Рецензии

Очень сложно ставить оценки таким фильмам, поскольку да, мастерство их создателей (режиссера, актеров, сценаристов, операторов, костюмеров…) не вызывает никакого сомнения — и за это просто невозможно поставить низкий бал. Но тема фильма такова, что просто невозможно поставить высокий бал. Поскольку — как ни крути — война это не веселое приключение.

Приступая к просмотру, я была готова к тому, что, возможно, выключу этот фильм на 20-й минуте, ведь военные драмы не мой любимый жанр. Но я не выключила — «Лоуренс Аравийский» оказался стоящим творением. Но вот когда мне действительно хотелось это сделать, так это в той части фильма, где повествуется о расправе арабов над турками в пустыне.

Нужно отдать должное Дэвиду Лину, он показал все это действо без излишних подробностей. Ну и конечно, отдельное слово об эпичности. Снято действительно превосходно. По правде сказать, я вовсе не ожидала, что фильм на военную тематику может быть таким интересным, таким качественным не только своей масштабностью, но и сутью.

Конечно, говоря о «Лоуренсе Аравийском» нельзя не упомянуть о самом Томасе Эдварде Лоуренсе, личности неординарной и сильной. Правда, в начале фильма его показали каким-то паяцем — читая о нем ранее, мне он показался другим. Нельзя не упомянуть и о Питере О`Туле, который так убедительно воплотил Лоуренса на экране. Многим это кажется удивительным, так это была первая значительная роль актера в большом кино, но, как говорится, акулы рождаются уже с зубами.

Мне кажется, что Питеру О`Тулу так хорошо удавались драматические роли, потому что в нем самом что-то от них было. Эта горчинка, которая почти всегда присутствовала в его глазах, выражении лица и даже в улыбке. Кто знает, что было ее причиной, но в ней был свой плюс: на экране Питер О`Тул выглядел очень убедительно.

Можно сказать, что он является одним из главных достоинств этого фильма и именно присутствие Питера О`Тула в «Лоуренсе Аравийском» убедило меня наконец дать ему шанс. Ведь он попадался мне на глаза уже не раз, но я все время отбрасывала его — фильмы о войне меня не очень-то вдохновляют. Но узнав о Томасе Эдварде Лоуренсе побольше, мне стало по-настоящему интересно — каким удивительным человеком он был! А присутствие недавно открытого мною Питера О`Тула сыграло решающую роль.

Первые полтора часа фильма можно смотреть без особого напряга. Но дальше — как ни крути — это фильм о настоящей войне, о жестокой, бессмысленной и кровопролитной войне, которая остается такой, где бы она не была — в пустыне, в горах или на равнине. Если первая часть фильма восхищает мастерством режиссера, то в последний час он начинает съезжать. У первой части есть, несмотря на тяжелую и серьезную тему, какая-то особая теплота. Однако после после встречи с турецким командиром, фильм теряет ее, как теряет в себе что-то сам Лоуренс — и это понятно. Но что-то съезжает и в самой режиссуре. Мотивы поступков, причины и следствия — все это теряется, хотя масштаб остается.

Но можно ли сравнить ту часть фильма, в которой так увлекательно рассказывается о многодневном трудном переходе через пустыню с тем, не очень понятным сжатым повествованием в последних сорока минутах, когда Дэвид Лин пытается впихнуть материал на три часа в скудные кусочки своего эпичного полотна? Чтобы понять все это, нужно хотя бы поверхностно иметь понятие о той части жизни Лоуренса, которую он провел в Аравии. А заодно и его биографию, ведь о жизни знаменитого полковника за пределами Аравии Дэвид Лин почти ничего нам не рассказывает. Отчего появляется ощущение резкого обрыва истории и недосказанности, которые на фоне скомканного окончания становятся еще более ощутимыми. Лучше бы фильм был на пять часов, но более детально показывал события последних сорока минут.

Нигде не упоминается, что Т. Э. Лоуренс не был военным. Он был археологом. Он по-настоящему любил Аравию, выучил арабский и его диалекты, знал обычаи этого народа. И именно поэтому был завербован английской разведкой. Очевидно, что Дэвида Лина не интересовали детали, пусть и такие важные. Ему нужен был размах и аравийский период жизни Лоуренса давал ему для этого безграничное пространство. Поэтому да, в этом плане фильм бесподобен, но если Вас интересует неординарная личность Томаса Эдварда Лоуренса, одного фильма будет мало.

