Рецензии

Мирослав Слабошпицкий выпустил необычный продукт, в котором нет ни слов, ни перевода, ни субтитров, ни закадрового голоса. Диалоги в кино полностью реализованы на языке жестов и с помощью мимики героев. Интересный ход, ведь авторы объяснили это тем, что для любви и ненависти слова не нужны. Естественно, я не мог не ознакомиться с данной лентой.

Сюжет. Сергей переводится в специализированный интернат для слабослышащих. Очень быстро он понимает, что на новом месте существует преступная организация со своей иерархией, в которой парни занимаются ограблениями, а девушки торгуют телом. Главный герой стремится занять свое место в жестоком клане.

Достаточно примитивная сюжетная линия похожа не рельсовую вагонетку, движущуюся в единственном направлении. Смотреть за происходящим интересно первые 20 минут, потом сцены повторяются много раз с незначительными изменениями. Главному герою (который постепенно превращается в антигероя) невозможно сопереживать. Попав в 'шакалью стаю', он не сохраняет достоинство и не остается Человеком с большой буквы. Сергей плывет по течению, его полностью устраивает такое общество. Любовь? Я ее здесь не увидел. Всего лишь жажда денег и примитивное удовлетворение своих потребностей, основанное на симпатии к одной из девушек. Мотивы и действия персонажей не всегда понятны. Много раз возникало ощущение, что простая человеческая жестокость - это все, что у них осталось. Концовка вызвала у меня лишь удивление и недоумение (есть много примеров картин, где такие действия более оправданы, чем здесь).

Атмосфера. Длинные, затянутые, тягучие как кисель сцены раздражают с самого начала. Действия молодых людей сняты с каким-то нездоровым пристрастием к деталям. Ленту можно было бы сократить процентов на 30%, но моментами она смотрелась бы живее и сэкономила бы время. Постановочные драки смотрятся комично и глупо. Кино постоянно балансирует на грани 'чернухи' (порнографические сцены, момент с абортом) по причине того, что ему больше нечего предложить зрителю. Смело снято? Да, можно сказать и так. Но неужели для хорошего фильма этого достаточно? Из плюсов хотелось бы отметить актерскую игру ребят, многие из которых даже не являются профессионалами.

Музыка. Музыкального сопровождения в фильме нет. Сделано это намеренно для того, чтобы зритель сфокусировался на жизни слабослышащих персонажей. Порой ее очень сильно не хватало...

Итог. Пустое и унылое кино, которое хотело взобраться на вершину за счет оригинальной подачи. В результате оно оказалось заурядной картиной с редкими смелыми кадрами.

3 из 10

(33%), не рекомендую к просмотру.

Да, были люди в наше время!
Не то, что нынешнее племя…

Фильм привлекает, прежде всего, задумкой: здесь с экрана не произносится ни одного слова. То, без чего современный кинематограф сложно себе представить, что является и двигателем сюжета, и способом характеристики персонажей, и авторским рупором одновременно, напрочь вычищается из повествования. Что остаётся режиссёру? Сможет ли он удержать внимание зрителя и передать все нюансы происходящего? Эксперимент, по крайней мере, любопытный.

К сожалению, ровно до того момента, как включаешь картину и понимаешь, что, во-первых, немое кино отнюдь не новинка, и, во-вторых, не такое уж оно и немое… Девяносто процентов информации, воспринимаемой человеком, не имеет ничего общего со словами. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы по мимике, жестам и поведению определить, чего хочет собеседник и какое у него отношение к ситуации. Так что велосипеда Мирослав Слабошпицкий не изобретает, а лишь использует всем известную особенность психики. Другой вопрос – насколько умело он это делает и зачем?

