Рецензии

Первый художественный фильм о Цветаевой открывается видами юного, неизведанного, залитого солнцем Крыма, где Марина встречает своего будущего мужа Сергея Эфрона. Дерзкая и порывистая, она берет за руку и ведет за собой его, с огромными и удивленными глазами, мальчика, которого ей суждено опекать всю жизнь. Мальчика, чье сердце, подаренное, как кусочек сердолика, будет многократно разбито этой непостоянной и разрывающейся, горящей женщиной-поэтом. Рождение Ариадны, эмиграция, дружба с Пастернаком, роман с Родзевичем, сотрудничество Эфрона с советской разведкой, возвращение на Родину. Неспящая в покое душа и кружащееся сердце, скованные бытовыми тяготами. Целая жизнь, прожитая вместе и порознь. Супружеские отношения, послужившие рамой для «Зеркал» режиссер Марина Мигунова старалась тщательно вывести, придать уточненную, чувственную огранку. А стоило ли?

История получилась вполне кинематографичной и зрительской. Фильм делится на четыре новеллы, каждая из которых отражает периоды жизни Цветаевой: революционная Россия, Чехия, Франция, Советский Союз. Разделены главы кадрами из кинохроник, что одновременно пунктирно проводит диагональ между внутренним миром поэта и миром внешним, чужим, суетным, страшным. Пражская влюбленность кружит с Мариной по мощеным улочкам. Нищета парижских будней разит, как распотрошенная селедка. Семейная жизнь продолжает покрываться трещинами. Боготворившая суровую мать Аля не выдерживает своего полурабского положения, а назревший конфликт не может найти разрешения. Цветаевой необходимо писать, а не стоять у плиты. Ариадне необходимо жить, а не служить поломойкой и нянькой своему брату. Кровь растекается по рукописным строкам, выкипает вода в эмалированной кастрюльке. Мур говорит о том, какая ужасная у них семья, а сбитая набок красная беретка Али скрывается в вагоне поезда. Потом – немытая советская Россия, мутная и, будто бы, ненастоящая. Нарочито бьющаяся о фарфоровую тарелку нить жемчуга, невнятное бормотание Пастернака, который – в Союзе писателей. Кажется, здесь скитающаяся по углам героиня теряет связь с реальностью, и — в абсолютно безвкусной с художественной точки зрения сцене — ей даже чудится пришедший за ней – ее конь.

Не обходится и без перегибов, и без недосказанности. Так, промелькнувшая в крымской главе отсылка к «Медее» уходит концами в воду. Безусловно, с изрядной долей условности Цветаеву можно было бы сравнить с античной ревнивицей, если вспомнить, что даже не ревность погубила ее детей, а гордыня. Однако Мигунова не спекулирует на том, какой матерью была Марина Ивановна, и даже трагичная гибель ее младшей дочери Ирины упоминается лишь мимоходом. Режиссер обходит стороной роман поэта с Софией Парнок, оставив лишь упоминание о нем, вложенное в уста Эфрона. Тем большее вызывает удивление, как, избегая желтоватых фактов о привязанной к стулу в чулане дочери, Мигунова вводит в повествование безобразную сцену в духе пошлейших анекдотов из серии «возвращается муж домой…». Или же использует скорее всего приукрашенное самой Цветаевой описание допроса парижскими жандармами – с безумными чтениями переводов Пушкина. Да, Марина Ивановна любила расцвечивать серые будни, но она никогда не была «этой сумасшедшей русской». Так в очередной раз подтверждается зыбкость почвы биографических фильмов (байопиков): слишком многое пытаются вместить постановщики в ограниченный хронометраж, слишком сложно найти грань между необходимой художественной условностью и искажением фактов, слишком велика вероятность, что уникальное режиссерское видение окажется слишком субъективным и слишком узким. У Мигуновой фильм, скорее, получился. Помимо хорошей динамики и драматургии, в нем можно заметить множество тонких нюансов, свидетельствующих о далеко не поверхностном изучении судьбы поэта, а серьезных отступлений в явную выдумку тут, к счастью, мало (если не считать таковыми незначительную перемену времени, мест и событий).