К моему удивлению, приз моих собственных зрительских симпатий получил не Питер О`Тул (потому что получил его еще задолго до просмотра). Моим открытием стал Омар Шариф. Сначала его герой мне не глянулся. Но со временем, когда он проявил свое благородство, поддержку и верность — стал восприниматься совсем по-другому. И мне очень жаль, что они с Лоуренсом расстались. И еще жаль, что Питер О`Тул не получил «Оскар» за эту роль, а ведь он заслуживал трех «Оскаров». Но дело не в награде, а в том, что мы знаем, что он действительно их заслуживает, в том, что мы видели его прекрасную игру, которая, я уверена, останется в сердцах многих надолго.

Плюсы: интересно, эпично, убедительно, качественно, отличный подбор актеров и такая же отличая игра.

Минусы: фильм о войне, скомканный конец, отрывчатое повествование о жизни Лоуренса.

7 из 10

Из уважения к создателям никак не могу поставить ниже, но из-за темы войны никак не могу поставить выше.

P.S. И я бы не сказала, что возрастное ограничение у этого фильма 0+.

Я посмотрел этот фильм два раза.

Я прочитал биографию Лоуренса.

Я даже попытался прочитать его автобиографию. На книгу терпения не хватило. Увы мне, фильм оказался притягательнее и проще для осмысления того, кем был этот человек. В свете фактов, почерпнутых из биографии (из википедии), характер персонажа фильма становится понятнее.

В художественном отношении — режиссура, операторская работа, сценарий, игра актёров и всё остальное — это классика, это не обсуждается. Хочется обсудить только одно: кем же был этот человек, пришедший из чопорного британского общества в сухой, бедный, разреженный арабский воздух.

На мой взгляд, это человек, пытавшийся проложить путь к ницшеанству. С его amor fati, со скромностью, выглядящей со стороны оригинальничаньем и высокомерием, с умом, весёлым и играющим, бросающим вызов снобскому окружению. Путь Лоуренса — это путь к себе. К тому, чтобы быть собой через путь становления себя.

Ницшеанская триада: верблюд — лев — ребёнок.

Все эти элементы есть в Лоуренсе. В фильме то здесь, то там проскакивают эти черты характера. Он вынослив и неприхотлив, как верблюд. Он справедлив, честен, милосерден. Он смел, как лев. Ум его непосредственный, весёлый и ясный, как у ребёнка.

Путь Лоуренса — это путь напряжения, путь тонкий, по канату, над пропастью, единственный, узкий, как лезвие, прямой, невозвратный и почти невозможный.

Кажется, характер Лоуренса закаляется под беспощадным пустынным солнцем и в битвах, очищается от лишних эмоций и мыслей под шлифовкой пустынных ветров и песков.

Вот, кажется, он должен стать великим человеком, не возвысить свою обыденность, неуникальность, но причаститься высокогорному, разреженному воздуху Заратустры.

Но на его пути встаёт гибель одного из его друзей — ещё почти ребёнка, нанявшегося в слуги. И его решимость надламливается. Но он испытывает судьбу ещё и ещё раз.

И природа, и события, и обстоятельства — все они преклоняются перед его волей.

И тогда он бросает вызов человеку. Пусть человеческая природа сама решит, кто он: тварь ли дрожащая или дальше по тексту. Это тот эпизод, когда он ложится под кнут турецкого солдата…

Нет, Лоуренс с честью выдержал испытание болью. Он перенёс её со стойкостью верблюда, с мудростью льва, попавшего в западню, но не с душевной чувствительностью ребёнка. Ведь он поставил на кон, загадал: если на него поднимут руку, если ударят кнутом, если не признают избранность его, Лоуренса, перед людьми самой судьбой, — то какой же он тогда сверхчеловек? Пусть ницшеанец, да, но ведь это — идеалогема, самопровозлашённое звание. А сверхчеловек — избранность, судьба, историческая миссия.

Получается, что человек не распознал в Лоуренсе сверхчеловека, поднял на него руку, не усомнился в его тварной, слабой природе…

С этого момента в фильме и характере героя происходит перелом. Ницшеанцем-то он стал, а вот причаститься к сверхчеловечеству не смог. Потому как суеверные арабы увидели в нём чудо, а рассудительный турецкий солдат — только подвернувшуюся под кнут голую, обыкновенную, человеческую плоть, спину для экзекуции.

