Рецензии

Четыре Оскара и 4-е место в списке лучших вестернов всех времен что-то да значат. И если отношение к значимости вожделенного золотого истукана в масштабах мировой культуры максимально переоценено, а всевозможные рейтинги и топ-листы «уважаемых» институтов и сообществ критиков своим количеством ни на йоту не поднимают качество их оценок, невозможно отмахнуться от объективного факта: это одна из сильнейших кинодрам, и один из лучших фильмов Иствуда. Как актёра и как режиссёра. Назвать фильм «вестерном» рука не поднимается, хотя все необходимые для этого атрибуты присутствуют с лихвой.

Можно долго размышлять о вестерне как жанре: его появлении, становлении и развитии, триумфе, пике и закате, равно как и многочисленных его смертях. Дело не в этом. Дело в том, что Иствуду удалось одновременно и с триумфом реализовать сразу несколько сверхзадач, которые он перед собой ставил.

Во-первых, он вдохнул в донельзя архетипический и узкий в изобразительной палитре жанр новую жизнь, тем дав пациенту при смерти живительный глоток свежего воздуха и надежду на выздоровление. Не в первый, кстати, и не в последний раз различные режиссеры проделывали в разное время над вестерном подобные экзекуции. Тот же культовый Пекинпа и его прямой ученик – Тарантино. В том числе и путём привнесения психологичности и глубины записным ковбоям в джинсах с пачкой Кэмела в руке. Но именно с Непрощённого вестерны вновь и в который раз обрели былую славу, тем практически заново перезапустив эксплуатационную жанровую кинонишу, подняв её на принципиально иной драматургический уровень. А говорить о культурном влиянии фильма и вовсе не приходится. Все же мы помним культовую балладу группы Металлика? Хотя кто у кого позаимствовал – ещё вопрос.

Забавно, что пытаясь окончательно и уже навсегда поставить крест на жанре, Иствуд вновь открыл его с очередной стороны. И он был, отнюдь, не первым в своём желании похоронить вестерн. Но очередную волну вестерномании 90-х запустил именно Непрощённый. Уже после него появятся Уайт Эрп, Тумстоун, Быстрый и мёртвый, всевозможные Мэверики, Легенды осени и даже Вайлд-вайлд-вест. И только спустя пару лет миру будет явлен Мертвец Джармуша - фильм-легенда, фильм-притча, мистический триллер, укуренный наркоманский трип, вестерн и роуд-муви в одном флаконе. Фильм, разом ставший классикой мирового кинематографа и один из величайших фильмов всех времён.

Пытаясь растоптать набившие оскомину архетипы и заезженные ходы, Иствуд полностью перемешал и спутал все карты, навсегда разрушив казавшееся ранее незыблемым тонкое равновесие вестерна как жанра: антитезы герой-антигерой. Отныне в вестерне нет и не будет героев! А психологическая пружина мотивов и поступков всех без исключения персонажей далека от идеалов гуманизма, логики и законе. И непреложных, казалось, канонов жанра, заложенных ещё на заре кинематографа.

Во-вторых, фильмом Иствуд в огромной мере отдал дань уважения таким знаковым для жанра персонажам как Серджио Леоне и прочим апологетам спагетти-вестернов. Ведь сам Леоне в своё время ровно также возродил вестерн из пепла, вдохнув в него драматизм и правду жизни, привнеся туда юмор и самоиронию, сделав из третьесортного киномыла с ходульными Вейнами и наспех сколоченными городами-призраками предмет культа. И полностью поменяв пренебрежительный маркер термина «спагетти» на едва ли не канон жанра на последующие 30 лет. Кто сегодня вспомнит классические голливудские вестерны 40-50-х годов? Зато глубокомысленный прищур спагетти-Блондинчика под музыку гениального Морриконе помнят все! И уж кто должен быть более благодарен Леоне, ведь именно тот дал Иствуду путёвку в долгую и счастливую киножизнь.

Очередным достижением режиссёра можно считать некое отвлечённое созерцание вестерна как жанра. Режиссер словно даёт нам возможность поставить просмотр на паузу и, отведя поодаль, чтоб было лучше видно всю картинку издали, объяснить: «Смотрите, здесь я иду строго в формальных рамках жанра. Тут вам и прерии, и Дикий Запад, и индейцы, и охотники за головами, и салун, и виски со шлюхами в придачу. Вот вам знаменитый иствудовский прищур и удаляющаяся одинокая фигурка всадника на горизонте. Я использую ровно тот же реквизит и ту же палитру, чтобы фильм казался классическим вестерном».

Он словно показывает нам весь механизм вестерна изнутри. Но, при этом, формально используя стандартный набор, он заставляет вертеться пружинкам и шестерёнкам механизма в совершенно непривычном, нелогичном, безумном ритме и последовательности. Режиссёр словно предлагает и нам, вслед за репортером-охотником за ускользающей эпохой и пареньком, выросшим уже на легендах о знаменитых бандитах, стать летописцами уходящей эпохи, уходящего жанра.