Поначалу можно было подумать, что фильм будет неким погружением в мир глухонемых. Что зритель, как и главные герои, не услышит ни скрипа троллейбуса, ни шелеста бумаги, ни завывания ветра. Но всё это есть. Художественное пространство «Племени» отличается от всех других только тем, что здесь слова заменены на размахивания руками. Воспитанники и работники специального интерната ведут себя точно так же, как люди без физических отклонений. Ни о какой особой реальности, ни о каком уникальном восприятии речи не идёт. Более того, примерно через полчаса повествования в голову закрадывается мысль, что речь вырезали лишь для того, чтобы пожалеть наши уши…

Происходящее на экране – привычная беспросветная чернуха, которой так часто увлекаются современные режиссёры. Интернат располагается в здании под снос, и, конечно же, на эти вскрытые паркетные полы и ржавые железные кровати без слёз не взглянешь. По комнатам рассованы дети, которые, как водится, сформировали своё сообщество взаимозависимости. Здесь у каждого своя роль: кто-то - главарь, кто-то - «кулак», кто-то – шестёрка, кто-то - вечный козёл отпущения. Этим подросткам наплевать на учёбу и на учителей; их настоящая жизнь связана с зарабатыванием денег, с налаживанием «связей». Школьный водитель по ночам подвозит девушек-воспитанниц до ближайшей стоянки дальнобойщиков для оказания нехитрых «услуг». Парни покрепче караулят людей у продуктовых магазинов и провожают их по тёмным улицам, куда никто не поспешит на помощь. Дети помладше катаются на пригородных поездах, где всегда найдётся призывно торчащий бумажник или «конкурент», у которого можно хитростью отобрать прибыль. Одним словом, обычная детдомовщина, и не так уж важно, говорят с экрана или только показывают.

Завязкой сюжета является прибытие в интернат новенького, и ожидаешь, что режиссёр неспроста следует за ним попятам, подолгу (и зачастую без особой идеи) снимает, как тот идёт по коридорам, спускается по лестницам, курит за гаражами… Чувствуется, что угрюмого паренька хотели представить «не таким, как все», и поначалу даже начинаешь цепляться за некоторые мелочи, пытаясь найти подтверждение этой мысли. Например, Сергея физически тошнит после первой «ходки»; или, пробравшись в котельную с «профессионалкой» Аней, он пытается поцеловать её в губы… Однако, всё это настолько мелко на фоне других его поступков, что никакого положительного героя из него не получается. Он почему-то не испытывает никаких угрызений совести по поводу проломленного черепа случайного прохожего, охотно крадёт кошельки из поездов и не возражает, когда его назначают «сутенёром» для девушек. Режиссёр вообще не беспокоится о том, чтобы раскрыть внутренний мир персонажа. Почему Сергея привлекла именно Аня, а не Света? И что он вообще в ней нашёл? Лозунг фильма заявляет, что для любви не нужны слова. О какой любви здесь идёт речь – неясно. Похоже, единственное различие, которое видит Слабошпицкий между любовью и «просто сексом», это желание доставить удовольствие партнёру. Поэтому на экране будут корчащиеся в оргазмах тела и разные позиции. Смотреть на всё это с серьёзным выражением лица не получается – хочется либо закатить глаза, либо перемотать. Потому что в житейских фекалиях, на самом деле, нет ничего интересного или высокохудожественного. Нужно уметь из всего этого сора собирать поэзию; пусть даже горькую и ранящую, но красоту.

«Племя» же так и остаётся неотфильтрованной последовательностью «шокирующих» сцен, многие из которых мы уже видели. Что ещё больше удручает, хронометраж фильма растянут на два с лишним часа, хотя тот же самый сюжет и то же самое содержание можно было уложить минут в тридцать. В итоге, смотреть невыносимо скучно – а смотреть приходится, потому что делать что-то параллельно и следить за происходящим по диалогам не получится. Диалогов-то нет. Пытка, да и только. И несколько мелких наград, привезённых с Каннского фестиваля, совсем ни о чём не говорят.

Фильм охватывает широкое поле проблем, с которыми сталкиваются как глухонемые (глухие) люди, так и те, кому со здоровьем повезло больше. Ничто из показанного в фильме не чуждо миру слышащих и говорящих. Вот только нюанс заключается в том, что, как правило, мы не хотим ни слышать, ни говорить о проституции, абортах, мошенничестве, жестокости по отношению к изгоям и так далее.

По этой причине фильм не стоит смотреть людям, которые склонны не замечать зла, что творится вокруг. В этом плане картина беспощадно ломает розовые очки всем их любителям.