Да, все же история рассказана осторожно. И такое обращение с потенциально скандальным материалом внушает доверие к режиссеру, но есть у этой сдержанности и обратная сторона. Известно, что большую часть своей жизни Цветаева проживала на бумаге: в своих стихах, прозе, дневниках и, разумеется, в своих переписках. Каждого из своих собеседников она придумывала, в каждого была влюблена, практически в каждом разочаровывалась, как скоро рассеивался вымышленный образ. Марина жила этими эмоциями, убегала в них от мужа, от детей, от своего спартанского, а потом и вовсе каторжного существования. Отняв у Цветаевой то, что она писала, невозможно передать то, чем она жила. К сожалению, в фильме слишком мало поэзии, слишком мало взгляда изнутри, слишком мало, в конце концов, тех самых людей, в которых Цветаева отражалась, как в зеркалах, которые были ей необходимы, как воздух или… Как писал Сергей Эфрон Волошину: «Марина — человек страстей. Громадная печь, для разогревания которой необходимы дрова, дрова и дрова…». У Мигуновой хватило сил запечатлеть бытовое отражение поэта, но не получилось разжечь в своем двухчасовом фильме огонь цветаевского гения, в котором сгорали ее близкие, ее случайные и неслучайные, в котором сгорела она сама.

Посмотрев сие творение, детище, фильм, картину Марины Мигуновой на гране разочарованности и возмущения, нельзя не отметить весьма неплохую, талантливую игру актеров: Виктория Исакова (Марина Цветаева), Роман Полянский (Сергей Эфрон), Виктор Добронравов (Константин Родзевич), Александра Мошкова (Ариадна), Евгений Князев (Леонид Пастернак).

Но! Даже столь прекрасный актерский состав, настроение героев, их игра, не заглушает внутренний дискомфорт от содержания фильма.

Невольно возникают вопросы: где же та самая великая Цветаева? Что дает этот фильм зрителю, кроме ощущения скомканности и массы вопросов? Какие сделать выводы зрителям, незнающим биографию Марины Цветаевой? Как зрителям, знающим биографию Цветаевой пережить весь тот поток-потоп негодования, чувства неопределенности, даже обманутости?

На мой взгляд, фильм о Цветаевой может снять режиссёр, тонко прочувствовавший, понявший все грани её личности, творчества, истории и факты из жизни, который последовательно, медленно будет вводить зрителя в мир, не будем забывать, но, величайшего поэта, поэтессы. Но, могу предположить, что за подобную работу не возьмется никто из тех, кто хоть немного понимает, что за личность - Марина Цветаева - спорная, сложная, скандальная, тонкая, резкая, чувственная... действительно, перечислять можно долго.

Прекрасно подобранные, красивые актеры, что, кстати, можно расценивать как некую лесть, потрясающие виды Крыма, настроение, обстановка на протяжении всей картины, эмоции героев, которых, кстати, можно назвать отщипленными, нелепыми, неполными, непонятыми, где режиссер, в силу сценария, не дает ни одному раскрыться полностью. И, все-таки, хотя бы какие-то биографические знания можно извлечь из просмотренного, пусть даже очень спутанно, поверхностно.

Стоит ли сравнивать детище Марины Мигуновой о ее тезке, Марине Цветаевой, с подобными биографическими фильмами о Сергее Есенине режиссера Игоря Зайцева, о Владимире Маяковском режиссера Дмитрия Томашпольского, о Александре Сергеевиче Пушкине - Натальи Бондарчук? Думаю, не стоит. Ведь не зря существует высказывание: 'замахнулся - бей', что, увы, нельзя отнести к Марине Мигуновой.