Подобное странное ощущение потусторонности, отвлечённости навеяло ассоциации с кэрролловским сказочным Зазеркальем, где все вещи не те, чем являются. Чем привыкли являться. То есть это, вроде, как и не вестерн в буквальном смысле, а лишь игра в вестерн, макет вестерна или, подобно кэрролловской квази-черепахе – некий квази-вестерн. Вестерн, где один записной злодей потерял сноровку и вечно плюхается то со своей кобылы, то в грязь за свиньёй. Другой не видит дальше своего носа, а третий в решающий момент говорит «я устал, я ухожу». Где шериф, формально защищая порядок, провоцирует куда более кровавую финальную бойню. И где само понятие справедливости претерпело диаметральное изменение и полное развенчание. Когда кровь должна пролиться уже вне первичного посыла восстановления справедливости. Просто потому, что она просто должна пролиться! Словно герои понимают и принимают то, что они лишь актёры фильма, также глядя на него со стороны. И в этом и заключена глубинная справедливость человеческой натуры, которую по ошибке называют «звериной». Потому что зверь, в отличие от человека, никогда не убивает ради убийства.

И, конечно, надо отдать должное выдержке Иствуда, который ждал 16 (!) лет, чтобы дожить до возраста своего постаревшего и потерявшего сноровку персонажа. Вот, что значит сверхзадача, ради которой можно пойти на такие жертвы...

Baddy Riggo, 26.12.2020

Фильм считается культовым и обладает высоким статусом у аналитиков и профессионалов киноиндустрии. Однако мне он удачным не показался. Кратко и без критического сарказма попытаюсь обозначить основные тезисы, которые возникли в восприятии в период просмотра.

Простейший линейный сценарий, из которого попытались выстроить нечто пафосное и художественно продвинутое. То, как прописаны персонажи, совсем не впечатляет. Актёрские образы, включая внешний вид, поведение, диалоги, мимику и непосредственно игру, сочувствия до самого окончания проекта так и не вызвали. Многие решения режиссёра показались спорными. Например, невнятно выглядят со стороны некоторые эпизоды с участием писателя-биографа Бошампа. Актёры не выкладываются в работе даже на половину. Разве что Джин Хэкмен попытался выжать из своего неоднозначного персонажа какие-то намёки на харизму. Исполнители всех ключевых ролей проекта не демонстрируют на своей физиономии практически никаких эмоций, и на этом фоне присуждение фильму девяти номинаций на золотые статуэтки (4 из них получил, в том числе за лучший фильм), воспринимаются практически как абсурд.

Что касается темы и основной сценарной идеи, то, как мне кажется, фильм посвящён контрасту между двумя психологическими стихиями. На первый план поочерёдно выступают слабость и жестокость.

Дряхлость увядающего организма, ранимость, сентиментальность, беспомощность перед лицом болезни или зла - всё это расположилось по одну сторону сюжета.

Противоположность им составляют экспансивный эгоизм, беспутная мужская удаль, брутальное доминирование, беспощадный фатальный рок.

Трое главных героев едут за много миль от дома, чтобы убить неизвестных им людей. При этом сами они представляют собою жалкое зрелище, и если и способны кому-то внушить ужас, то только на поверхностный взгляд неопытного простачка. Мысль о том, что окружающие незнакомцы с дрожью и трепетом воспринимают силуэт того, кто уже давно превратился в дряхлого и пришедшего к умиротворению старика, Клинт Иствуд попытался сделать для аудитории особенно доступной. В конце сюжета под влиянием мести и волнительных переживаний его герой наконец оправдывает свою зловещую репутацию и достаёт из своего нутра всё тёмное, что нагоняло страх на головорезов когда-то много лет назад.

Визуальное оформление аутентично классике западного вестерна и заставляет поверить в то, что наблюдаешь достоверную картинку из другой эпохи. Однако фильм, несмотря на большую продолжительность, множество задействованных локаций и массовку, ощущается до крайности маломасштабным. Постройки и декорации в ширпотребных сериалах последних десятилетий выглядели куда подробнее, а красоты техасской засухи и скалистых горных хребтов в разы достойнее были представлены ещё в проектах пятидесятых - сразу после того, как кинематографисты начали выбираться из студийных декораций на открытые пространства. Есть несколько красивых панорам и удачных кадров, но утруждать себя просмотром двухчасового видео ради их вычисления совсем не стоило.

Что бы там ни говорили критики, за постановкой Иствуда совсем не ощущается глубины. Есть претензия на утончённый стиль и атмосферность, как это наблюдалось в лучших представителях спагетти-вестерна, но и в этом преимуществе возникают обоснованные сомнения. Действие развивается медленно, многие эпизоды не несут информативной нагрузки и не стоят практически ничего. От этого фильм кажется растянутым и скучным. И причиной здесь является одно из двух: либо весь сценарий умещался на пяти страницах крупным шрифтом, либо так медленно и слабо соображает сам режиссёр.

Подводя итог, отмечу, что картина, к сожалению, не реализовала изначально заложенный в неё потенциал. Если бы за подобные сценарные наброски взялся кто-то из крупнейших международных режиссёров (например, решивший попробовать себя в жанре вестерна Стэнли Кубрик), из них и в самом деле могло бы получиться что-то приближенное к категории шедевра. Материал к такому исходу событий располагал. 'Непрощённый' же в версии Клинта Иствуда на статус великого творения совсем не тянет. Характеры остаются бледными, оформление заметно уступает конкурентам, сценарий элементарен, отсутствует старание и артистическое мастерство. Даже сама кинематографическая субстанция за этой утилитарной постановкой почти незаметна. Есть с чем производить сравнение, поэтому больше шести с половиной баллов поставить никак нельзя.

