Рецензии

«Главное, суметь найти свою роль»

Они все остались там. В красной палатке на льдине, на бескрайних просторах Арктики. Даже те, кто оставался всё это время на острове Шпицберген, на материке, на ледоколе «Красин» и даже тот парнишка из российской глубинки, которому удалось поймать сигнал членов экспедиции Нобиле. Все. Нобиле, Мальмгрен, Амундсен, Валерия, Заппи, Чукновский, все… Они не умерли, они всё ещё там. Они сидят вокруг Нобиле и выносят ему свой приговор. И всё равно, что сам он вынес его себе уже давным-давно, сорок лет назад.

«Красная палатка» - это последний фильм Михаила Калатозова, снятый в 1969 году. Это совместный проект СССР и Италии. Это один из тех фильмов, о которых говорят «на века», ибо история сама по себе вряд ли оставит вас равнодушными, а проблемы, затронутые в фильме поистине вечны.

На обложке диска значатся имена Шона Коннери и Клаудии Кардинале. Как бы это сказать помягче – оба эти знаменитых актёра являются тем самым слабым звеном фильма, из-за которого в нём совсем неожиданно проскальзывают фальшивые нотки. Это тот случай, когда хочется, что бы их не было, словно расслабившись под воздействием своей звёздности, они не играют, а переигрывают, тогда как всем остальным удалось прожить, проникнуться судьбой своих персонажей.

Сквозь весь фильм красной нитью проходит тема выбора. Правильного, рокового. А так же вопрос о том, кто же ответственен за этот самый выбор.

Этот фильм повествует о неудачной экспедиции генерала Нобиле, который заразившись от Амундсена любовью к Арктике, отправляется в сей снежный край на дирижабле. С самого начала всё пойдёт наперекосяк, однако ситуация будет усугубляться каждый раз, после того как он будет принимать то или иное решение. Итогом его решений станет смерть части команды и вечные угрызения совести. И даже теперь, спустя 40 лет, в его воображение то и дело происходит суд. Суд над самим собой. В его голове все они живы и почти все – осуждают его. Осуждают за то, что он разрешил части команды отправиться пешком за помощью, хотя понимал, что они не дойдут. И когда выясняется, что всё могло бы быть иначе, если бы радист починил радио чуть раньше, и ведь он мог сделать это, если бы лучше учился, знал элементарную физику и химию. Но он забыл. Забыл о схожести природы алмаза и графита. Забыл – и вот он итог. Но с него взятки гладки – он всего лишь радист, звание меньше, проще говоря, погоны другие.

«Дело в форме. Мы все одинаковы, когда в пижамах…Прошло уже 40 лет, так что надевайте вы свою пижаму и спите спокойно…»

Это не члены экспедиции не могут простить его, а он сам. Его гложет совесть, он понимает, что не должен был оставлять команду и улетать. Он должен был остаться. Что двигало им в тот момент, о чём он думал в то время, когда улетал с льдины. Что было 51-й причиной? Мечта о горячей ванне. Все мы люди и всем нам свойственно ошибаться, только вот ошибка подчинённого и ошибка командира в глазах людей не будет равнозначна.

Зачем люди отправляются в Арктику, или, скажем, стремятся покорить Эверест, прекрасно осознавая, как это опасно? Что они хотят там найти? Ответ на этот вопрос вам не даст никто, наверное, это просто невозможно объяснить словами нам, тем, кто не бывал там ни разу и кто вряд ли решиться на это. Это сродни влюблённости.

«А Мальмгрен был влюблён в чистоту. Как и я в молодости. А ведь чистота бесплодна, на ней ничего не растёт. Даже любовь».

Ровно через десять лет после удивительного фильма-катастрофы «Неотправленное письмо» Калатозов решает вновь войти в ту же воду, снимая еще одну картину в том же жанре, но уже с зарубежными актерами – такие мысли возникают у зрителя, начинающего смотреть «Красную палатку», амбициозную копродукцию СССР и Италии конца 1960-х. Однако, нелинейное развитие сюжета с многочисленными флэшбеками, прихотливая структура этой картины и в конечном счете отнюдь не блокбастерная установка на сугубо нравственную проблематику – все это делает «Красную палатку» мультижанровым фильмом, в котором главное: темы суда совести и конфликта души и тела, а не дорогостоящие съемки и спецэффекты.