Этот фильм-легенда для меня один из самых удивительных в истории кино. «Лоуренс Аравийский» в равной мере плод кропотливой работы режиссёра и самоотверженности съёмочной группы (никаких компьютерных эффектов, съёмки в настоящей пустыне с плавящейся от жара плёнкой), роскошных актёрских работ (Алленби и Дрейден, шериф Али (первая — роль О. Шарифа) и Ауда, турецкий генерал и Фейсал (исполнявший его артист играл Лоуренса в театре) и др.). И на этом фоне всё равно выделяется несомненной харизмой О Тул, ярче всего раскрывший свой талант именно в этой картине. А ведь то была его первая большая работа в кино, сопряжённая с адовым трудом и множеством травм, которые мучили артиста потом всю жизнь: Лин, которого боялись все голливудские артисты за его придирчивость и жёсткость (вообще-то можно сказать жестокость), как истинный диктатор и суперпрофи, выкрутил из О Тула феерический уровень исполнения: в каждом эпизоде его Лоуренс разный! И при этом он живёт в этих эпизодах, а не «показывает»! Куда смотрела киноакадемия, умудрившись не дать О Тулу за эту роль «Оскара» — до сих пор печальная загадка.

Но я бы хотела сказать несколько слов об интерпретации характера (опуская многие подробности). Не было в истории британской разведки более таинственной и противоречивой фигуры, чем подполковник Т. Э. Лоуренс, талантливый писатель и ещё более талантливый критик, искусствовед, дипломат и хулиган. Волей обстоятельств его сделали иконой истеблишмента, но его самые ярые почитатели становились со временем его врагами, и одним из самых непримиримых стал писатель Олдингтон. Задумав экранизацию «Семи столпов мудрости» (эта книга — в некотором роде мемуары Лоуренса, но не совсем), Лин и сценарист Болт (сцены другого сценариста, американца Майкла Уилсона остались в начале фильма, его потом Болт оттеснил) искали свой ответ, но не хотели создавать глянцевого «героя» и во многом опирались на Олдингтона, хотя одиозностью его оценок поражались даже недруги Лоуренса. В итоге в первой серии образ героя развивается по восходящей, во второй — наоборот, вплоть до полного падения.

Примечательно, что кинокартина создана как роман-путешествие (почти ВСЕ движения О Тула в каждом эпизоде начинаются слева направо, что бессознательно выстраивает у зрителя образ движения, в том числе и из прошлого в будущее (исключение — возвращение за свалившимся во сне спутником), а истинной целью странствия стало volens-nolens самопознание героем своей сущности. Каким смельчаком надо было быть Лину, чтобы первые минут 15 не показывать главного героя: фильм начинается с едущего на мотоцикле Лоуренса в очках, закрывающих его лицо, потом тщетных попыток корреспондента выяснить у очевидцев, кто же такой этот таинственный персонаж, чей бюст воздвигнут в соборе Сен-Пол…И вот уже зритель начинает томиться вопросом, который звучит в фильме постоянно на разные голоса и при разных обстоятельствах: «Кто вы, мистер Лоуренс?». Ответ на этот вопрос мучает и самого главного героя, в какой-то момент поверившего в свою сверхисключительность (настоящий Лоуренс был ницшеанцем, но также и поклонником Достоевского и Томаса Мелори).

А вот ответ авторов фильма многое упрощает. Почему в фильме нет ни одной женщины? Посмотрите на образ Лоуренса в развевающихся одеждах и арафатке, вы всё поймёте. В 1962 году открыто высказываться на темы нетрадиционной ориентации было нельзя, зато на экранах и опдмостках был уже популярен фрейдизм, и Лин с Болтом выстроили настоящий «монтаж аттракционов» и намёков, чтобы подвести экранного Лоуренса к открытию своей гомосексуальной природы (а прямых доказательств до сих пор нет), ну, например показав, как герой обращается с пистолетом (хрестоматийный психоаналитический символ), как ведёт себя среди офицеров в своих длинных одеждах… Хотите понять отношение к своему персонажу Болта — посмотрите на выражение лица румяного офицера с трубкой в клубе (это и есть сценарист), когда Лоуренс обсуждает с Алленби у фонтана арабское восстание.