5 из 10

Марина Цветаева для меня - это воплощение души, глубокой личности, гениальности, таланта, истины и честности. И, вполне понятно почему, я не очень хотела смотреть этот фильм. Я оттягивала просмотр, и вот, вчера, мне захотелось чего-то надрывного, цепляющего. А биография Цветаевой полна таких надрывных моментов, и я включила фильм.

Каждые периоды жизни в этом фильме окрашены в разные цвета, я не могла этого не заметить. Вначале всё на экране такое светлое, размытое, образы героев, Марины и Сергея, будто освещены нимбами. Потом, всё глубоких тёплых тонов, терракот, тёмное золото. И в конце фильма всё более серое и чёрное, как символ надвигающейся беды.

Актриса Виктория Исакова, безусловно, хорошо играет. Но, для меня Марина Ивановна - немного другая. Хоть я её знаю лишь по моим скудным выдержкам из её биографии, но для меня она - ещё более сильная, и в этой силе ещё более беззащитна, как бы странно ни звучало. Наверно, просто не хватило времени, чтобы передать глубину личности, поэтому всё показано больше на поверхности. Не достаточно её играть, её надо почувствовать, ею надо быть, чтобы выглядело до конца правдиво. Не увидела я накала перед её конечным решением. Как-то скомкано показан этот момент и предшествующие события. Ведь у неё в голове происходили нешуточные страсти, раз она решилась на такой шаг. Хотя, наверно, у неё не было другого выхода.

Из-за любви к поэзии и личности Марины Ивановны Цветаевой я не могу поставить оценку ниже. Но лёгкая доля разочарования осталась. Но это относится не к ней, а к работе кинематографистов. Хотелось бы больше фильмов о ней.

Eternite.

10 из 10

Я не очень люблю изучать биографии великих мастеров, потому что то, как они прожили — их личное дело. Приватное должно оставаться приватным. По крайней мере, мало интересует так называемое 'грязное бельё'. Во-первых, все не без греха, но судить знаменитых — святое. Во-вторых, умерший человек уже не может ответить на грязь в свою сторону, потому обнародовать некоторые пикантные факты — не особо честно.

Цветаевская поэзия мелодична, символична, легка и вместе с тем она немного колдовская, шаманская. Мне было бы интересно увидеть в фильме моменты, которые сподвигли Марину написать то или иное стихотворение, что именно её вдохновляло, почему? Но вместо этого нам предлагают смотреть на скучную жизнь поэтессы в эмиграции, а также наблюдать за метаниями и любовными проблемами. Цветаева показана слишком дерзкой, жестокой, беспринципной, эгоистичной. Мне не кажется, что столь железный человек мог писать красивые и трогательные стихи. И, вообще, если показаны 'музы', то почему не показан процесс создания произведений? В чём прикол демонстрировать только сторону 'Санта-Барбары'? В Европе, конечно, жизнь куда размереннее и скучнее, поскольку она сыта и присыщенна, но в этом кино существование в эмиграции слишком-слишком, чересчур нерасторопно и нудно. Не думаю, что жизнь творца, в принципе, может быть унылой. Опечалило также то, что в ленте совсем не показаны отношения Цветаевой и других поэтов и прозаиков.

Исакова играла хорошо, но я не уверен, что это было попадание в образ. Быть может, виной тому сценарий, а актриса лишь выполняла задачу. Ещё отмечу работу оператора: молодец.

После просмотра осталось стойкая убеждённость, что лучше бы я не смотрел этот фильм. То новое, что я узнал о биографии поэтессы, нельзя назвать полезной или интересной информацией.

5 из 10

Сложно в этой сжатой, до ужаса обрезанной истории обыкновенного адюльтера всерьез рассмотреть насыщенную событиями, мыслями, страстями, обидами, разочарованиями и трагедиями биографию великой Цветаевой. Историю жизни, где ни один день, кажется, не был выброшен напрасно...