Ленту Калатозова критиковали за несоответствие действительности и историческим фактам, но лично меня это мало заботит, ведь, смотря «Красную палатку», я ни на минуту не забывал, что передо мною кино художественное, при этом очень высокого класса. В первую очередь, беря в расчет чисто формальный слой, восхищает операторская работа Леонида Калашникова (знакомому мне, если я не ошибаюсь, по «Теме» Панфилова), противопоставившего колористическое решение сцен в доме Нобиле и эпизодов экспедиции: контраст инфернально красного, начавшегося уже здесь суда совести, превращающего жизни Нобиле в ад, и прошлого, чья невинная белизна нарушаема лишь красным цветом палатки – воплем к людям и небесам о помощи.

Этот контраст красного и белого есть контрапункт всего фильма Калатозова, задача которого – проведя человека сквозь муки совести вновь сделать его невиновным, оправдать. Однако, парадокс режиссерской концепции состоит именно в том, что оправдываем историей бывает лишь тот, кто предъявляет наибольшие требования к себе, лишь обостренно совестливый человек. Именно таков Нобиле в удивительно психологически нюансированном и эмоционально изломанном исполнении Питера Финча (этот актер лично мне знаком лишь по двум картинам, в которых он прекрасно раскрывает свой многоранный талант: «Телесеть» Люмета и «Воскресенье, проклятое воскресенье» Шлезингера). Нобиле Финча не винит никого в случившемся кроме себя самого, именно поэтому в итоге он оправдан своими «обвинителями» и историей.

Не эпизодическое, конечно, но точно второплановое участие в «Красной палатке» Коннери и Кардинале насыщает фильм неожиданными красками: рассудительностью в первом случае и чувственностью во втором. Конечно, если подходить дотошно к кастинговой проблеме «Красной палатки», а она есть, ведь слишком много прославленных актеров заняты только в эпизодах, которые не дают им развернуться во всю мощь своих способностей: это касается и Баниониса, и Соломина, и Джиротти, и Михалкова, то получается, что вполне можно было бы выбрать на роли Амундсена и Валерии кого-то из советских актеров. Однако, тогда не было бы той горечи от утраты, которую излучает неземная красота Кардинале, и той разумности по ту сторону жизни и смерти, которую источает Коннери.

Единственный отрицательный персонаж в исполнении Харди Крюгера, который собственно и «путает все карты», чуть не приведшие к гибели целую экспедицию, начисто лишен совести, но именно он главный обвинитель на суде, разворачивающемся в голове Нобиле, его задача – привести героя Финча к отчаянию и, возможно, к самоубийству. Но даже этот персонаж не вызывает у зрителя отторжения и неприязни, ибо задача Калатозова не много не мало – оправдать род людской, помочь зрителю занять позицию «над схваткой», никого не осуждая. Весь фильм ощущаемая подспудно, а в финале обозначенная уже открыто дилемма духа и тела выводит «Красную палатку» уже на уровень кинематографической онтологии, а не только антропологии: известная еще со времен Гефсиманского сада сентенция «дух бодр, плоть же немощна» приобретает в фильме Калатозова роль сюжетного нерва и главного оправдания человеческих грехов, даже самых тяжких, таких, как предательство. Парадокс человеческого существования в этом мире, по Калатозову, заключается в том, что действительно сильный дух, способный многое перенести и себя отдать за других, порой коренится в слабом теле, требующем своего даже тогда, когда это невыносимо стыдно для человека. Именно в этом причина страданий Нобиле и мук совести, терзающих его.

Таким образом после всей той серьезной проблематики, которую извлек перед нами Калатозов при помощи актеров и съемочной группы, язык не поворачивается назвать «Красную палатку» простым блокбастером, преследующим лишь коммерческие цели. Да, безусловно, некоторый зрительский потенциал в фильме есть, он привлекал, привлекает и, видимо, будет привлекать к себе внимание широкой публики (тем более, что снята «Красная палатка» в широкоэкранном формате). Тем не менее концептуальное наполнение у ленты Калатозова вполне серьёзное, она поднимает столь фундаментальные для человека и человечества темы, что пройти мимо них не сможет никто, у кого есть совесть и требовательность к самому себе, и главное – никто из тех, кто хочет научиться не осуждать других.