А то, что современный зритель обычно не обращает внимание на эти детали, говорит о том, что талант артиста и мастерство режиссёра оказываются выше однозначных интерпретаций. И что только великий артист так сможет провести психологически неубедительный эпизод в Дераа («Али, я невидим»), что зритель поверит в этот условный приём как в естественную реальность характера. Лин с Болтом проявили изощрённую хитрость, выстроив эпизод с экзекуцией так, что только малопонятные детали могут поведать зрителю, что же приключилось на самом деле (а не было никаких зверских пыток, солдат расплющил кончик розги не случайно: чтобы он не слишком повредил кожу! Зато кашель турецкого командира за кадром и выражение лица Лоуренса объясняют, что произойдёт потом: вот оно, унизительное крушение для гордеца-ницшеанца как и для любого человека!). И потому в следующем эпизоде Лоуренс просит Али отпустить его, символически одалживая грязную накидку: «Но она же грязная!» — «Зато тёплая»), ведёт себя как застенчивая женщина в штабе… Не остановившись на этом, авторы показывают обсуждение предстоящего наступления на Дамаск с Алленби на фоне фрески, изображающей падение Фаэтона с солнечной колесницы — параллель с символической сценой на крыше поезда, а затем следует резня на пути в Дамаск. Кто не ужаснётся тому, как Лоуренс смотрит в окровавленный кинжал, рифмуя эту сцену с эпизодом из первой серии, где он был в белоснежных одеждах и с сияющим золотом кинжалом…

Именно за такую интерпретацию характера — гомосексуальный садомазохист — фильм поначалу получил очень разные оценки. Обиделись и арабы. Время, похоже, примирило всех, остался кинообраз О Тула-Лоуренса с сияющими глазами, мечтателя-интеллектуала и романтика, столкнувшегося с жестокой правдой жизни и всё-таки сумевшего сделать почти невозможное, — образ пусть и не очень исторически достоверный, зато энигматичный и до сих пор захватывающий.

10 из 10

за О Тула и ещё потому, что даже ошибки великих мастеров плодотворны.

Кто читал книгу Лоуренса «Семь столпов мудрости» (полную версию которой найти на русском практически невозможно) мог сразу заметить необычайность стиля изложения самой истории. Это помесь некоего военного доклада с собственными тонкими наблюдениями офицера британской армии, что оказался в гуще восстания арабов во времена первой мировой. Поражает объективность и естественность описания самых невероятных и невозможным поступков — пересечение смертельных пустынных просторов, штурм укреплений с отрядом в пятьдесят человек, становление культовой личностью — все это передано без единой ноты самовосхваления или гордости. Более того, гораздо чаще мы встречаем описание неудач, промахов и поражений. Словно Лоуренс устраивает своеобразный самосуд, где подвергает тонкому анализу собственную жизнь со всеми ее тактическими и стратегическими ошибками. В конце своего многотрудного пути, когда он, наконец, невероятными усилиями и напряжением воли, достигает конечной цели — взятия Дамаска, то обнаруживает, что совершил главную и фатальную ошибку, не предусмотрев дальнейшего «миро`устройства. И наблюдая за толпой арабов, совершающих вечернее бдение, его охватывают смутные мысли о том, что им нужно вовсе не мирное городское существование, а воинственная свободная жизнь пустыни. Впрочем, как и ему самому.

Следует заметить, что киношный Лоуренс хоть и довольно близок к литературному оригиналу, но многим отличается от него. В исполнении Питера О`Тула он предстает своеобразным романтиком пустыни, наблюдающим звезды, рассуждающим о судьбе, способным успешно воплотить совершенно безумный и невероятный план действий. В то время как, ориентируясь на оригинал, следует вполне закономерный вывод самого Лоуренса:' Военное искусство, по крайней мере мною, было достигнуто не благодаря инстинкту, без всяких усилий, но пониманием, упорным изучением и напряжением ума.» В фильме же именно интуиции, силе воли и «предназначению» Лоуренса отведено значительное место.

И не только в этом пункте картина отклоняется от первоисточника. Изменилось все — стиль изложения, структура сюжета, и особенно персонажи. В книге имя почти каждого(!) британского сослуживца автора украшено хвалебными и восторженными эпитетами (особенно генерала Алленби!), фильм же тяготеет к тому, чтобы представить их эксплуататорами и националистами, захватившими чужую землю, хотя о ее величестве The Grand Politics в книге не говорится практически ни слова. Фактически Лин создает из узко-индивидуальной исповеди человека самому себе и миру (выраженной в форме рапорта) настоящую героическую фреску, эпохальное полотно о глобальных взаимоотношениях личности и социума, войне и мире как снаружи, так и внутри. Сам же Лоуренс вряд ли поддержал бы такую идею: «Я до предела устал быть мишенью взглядов, обсуждений и восхвалений. Как можно сделать так, чтобы о тебе забыли? После моей смерти еще будут греметь моими костями, то здесь, то там, из любопытства.»