Не хочется даже говорить о явном игнорировании многочисленных биографий Марины Ивановны, написанных ее близкими. В первую очередь сестрой Анастасией, дочерью Ариадной и литератором Марией Белкиной. Биографиями, довольно подробно и понятно раскрывающими запутанные отношения Цветаевой со всеми действующими лицами данной картины (не говоря уже о тех, кого бессовестно из этой биографии вычеркнули в угоду метражу и ленивой сценарной работе).

Однобоко. Серо. Ариадну Эфрон, значит, Марина Ивановна лишь шпыняла. Как же тогда быть с многочисленными стихотворениями, посвященными дочери? Как быть с необыкновенной развитостью девочки, которая уже в шесть лет вела поражающий осмысленностью и поэтикой дневник? Видимо, без участия матери сама дошла до этого в революционной Москве, не имея возможность даже пойти в детский сад. И миграция-то ее, оказывается, была обусловлена лишь конфликтами с матерью...

Далее по списку - сына Георгия Цветаева родила от Родзевича (!) При том, что к моменту беременности их отношения давно уже были окончены, оставив после себя лишь шедевральные поэмы. И никто из близких и друзей Цветаевой факт отцовства Сергея Эфрона не оспаривал.

Сам Эфрон из глубоко образованного и метающегося человека, не справившегося со своим буйным временем; человека, обремененного тяжелым наследием семьи, волей режиссера преобразовался в молча терпящую все амебу, сам толком не понимая, какой именно деятельностью он занимается и почему хочет вернуться в Советский Союз. Герой войны, эмигрант, сознающий свою потерянность сначала в Чехии, затем в Париже? Страдающий по родине человек? Едва ли. Мелькнуло бы в его глазах хоть что-то, похожее на мысль, не так бы было противно наблюдать за потугами актера изобразить выдающуюся историческую личность. Вот что бывает, когда и не пытаешься вжиться в роль. Какие там чтения биографий и встречи с теми, кто знал персонажа лично, о чем вы? Мы же не в Голливуде, и так сойдет! Что же до второго дюжего молодца, изображающего, собственно, Родзевича – обаятельного, активного, так же замешанного в сомнительных политических заварушках, вдохновившего Поэта… Исполнителя роли просто хочется забыть. А лучше – вырезать из фильма.

Отдельного рассмотрения заслуживает сцена, где обманутый муж застает жену с поличным. Те, кто хотя бы отдаленно представляет время, в которое росли герои данной ленты и читал хоть что-нибудь из написанного ими, поймут, чем поэтическая страсть отличается от постановочного фарса. Супруги, обращавшиеся к друг другу на четкое 'Вы' - и сцена безобразной жестокости Цветаевой к Эфрону. Та самая Цветаева, уехавшая за мужем в никуда, в эмиграцию, в неустроенность быта, бедность, и обнаженная женщина, вульгарно кидающая мужу факт измены со стоящим позади любовником - это разные вселенные.

Кто-то говорит о выдающейся исполнительнице главной роли. Но я здесь вижу лишь Викторию Исакову в роли Виктории Исаковой – то же вызывающее выражение лица, как бы говорящее: «Ну, че ты мне сделаешь?!» Единственное, что она доподлинно понимает – что она хороша собой. И только. Абсолютно идентичная образам, которые можно лицезреть в «Братьях Карамазовых» и «Оттепели». Великая личность? Тяжелая женская судьба? Куда там. Только обтесанные и выжатые факты жизни какой-то русской поэтессы. Которая как-то жила и кого-то любила. Никто копать глубоко не собирался.

Не умеешь – не берись. Про Цветаеву нужно либо снимать вторую «Жизнь в розовом цвете» с гениальной актрисой в главной роли, либо просто молчать, поклоняясь.

Это еще хуже, чем плоская экранизация любимой книги - однобокое прочтение любимой жизни.

Режиссёр потрясающе изобразил гениальность как страшную силу, движущую человеком.