В основу данного фильма лег вдумчивый сценарий Дэвида Уэбба Пиплса, с первоначальным названием «Убийства порезанной шлюхи», а потом «Убийства Уильяма Мунни», написанный еще в 1976 году. Иствуд скрывал его от мира десятилетиями (ждал собственного старения, необходимого для главной роли). «Непрощенный» выстраивает классический для жанра конфликт — и вскрывает в нем мотивы фальшивого мачизма, боли, дикости, которые вытравляют из вестерна весь его героизм.

Unforgiven Клинта Иствуда подводит итог его славной карьере в жанре вестерна — как сам он признался, что хотел этим фильмом поставить своего рода надгробный камень жанру вестернов. И этот фильм является своего рода благодарностью Иствуда, режиссеру Серджио Леоне, который дал ему «путевку в жизнь». До фильма «Непрощенный» Иствуд в США вообще не считался серьезным режиссером. Фильм же в корне изменил восприятие Иствуда как постановщика и режиссера.

«Дядя Пит говорит, что ты был самой отъявленной сволочью в мире…»

Сюжет вестерна опирается на агрессивный тип поведения и склонность к насилию, к барьеру, к границе насилия в человеке. Главным героем фильма является бывший ковбой и хладнокровный убийца Уильям Мунни. В давние времена он и его единственный друг Нэд Логан совершали злодеяния на просторах Запада, но благодаря своей ныне покойной жене Клаудии, те времена давно канули в прошлое и теперь Мунни обычный бедный фермер с двумя детьми на руках. Дела в хозяйстве у него не в порядке, свиньи болеют, а деньги Мунни нужны, чтобы «поднять» детей. Ему приходится принять предложение племянника бывшего приятеля убить за вознаграждение пару ковбоев, порезавших шлюху.

«Это не просто — убить человека. Ты отбираешь всё, что у него есть. И его будущее тоже»

В фильме изумительный визуальный стиль, который создает ту самую атмосферу Дикого Запада. Иствуд вносит в жанр мрачное настроение даже на визуальном уровне. Постоянный оператор Иствуда Джек Н. Грин настойчиво снимал кадры неба в духе Эль Греко, создавая гнетущую атмосферу. Unforgiven напоминает о традиционных составляющих жанра — характерных ландшафтах Запада и всадниках на их фоне. При этом он обращает внимание зрителя на то, что романтика путешествий под открытым небом на самом деле сопряжена с некоторыми неудобствами, в частности с плохой погодой. Так же стоит обратить внимание на красивые пейзажи в фильме, здесь природа как бы манит за собой зрителя туда, где красиво восходит закат, а ночи так спокойны и тихи. Заслуживает восхищения и полностью отстроенный городок для этого вестерна: здесь каждый дом воссоздан с исторической точностью. Некоторые зрители могут пожаловаться, что действия, происходящие в этих домах слишком темны, но ведь так в действительности и было. В те времена, когда происходит действие, единственным искусственным источникам света были масляные лампы. И та достоверность, с которой Иствуд передал это в фильме, вкупе с великолепной актерской игрой, достойно похвалы.

«Я и сам это слышал, Боб, даже думал, что уже в аду, потом понял что это лишь Небраска»

Нас знакомят с одним из главных персонажей — шерифом по имени Малыш Билл в исполнении Джина Хэкмена. В первом приближении он нам кажется хорошим, таким защитником города, правильным человеком, строящим дом. Он считает, что все делает правильно, просто хорошо выполняет свою работу. У него, возможно, есть насилие в прошлом, как и у Уильяма Мунни, но он старается действовать рационально. Он представитель закона, и таким образом на стороне Добра. Но чувство вины за прошлое его не мучает, как Мунни. Он не сомневается, что его стремление держать все под контролем на мушке — правильное, и он полагает, что акт насилия, им совершенный, будет примером, который станет уроком для любого, кто вознамерится нарушить покой городка. В душе он садист. Прирожденный ли он садист, или его садизм является следствием того, что у него появился вкус к насилию в результате какого-то жизненного опыта — этого нам знать не дано. Но его тяга к насилию порождает насилие и он несет ответственность за его эскалацию. В самом начале нам может показаться, что он дарует справедливость порезанной шлюхе, посредством приема семи лошадей за физический ущерб. В дальнейшем же процессе просмотра мы видим что, его недостаточное внимание к вопросу акту насилия над женщиной, его равнодушие, запускает весь механизм сюжета, который приводит его прямо к собственной смерти. Именно эта черта отличает данный вестерн от прочих. В нем гораздо больше уделено внимание насилию и его последствиям, чем в его предыдущих картинах. В прошлых вестернах убивали с изяществом, здесь людей не убивают просто так, и нет ни одного акта насилия, оставшегося без последствий.