Но если жестокость и 'слишком' откровенные сцены в кинематографе не новы (вспомнить хотя бы 'Сука-любовь', 'Хулиганы', 'Нимфоманка' фон Триера), то с точки зрения подачи материала я считаю этот фильм открытием.

В нем нету саундтрека, герои общаются на языке жестов (без субтитров для зрителя), мы не слышим ни слова - только обыденные звуки. Наше восприятие возможно только благодаря зрению. Режиссер, оператор, актеры - вся съемочная команда показывает нам историю. И эта история впечатляет (всех по-разному, но все же впечатляет). Настолько ограничив методы и средства воздействия на зрителя, создателям удается донести простые, но такие актуальные идеи.

Многие спрашивают: а не скучно смотреть фильм без музыки, без диалогов? - Нет, не скучно. Если вы настроитесь на восприятие истории.

Хотелось бы сказать и об актерах. Несмотря на то, что большинство из них не являются профессионалами, фальши в картине нет. Я не заметила каких-то серьезных огрехов.

Мирослав Слабошпицкий сделал такое кино, на которое мало бы кто решился. И за это - отдельное спасибо.

9 из 10

Лента Мирослава Слабошпицкого «Племя» – немая, однако вопиющая история парня с недостатками слуха, который стремится, попав в специализированный интернат, найти все то, что ищут обычные люди: любовь, уважение и самореализацию. Но в такой среде существуют свои, отличные от обычного мира правила – законы племени, которым и пытается противостоять главный герой.

Фильм снят в документальном стиле свободного созерцания, а роли исполняют непрофессиональные актеры – это придает картине большего реализма. Откровенные, жёсткие и даже жестокие сцены могут представлять для зрителя определенное отвращение, но именно они не только дополняют такой стиль, а еще и лучше раскрывают особенности той реальности, в которой находятся герои. Это своеобразный фильм-эксперимент, ведь в кинопроизведении вы не услышите ни саундтрека, ни даже хотя бы единого слова. Но это вовсе не мешает понимать их переживания, чувства, страхи, желания и другие человеческие интенции, известные для всех.

В каждой школе есть определенная иерархия со своими альфами, бетами, гаммами, омегами и эпсилонами. Но если у резидентов обычных средних учебных заведениях существует определенный контроль, как и со стороны родителей, так и со стороны учителей, которые пытаются удержать несовершеннолетних от опасностей взрослого мира, то в школе-интернате лишен этого контроля подростковый максимализм, синтезированный с присущей таким детям жестокостью, вседозволенность и жажда достичь всего, сразу и любыми методами на лезвии ножа граничит с возможностью навсегда упасть в пропасть маргинального будущего.

Следуя идее кинопроизведения, оказавшись в таком закрытом сообществе, выход найти почти невозможно. Атмосфера фильма вводит в состояние беспомощности, где зритель, словно связанный, катится по колючей и болезненной спирали или на самое дно, а в лучшем случае – на самое её начало, чтобы повторить этот цикл снова, обратно – в племя.

9 из 10

Моё личное мнение, но думаю многие с ним согласятся, этот фильм — изнасилование зрителя во всех смыслах этого слова.

Его авторы собрали все пороки современного общества и заставляют нас принять эту черноту и в неё поверить. Данное «произведение» не несёт ничего полезного, возвышенного, ничего не воспитывает и ничему не учит. Скорее наоборот, вызывает страх и отторжение по отношению к физически неполноценным членам нашего общества.

Данный фильм является полным отражением, квинтэссенцией всей современной «культуры» в целом и кинематографа в частности. Количество полученных наград скорее показывает не культурную ценность ленты, а дискредитирует сами награды и их вручающих.

Истинная задача данного фильма скрыта в его насыщенности откровенными сценами с участием несовершеннолетних. Для её понимания рекомендую посмотреть фильм «Окно Овертона».

Ожидал от фильма «Племя» нечто иное, чем обычное русское кино, на деле же получил то, чего не хотел. Инновация делать фильм немым подобна разве что, для 20-х годов прошлого века. Фильм делался исключительно для подготовленного зрителя, а обычная челядь, как я, будет сидеть и ничего не понимать, за исключением сексуальных сцен, и насильственных.