Люди, обстоятельства жизни для гения - это пища, которой в данном случае он питается ('Здесь всё поэзия и все поэзия'), т. к. гениальность главного персонажа в уникальной 'интеллектуальной' эмоциональности. Анализ своих глубоких уникальных неповторимых чувств и эмоций - вот что представляет главную и, пожалуй, единственную ценность для героини.

Всё с чем этот персонаж соприкасался - это материал для бездушной машины - гениальности. Эта гениальность жестока, потому что для неё нет морали и сострадания

Главная героиня, будучи погружённой в водоворот жизни, по сути больше отстранённый её наблюдатель, чем сознательный участник. Жизнь для героини представляет острый источник вдохновения, но героиня жестока из-за беспощадной всепожирающей силы, которая ею движет ('И запомните, Серёжа: я всегда такая - плохая и скверная и другой не ждите,' - говорит поэтесса своему будущему мужу.).

Талант - дар Богов. Гениальность же - проклятие и неизлечимая болезнь, которая отравляет жизнь её и обладателю и тем, кто его любит, потому что своей мощью затмевает главное стремление любого нормального человека - просто быть счастливым. И вполне понятна злость сына поэтессы, решившего спалить её стихи после того как она умерла, потому что и они могут принести беды. Вместе со стихами он отдаёт и вещи своей матери ('Зачем они мне...'), потому что они не представляют для него ценности, он не любил свою умершую мать, потому что её любовь была отстранённой и холодной; и даже не представляет какую цену платила она, вынужденная часто ради заботы о близких подавлять в себе своё всепоглощающее стремление к творчеству. Гениальности приходилось по большей части пылиться на алтаре семейных обязательств.

Была ли счастлива героиня? Разве может быть счастлив необычный человек, у которого нет возможности постоянно быть собой - двигаться по вектору своей сути? Героиня страдала.

'Собой (ду-шою) я была только в своих тетрадях и на одиноких дорогах редких, ибо я всю жизнь водила ребёнка за руку. Мать-пеликан, в силу создавшейся системы питания - зла.'

Виктория Исакова, как всегда, блестяще передала характер героини.

Восхитительная работа режиссёра, мои бурные апплодисменты!

Странно, фильм о любимой Цветаевой, а сказать практически нечего. Развожу руками…

Знаете, как Цветаева откликнулась на смерть любимого поэта Рильке? Она, до крайности взволнованная, сказала Марку Слониму, принесшему ей эту весть: «Я его никогда не видела и теперь никогда не увижу». После просмотра фильма Марины Мигуновой хочется произнести те же слова. Я ее никогда не увижу… «Зеркала» доказали, что Цветаеву в кино показать невозможно, неосуществимо это. В поэтической рефлексии Марины о смерти Райнера очень нравится мысль: «Есть ты – есть стих: сам и есть ты – Стих!» Мнится мне, Цветаева тоже есть стих, подчас вожделевший бумагу более чем жизнь. И говорить о ней можно лишь стихами. И слезами…

Визуализация не то что бы все портит (Исакова – прекрасная актриса, и срывы, и непокой, и полеты во сне и наяву – все может дать), просто стихи, как и музыку, практически нельзя сыграть. Копии выходят именно копиями, пусть и щадящими оригинал. Видимо, поэтому все образы фильма «Зеркала» недоживы и недомертвы, словно тени теней. А от Цветаевой должно захватывать дух, потому что дух ее был всегда захвачен. И мир ее – предельность крутых высот и столь же крутых спусков. Причем падая - она взлетала, а взлетая - падала. В ее лексиконе и характере - бездна гипербол и превосходных степеней (пуще, слаще…). Она – воплощенная жажда «еще всее сказать» - голову сломаешь, как это, и все же она так могла, потому что всё сказать – это для нее слишком мало, лишь «всее» – в самый раз. Цветаевские смыслы идут горлом, словно лавина, землетрясенье и обвал вместе взятые. «С целым морем… целой мною!» - автопортрет лихой, как «Нате!» Можно это показать камерой, париком, прилежной стилизацией под эпоху и тонной легковесных аллегорий? Лестница, непослушные часы, зеркало, плаха с топорами, бабочка эта вездесущая, наконец… Стоит ли окрыленность иллюстрировать крыльями?

