Рецензии

Человек и его аддикция

Ассоциативное ли это мышление или просто случайность, но Эми Липтрот, автора книги «Выгон», так и хочется породнить с «Леди Бёрд» Греты Гервиг. Вышедшая годом раньше, автобиографическая книга Липтрот читается как продолжение приключений Кристин Макферсон – вырвавшаяся в большой город из скучной провинции infant terrible глушит неотвратимое наступление взрослой жизни громкой музыкой и стопками алкоголя.

Корень зла – причина зависимости Липтрот (отказ взрослеть и встраиваться в систему ответственного отношения к себе и окружающим) – лежал на поверхности уже в первую треть книги (для меня, не для автора), и я всерьез думала заканчивать с ней свое знакомство, но меня увлек рассказ о жизни на северных островах. Природа в книге действительно описана небанально, очень въедливо и с любовью (за упоминание «Края света» моего любимого Майкла Пауэлла отдельное спасибо). Если и стоило экранизировать эту книгу, то только в жанре документального кино. Думаю, своей книгой Эми сделала очень многое для популяризации жизни на дальних островах, вблизи с дикой природой, особенно во времена пост-локдауна и продвижения такого понятия как удаленка. Своим «Выгоном» Эми доказала, что жизнь кипит там, где есть интернет, и не обязательно это должен быть мегаполис. Поэтому все награды, присужденные ей как за книгу о природе, вполне заслуженны и вопросы возникают только к лирической героине повествования, человека с большой аддикцией. Я думала, что художественная кино-фантазия сможет по-своему ответить на них, но, как часто такое бывает, сделала только хуже.

Режиссер «Выгона» Нора Фингшайдт кажется также разглядела скрытую взаимосвязь автобиографии Липтрот и фильма Греты Гервиг, поэтому эти два произведения объединяет не только Сирша Ронан, но и визуальная подача. Просто поставьте постеры «Леди Бёрд» и «Выгона» рядом. Точь-в-точь. Не знаю, почему Сирша согласилась на эту роль? Ностальгия? Или желание закрепиться в статусе серьезной актрисы, в послужном списке которой должна быть роль о деструктивном поведении? На протяжении всего фильма, злоупотребляющего флешбэками, эта деструктивность подается как отдельное блюдо – вот Сирша Ронан блюет, вот облизывает стаканы с недопитой выпивкой, здесь она впадает в пьяную истерику, а тут бросается на охранников в угаре «мне море по колено» я сильнее тебя, садится в машину к незнакомцу, злоупотребляет перепихонами – в таких постановочных представлениях о зависимом человеке нет ни честности, ни драмы. Фильм лишен нейронных связей героини Ронан с людьми. Отчего она так страдает от разрыва с ними, если близости между ними нет? Поэтому у меня не возникло сочувствия к ней. Я не услышала ни одного ее секрета, я не увидела ее слабости, которые она пытается скрыть за зависимостью. Все в лоб, стерильно и прямолинейно. Прям как роды, которые Ронан принимает у овцы. Такие ангажированные фильмы всегда заставляют меня вспомнить Бена Стиллера и его «Солдат неудачи».

Самое удивительное, что этой прямолинейности и холодного расчета на сочувствие не было в самой книге. Да, при чтении ее у меня возникали вопросы к алкогольной зависимости Эми, иногда мне казалось это притянутым за уши – многие тусили в студенческие годы, многие не проходили испытание большим городом и возвращались к своим пенатам, но при этом не становились алкоголиками. Были вопросы и к материальной составляющей героини - не каждый может позволить себе эко-рехаб длиною в два года. Но все же книга сумела меня очаровать. Наверное, тем, что автор смогла развить борьбу с алкогольной зависимостью до признания себя аддиктивным человеком. Алкоголь она заменяет колой и интернетом, после – изнуряющим трудом и одержимостью редкими птицами. Эми понимает, что ей не излечиться от своей маниакальной фиксированности на источнике быстрого удовольствия. Это ежедневная борьба со своими взлетами и падениями.