«Ему стоило вооружить себя, если он решился украсить свой салун моим другом»

Unforgiven состоит из двух параллельных историй, одна из которых — это история о журналисте W.W. Beauchamp, собирающемся напечатать легенду о Диком Западе, а другая — полностью ей противоречащая. Все меняется в процессе повествования, все начинается в одном месте и заканчивается совершенно в другом. Эпизод, в котором Мунни узнает о смерти Нэда Логана, он вновь становится тем, кем он был всегда. И его не остановить никому. В этом можно увидеть триумф мести, когда человек прибегают к насилию, чтобы восстановить справедливость. В то же время не бывает плохого или хорошего парня с револьвером. Если ты убил — ты убийца. И никакие благие намерения тебя не оправдают. Единожды отобрав жизнь у кого-то, ты непрощенный.

«Я не заслужил такой смерти… я строил дом…
- Заслужил или нет — никакой разницы!»

Итожим мы наш анализ режиссерских работ Клинта Иствуда разбором «Непрощенного» — наиболее личного фильма этого постановщика. Большую часть своей актерской карьеры отдав вестернам, Иствуд превращает «Непрощенного» в рефлексию об этом жанре, демифологизируя образы обаятельных антигероев, которые он создавал в лентах того же Леоне и других режиссеров. «Непрощенный» — вполне серьезная драма-размышление о нестандартном персонаже, которому не дают покоя преступления юности, пальба и убийства в ней почти отсутствуют (за исключением финала и еще двух-трех небольших сцен), большая часть экранного времени — это диалоги-воспоминания о былом.

Заглавный герой Уильям Мани показан на склоне лет, когда из-за любви к жене попытался изменить свою жизнь наемного убийцы и алкоголика, но вынужден вернуться к брошенному ремеслу. До последнего момента зритель недоумевает, что это за слухи о бесстрашном убийце, который и на лошадь-то сесть не может и стрелять разучился. Иствуд и его сценарист не жалеют комических красок, чтобы показать, сколь жалок Мани в амплуа домохозяина и фермера, но при этом он — любящий отец и верный муж. Режиссер умело избегает кровавых подробностей, оставляя за кадром былые зверства Мани, замещенные рассказами о них, из-за этого у зрителя холодеет кровь, когда он узнает биографию персонажа Иствуда.

Прекрасные осенние пейзажи, великовозрастные герои, общая ностальгическая атмосфера не столько по преступлениям, сколько по молодости, — своего рода печаль о закате вестерна как жанра, ведь Леоне и Иствуд были одними из его могильщиков, полностью уничтожив его этическую однозначность, они похоронили и очарование вестерна. Задача Иствуда как режиссера и актера в «Непрощенном» показать, как все было на самом деле, дегероизировать Дикий Запад. Для этого ему и нужны персонаж Джина Хэкмена — шерифа-беспредельщика и эпизод с британским киллером-гастролером в исполнении Ричарда Харриса. Американцы периода освоения Дикого Запада — сплошь ницшеанцы, перешагивающие мораль и готовые убивать, таков их портрет как народа в «Непрощенном».

Однако, как всегда у Иствуда герои делятся на три типа, о которых мы уже говорили, просто между волками и овчарками на Диком Западе очень зыбкая грань: защищая слабых, можно легко опьянеть от крови, и стать волком, палачом. Через весь фильм проходит размышление о том, что значит убивать, о том, как нелегко это сделать, как призраки убитых навсегда преследуют убийцу. Так молодой киллер-понтовщик, пришедший просить помощи Мани, воплощает подростковое представление об убийстве — легкое, кайфовое и безболезненное, но, по мысли режиссера, надо самому убить, чтобы понять, что это такое. Мани осознает, что он неисправим, что за ним идет ад, что он не будет прощен ни Богом, ни людьми, что он отвержен мирозданием онтологически и кроме метафизического одиночества его ничего не ждет: как назывался один из ранних вестернов Иствуда «Имя ему Смерть» — эти слова из Апокалипсиса про таких как Мани.

Не важно, кого и почему он защищает, по мысли Иствуда-режиссера, он хуже всех остальных, ибо, исправившись, изменившись, он все равно возвращается делать зло, а убийство, по Иствуду, есть зло, не важно во имя чего оно совершается. В «Непрощенном» Иствуд будто снимает кино о самом себе: роли убийц и преступников так давят на него, что он понимает, это было недопустимо. Нельзя было прославлять и восхвалять противозаконные, чудовищные поступки, нельзя было щеголять амплуа ницшеанца-сверхчеловека. И вот теперь он возвращается к нему в 1992 году в последний раз, чтобы расквитаться с ним и всей ницшеанской философией.

Ни «Малышка на миллион», ни «Американский снайпер», ни «Дело Ричарда Джуэлла» еще не были им сняты, но уже тогда, в 62 года Иствуд понимал, что ницшеанство как мировоззрение и образ жизни глубоко противоестественны и ложатся тяжким грузом на всякого, кто исповедовал его в молодости. Будучи правым, республиканцем и либертарианцем в политике, Клинт Исвтуд прошел в режиссуре большой путь, путь от культа силы и своей мускулинной харизмы к гуманизму и состраданию слабым и их бедам.