Есть и еще одно обстоятельство, почти непереводимое на язык кино. Цветаева жила… не в жизни. Это не просто романтическая отрешенность от реальности: «Нет ни жизни, нет ни смерти, — третье, //Новое». Вечность… Только она ей «по плечу и росту». Все вокруг - «люди времени (вечного недохвата его)», а она послана в мир жить и умереть для нашего «породнения» с Вечностью. Про Райнера Марина сказала: «Духовидец? Нет. Ты сам был дух. Духовидцами были мы». Вот и ее образ не должен становится осязаемым, как не могут быть осязаемыми дух и поэзия. Мало у каких режиссеров получалось выразить души, отвязав гирьку плотского начала, сбросив «кожаные ризы» (Тарковский, Бергман, Сокуров, Звягинцев); причем сделать это тонко, не пользуясь бронебойным приемом антитезы, когда резко рассогласованы душа и быт, «кляксы безобразных прозаизмов» (Н. Гумилев), мелкие некрасивые подробности жизни. Изобразить цветаевскую «жизнь духа и в духе» у Мигуновой не получилось, то, как она несла крест поэзии - тоже. В «Зеркалах» есть логика, есть факты, есть доказательства, есть версии (кончины, например), но нет чуда, дара высокого и светлого, как небесное знамение. Судьба Цветаевой испещрена знамениями – кровоточащими стигматами избранности. Стигматы эти в фильме смотрятся уродливо, словно сквозь лупу, доводятся до гротескно однозначной ясности, как бледный конь и красное одеяло.

В игре Исаевой нет стигматов, лишь слышна дрожь приближающейся истерики (не фатума). К тому же ее Марина Цветаева в фильме неуемно торжественна, высокопарна. Впрочем, громкие слова, словно в неумелой трагедии, то и дело срываются с уст и других героев. Все время педалируется затаенная жестокость Цветаевой, хотя точнее, честнее, мудрее было бы отталкиваться от другого – от «искалеченной нежности» (Б. Пастернак), сердечности и доброты.

Когда-то Гумилев иронично заметил, что А. Блок то безумно тоскует о Прекрасной Даме, то безумно хохочет над нею. Вот и с героиней «Зеркал» во время просмотра выходит похожее. Влюбленная в Цветаеву Мигунова, безусловно, не желает этого, потому ее кино - явный пример «нашей, до смертного часа, косолапости в любви», а также доказательство правоты Цветаевой в ее знаменитой «Ошибке»: «Нельзя мечту свою хватать руками, //Нельзя мечту свою держать в руках!» И ловить зеркалом тоже…

P.S.

«Лучшая победа над временем и тяготеньем - это вычеркнуться из зеркал...» Марина Цветаева.

P.P.S.

Во всех неподписанных кавычках – слова Марины Цветаевой.

Марина Цветаева — мой любимый поэт Серебряного века, только ее стихи мне практически полностью близки, пускай и не близка она сама и ее жизнь. За пять лет своего увлечения Цветаевой я прочла многие биографии о ней и т. д, наиболее сильное впечатление произвела книга Л. Бояджиевой «Марина Цветаева. Неправильная любовь», которая по своему сюжету, кстати, очень близка к данному фильму, только, конечно, гораздо подробнее и полнее рассказывает о жизни этой великой и гениальной женщины.

Сам же фильм намного короче и показывает лишь некоторые события из жизни Марины и ее семьи, однако в данном случае это хорошо — при просмотре не ощущается никакой затянутости, два часа пролетают незаметно. Только слишком уж быстрый перенос событий на мой взгляд — первые десять минут нам показывают Марину 20-летней девушкой, а затем уже спустя десять лет, потом еще десять, и еще… И возникает вопрос: а что же происходило во время этих промежутков? Неужели ничего важного и значимого?..

