но живет своей жизнью в новых реалиях. Зарабатывают денежку и пропитание его обитатели кто как может. А случись чего — кто этих глухих считает.

Да, наверное, до высоких оценок фильм не дотягивает, есть сцены, от которых становится плохо и глаза прячешь. Но все оправдано, не ради самолюбования. В старших классах я бы такое кино показывал в качестве прививки, если еще не поздно. Прививки от жестокости, предательства, нелюбви.

Несмотря на отсутствие крупных планов, все-таки удалось рассмотреть несколько хороших актерских работ — Яна Новикова (главная женская роль) и Александр Сидельников (помощник главаря).

«Для любви и ненависти не нужны слова!». Дебютный полнометражный фильм украинского режиссера Мирослава Слабошпицкого — это некое феноменальное зрелище, которое заставляет «забиться» молотком об экран и нервно следить за происходящим за ним.

Многие будут утверждать, что это грандиозное авторское кино, а я буду спорить, априори, «Племя» — это плод слаженного коллективного творчества, где 80 процентов труда наложен на актеров… неслышащих актеров, перевернувших мою душу наизнанку своей проникновенной игрой. И отсутствие слов, музыкального сопровождения, жестовый язык, максимальный натурализм, создают видимость того, как будто зритель внутри кадра, следит «тет-а-тет» за происходящим.

Это не только заслуга авторов фильма, но актеров, у которых отсутствует слух и голос, но они обладают чем-то феноменальным — чутьем понять человеческую драму. Надо отдать должное этим талантливым молодым людям — Григорию Фесенко, Яне Новиковой, Александру Сидельникову, Розе Бабий, Александру Дзядевич, Ярославу Белецкому, Ивану Тишко, Александру Осадчему, Александру Паниван, Кириллу Кошику, Марине Паниван, Татьяне Радченко, Людмиле Руденко, Александру Русакову, Даниилу Бичковой, Денису Грубе, Леониду Писаненко, а также ассистенту по актерам Анфисе Худашовой.

Респект этим людям, которые согласились сыграть в этом фильме и сделать его максимально правдивым и проникновенным. Если бы не они, не было воплощения задумки авторов — история любви и ненависти, в которой эмоции натянуты до предела, а границы чувств порой заводят так далеко, что иногда очень трудно понять их.

Фильм-шок от первых минут и до последней сцены! С одной стороны — это удивительный и порой непонятный многим мир неслышащих, кричащая любовь, стирающая границы и рамки, а с другой — новое слово в кино — жестовый реализм.

Один из самых обсуждаемых фильмов этого года (по крайней мере, на постсоветском пространстве), фильм Мирослава Слабопшицого «Племя», меня не впечатлил и даже разочаровал.

Идея немого фильма, причем немого в прямом смысле этого слова, была вполне интересной. В трейлере есть такая фраза: «Для любви и для ненависти не нужны слова». Однако как раз ни любви, ни ненависти я тут не увидела. Ненависть? Дети жестоки – это всем известно. Дети-интернатовцы жестоки – это всем известно. Детский лагерь, в котором я была как-то летом, принимал участие в небольшом чемпионате по футболу. И в один день наши парни играли с интернатовцами. Наши выиграли, несмотря на то, что противники играли нечестно и даже порой жестоко. А после этого, озлобленные нашей победой, они с ненавистью (и даже с каким-то удовольствием) кинулись нас избивать, бросать в убегающих нас бутылки с песком и камнями (одна из них, например, разбила подбородок моей подружки в кровь). На этом они не остановились. Ночью они устроили разгром в нашем лагере, несмотря на то, что наши лагеря находились на приличном расстоянии друг от друга. И никто их не мог контролировать, никто их не мог остановить. Их боялись даже вожатые (и даже мужчины). Я думаю, что люди, которые не сталкивались напрямую в жизни с воспитанниками интерната, все равно могут предположить, что они жестоки, хотя бы потому, что они одиноки. Глухонемые дети-интернатовцы жестоки – это очевидно, и это мы понимаем из фильма. Условия их жизни ужасны, каждый день – борьба, вероятно, это тоже вполне очевидно. Даже, если в тебе, казалось бы, нет чувства жестокости и несправедливости, племя поможет тебе его развить. В «Повелителе мух» на острове вообще оказались воспитанные английские дети, но природа взяла свое. Борьба за выживание всегда будит в человеке примитивные животные инстинкты – и даже если просыпается совесть, твое подсознание пытается ее заглушить для того, чтобы ты выжил, чтобы племя тебя не изгнало. Любовь? Я совершенно не уверена, что главный герой испытывает любовь, скорее сексуальную привязанность к своей первой (и очень опытной) молодой женщине. Чувство собственничества – она должна быть только с ним, ее тело должно принадлежать только ему. Но все это не любовь.