Никогда не писав сценариев к своим фильмам, Иствуд-режиссер создал удивительную киновселенную, построенную на диалоге с философией Фридриха Ницше. Понимая, что овчарка может вновь одичать и стать волком, а защитник — палачом, ведь именно об этом «Непрощенный», Иствуд в своем самом личном фильме, бесстрашно критикует себя за ошибки молодости, за свое укоренившееся актерское амплуа, с которым он не хочет более иметь ничего общего. Ведь эволюция фильмов Иствуда-режиссера, как мы видели, это путь обретения им жизненной мудрости, превращение сверхчеловека в гуманиста. В приближающийся 90-летний юбилей этому постановщику, подлинному Автору кино, можно лишь пожелать не останавливаться на лестнице этого человеческого преображения, ибо она не имеет конца.

Вестерн — очень интересный жанр в кинематографе. Это даже не столько отдельный жанр, сколько целое направление, включающее в себя различные жанры. Вестерн может быть комедией, боевиком, триллером и детективом, драмой или фантастикой. Вдобавок, как это чаще всего бывает, он может сочетать в себе совокупность любых вышеупомянутых жанров.

Однако в любом из направлений всегда можно выделить так называемую, не побоюсь этого определения, «бессмертную классику». Те фильмы, которые в момент выхода определяли вектор развития, как самого направления, так и всего кинематографа в целом. И которые по истечению многих лет остаются отличными примерами грамотного подхода к рассказу истории на экране. И кто, как ни Клинт Иствуд может прийти на ум при упоминании классических вестернов и их влиянии на мир кино. А по сему речь сегодня пойдёт именно об одной из его работ.

«Непрощённый» — фильм, вышедший в 1992 году, стал обладателем четырёх премий «Оскар», среди которых «Лучший фильм», «Лучший режиссёр», «Лучший монтаж» и «Лучшая мужская роль второго плана». Всего фильм был представлен в девяти номинациях. Помимо признания «Оскара», картина удостоилась ещё десятка различных наград и мест в списках лучших фильмов «Американского института кино». Эту ленту Иствуд посвятил не менее знаменитому итальянцу — Серджо Леоне.

Как и подобает фильмам о ковбоях или, точнее сказать, фильмам с Клинтом Иствудом, «Непрощённый» рассказывает историю о чести, героизме и торжестве правосудия среди самоуправства и тотального беззакония. Перед зрителем предстаёт бедный фермер Уильям Манни, некогда бывший одним из самых опасных бандитов Дикого Запада. Сейчас он едва сводит концы с концами, чтобы прокормить двух детей, оставшихся без матери. Крайне удручающее положение в жизни заставляет его вспомнить былые времена, когда он ещё с лёгкостью запрыгивал на лошадь и метко стрелял, попадая точно в цель. В компании старого товарища Нэда Логана и молодого паренька по прозвищу «Скофилд Кид» Уильям отправляется в городок Биг Виски, чтобы наказать двух ковбоев, порезавших лицо одной из девушек увеселительного дома и получить награду в размере тысячи долларов. Однако главная проблема Биг Виски далеко не два сорвавшихся на бедную девушку ковбоя, а местный шериф Билл Даггет, чьи жёсткие порядки идут в разрез с представлениями о законе и справедливости многих жителей, а в особенности девушек из того увеселительного дома.

Картина проводит явную параллель между двумя мирами, существующими по разную сторону баррикады закона и моральных принципов. Более того, в контексте характеров и прошлого каждого из главных героев, выступающих в конфронтации прослеживается очевидная идея о справедливости ношения человеком того или иного титула. Противостояние бывшего отпетого бандита в лице Уильяма Манни с шерифом маленького городка Биллом Даггетом только на слух может показаться типичной историей с предсказуемым концом в характерных декорациях. Однако на деле это не так.

На деле мы имеем историю о противостоянии именно благородного правосудия, скрывающегося за маской преступности и самой настоящей вседозволенности и произвола, удобно расположившихся на лаврах представителя закона.

Через противопоставление характеров Манни и Даггета, и через то жизненное положение, в котором каждый из них оказывается, Клинт Иствуд демонстрирует, как самые высокие, так и самые низкие пороки человеческой души, образно подводя первого к своеобразной исповеди прежде всего перед самим собой, а второму позволяя излить всё своё животное нутро в жажде власти и неприкосновенности. Ведь, если Манни «не прощён», то только перед личными убеждениями и чувством заслуженной правды. Тогда как Даггет никогда не сможет быть прощёным исключительно перед теми людьми, над которыми он возомнил себя Богом.

Иствуд очень тонко подходит к раскрытию понятий об истинном героизме и поиске честного правосудия, используя в качестве основы довольно незамысловатый сценарный стержень. История проста и ненавязчива. Как это полагается любой истории о суровых буднях людей, не выходящих на улицу без шпор на сапогах. От этого фильм может показаться скучным и слегка затянутым для того, кто не считает себя любителем жанра.

Однако в сочетании с идеями тех, кто эту историю наполняет, последняя обретает куда большую смысловую глубину. Через характеры героев картина выворачивает наизнанку устоявшиеся законы жанра. Продажность представителя правосудия соседствует здесь с благородством кровавого убийцы, а самые обычные проститутки обеспокоены возмездием, карой за преступление и торжеством справедливости, как положено настоящим пуританкам. Именно наложниц борделя Иствуд выставляет в качестве «чистых» душ, не признающих авторитета своих покровителей в лице хозяина заведения, и собственно шерифа города, предоставляя самому себе в роли Уильяма Манни возможность стать для них собственным Жаном Кальвином.