Насчет исторических точностей фильма: большая его часть правдива, но кое-где опять же сквозит откровенная «отсебятина», вроде сцены, когда Эфрон застает голыми свою жену и любовника и никак почти на это не реагирует или когда потом пьет вместе с Родзиевичем и обсуждает Марину. И уж конечно, в действительности никакого сотрудника ЧК в белых ботинках перед своей гибелью Марина не видела, да и Эфрона расстреляли уже после этого, в середине осени, а не летом. А если это подразумевалось как видение женщины, доведенной почти до сумасшествия, то как оно могло выключить плиту?

Однако в остальном фильм прекрасен, он очень сильный и яркий, эмоциональный до предела. И в большей степени обязан этому исполнительнице главной роли Виктории Исаковой, на которой вся картина и держится, остальные герои просто блекнут на ее фоне. Не скажу, что представляю реальную Цветаеву именно такой, но образ передан хорошо. А настоящая Марина есть лишь на страницах своих тетрадей со стихами и прозой, как известно…

Из остальных актеров никто особо не впечатлил: Эфрон и Родзиевич получились не слишком удачно: один совершенно безвольный и инфантильный подкаблучник (впрочем, настоящий Сергей и был близок к подобному ничтожеству), другой этакий ловелас, но не более того. Порадовала только исполнительница роли Ариадны в юности, сходство получилось очень хорошим, если сравнить фотографии. А вот Мур вызывал здесь только негодование: да, сын Марины не отличался мягким характером и часто спорил с матерью, однако после ее смерти так и не смог себе простить, что оставил ее в тот день одну и долго винил во всем себя. Здесь же этого не показано, только его циничное желание сжечь весь архив матери, чтобы не обнаружились запрещенные бумаги вдруг.

Но в остальном у меня нет претензий к «Зеркалам», этот фильм подходит всем, интересующимся творчеством и жизнью Марины Цветаевой — после просмотра так и хочется в очередной раз взять в руки томик ее стихов и перечитать их, так как в них — вся ее жизнь и душа.

7 из 10

Замечательный фильм. От «документальности» уводит игра гениальной актрисы. Я отметил её ещё с «Острова» П. Лунгина. Очень точно выбрана для этой роли. Помимо внешнего сходства с поэтессой, несмоненна родственность духовная. Удивительно, но она также похожа и на Ахматову — лишь представить нос с горбинкой.

Марина Цветаева — Психея, воплотившаяся в теле женщины, следующая внутреннему голосу с чутьём хищника. Не выносящая лжи. Сама неуловима и непонятна миру мамоны.

«… быть как стебель и быть как сталь
в жизни, где мы так мало можем
шоколадом лечить печаль
и смеяться в лица прохожим»

Символ Психеи — бабочка, севшая на плечо Эфрона в тюрьме сразу после самоубийства.

Ещё одна ключевая фигура — Борис Пастернак. Е. Князев, имхо), мало похож внешне на него, однако ирга понравилась. Задача тяжелейшая — сыграть Пастернака, зная историю и последствия его телефонного разговора со Сталиным и, вообще, его жизнь и гипертрофированную совесть

Единственно, немного смутила концовка фильма, где Цветаева, узнав о смертной казни мужа, моментально! (как ей подходит это слово!) прерывает свою земную жизнь. Ведь она предварительно написала предсмертное письмо, где упомянула сына.

Но эта моментальность убедительна

В советское время Марина Цветаева была под запретом, сегодня ее решили обмарать в грязи. Лучше уж под запретом, чем так…

Из великой поэтессы сделали неврастеничку, с сильным характером, помыкающую несчастными мужчинками.. Стихов в фильме минимум, грязного пастельного белья — максимум. То есть все важное вычеркнуто, все ничтожное дофантазировано и обсмаковано… Родзевич был ловеласом и красавцем, работающим на НКВД, а не простачком, которого Марина Цветаева охмурила. По его словам, у них была страсть с первого взгляда. Сын родился через год после его отъезда из Праги. В фильме же утверждается, что он его сын, без каких-либо сомнений.