Сюжет рассказывает нам о воспитанниках детского дома или интерната для глухонемых людей. Издевательства над воспитанниками идет на полную катушку. Девчонки по ночам становятся представительницами древнейшей профессии, ублажая дальнобойщиков. После 15 минут фильма хотелось сказать: «Слишком сложно. До свидания!»

Фильм вновь занимается «очернением» России-Матушки, но выходить из воды сухим уже не получается. «Левиафан» повторил туже судьбу, что и «Племя». Оба фильма получили отличные оценки критиков за рубежом, в чем я, конечно, не согласен с большинством. Еще одним минусом является — язык.

Многим людям, например, мне всегда мало эмоции, я требую от актеров ярко выраженного голоса, а здесь такого нет, к сожалению. В фильме очень мало моментов, которые бы врезались в память надолго. Большая часть сцен фильма пришлась не по душе. Особенно аборт в не стерильных условиях — это просто АБСУРД.

Вспомнить туже «Страну Глухих», там нам показали всю чувствительность особенных людей, их любовь, веру во что-то чудесное и прекрасное, а здесь нам поведали о колоссально-отвратительных качествах людей.

Актеры: Главный герой не впечатлил, разве, что в последней сцене фильма, а вот Аня, подруга главного героя — справилась с ролью, хоть ей сопереживать не получалось. Остальные может, и справились, но не раскрыли себя до конца. Сопереживать персонажам просто невозможно.

Можете считать меня тупым, но подобные фильмы без слов, под которые засыпаешь, я смотреть больше не намерен. Инновации в мире кино всегда мне нравились, особенно в русском кино. В этом же году вышел фильм «Класс Коррекции», впечатлений от него я получил в разы больше.

Я думаю, режиссер Мирослав Слабошпицкий хотел показать нам — жуткую правду, что у него, и получилось с одной стороны, а с другой нет, так как, фильмы с подобным сюжетом про издевательство, распутный образ жизни, грубое отношение к жизни — я уже видел. Далеко ходить не надо: «Все умрут, а я останусь».

Картинка прекрасная, смотреть на вид приятно, но вот содержание подводит.

Подводя итог, что хочу сказать, идея неплохая — плохая реализация. Включили бы хоть субтитры для таких тупых людей, как я.

Фильм я считаю неким унижением особенных людей, уж с очень плохой стороны их выставили.

4 из 10

Здравствуй, племя молодое, вне законное

Первого сентября нового учебного года в школу-интернат для слабослышащих детей приезжает глухонемой подросток Сергей. Здесь он сталкивается с жёсткой и хорошо отлаженной системой управления, где всё подчинено ученикам старших классов. Встроившись, было, в эту структуру на правах одной из её рядовых шестерёнок, юноша, к несчастью, влюбляется в свою сверстницу Анну, которая является фавориткой местных авторитетов и одновременно финансовой добытчицей племени, поскольку еженочно раздвигает ноги для дальнобойщиков из Европы. Не желая мириться с ролью, отведённой девушке, Сергей вступает в открытый конфликт с паханами.

Несмотря на удушающую и спазмирующую натуралистичность всего происходящего, самая главная условность этой картины (тот факт, что все события разворачиваются среди людей, не способных говорить и общающихся исключительно с помощью жестов) сразу же переводит фильм в разряд иносказаний. При всех напрашивающихся аналогиях с нашим собственным недавним прошлым, особенно с криминальными 1990-ми годами, и соблазнами увидеть именно такой сегодняшнюю Украину, данное кино — универсальная история о бунте против господства сильных. Здесь язык глухонемых служит эдаким эсперанто, не требующим перевода, и тут предпринимают попытку раздвинуть и без того запредельно широкие границы допустимой экранной жестокости.

Брутальность в «Племени» не просто зашкаливает, а буквально выгоняет зрителей вон из зала, будто катапультой выбрасывая из кресел. Брюно Дюмон, Гаспар Ноэ, Ким Ки-дук и прочие современные адепты эстетизации насилия, надо думать, не могли не заметить этого творения, после которого хочется долго стоять под душем. Тот же Ноэ, увидев последнюю сцену «Племени», где главный герой разбивает тумбочкой головы своих спящих недругов, с одной стороны, может уличить украинского самородка чуть ли не в плагиате «Необратимости», с дугой же, искренне подивиться тому, как это вообще сделано? Я вот лично так и не понял, что здесь было ненастоящим — головы или тумбочка?