В художественном плане я тоже не увидела чего-то особенного, захватывающего и запоминающегося. Те моменты, которые у всех вызывают шок, мне кажутся неприятными, но не более того. Есть в мире кино много других моментов, на которых ты закрываешь глаза, потому что смотреть жутко. Возможно, потому что они сняты «не так», возможно, потому что драма, которую ты испытываешь, не связывается с персонажами, которые ее испытывают. Смотря фильм, мы можем ассоциировать себя с одним из персонажей или с камерой. В этом случае, я думаю, зритель идентифицирует себя с камерой, он как бы подсматривает за происходящим со стороны, не принимая участия и не вынося приговора.

Фильм не вызвал у меня эмоций. И я считаю, что это плохо. Вероятно, фильм посмотреть стоит, потому что всегда интересно, когда что-либо вызывает такой резонанс, выяснить по какую сторону баррикад находишься именно ты. Лично я считаю, что фильм весьма и весьма переоценен.

Для меня фильм «Племя» — пример того, как искусными средствами глупый сценарий был вытянут до уровня «интересного кино». Это фильм формы, но не содержания.

Очень понравилась режиссура, операторская работа, работа художников кадра. Нравятся и длинные, затянутые кадры и казенные, крашеные зеленым стены. Нравится полная откровенность съемки — жизнь без прикрас — сцены жестокости, сексуальности и «прозы жизни» — все очень «документально» вышло. Это плюсы.

Несомненной находкой было вынести постановку за рамки обычного — я про жестовый язык без перевода. Да, мы не привыкли смотреть фильм без слов. Без понятных диалогов. Но от этого суть не меняется — мы понимаем сюжет. Автор не на Марс вынес съемки — а вроде бы все здесь, на земле. Но стоило избавиться от привычной болтовни — и мы теряемся. Я думал это самоочевидно, однако, подчеркну — глухие в фильме — это художественное средство, а не черты реальности. Таким же образом У. Голдинг вынес события своей книги на остров, оставив там только детей.

Об актерах речь отдельно — они не профессионалы, у всех — дебют. А для дебюта все сыграли весьма хорошо, особенно в таком сложном кино.

Содержание оставляет желать лучшего. Бандитизм, насилие, ужас и кошмар — это очень кислая тема. «Румынский стиль». Я долго думал, как умудрился талантливый, весьма талантливый режиссер выбрать такую кислую тему, и не нашел ему оправдания, кроме: 1. Снимал для Канн, а там: чем жёстче — тем круче. 2. Реально не хватило фантазии, так как Слабошпицкий уже набил руку на бандитизмах.

ЗЫ. На московский премьере в зале народ падал в обмороки. В кино такого не было со времен несущегося в кадр паровоза, оцените!

В завершении повторюсь — съемки на грани гениального, содержание — так-себе. В учебную программу ВГИКа, думаю, войдет.

Если фильм сократили бы на 30 минут, общее впечатление от него не поменялось бы. Если фильм сократили бы до 10 минут, тоже ничего кардинального в понимание картины не поменялось бы. Другими слова, «Племя» — это попытка растянуть историю по объему для короткометражного кино на два часа. Конечно, такая особенность не делает фильм плохим, но он эмоционально пуст и ничем не заполнен.

Перед глазами зрителя открывается простая история с ясным посылом. Мальчишка лет шестнадцати попадает в новую школу-интернат и где под влиянием нового и плохого окружение очень бистро осваивает все новые правила. И здесь почему-то режиссеру важнее подтверждать факт «плыть по течению» главного героя на каждом углу, а не понять его душевные терзания. Вряд ли такой эксперимент будет интересен любителям острого социального кино и точно не будет интересен любителем философского кино. Первые ведь ищут в кино надежду и жизненный опыт, что бы побороть какие-то трудности в жизни, а вторые желает скорее тонуть в бесконечных символах в большем понимание жизни, чем наблюдать за отсутствием любых идей.

Кажется, режиссер поставил перед собой за сложную задачу. Когда думаешь о кино без слов, сразу вспоминается Ким Ки Дук. В его-то фильмах каждый взгляд героев, каждый поворот камеры важен, что бы понять для себя историю. Здесь же складывается ощущение, что смотришь кино без звука.