Любовь Марины Цветаевой к России упущена совсем, ее неспособность жить в эмиграции, как следствие это любви, тоже. О России упоминается только в сочетании с разбавленным спиртом… Белоэмигранты и евразийцы свою борьбу в эмиграции посвятили разбавленному спирт — вот оно что! За что России еще любить, таки да? Один сплошной спирт и ничего кроме. Ну это ВАШ уровень, господа фильмомейкеры, а не наш и не России!

Марина Цветаева является одной из самых любимых поэтесс в России, и так плеваться в людей её любящих, ну это тупо, как минимум.

Положи меня, как печать на сердце твоё,
как перстень на руку твою,
ибо крепка, как смерть, любовь…
/ «Песнь песней»/

Это кино в первую очередь интересно как описание основных переломных моментов в жизни Марины Цветаевой: 1911-й год — Коктебель, знакомство с молодым гимназистом С. Эфроном; 1922-й год -Чехия, приезд к мужу, знакомство с будущим любовником К. Родзевичем; начало 30-х — полунищее существование в Париже; конец 30-х — приезд в СССР с сыном, жизнь на даче НКВД; начало 40-х -эвакуация, переезд в Елабугу, смерть.

При этом стоит помнить, что «Сценарий фильма не противоречит фактам биографии поэта, но все сцены вымышлены», — как сказал режиссёр фильма в одном интервью.

Некоторые острые моменты в «Зеркалах» не выражены, например, трагедия Цветаевой из-за разрыва с Родзевичем, так красочно описанная в «Поэме конца», в фильме сведена до «попили кофе-разошлись».

Сцена, где муж застает жену и любовника, и последующий диалог видится сценарным «перегибанием палки», а рисованная вставка гигантского белого коня-видения, возникающего на горизонте (клишейный предвестник смерти), кажется грубой и нелепой.

Финальная сцена — самоубийство Марины, так и вовсе выглядит в контексте фильма как «рояль в кустах»: уж очень оно внезапно, суетно и поспешно.

Словами «Есть лишь убийства на свете, запомните. Самоубийств не бывает вообще» Е. Евтушенко заканчивает свое стихотворение «Елабужский гвоздь».

Создатели, желая акцентировать внимание зрителя на вышеуказанной мысли, спускают картину с «биографических рельс»: Цветаева получает известие о расстреле родных, что и толкает её к верёвке. Предсмертной записке сыну, той самой, места в фильме не нашлось. Может потому, что по факту в момент её написания муж и дочь ещё были живы.

Но на всё это ещё можно как-нибудь закрыть глаза и пропустить, ведь самое непростительное в «Зеркалах» — в другом.

Да, здесь попытались максимально достоверно показать жизненный путь Цветаевой, передать драматизм ее нелёгкой судьбы, но образ её самой получился плоским и однобоким.

Несмотря на хорошую игру актрисы Виктории Исаковой, в фильме нет Цветаевой-поэта, творца, хоть и непостоянного, но влекомого любовью, а есть Цветаева — деспот и самодур, тиранящая своих близких так, что весь фильм невольно сочувствуешь её окружению.

«По существу же действующих лиц в моей повести не было. Была любовь. Она и действовала лицами» — эти слова из «Повести о Сонечке» — по сути, эпиграф ко всей жизни поэта.

Любовь нитью Ариадны сшивает её Жизнь с её Поэзией.

И если её Поэзия в фильме изредка мелькает, то её Любовь всё время остается за кадром. Не разглядеть её здесь ни в отношениях с мужем, ни с любовником, ни с детьми.

Именно поэтому «Зеркала» выглядят неживым Големом, которого слепили вроде бы хорошо и правильно, но главное вложить забыли.

6 из 10