Эффект погружения на самое дно современного мира, которому надо ставить уже не ноль, а только отрицательные оценки, подкрепляют сцены животного секса. Хотя понятие «животный секс» применительно к данному случаю следует читать исключительно как эвфемизм, поскольку наши собратья по планете, двигаемые в период спаривания исключительно инстинктами, выглядят куда чище, чем герои фильма. По сути, всего лишь две, но очень подробные, сексуальные сцены — соития Анны и Сергея в теплоузле и криминального аборта, который Анна делает спустя пару месяцев — одним махом способны перечеркнуть старания многочисленных мелодрам, стремящихся представить секс, как составную часть романтических отношений.

Аномальная анатомия в обрамлении самыми невзрачных интерьеров, какие только можно вообразить в коммунальном дизайне, может показаться кому-то больной фантазией ущербного восточноевропейского ума, который, скорее всего, впитал это душераздирающее наследие социализма с младых ногтей. И в данном случае ничего не «приукрашивал», обнаруживая нужные съёмочные объекты в каждой второй львовской или киевской хрущёбе. Под стать визуальному упадничеству фоновой картинки оказались и начинающие «натурщики» — 20-летний украинец Григорий Фесенко и 21-летняя белоруска Яна Новикова, с пугающей непринуждённостью исполнившие умопомрачительные сцены — как первой интимности, так и подпольного прерывания беременности.

И если у вас волосы давно не стыли в жилах, «Племя» — отличный повод заставить их это сделать…

Заранее прошу меня простить. Текст ниже — результат отвлеченных размышлений во время просмотра украинского фильма «Племя», полностью снятым на языке глухонемых.

Начну говорить с того, что Украина имеет право на независимость, государственность. Украина доказала, что имеет собственное суверенное этническое самопознание. Менталитет украинцев разнится с российским менталитетом. В их повестке другие проблемы. Они существуют в иных масштабах. Это сближает их с восточной Европой. Дальше скажу, что у российской государственности есть шанс прекратить существование в качестве псевдоимперии и преобразоваться во множество таких маленьких Украин. И, возможно, что у одной из цивилизаций, которая зародится на обломках самовластья, будет возможность вступить в новый век полноправным участником. У Украины такого шанса нет. Зато у Украины есть потрясающая музыкальная индустрия и самобытный кинематограф. Фильм «Отторжение» я до сих пор жажду посмотреть, но не могу достать его.

Обсуждение фильма «Племя» в таком ключе объясняется не просто тем, что меня волнует судьба постсоветских стран, но тем, что испытывает общество такой страны, создающее самобытное кино, и как обобщенные чувства в своих фильмах отражает.

На этом можно закончить отзыв о фильме. Это обычная социальная подростковая драма, каких многие десятки. Призвана сделать что-то с негативными элементами общества, искоренить несправедливость, обличить зло и прочая-прочая. Ещё одна история, которая кому-то придётся по душе, а кому-то нет. Единственное отличие этого фильма от всех других в том, что он снят на языке глухонемых.

P.S. Необузданная энергия молодости и сексуальности так и хлещет через экран. Соррентино есть чему поучиться у коллеги.