Но режиссер отлично ставит жирную точку финальными кадрами, падение главного героя материализуется, и зритель точно понимает, что другого конца быть не могло.

5 из 10

В этом фильме не сказано ни единого слова, но «Племя» кричит каждым кадром о том, что людям срочно нужно что-то менять в себе, если они хотят оставаться таковыми в лучшем значении этого слова, а не скатиться в непотребное состояние, которому, принимая во внимание темпы духовной деградации, скоро и определение подобрать будет трудно.

И касается сие не только отдельно взятой страны с отдельно взятым населением: круг проблем, поднятых режиссером Мирославом Слабошпицким во всей их неприглядности, увы, актуален даже для ряда, казалось бы, куда более успешных и счастливых государств.

И как оказалось, слова здесь совершенно не обязательны. Картина по своей выразительности, эмоциональности и смысловой наполненности даст фору многим лентам, где слов в избытке, а толковых мыслей и смысла ноль. После же просмотра фильма Слабошпицкого чувствуешь себя оглушенным, хотя за два с лишним часа не услышал с экрана ни одного слова. Оглушенным в первую очередь правдой. Правдой о поколении, которое вынуждено разгребать авгиевы конюшни, оставленные в наследство прадедами и прабабками. Не всеми конечно. Но многими. Которые где-то промолчали, где-то слукавили, где-то отошли в сторонку и благополучно отсиделись, причем не одним поколением, а даже несколькими. Которые согласились с чем-то неблаговидным, и которые это самое неблаговидное совершали, оставляя пятно не только на своей совести, но и на своих потомках. В результате мы получили племя, которое не только хорошо усвоило первобытные законы тысячелетней давности, но и новые ложные истины, в коих утвердились в последние время люди ради собственного комфорта и удовлетворения собственных зачастую низменных страстей.

Герои «Племени» хорошо усвоили как исконные понятия о праве сильного, так и убежденность в том, что можно украсть, ограбить, избить и даже убить ради собственной выгоды. Ради этой же выгоды другого человека можно оскорбить, унизить или продать оптом или в розницу, при этом в глазах своего небольшого сообщества, где ты живешь и вращаешься, будешь невероятно крут и авторитетен.

Интернат для глухонемых как главное и основное место действия картины режиссером было выбрано безошибочно, ибо стремление самоутвердиться у этих подростков во стократ умножается стремлением доказать также свою состоятельность, доказать, что они ничем не хуже сверстников, для которых природа не пожалела слуха и голоса. И практически все персонажи-подростки в фильме одержимы именно этой мыслью, этой цели они стремятся достичь любыми средствами.

Адаптация новичка Сергея в «племя» проходит по классическим жестким канонам, которые мало изменились за прошедшие тысячелетия. И выбор тут очень невелик: или ты доказываешь, что можешь претендовать на достаточно высокие места в иерархии этого коллектива, или ломаешься и получаешь статус изгоя и чужеродного для данного организма тела. Возможен и вариант бегства. Но все равно, рано или поздно ты окажешься в другом племени, где тоже придется доказывать право на жизнь. Сергей такой шанс получает и начинает жить этой новой жизнью с ее суровыми серыми буднями и очень редкими нехитрыми радостями, за которые, тем не менее, приходится платить очень высокую цену в виде компромиссов с собственной совестью. Но чувство справедливости в этом возрасте у подростков не менее обострено, чем желание самоутверждения. И как часто бывает, вспыхивает оно в Сергее в самый неожиданный момент. И вот, презрев все законы племени – древние и не очень, - а также добытый шаткий авторитет среди «соплеменников», он недвусмысленно заявляет о своем праве самому решать, что такое хорошо и что плохо и поступать как сам считает нужным. Не обошлось, конечно, без любви и романтической истории,. Она, к слову, несмотря на бьющую через всякий край шокирующую откровенность и эпатаж, смотрится на удивление нежной и трогательно даже в никак не располагающих к этому обстоятельствах и интерьерах. Но все таки, дело тут, я думаю не только в этом, а и в том, что примириться с чем-то еще не обязательно означает полностью принять и согласиться. Рано или поздно критическая масса негатива может к привести к большому взрыву, как это и случилось с Сергеем. Последствия этого предсказать порой почти невозможно, они могли быть самыми разными. В то же время кто возразит, что избранный Слабошпицким финал абсолютно последователен и продиктован логикой предшествовавших событий? Ясна причина и мотивы поступка главного героя, с определенной долей вероятности читались и следствия.