Фильм зациклен только на алкоголе. И зависимость от него создатели «Выгона» представляют, как некую затянувшуюся простуду. Просто в один день героиня Ронан проснулась и у нее перестало першить в горле, она буквально приручила свою природу (единственная метафора в фильме), поиграла пальцами в воздухе, и вся жизнь ее озарилась светом. Этим фильм напоминает популистскую проповедь, что забавно, потому, что над религиозным ханжеством матери главной героини он и насмехается. Что еще более забавно, именно писанина (по ее собственному признанию) стала для Эми терапией, и чтобы получить от чтения удовольствие, ее книгу стоит воспринимать как исповедь – лечение самоанализом. Проблема адаптаций таких книг заключается в трудности переложения литературного языка в визуальные образы, наполненные смыслом. Создатели кино-«Выгона» пошли самой простой и бедной на ассоциации дорожкой – они включили закадровый голос, который в деталях комментирует внутренние переживания героини, связывая их с происходящим на экране. Это пошло. Это несвоевременно. Это скучно. Это пример того, как потенциально успешный материал, пусть местами и напоминающий статусную прозу соцсетей, превращается в унылое кино, а талант одаренной актрисы низводится до уровня посредственности.

Когда все фанатели по «Выгону» Эми Липтрот, я немножечко недоумевала насчёт того, что кто-то, в отличие от меня, не ненавидит описания природы ещё со школьной скамьи. Тем не менее, посмотреть фильм очень хотелось: ожившие картинки из National Geographic на большом экране + изображающая пьяненькую Сирша Ронан, ещё и меньше двух часов хронометража – дайте два, как говорится!

В отличие от книги, у героини «Выгона» есть имя. Зовут девушку Рона, днём она работает в лондонской лаборатории, вечера проводит в барах и клубах, а на праздники ездит к разведённому отцу на Оркнейские острова. У Роны в её двадцать с хвостиком алкогольная зависимость, победить которую не помогают ни ультиматумы второй половины, ни встречи АА, ни страшные истории, которые случаются с ней по пьяной лавочке. После очередного срыва в голову женщины приходит гениальная мысль – уехать к чёрту на кулички, подальше от баров и алкомаркетов, поближе к коростелям, морским котикам и отрезвляющему солёному воздуху. И вот уже под любимое техно она шугает кроликов и наслаждается видами Атлантического океана.

В Берлине техно никогда не бывает неожиданностью, ты знаешь: оно может подстерегать за любым углом. Поскольку «Выгон» снят при поддержке берлинско-бранденбургской ассоциации кинематографистов (Нора Фингшайдт – немка по национальности), стоило бы, конечно, меньше удивляться, что вместо звука привычной скрипочки, демонстрацию красот Оркнейских островов сопровождает электронщина. Музыка в фильме работает как барьер: надевая наушники и отрезая себя от звуков природы, героиня отгораживается от окружающего мира, отказываясь становиться его частью. Шум волн, шелест травы, вой ураганного ветра, крики котиков и птиц – всё это долгое время вовсе не то, в чём Роне хочется растворится. Видя, как неистово она отплясывает под треки с ноутбука, оставшись в одиночестве на Рождество в своём домике смотрителя Королевского общества защиты птиц, понимаешь, что до той поры, пока внутренний ритм женщины не совпадёт с окружением, единственное, что она может выдать этому миру: «не в моём, сука, темпе!». Это классная режиссёрская находка, и лишь одна из. Фингшайдт хорошо удалось сделать то, что вышло довольно кринжовенько у Нолана в «Оппенгеймере»: внутренним переживаниям героини в картине нашли не только визуальное воплощение, но и аудиальное. Это привязывает зрителя к экрану даже сильнее, чем закадровое повествование с исповедальной интонацией.

Поиграв с композицией, отказавшись от линейного сюжета, выдав нам целый набор Рон вместо одной (отличать их нужно по цвету волос Сиршы Ронан), Фингшайдт превратила неспешное повествование об исцелении с помощью природы Липтрот в мощное, грохочущее, жгучее, как спирт, высказывание о том, что даже после самого стремительного падения, разбивающего на тысячи осколков, можно подняться живой.