«Племя» — не мой фильм… Он чужой мне по причине совершенно определенной — я считаю, что в нашем мире достаточно уже мрачных цветов и разнообразия ради хорошо бы привносить в него больше яркого, светлого, позитивного — посредством кинематографа в том числе. Но так случилось — посмотрела под натиском противоречивых отзывов (и упрёков и похвал), — когда твои знакомые обсуждают новинку, а ты в сторонке и слова вставить не можешь, поневоле цепляет — что же там такого необычного, что мог придумать соотечественник, неужели наконец ожила мёртвая материя, сплав «Красного жемчуга любви» и «Дикая любовь» родили жизнеспособное дитя, которое способно задержать внимание дольше нескольких минут. Сказать, что я разочаровалась будет нечестно. Да, впечатлил способ подачи, да, очень правдиво нарисованы реалии Мира и Города. Очень жаль неопытное молодое сознание, барахтающееся в мутной жиже того, что оставляет современное Общество своим изгоям — без будущего, без надежды на лучшую жизнь, без возможности когда-нибудь отрегулировать звук. Но ничего нового я для себя не нашла тут, к сожалению — простая констатация того, что это есть, не делает из фильма шедевр. Гораздо хуже после просмотра очнуться и понять, что да… этот фильм — о детях, которых наш мир недостоин. Дети-упрёк и дети-вызов, дети-балласт на фоне рекламы натуральных соков и популярных рингтонов, дети, которые никогда не вырастут и никогда не совершат ничего достойного, потому что с самого начала им отказано в этом праве. Потому что есть взрослые люди, которые без зазрения совести пользуются их телами, их душами, которые безучастны к их боли и безжалостны к их проступкам. Страшно жить в таком обществе, в котором ничьи собаки, дети и прочие ИНЫЕ сбиваются в стаи и племена, чтобы выжить, такое общество недостойно называться цивилизованным. И ничего не даёт сюжет, в котором лазерной указкой тычут в проблему, а потом просто оставляют наедине с ней.

6 из 10

Вообще-то очень глупо применять слова к фильму, который без этих самых — привычных до банальности, затасканных до потери смысла СЛОВ — обошёлся. Была бы возможность, я послал бы всем авторам и участникам «Племени» ответный взрыв эмоций. Но такой возможности нет, и мне придется использовать разжалованные фильмом слова…

«Племя» — это безоговорочный прорыв. Это только кажется, что уже ничем не удивить, не открыть ничего нового. Режиссёр Слабошпицкий открыл новый киноязык, создал уникальное художественное произведение, соединив жёсткость реальности с хрупкостью притчи. Удивительно: ни одного слова, никакого музыкального оформления, никаких субтитров, зрителю ничего не разжёвывается, никак не помогается — а всё понятно! Потому что в этом магнитном поле глухоты и немоты сосредоточена такая бешеная энергетика, которая льётся через экран и держит вас в невероятном напряжении все 130 минут.

В интернат для глухонемых извне приходит Чужой. А для него устоявшийся мир интерната чужой. И происходит взаимопроникновение двух миров: кто кого? Понятно, что Племя сильнее одинокого чужака. Понятно, что оно его поглотит-проглотит, как бесчисленное множество таких же, давно порабощённых. Возможно, так случилось бы и на этот раз. Но в этом диком племени с дикими законами чужака зацепила любовь, наполнив силой и способностью к бунту. Маленький человек пошел против сильной системы.

Такая притча провоцирует к размышлениям на главные жизненные темы: любовь и ненависть, власть и рабство, тоталитаризм и свобода, насилие и чувство собственного достоинства, коррупция и бесправие, личность и толпа… Огромное количество тем и смыслов, хвативших бы на несколько фильмов, вобрал в себя один этот. Но мало поставить вопросы — их ещё надо художественно воплотить. И вот этот корень слова воплотить — ПЛОТЬ — стал ключевым в режиссёрском решении.

Я уверен — иначе режиссёр проиграл бы. Но он предельно натуралистичен, и убедителен в этой натуралистичности. Я далеко не всем буду рекомендовать к просмотру «Племя», это для людей мужественных. И способных за внешним увидеть глубину.

Фильм оригинально придуман, сконструирован, снят; но главное выразительное средство, конечно, актерская игра… Стоп! Совсем не игра. Автор фильма разжаловал не только слова, но и игру. Ведь в ролях глухонемых — непрофессиональные глухонемые. Они не играют. Они живут в кадре. И снова режиссёр победил. После этих невероятно правдивых людей профессионалы в других лентах кажутся искусственными, фальшивыми. Мне кажется, глухонемота как отсутствие необходимости тратить силу на слова позволяет накопить огромные запасы энергии и дает ту великую силу выразительности, которая была умело использована режиссёром.

Прорыв. Событие. Шедевр. Что называется, встряхнул душу, заставил чувствовать, думать, переживать. Браво.

10 из 10