И пусть ни один из героев в фильме не претендует на звание «самого непредсказуемого персонажа», но именно их взаимодействие между собой в сюжетных обстоятельствах и способствует движению всей истории по рельсам художественного наполнения и глубины. Словно клубком, постепенно обрастая мелкими деталями сценария, картина набирает эмоциональный вес, чтобы в конце оставить у зрителя тёплое чувство соприкосновения с жизнью этих героев на экране.

Воплощению экранных образов служит целый набор по-настоящему звёздных актёров. Не говоря о самом Клинте Иствуде, исполняющем роль Уильяма Манни (он крут, именно крут, Иствуд всегда крут, в любом образе), в картине присутствуют такие имена первой величины, как Джин Хэкмен, Морган Фримен, Ричард Харрис, Сол Рубенёк и Френсис Фишер. Их достоверное исполнение своих линий оживляет все идеи, которые режиссёр закладывал в персонажей сценария.

Технически лента выглядит достойно для 1992 года. Операторская работа Джека Н. Грина позволяет насладиться пейзажами Дикого Запада во всей красе. Натуральность декораций и качественная работа с костюмами с головой погружают в атмосферу Америки времён, когда каждый носил жилетку и револьвер за пазухой. А умиротворяющая главная тема вызывает стойкое желание уехать верхом на верном скакуне в огниво уходящего солнца. Единственное, на что можно посетовать, так это на нехватку искусственного освещения в ночных сценах, отчего, особенно в моменты действа, не всегда получается разобрать, что происходит на экране.

В результате, говоря о «Непрощённом», как о классическом представителе целого направления в кинематографе, стоит отметить, что его ценность в контексте художественной культуры трудно недооценить. Это очень простой фильм с очень непростым посылом. За ширмой самой обычной истории о мести и поиске справедливости здесь скрывается история об искуплении, человеческом предназначении, благородстве и самопожертвовании. Картина учит прощению прежде всего самого себя. И то, к чему она приводит в итоге, не оставляет ни единого сомнения в том, почему она имеет право называться «бессмертной классикой». Ведь для этого недостаточно иметь имя Клинта Иствуда на постере, нужно, чтобы за этим постером стояла достойная идея. С чем у ленты нет никаких проблем.

7,5 из 10

«Мы меняли лошадей, но не сценарии.» Г. Андерсон, звезда вестернов

«Тот, кто видел много вестернов, не может отделаться от впечатления, что он видел один единственный вестерн.» К. Уайтхорн, английская журналистка

«Психологический вестерн: фильм, в котором ковбой уже умнее, чем его лошадь.» Андре Гиллуа

Вкратце: В конфете главное не обертка

Детально: Приведенные выше цитаты о вестерне ярко отражают ироническое отношение к жанру, прежде людей, которые в нем задействованы. И правда, если во многих других случаях сначала вырисовывался набор жанровых характеристик, которые затем определялись как отдельный жанр, то в случае вестерна, такое впечатление, что все произошло наоборот — сначала придумали жанр, а потом, словно мясо на скелете, нарастили на нем жанровые клише. И, несмотря на то, что в течение 20 века жанр испытывал важные изменения (например, трансформация протагониста с безусловного героя в практически антигероя, изменение подхода к изображению индейцев, расширение роли женщин и т. д.), часть жанровых клише до сих пор живы-здоровы и именно из-за них и состоит иногда впечатление, что если ты видел один вестерн, ты видел их все.

Тем не менее, «Непрощенный» — это как раз тот случай, когда имеющиеся жанровые клише — это только обертка, под которой разворачиваются интересные психологические противостояния и поднимаются неоднозначные вопросы. Например, о ценности человеческой жизни (и смерти). За какое преступление человек должен заплатить жизнью? Можно ли компенсировать причиненный ущерб материально? Может ли человек, который в прошлом сам пренебрегал чужой жизнью, стать олицетворением справедливости? Насколько легко убить человека, даже если ты считаешь, что она это заслужил? Меняются ли люди? А если меняются, компенсирует ли это компенсирует их старые грехи? Можно ли не соблюдать закон, если закон несправедлив сам по себе? Должен ли закон быть равным для всех? Вопросы, на которые фильм однозначных ответов не дает.

А лично для меня основным оказался вопрос о том, что лучше выбрать, месть или компенсацию?

Также кинокартина показывает, как одно событие может запустить целую цепочку других, и этот гигантский маховик не может остановить даже тот, кто его запустил. Может, порезанная проститутка и хотела бы согласиться на лошадь. Может, убийцы и не хотели выполнять приговор. Может, кто-то из них даже пытался «соскочить». Но всех намотал на себя этот маховик, в котором от одного человека уже ничего не зависит.

И еще одна интересная линия — о том, каким образом на Диком Западе формируются легенды, мифы и басни, как слухи, передаваемые из уст в уста, искажаются, приобретая иногда совершенно гротескные формы.

Из плюсов: сюжет интересный и неоднозначный, создает необходимый саспенс и удерживает интерес.

Персонажи, хоть и довольно типичны для вестерна, но интересные и совсем шаблонными не выглядят. Исключение составляет разве что главный герой, который, во-первых, очень типичный для Иствуда, во-вторых, его постоянные разговоры о том, насколько он изменился, приводят зрителя к совершенно однозначных ожиданий, которые он, что характерно, оправдывает.