Как бы то ни было, следует признать, что Лоуренс делал свою работу, а Лин делал свою. И оба разрешили поставленные перед ними задачи гениально. Фильм Лина — настоящий образец эпика, в котором есть все что только можно себе представить. В первую очередь глубокая, противоречивая личность героя, мечтателя, храбреца, интеллектуала, МЕССИИ, чьи возвышенные помыслы разбились о грубые скалы жалкой, ничтожной политики. Лоуренс (благодаря О`Тулу) находится в беспрестанной борьбе — с турками, со своим начальством, собственными страстями, с принципами арабов, с пустыней и т. д. Выглядит все это крайне привлекательно. Ни в чем не уступает О`Тулу Омар Шариф и Энтони Квин, чьи персонажи буквально сочатся безумной арабской страстью, безумием и отважной воинственностью (осанка Шарифа и его бездонный взор — это нечто). Натурные съемки с применением тысяч статистов, нескольких десятков кавалерийских отрядов, бесчисленного количества верблюдов посреди бескрайних просторов пустыни потрясают своей масштабностью. Даже страшно вообразить сколько вложена труда (только по технической части) со стороны съемочной команды. Сладостно для слуха звучат сопроводительные оркестровые композиции в исполнении Лондонского филармонического оркестра. Волшебные звуки словно заряжают сухие исторические факты какой-то магией, тайной истиной, что словно вселенский дух витает по бескрайним пустынным просторам.

Да и в целом фильм, в отличие от многих классических эпосов старается, при всей его объективности, развиваться в символической плоскости. Множество эпизодов и элементов фильма явственно предполагают многозначность трактовок (заметьте какую роль играют в фильме тени, почему фильм начинается и кончается поездкой на мотоцикле, какая идеальная геометрия присутствует в каждом кадре и т. д), а характеры персонажей настолько не линейны и загадочны, что надолго отпечатываются в душе.

В итоге следует констатировать, что титанические усилия по созданию фильма всей съемочной группы во главе с Лином и О`Тулом не пропали втуне. Картина и сегодня (спустя более полвека!) выглядит свежо и оригинально. Да и не могло быть иначе, ведь великие дела всегда вызывают интерес, а страницы истории вечно будут хранить память о великих деятельных мечтателях, таких как Лоуренс Аравийский.

«Мечтают все: но не одинаково. Те, кто по ночам грезит на пыльных чердаках своего ума, просыпаются днем и обнаруживают, что все это было тщетой; но те, кто мечтает днем, опасные люди, ибо они могут проживать свою мечту с открытыми глазами, воплощая ее.» Т. Э. Лоуренс. Семь столпов мудрости.

Великое кино. Даже стыдно стало после просмотра, что не видел этот фильм раньше. Возможно, это потому, что он настолько длинный, а возможно потому, что он был погребен в песке времен под тоннами киномусора, накопившегося за последние 50 лет. Я и узнал-то о существовании этого фильма из фильма Ридли Скотта «Прометей», где андроид в космическом корабле смотрит классику с Питером О Тулом. Созревал к его просмотру три года, нашел отреставрированную (во второй, заметьте, раз) в 2012 году версию, и когда наконец осилил — не пожалел о потраченных 3 часах 45 минутах. Отличный фильм.

Режиссура, музыка, декорации, костюмы, сюжет — все на самом высшем уровне. Фильм заслуженно получил свои 7 Оскаров. Но вернемся к главному герою.

Очень интересно наблюдать путь военного английского офицера, который волей ветров стал лидером арабского восстания. Интересно видеть развитие личности от штабного клоуна до чуть ли не мессии. Не менее интересно, как Питер О Тул в батальных сценах превращается в зверя, убийцу, а затем терзается угрызениями совести. Питер О Тул показал себя как великий актер. Я обратил внимание, что некоторые голливудские звезды (такие как Пирс Броснан и Пол Уокер) копируют и его стиль, и его мимику.

Отдельная похвала режиссеру и оператору. До этого я не знал, что пустыня может быть красивой. Переливающиеся алмазным блеском песчинки в барханах, синие горы на горизонте, величавые верблюды… Это нужно видеть. Восторг, другое слово трудно подобрать.