Красной нитью проходит через «Племя» тема равнодушия как одной из причин многих человеческих бед. В «Племени» это, главным образом, равнодушие взрослых, успевших заразить им и детей, которые быстро учатся закрывать глаза на все и вся. Равнодушие это показано в картине в самых разных формах. Физрук, спокойно наливающий подростку полный стакан водки, женщина, деловито готовящаяся сделать девушке аборт на дому… Последняя сцена, кстати, на мой взгляд, одна из самых страшных в «Племени», хотя Слабошпицкий, конечно, все таки не Ларс Фон Триер. Но убежден, на это надо смотреть не отворачиваясь. Чтобы осознать – эта и еще сотни ужасных вещей происходят тут, рядом с нами, может быть, прямо за стенкой. А поняв, бороться с этим в меру своих сил, заодно, слегка перефразируя Чехова, по капле выдавливая из себя безразличие. Ибо оно страшно. Страшнее, чем самая изощренная жестокость. А еще страшнее наблюдать его в детях. И фильм Слабошпицкого важен и ценен уже тем, что снова поднял, без преувеличения, одну из самых острых моральных проблем для человечества на все времена, а уж наши – так тем более.

Такого кино в Украине до Слабошпицкого еще никто не снял, И в ближайшие годы не снимет, уверен в этом. Огромное спасибо ему и всей команде. Всем юным актерам – самый высокий балл, заслужили. Видно. что идеями и замыслом режиссера прониклись, выложились по полной. Отдельное спасибо оператору Валентину Васяновичу. Крупных планов в картине практически нет, камера смотрит на происходящее со стороны, с небольшого расстояния, но всегда в центре событий и не упускает ни одной даже самой мелкой детали, движения, жеста, а последние в силу специфики картины приобретают решающее значение.

Сильный, безупречный и состоявшийся во всех отношениях фильм, который настолько хорош, что получил от меня высший балл уже где-то на середине просмотра. Браво, Мирослав Слабошпицкий, и еще раз спасибо!

10 из 10

Фильм «Племя» Мирослава Слабошпицкого — не что иное, как очень примитивный трэш на экспорт. В фильме я не увидел ни одной новой идеи, ни одного красивого режиссерского или операторского хода. Тема общения глухих людей гораздо лучше раскрыта в «Стране глухих» Тодоровского, а тема натуралистической демонстрации домашних нелегальных абортов в румынском фильме «4 месяца, 3 недели и 2 дня».

Снимать трэш, а потом продавать его в Европу, пока к сожалению единственный путь засветиться на международном уровне для украинских режиссеров при имеющихся скудных бюджетах. Но зачем падать так низко — до разбивания голов тумбочками? Ответ прост, так проще задеть европейских кинокритиков. Они, посмотрев фильм, поедут на своих «бугатти» на романтический ужин с лобстерами на каннском побережье, и наверняка с какого-то глубинного чувства вины дадут ему высокую оценку.

Я уже не говорю о том, что зачем перед всем миром показывать Украине в таких черных тонах. Да, в нашей жизни много чернухи, но сейчас время надежд и ожиданий. И весь мир должен это услышать! Окончательно все иллюзии на счет замыслов создателей фильма может развеять недавний скандал с оскороносным комитетом. Даже трейлер «Поводыря» лучше и сильнее представит Украину, я уже не говорю о всем фильме. Потому что он несет Надежду и Веру.

