Рецензии

Посмотрел этот фильм когда-то давно, но так и не досмотрев до конца. Недавно снова наткнулся на него и теперь спешу поделиться своим мнением.

Начну с того, что этот фильм от начала и до конца любительский, что видно по плохому качеству картинки и вступительным титрам, поэтому большинство минусов у подобных фильмов я прощаю, но только не здесь.

Фильм ужасно затянутый, а каждое слово и каждое действие героев тянется настолько, насколько это можно. Герои постоянно ходят по 2-3 минуты, общаются по 5 минут, в общем создаётся ощущение, что создатели намеренно вводят зрителя в сон.

Сценарий фильма также ужасен. Диалоги не несут в себе абсолютно никакого смысла, а если прибавить ко всему полное отсутствие актёрской игры, то смотреть фильм без перемотки становится просто невыносимо. Я порой срывался и мотал фильм на несколько минут вперёд, дабы пропустить эти ненужные сцены.

Также хочу отметить, что создатели утверждают, что этот фильм - артхаус и несёт в себе глубокий смысл. Смысл я всё же смог углядеть, и он заключается в том, что нельзя принимать наркотики, а не то ты попадёшь в ад. Такое можно встретить во многих социальных роликах, которых сейчас наснимали очень и очень много.

Актёрская игра отсутствует вообще. Люди просто ходят весь фильм с каменными лицами и не выражая никаких эмоции. Отдельные личности вообще умудряются говорить в камеру как Эльдар Богунов.

Единственным плюсом этого фильма можно назвать непродолжительные экшн сцены. Тут они поставлены очень неплохо и это единственное, что хоть как-то запоминается и не даёт зрителю заснуть.

В итоге мы имеем бездарный фильм, который можно использовать как хорошее снотворное. Никому не советую и близко приближаться к нему.

1 из 10

Художественных вариаций о том, что ждёт человека после смерти – превеликое множество. Рефлексия литераторов, поэтов, музыкантов и сценаристов чаще всего сводит потенциал любой вариации к кармическому ответу: нет никакого Рая, в худшем случае – кромешный Ад, в лучшем – беспросветное Чистилище, внутри которого герою необходимо пройти личностное уравнение, состоящее из ликвидации ошибок, совершённых при жизни. Если ошибок как таковых не было, герой всё равно сталкивается с ирреальными образами и необъяснимыми препятствиями, чтобы искупить вину, ибо вина – главный стержень подобных сюжетов.

Нельзя разгадать, чем руководствовался некто Александр Иванчилов, снимая первый и наверняка последний в своей биографии фильм «Спираль», но заявка идеи подразумевает возможное влияние личного опыта. Всё здесь пропитано переживанием отверженности и ненужности: будь на месте автора средневековый лорд-стихоплёт, вышло бы что-то наподобие хтонической поэмы о юноше, погубившем себя в порыве безответной страсти и попавшем в загадочное пространство голых нимф да падших ангелов. Там его душа либо обретёт покой, либо сгинет в пучину ужаса.

Увы, эпохи мельчают. Вместо обрыва (считай: суицидальной плахи) – наркота, вместо потусторонней пустыни – заброшка. Нимфы и ангелы – обычные студентики, совершающие странные действия. Поэтический слог заменяют вставки андеграундных песенок, орущих чуть ли не ежеминутно – то ли подвальный рок, то ли лирический вокально-инструментальный понос, в общем, типичная муть из плейлиста пубертата, сидящего на задней парте. Конечный результат ваятелей таких «шедевров» не слишком волнует: сам съёмочный процесс – вот в чём суть. Во время съёмок, если особо не париться, можно ощутить себя Художником, Президентом, Богом: ну вот же Я, а вот фантазия Моя, мы с ней зачали Творение высоколобое, давайте поможем ему родиться на свет, аминь. О том, что кино проявляется при монтаже, никто не слышал: подход абсолютно любительский, лучше сказать – любительско-наплевательский, потому и качество материала, самоуверенно провозглашённого как арт-хаус, пугающе отвратительное. Для зрителя. Рукотворцу сего опуса терять уже нечего: рефлексия идёт полным ходом, игнорируя связь с реальностью. Тот монстр Франкенштейна, что по итогу выблюется чревом обиды то ли на женщин, то ли на убитые перспективы, и близко не будет похож на нечто удобоваримое.