Интереснее выглядит шериф с его неоднозначным «моральным кодексом», даже больше, было такое впечатление, что он, как и герой Иствуда, тоже бывший бандит, который решил завязать и стал шерифом в одном из городков исключительно по праву силы. Тем не менее, противостояние Уильяма Манни и шерифа хоть и напрашивалось, но так и осталось не до конца прорисованными и понятным. По сути, они очень похожи и делить им нечего, но сюжет заставляет их этим заниматься.

Ну и отдельный плюсик хочу поставить героя Моргана Фримена, ибо появление темнокожего актера в роли ковбоя — это действительно дань исторической правде. Так, после 1865 где-то треть ковбоев на Западе были темнокожими, потому что после отмены рабства у многих из них не было ни жилья, ни работы, и поэтому они охотно ехали на Запад осваивать новые земли. Но жанровые клише вестерна сложились еще в начале 20 века и пересматривались в 60—70 годах (когда еще жива-здорова была расовая сегрегация), и поэтому мы, как зрители, просто привыкли к тому, что ковбой — это белый ковбой. Респект Иствуду за попытку восстановления исторической справедливости.

Из минусов: В практически совершенном фильме, на мой взгляд, все портит последняя сцена «разборок» в салуне, которую будто прицепили из другого фильма, настолько она клишированная и постановочно нереалистична. Где герой, который до того был просто себе человеком, становится неуязвимым суперменом с скорострельностью автомата, а стонадцать вооруженных людей неожиданно становятся беспомощными, как котята. И где убийца женщин читает морали о том, как людям надо обращаться с женщинами.

И в этот момент драма-конфета о жизни и закон, завернутая в упаковку вестерна, превращается уже в вестерн настоящий, тот, где если у героя есть черная шляпа, значит, он плохой. И не то чтобы я против, но разве за это людям обычно дают «Оскар»?

8 из 10

Как же я обожаю этого мужика. Со всей серьезностью. Этот брутальный и презренный взгляд на мир, смиренная рука на кобуре с револьвером. Иствуд хорош в любом образе, особенно, если это образ ковбоя. И в своих фильмах Клинт — царь и бог. Здесь справедливость выстраивается так, как будет то удобно.

За основу фильма взят несложный сюжет с двумя героями, видение картины мира и справедливости у которых — в корне разное. С одной стороны, есть шериф. В неспокойное для страны время, когда все живут с расстегнутой кобурой и взведенным курком, он вершит правосудие по своим понятиям и собственным законам. Закон, по его погожему мнению, нужно соблюдать, даже тогда, когда он идет против понятий соразмерности вины и наказания. И тут многие зачислят легавого в антагонисты, и будут ли правы, если разобраться, но об этом апосля.

С другой стороны, ковбой с большим послужным списком, привыкший, в свое время, жить по принципу: пришел-увидел-разрядил до холостого. И отойдя от дел, лет эдак на десять и занявшись семьей. За нашим примерным семьянином тянутся призраки прошлого вместе с дурной славой. С ней же прискакал на вороном и зов совести, что есть в соседнем штате нехорошие люди, поступившие нехорошо — и надо с ними рассчитаться по старым понятиям, даже, если сие идет в разрез с тамошними порядками. И наш герой-свинопас, на радостях тряхнуть стариной, достав из сусеки запыленный винчестер, отправляется в Одиссею, говоря детям, что он ушел, но обещал вернуться.

В нашем апосля и происходит главный конфликт интересов, где правильное для одного, уступает жесткости другого, при всем притом, не учитывая: а может быть коп в шляпе остается правым, выступая против устоев многолетнего насилия, в котором погрязла страна и лишь идейные фанатики будут способны давить в ней коррупцию, да судить по закону, а не мнимой и недальновидной справедливости самосуда.

Мораль сей басни такова.

1. Со своим уставом в чужой монастырь не ходят.

2. Убийство — это плохо. Ты забираешь у человека все, в том числе его самое последнее — его будущее.

3. На искалеченном лице жизнь не кончается.

4. И один в поле воин.

7 из 10

7 из 10

Вестерн — это один из самых популярных жанров в истории мирового кинематографа. Достигнув пика популярности в середине двадцатого века, впоследствии жанр сбавил обороты, что привело к заметному спаду. Однако говорить об окончательном упадке не приходится. Это абсолютно бессмертное направление, которое будет актуально во все времена. И если сначала это был сугубо американский жанр, то сейчас во многих странах мира существуют свои аналоги вестерна, подогнанные под национальные реалии. Однако важно понимать, что жанр неоднороден, есть много вариаций, будь то постмодернистские спагетти-вестерны Серджо Леоне или ревизионистские картины Сэма Пекинпа. Легендарный режиссер и актер Клинт Иствуд является настоящей иконой вестернов. В 1992 году он снял фильм, который возродил моду на Дикий Запад.

Клинт Иствуд с большим трепетом подошел к производству данного фильма. Купив права на сценарий, режиссер ждал около десяти лет, чтобы соответствовать возрасту своего экранного персонажа. Он посвятил свою работу двум замечательным авторам Серджо Леоне и Дону Сигелу, которые оказали огромное влияние на режиссера. Лента стала заметным событием в мировом прокате. Она заслужила широкое признание и получила уйму положительных отзывов, что привело к большому количеству наград, включая Оскар за лучший фильм года.

