Рецензии

Мне казалось (решил начать обзор неподдельно эгоистично и по методу анти-коучинга), что вчера я ещё обдумаю, чем объясняется неприятное чувство, сопровождавшее просмотр данной кинокартины.

Казалось - но ложны были уверения перед лицом собственным (акт самоудовлетворения - убеждение, что тебе необходимо некоторое время для мгновенного действия) в том, что есть, что обдумать, прийти к определённым умозаключениям, требующимся для конкретной оценки полученной через 'объект искусства' информации, некий сигнал о том, что сообщение доставлено должен ещё был бы прозвучать (но всё, что нас может интересовать - это маленькая метка, внушающая ложную уверенность в том, что текст был прочитан).

Но сегодня, по мере приближения полуночи и наблюдая за тем, как остатки указанного чувства (напоминающие свернувшиеся клочки ссыхающейся на моих глазах кожи, сползшей с одарённых исключительным вниманием книжных обложек) разносятся февральским ветром по жемчужной брусчатке, заваленной цветами, брошенными добрыми тремястами цельнометаллических невест, успевших провести церемониал за один только вчерашний день - сегодня приходит и понимание того, сколь миниатюрно и филигранно то, что требуется высказать.

Мысль оказывается именно такой, как назло, с какой обращаться не умеешь и не учишься, а именно:

'Люди боятся красоты' - физической, свойственной натуре, по предположению свидетеля её - не заслужившей таковой награды; натуре, юридически и культурно равной свидетелю, а значит не имеющей права на преимущество перед теми, кто не может считать себя наделёнными теми чертами, которые позволяю считаться красивыми (и подлежать остракизму).

Свидетель красоты непременно остаётся обезображен в собственных глазах - возможно, по причине навязанной мифологической традицией провинности, внушённому переживанию вины за акт 'вуайеризма', безответственного соприкосновения с неким сакральным действом, являющимся по сути своей презентацией, обладающей авторским правом, прописанным в непостижимой свидетелем (до-литературной) Вечности.

Так или иначе, свидетель обречён на репрезентацию собственной внешности, отчего и возникают толки о 'второстепенности' и иллюзорности 'оболочки', скрывающей нечто 'подлинное' - душу. Таким образом, душа обращается имуществом, а свидетель красоты - прорицающим в собственном невежестве казначеем, безотказным скрягой, совокупляющимся с душой своей, самозванкой, подобно мнимым нищим у входа в храм.

Так откуда это неуравновешенное число персонажей, написанных на манер (без сомнения, исполненной достойно, очаровательно) 'приманки' Мари Жиллен?

Молодость нередко (часто, регулярно, периодически, никогда не) идентифицируется с глупостью, свежестью, привлекательностью, нетерпеливостью и ослеплённостью собственными переживаниями - но с чьей стороны поступает характеристика? Не тех, кто считает себя способным на предоставление миру упомянутых качеств, но от тех, кто отражает их, дублирует, воспроизводит и превращает в источник дохода, арт-объект.

Судья не желает быть одураченным и не повторяет ошибок, судья сдержан в заключениях и терпелив по отношению к истине, судья не нуждается в красноречии и пресекает лиричность суда, судья не имеет предрассудков и он свободен в выборе меры наказания или оправдания, поскольку в Законе он предвидит высочайшую из свобод, человечеством ещё не достигнутую.

Когда Свидетель обращается к Судье, подсудимой остаётся Красота - 'идеальность преступления', так или иначе, в том, чтобы, не преступая закон, считаться преступницей. Невинность не имеет права быть оправданной.

5 из 10

Лихие 90-е. Не самое лучшее десятилетие в истории кино - тотальный китч 80-х, ещё не выветрился. Ещё восседает на троне беспечный денотат ВХС, буква и звук идёт впереди образа и мысли, а тупой качок с проблемной дикцией и тощая фемина с каре - иконы экрана. Да, есть скандинавская безделушка 'Догма', набирает обороты азиатское кино, Тарантино, в конце концов... но в целом, видеоклип на видеоклипе.

Французское кино в 90-е так и вовсе пребывало в бессрочной коме. Кроме леконтовских поделок под Соте и 'цветной трилогии' космополита Кесьлёвского даже вспомнить нечего. Безвкусный лубок 'а-ля Голливуд' от месье Бессона, страшные сказки Каро — Жёне, театральный халтурщик Шеро, что ждёт такой кинематограф в новом веке...? 'Такси-2', 'Такси-3', 'Такси-4', 'беременный идиот' Астерикс, аутичная дура Амели..., лучше сразу в поезд братьев Люмьер и перемотайте меня обратно...

Мещанский кинематограф Бертрана Тавернье, с его провинциальной поверхностностью, оказывается на передовой Берлина-95, 'золотой косолапый' тут пришёлся в пору, надо думать, за карьерные заслуги прошлых лет, выслуга за 70-е. Таких фильмов про 'криминальных любовников' в то время снимали великое множество и все как один на реальных событиях.

Главный плюс француза как постановщика 'Приманки', то что он не пытается быть адекватным времени, он почему-то оказывается ему современен органически. Драйвовый ритм десятилетия проступает на целлулоиде исключительно сочно, вот 'университеты' столичной буржуа-гопоты - американские гангстерские ленты по видику, вот скороговорки брэндов и лейблов как символ статуса, это вам не коммунальный Лион, это город Сатаны - Париж!

Милые 'зверушки-подростки' в одночасье становятся прирождёнными убийцами, они не то что не понимают 'легко ли быть молодым', они даже 'не ведают, что творят'. 'Сруби бабла' по-быстрому и придай себя, Бога, друг друга, а почему нет, когда маячит возможность уехать в блаженные Соединённые Смрады. Тавернье мог бы утянуть свою ленту в сильнейший триллер, в духе Шаброля, вместо этого он разжевал его 'вставными зубами' психологизма. Сытый бунт диванных мечтателей - халяльный салют обществу потребления. И вот тебе финал, как тот сдувшийся красный шарик из старой доброй короткометражки. И невинный взгляд Натали - 'Лизните моё сердце и отравитесь!'.

7 из 10

В основу ленты, сильно напоминающей социальный очерк, положены реальные события из судебной практики. Девушка Натали, продавщица из бутика, мечтала сделать карьеру в кино и поэтому проводила все свои вечера в барах, где надеялась встретить кого-нибудь из шоу-бизнеса. Ее записная книжка быстро заполнялась телефонами нужных мужчин, которых ей не составляло особого труда соблазнить. Этой живой приманкой решили воспользоваться двое юношей-мажоров, Эрик и Бруно, сильно нуждающиеся в деньгах.

Таким образом, они надеялись добыть деньги для поездки в Америку, где планировали открыть свой бизнес. А вдохновлялись юные гангстеры (и на это недвусмысленно намекают авторы) киноклассикой made in Hollyvood, в. ..цатый раз пересматривая по видику 'Лицо со шрамом' Брайана Де Пальмы. Неумелые и «бездарные» пытки жертв, беспомощно защищающихся, только распаляли юношей, которые довольно скоро уяснили для себя нехитрую истину - убивать совсем не страшно.

Режиссёр не скрывает своей озабоченности по поводу аморальности современной молодежи, воспитанной на ценностях массовой культуры. Героям «Приманки» не составляет труда поднять руку на кого бы то ни было, в том числе и на сытых буржуа, что 'нежат тело дряблое в богатстве'. Однозначность вынесенного постановщиком приговора, как раз и смутила критиков, уже повидавших на своём веку немало полемически куда более острых конфликтных ситуаций. Именно поэтому многих и озадачила победа данного фильма на Берлинском фестивале.