Вывод: раньше снимали великое кино и писали великую литературу, а сейчас снимают блокбастеры и пишут бестселлеры. Хотите увидеть что-то стоящее — смотрите классику, друзья.

9 из 10

Минус 1 балл за чрезмерную затянутость. Других недостатков у фильма нет в принципе.

В мировом кинематографе есть фильмы, которые можно считать бесспорной классикой. «Лоуренс Аравийский» относится к этому числу. Если же кратко сказать, то это без каких либо преувеличений Великий фильм. Великий во всех отношениях.

Режиссер Дэвид Лин ещё до съёмок этого фильма навсегда оставил своё имя в истории кинематографа. Главной же чертой большинства его фильмов была своеобразная эпичность. Но именно в «Лоуренсе Аравийском» режиссер сумел достигнуть своего пика и довести свой неповторимый стиль до совершенства.

Для начала обязательно нужно сказать о великолепных пейзажах этого фильма. Большая часть картины происходит в пустыне. И сразу же можно сказать, что пустыня — это один из главных героев фильма. Она бывает в этом фильме абсолютно разной. Она может быть и врагом, готовящим тебе могилу в своих песках, и другом, забирающим себе жизни твоих врагов, и сторонним наблюдателем сражений. Она всегда разная, но при этом одна и та же. Поэтому видна огромная заслуга режиссера, сумевшего так великолепно изобразить пустыню.

Обязательно нужно отметить батальные сцены этого фильма. Они сняты великолепно. Конечно, некоторые могут сказать, что есть фильмы в которых сцены боев сняты масштабнее, красивее. Дело в том, что события фильма происходят во время Арабского восстания, нужно учитывать особую специфику этой войны. Поэтому можно говорить, что битвы сняты очень реалистично и красиво. К тому же мы видим в фильме не только мелкие рейды, а важные походы и сражения.

Но какими бы не были пейзажи и сражения, фильм никогда не сможет стать живым без хороших актеров. В «Лоуренсе Аравийском» актеры не просто хорошие, а великолепные. Дополнительная сложность заключалась в том, что нужно было играть реальных людей со всеми их достоинствами и недостатками. Тут я особо хотел отметить трех актеров. Первый — это Алек Гиннесс. Он играл принца Фейсала. Роль была сложной, так как нужно было изобразить вождя арабов, организатора восстания, расчетливого политика, которые редки среди его соплеменников. Актер же справился со своей работой безупречно. Второй — это Омар Шариф, исполнивший роль Шерифа Али. Шарифу досталась роль опытного, мудрого араба, который постепенно проникается к иноземцу Лоуренсу симпатией и становится ему другом. Третий — Энтони Куинн, сыгравший Ауду ибу Тайи, во многом типичного араба, но отличного воина и лидера.

Теперь нужно перейти к главному в этом фильме. Роль Лоуренса исполнил Питер О’Тул. Нужно признать то, насколько тяжелая ему выпала задача. Лоуренс был одним из выдающихся, но в то же время неоднозначных деятелей XX века. Споры о том, какой же был Томас Эдвард Лоуренс были и при его жизни и после его смерти (что хорошо показано в фильме). Питер О’Тул справился со своей работой просто великолепно, сумев показать всю противоречивость натуры Лоуренса. его герой изменяется на протяжении всего фильма. Если сначала мы видим просто солдата с авантюрной жилкой, который хочет помочь своим, то под конец фильма он уже умудренный опытом лидер, но так и не разобравшийся в том, что происходит в мире, ради чего он сражался. Ведь если вели войну одни люди, то подписывать мирный договор и обсуждать послевоенное устройство будут другие люди. Кроме этого ещё долго можно было бы описывать всю сложность образа Лоуренса, но я не стану, так как лучше самим увидеть фильм.

Что можно сказать ещё? Фильм абсолютно не лжет зрителям своим названием. Просто в подобном фильме режиссер мог попытаться немного отодвинуть судьбу главного героя на задний план, рассказав подробнее обо всех мелочах военного конфликта. Но Дэвид Лин этого делать не стал. Это фильм в первую очередь рассказывает именно о Лоуренсе Аравийском, но при этом так, что одновременно отлично рассказывает и о Арабском восстании.

Что можно сказать в итоге? Великий фильм. Лишние слова в случае с этим фильмом не обязательны.