Когда-то я была в интернате для детей с разными неврологическими заболеваниями, мы туда приехали рано утром, в канун Рождества, подарки привезли, и остались на целый день. У нас была возможность узнать о жизни людей изолированных от общества, понять, что такое быть не таким как все, но что самое интересное пробыв целый день в компании детей, которых принято называть «ненормальными», понимаешь, что они ничем не отличаются от «нормальных». Они были все разных возрастов, с разными диагнозами и разной степенью тяжести болезни, но все хотели только одного, что бы их любили, как думаю, каждый человек на Земле. Только их лишили этой возможности, дав ярлык «изгоев», которых не стоит принимать за полноценных членов общества. На эту тему снято массу фильмов, практически в каждом режиссер «кричит», что так делать нельзя, что людям пора научится принимать людей с инвалидностью, и не игнорировать их, но мало кто в своих фильмах искренне интересуется их жизнью. Без пафосных заявлений и желания вызвать чувство жалости у зрителя, подобная проблематика становится не актуальной в обществе, где все здоровы. Что бы снять фильм о, инвалидах и при этом вызвать потоки слез, нужно оставить жалость и снимать кино, о таких же людях, как и все, не ставя ярлык «инвалид». Именно так поступает Мирослав Слабошпицкий в его фильме «Племя», где режиссер показывает историю воспитанников интерната для глухо — немых детей. Действия картины происходят где-то в Украине, указаний на какое-то конкретное месте нет, потому — что это абсолютно не важно, люди которых общество выкинуло за периферию, есть в каждой стране, в каждом городе, будь то развитая Европейская страна или страна Третьего мира. Главный герой Сергей, (как можно потом узнать из титров) приезжает в интернат, где внутреннем дворе собрались дети и учителя, что бы встретить праздник первого сентября, без музыки, без слов, где слышно только одинокий звук колокольчика, что сопровождается беззвучными жестами, означающими аплодисменты. При этом композиция кадра построена так, что зритель наблюдает за происходящим, находясь не в гуще событий, а как — бы отдаленно наблюдая, камера фиксирует общий план, в который попадает и окна вестибюля и распахнутая дверь. Подобное построение кадра Слабошпицкий применяет для того что бы максимально отстраниться от участия в жизни обитателей интерната, хоть это и художественный фильм но построен он на законах документального кино. Камера, «не живет» отдельно от персонажей, она словно их тень, что не может существовать без присутствия в кадре человека, ей нельзя отвернуться вправо или лево, проникнуть в закрытые двери, если этого не делает сам герой сцены. Отсутствие фокусирования на лицах, избегание крупных планов и не внимание к деталям, только усиливает чувство, того что зритель абсолютно чужд этому миру. Режиссер не ищет точек взаимодействия экранных персонажей и зрительного зала, он скорее провоцирует смотреть на все происходящие, как на хрупкую структуру архаической системы, для которого любое вмешательство из вне, несет угрозу.

Первое что делает Сергей, попадая в комнату, куда его отправляет директор интерната, открывает окно, впуская в «страну глухих» звуки улицы, как бы приглашая зрителя, заглянуть в этот законсервированный мир, где все подчинено правилам первобытного племени. Нарушая установленные границы, главный герой открывает ящик Пандоры, что разрушит его, потому что племя жестоко обходится с чужаками, которые, не подчиняются, установленному порядку, что бы выжит в нем, нужно быть таким же как остальные, идти на компромиссы со своей совестью.

Для того что бы подчеркнуть изолированность и закрытость интерната и его обитателей Слабошпицкий в фильме создает камерную атмосферу. Он использует только искусственный свет, солнечные лучи так, и ни разу, не смогли пробиться через низкие серые облака, переходящие в туман. Режиссер делает акцент на холодной цветовой палитре, которую словно разбавили белилами, единственным ярким пятном являются, грязно-голубые стены коридора, где находятся комнаты воспитанников интерната. Полупустые, пыльные, помещения старого советского здания, облезлая краска и бесконечно длинные скрипящие лестницы — это мир глухих, безмолвный и жестокий. Где есть множество звуков, но они предназначены только для зрителей, потому что, понимание того что все персонажи глухие приходит только в финальной сцене и оглушает тебя, так ты становишься частью племени, главный герой закрывает перед зрителями дверь и мы еще долго смотрим в пустое пространство. Так нас запирают в стране, где нет места звуку, откуда все живое, ушло, и остались, только тени и призраки.

Фильм ужасный. Многие ситуации, показанные в нем, просто абсурдны, не правдивы и мерзки. Человек который не имеет ни малейшего представления о мире неслышащих, решил представить свое мнение как единственно верное. Чушь полная и абсолютная. Ни одной правдивой сцены. Кроме того, не было понятно ни одного жеста (кроме слов учителя труда).

Жалко потраченного времени.

На премьере был полный кинотеатр неслышащих людей. И ни одного положительного комментария. Люди выходили посреди фильма. Просто вставали и уходили.

Раз уж человек снимал фантастику, так в жанре фильма так надо было и написать.

О таких людях и так практически ничего не известно. Потому что они закрыты в своем собственном мире. Так еще и фильмы снимать, которые демонстрируют такую ложь это просто унизительно, больно и обидно для людей о жизни которых хотел якобы 'поведать' режиссер.