В основе фильма лежит классический сюжет, где присутствуют все необходимые атрибуты Дикого Запада. Но Клинт Иствуд использует ревизионистский стиль и ломает традиционные представления о жанре. Здесь нет места романтики. Полностью отсутствуют характерные персонажи. Все герои предстают неоднозначными личностями, нет деления на хороших и плохих. У каждого найдутся скелеты в шкафу. Нет героя одиночки, который борется за справедливость, нет роковой красотки и коварных бандитов. Реализм превалирует над романтикой и мифами. Это депрессивное кино, снятое в мрачных тонах.

Картина затрагивает много тем. Это история об искуплении, совести и морали. Она не пытается научить зрителя нравственности и правильному поведению. Мир где преступник и шериф меняются местами, не может быть нравоучительной сказкой. Развенчав мифы Дикого Запада, режиссер представил зрителю оригинальное и необычное кино. Некоторые критики охарактеризовали его, как анти вестерн. Подобные переосмысления были и раньше, но в данном случае картина вышла в нужное и удачное время. При этом фильм лишен философских размышлений и лишней глубины.

Клинт Иствуд сыграл превосходно. Ему удалось выйти из привычного образа и создать сложного противоречивого персонажа. Это серьезная драматическая роль, ставшая важной вехой в карьере актера. Морган Фримен смотрится не менее колоритно, его персонаж раскрывается в меньшей степени, но производит хорошее впечатление. Джин Хэкмен выдал просто невероятный перформанс. С одной стороны авторитарный шериф предстает настоящим негодяем и подонком. Но используя крайне жестокие, а порой и садистские методы для защиты правопорядка, он не погряз в темных делишках и свято соблюдает закон. Блестящая роль и заслуженный Оскар. Очень важную роль исполнил Ричард Харрис, который предстал в образе крутого и легендарного наемника — стрелка. Однако дальнейшее развитие событий отчетливо показывает, что из себя представляют легенды о ковбоях.

Непрощенный это реалистичный, оригинальный, нетривиальный, депрессивный и мрачный драматический вестерн. Картина ломает все стереотипы и жанровые клише, полностью переосмысливая устоявшиеся каноны жанра. Фильм производит сильное впечатление и позволяет по-новому взглянуть на мир Дикого Запада. Безусловно рекомендую.

8 из 10

Ярым поклонником вестернов не являюсь, но данный жанр всё же уважаю. Время от времени, с большим интересом хочется посмотреть подобный жанр. Касаемо данной картины, то оставила приятные впечатления от просмотра. Получилась серьёзная качественная работа, в которой происходящие события переданы правдоподобно. Весь актёрский состав справился со своими задачами вполне достойно, представленные персонажи внушают доверие. Хорошо представлен штат Вайоминг и эпоха конца 19-го века. Важную значимость ленты составляют диалоги, исполненные на высоком уровне, без каких-либо неровностей и ошибок.

В общем отличное кино, сочетающее в себе элементы безумия, особое напряжение, а также явный драматизм, удачно вписывающийся в основное действие. Атмосфера Дикого Запада довольно завораживающая, очень точно передаёт нравы и устои общества того времени. Это кино производит особое впечатление, потому как кажется, что оно действительно настоящее.

9 из 10

На шестом десятке старина Клинт Иствуд, как мне кажется, решил переосмыслить свою карьеру в кино, сыграв главную роль и срежиссировав этот фильм. В свои лихие годы этот мачо покорял большие экраны в спагетти вестернах, фильмах, которые были настолько идиотскими, настолько несерьезными и настолько они этого не стыдились, что становились очаровательными. Но в какой-то момент Иствуд захотел сказать всему миру: «Фильмы-то может и неплохие, но вот не реалистично чот, не бывает такого в жизни». Думаю примерно так всё и было.

Уже в самом начале герой Иствуда представляется некой развалиной, которая ползает в свином дерьме и не может оседлать лошадь как в былые времена. В первом акте к нему приходит молодая кровь. Паренёк, который казалось бы будет представлять молодого Клинта, но из-за своего дефекта он так же работает на идею «а что если поместить вестерн в реальный мир?

Слоган фильма «It`s a hell of a thing, killing a man» отрабатывается идеально: смотреть на сцены смерти просто невыносимо. Всё потому, что даже подонки, за которых назначена награда не выглядят абсолютном злом, а бравый шериф не выглядит тем самым беспрекословным добрым дядькой, которым обычно он представляется в обычных вестернах. За весь фильм убивают только трёх людей, что очень нетипично для этого жанра, но их с лихвой хватает на весь хронометраж.

Есть одна вещь в этом фильме, которая мне не совсем осталась понятно: что с освещением, Иствуд? Сцены на улице, на мой вкус, выглядят странновато — как будто они никак не освещали лица актёров, когда они заслоняли солнце. В этом я не претендую на объективность вообще никак, но хотелось бы узнать почему.

Простая история «Непрощённого» справляется с задачей, а именно она предлагает что-то новое в жанре, в котором некогда снималось просто не приличное количество фильмов, не проседает по динамике и просто отлично развлекает.

Короче, фильм удался и вообще отличный. Оценку ставить не буду