10 из 10

Писать развернутые тирады я не буду, да и не умею. Поэтому в двух словах.

Фильм конечно отличный. Хоть и продолжительность почти 4 часа, отрываться не хочется, интерес держит от начала и до конца. Первая половина более спокойная и мирная, о том, как Лоуренс странствует по пустыням Аравии. Заводит дружбу с арабами, собирает единомышленников, заодно наслаждается красотой пустыни и испытывает самого себя. А вот вторая половина богата как и на события, так и на жестокости. Все таки война. А там где война, всегда чьи-то руки будут в крови.

Изначально светло и мирно настроенный Лоуренс, с течением обстоятельств меняется внутренне. Не хватает его до конца и он ломается. Наблюдать все эти перемены очень интересно. За что громадное спасибо Питеру О`Тулу. Шикарно сыграно. Все мельчайшие детали его внутренних переворотов отражены на лице. Глаза, губы.

И при том, пишут, что это его первая такая крупная работа. А еще я прочла, что впервые он этот фильм посмотрел спустя 30 лет после премьеры и был впечатлен картиной. Картина и правда впечатляет. И съемки в пустыне интересны, и масштабные сражения, а главное, какой актерский состав.

Омар Шариф! Какой шарм у этого актера, а глазища!!! Его Али сначала настораживает, а потом все больше располагает к себе теплотой и настоящими дружескими поступками в отношении Лоуренса. Я с ним помню «Доктора Живаго», тоже впечатлилась и фактурой, и талантом. И режиссер, кстати у «Живаго» был тот же, что и «Лоуренса», Дэвид Лин. А еще актеры — Энтони Куинн, Джек Хоукинс. В общем, сплошные восторги.

Что примечательно, после картины заинтересовала личность Лоуренса. Так что я с удовольствием прочла после его «Семь столпов мудрости». Чтобы больше понять, что и как было в подробностях и что он чувствовал, чего хотел.

В итоге, фильм стоящий, но не из легких.

8 из 10

Раз уж мой комментарий не влазит в поле заметок, то позволю себе добавить свой отзыв в рецензии. На самом деле на полноценную рецензию к этому фильму меня не хватит — слишком уж утомил меня просмотр, чтобы в нём ещё копаться по-новой.

Вот уж никак не разделяю восторгов по поводу этого 3,5 часового насквозь наивного и инфантильного миража. Арабы не похожи, события театрально наиграны, музыка мне не понравилась — не по тематике фильма.

Сам по себе Лаврентий сыгран, вероятнее всего, один в один, в этом, полагается, и козырь. Что касается же арабского быта, обычаев, диалогов — всё какое-то напускное, поверхностное, даже мудрости принца. Возможно потому, что сказаны на английском, что изначально урезает смысловосприятие.

Сам неоднократно пустынями хаживал не на легке, с арабами якшался. Очень не впечатлила меня эта постановка. Люди, которые могут убить за чрезмерное возвеличивание культа своего же Мухаммада, внезапно начинают боготворить безбородого эксцентричного англичанина. Я типа должен был в это поверить.

Книга Лоуренца по-любому наполнена позёрством, кичем и самолюбованием автора. А фильм претендует на звание «самая точная экранизация книги», в которой, собственно и переиначены события изначально в духе ницшеанства.

Самый прикол, когда они собираются на Дамаск, то скандируют не «ашШам» или «адДимушк», а на латинский манер «Дамас-кУс! Дамас-кУс!» делая ударение ещё и на несуществующий слог, который на арабском означает женский половой орган. Это реально слушалось весело.

Вобщем, не верю я. Монументальное… турецкое мыло с экстрактом арабески

6 из 10

Посмотрела «Лоуренса». Это конечно не фильм, а потрясение.

Когда Лоуренс в последний раз возвратился в Аравию, перед тем как пойти на Дамаск, то я смотрела всех этих арабов, половина из которых были «куплены», которые скандировали «Лоуренс!» и мне хотелось плакать, даже не плакать, выть. Выть по-волчьи.

А после слов «Хватит, Лоуренс, хватит!» я зарыдала. Потому что это не то, как должно было это все быть, это неправильно, это ужасно.

«Он сошел с ума, сошел с ума» — вертелось у меня в голове, и, god knows, так оно и было.

Есть что-то прекрасное в том, чтобы предчувствовать безысходность. Ты видишь в каждом жесте, взгляде и кадре, что будет так, будет только так и никуда от этого не деться. «Всё предначертано» — ты видишь.