Сюжетный замес ещё не так смешон и нелеп, как его инсценировка. Какие-то определения вроде актёрской игры, или режиссёрских приёмов, или операторской работы, или чего угодно прочего, максимально неуместны. Дело не в ничтожном бюджете: семь тысяч четыреста семьдесят рублей – ваш личный подвиг, купите пирожок. Дело в отношении. Недостаточно развести друзей со двора по локации и раздать задачи в стиле «из трубы капает жижа, встань под неё, сделай сексуальный вид». Недостаточно разыграть драму на лестничной клетке по духу «закати глаза, как при приходе, а ты там побуди его, будто испугался». Недостаточно втянуть горе-актёров в диалог по типу «как дела – пока не родила – а зря не родила, испортила дела». Всё это – потуги сельского драмтеатра «Лучезарик» при пионерлагере «Новострой». Техническая часть пробита кулаком в пах (цензура, уходи) от и до: Иванчилов и команда в ус не дуют даже о том, как синхронизировать дорожки в монтажной программе, чтобы попасть фразами в чей-то рот или избежать провальных кусков по звуку, записанному грязно и рвано до тошноты; что уж говорить о наполнении сцен, визуальной составляющей, метафорических изысканиях – такая прихоть, боже мой. Типичная самодеятельность с претензией на высокие смыслы.

Кстати, обратимся к смыслам. В каждом произведении есть свой мир – один или несколько. В «Спирали» их два: в первом правит бытовой реализм, во втором можно изгаляться как угодно – Чистилище же. Но на основе ознакомления с кучей других Чистилищ (спасибо кинематографу, литературе и религиоведению) есть примерное представление о том, что в данной условности будет выглядеть как ахинея. Ахинеи, опять же, делятся на два вида: преднамеренная и случайная. В преднамеренной риски измеряются уровнем стёба: треш и грайндхаус тому прямые доказательства. У случайной шансов ноль: происходящее – полный бред, рули как хочешь. Иванчилов рулит: то вправо пойдёт, то влево, то наискосок, но обязательно с налётом серьёзности или, упаси господь, кухонной философии. Зрителю на виражах почти не разобраться, что вообще имеется в виду, ибо ни у Александра, ни у его сосценариста Юрия Дучинского тоже нет представления о законах созданного мира. Законы (а точнее – понятия) выдумываются из головы на ходу: бессвязность тех или иных ритуалов ведёт к новым всплескам воображения. Так порой резвятся дети в песочнице, могущие в мгновение ока превратить морской бой в крестики-нолики. Но детям позволительно. Они хотя бы не именуют свои игры арт-хаусом.

Суета на заброшке, послужившей как объект потустороннего пространства, не более чем пародия на сновидческий кошмар, где всем друг от друга что-то нужно, а что – непонятно. Перепись мёртвых душ? Столкновение с неизбежностью выбора между Адом и Раем через искупление грехов? Иванчилов временами, кряхтя и спотыкаясь, пробует объяснить замысел, но теряется в кроваво-смердящих «чудесах», сохраняя за концепцию лишь преемственность перехода из жизни в смерть – стержень любой подобной вариации. Зато сами «чудеса» с лихвой разбросаны по площадке: сдаться спустя час просмотра в тщетном стремлении понять, ЧТО ТУТ, НАФИГ, ПРОИСХОДИТ-ТО, А – не стыдно от слова «совсем». Вы изначально в пешках: за истинными мотивами внедрения в сюжет того или иного образа или человека обращаться лучше напрямую к авторам, заранее готовясь, что они тоже не в курсе, какого чёрта имели в виду. Мир фильма (беря в целом) не стоит на фундаменте. Он висит в воздухе, аки вопросительный знак, готовый развеяться от малейшего дуновения ветра перемен.

Ну и какие смыслы здесь искать? Финал представляет собой клиповый видеоряд произошедших ранее событий на быстрой перемотке с вкраплениями закадровых голосов, пафосно извещающих о разгадке всего заложенного в сценарий, хотя разгадка уже присутствует в аннотации: честно говоря, разобраться в представленной белиберде без неё было бы гораздо сложнее, да и с ней не то чтобы очень весело.

Сия картина (или, называя вещи своими именами, любительский эксперимент) есть не что иное, как долгая, муторная, сложносочинённая, крайне бесполезная отрыжка сознания, возбуждённого некоей любовной травмой и последовавшим самокопанием. Из ядовитого его семени произрос хаотичный поток «мужчинкиных соплей», мистической лабуды с трёхкопеечным философическим уклоном и музыкальных композиций, от которых у мирных граждан без литра водки и килограмма депрессии точно сфонтанирует кровь по ушам.

Иванчилов и команда не видят, насколько оно плохо? Хм. Сомневаюсь. Это же, согласно заверениям, АРТ-ХАУС, не иначе. Жанр, оправдывающий всё.

Кроме убийства лишних полутора часов. Даже смеха ради. Увольте.

1 из 10