Еще в начале фильма в мою голову закралась такая мысль: «Как он может служить Британской империи и отстаивать права арабов, искренне быть за арабов. В то же время как он может сражаться вместе с арабами за их, арабов, интересы, которые фактически противоположны интересам Англии. Отречься от родины? Предать тех, кто верит в него, тех, кто доверил свои жизни и надежды ему?».

«Предатель. С обоих сторон» — пронеслось у меня в голове. Так и вышло. Он везде чужой — и дома, и в пустыне.

Мне тяжело как-то структурировать свои мысли, потому что всё, что я чувствую сейчас — это опустошение.

Нет, я не жалею, что потратила четыре часа своего времени на этот фильм, потому что в конце концов я ощущаю, что в моей голове что-то перевернулось, что-то изменилось, произошло что-то из того, что требуется осознать и положить на правильные полочки. Но всё еще трудно делать какие-либо выводы, поскольку ты всё еще там — в этом мире и с этими героями, в этой атмосфере — то преобладающей эмоцией всё же является опустошение.

Ради чего всё это было? Стоит ли игра свеч? Что впереди? Правильно ли он поступал? — много вопросов и ни одного ответа. Пустота.

Очень сложно что-либо систематизировать, но вот то, что сразу приходит на ум.

Это второй по счету фильм Дэвида Лина, который я посмотрела. Какие-то банальные вещи вроде «рука мастера чувствуется во всём». На самом деле то, что хочется сразу отметить так это совершенный визуальный ряд. Я думаю, что это можно считать особенностью режиссера. Сразу вспоминались кадры из «Лета», красивее которых я до этого не видела. Полчаса ушло на то, чтобы привыкнуть к этой визуальной роскоши. Снова.

Поразительное по глубине и драматизму изображение пустыни. (Честное слово, пустыня всегда закономерно ассоциировалось с пустотой, не-действием, здесь совсем другой образ пустыни — более чем динамичный). Разного рода пейзажи, от которых захватывает дух. К этому действительно нужно привыкать.

Первая часть оставила у меня больше положительных эмоций — может, потому что там кажется, что все еще будет хорошо. Возможно, свежесть восприятия играет свою роль (после двух часов просмотра уже сложнее воспринимать информацию). Так или иначе, ты ощущаешь эмоциональный подъем — добрый Лоуренс, милый, храбрый, славный Лоуренс.

Он отправился в пустыню, он не боится провозглашать свои принципы, говорить о них «варварам, злым, жестоким арабам».

«Мое имя для моих друзей». Вы не должны убивать, но не должны пресмыкаться. Вам нужна свобода, я дам вам её — свободу. И словно пророк (недаром, эта предполагаемая роль Лоуренса так часто обыгрывается в фильме с разных сторон — то же упоминание Моисея) он ведет их в пустыню.

После бессонной ночи и хождения по пустыне подобно самому Иисусу, он восклицает — на Акабу, на Акабу!

Пятьдесят человек арабов и он ведет их. И он надеется на чудо, надеется совершить невозможное, полный энтузиазма, поддерживаемый тем фактом, что он сам вершит свою судьбу.

После долгой дороги обнаруживается, что один из арабов пропал. Цель близка и бессмысленно волноваться о том, кто пропал, ведь его уже не вернуть. Он непременно скоро умрет, он уже умирает, Лоуренс. Мы дошли до заката, мы совершили невозможное, разве это не стоит одной жизни? Ты ничего не сможешь сделать. Всё…предначертано.

Резким движением поворачивая лошадь, он решительно едет в другую сторону. Он спасает Гасима. Он является Дауду путеводной звездой, светом в конце туннеля, пророком и спасителем. Прежде ослабевший и потерявший всякую надежду выжить в этой одинокой пустыне, Дауд постепенно разгоняется все больше и больше, двигаясь по направлению к этой едва различимой фигуре, к этому маяку.

Скажу честно, этот момент был настолько эмоциональным для меня, что я чуть не заплакала. И это, конечно, благодаря музыке. Знаменитая тема Лоуренса звучит здесь много раз — торжественно, возвещая появление героя, едва различимо — предвещая великое будущее, звучит и грозным предзнаменованием и ехидной насмешкой. Звуковой ряд здесь настолько же богат и насыщенен, как и ряд визуальный. Вот традиционные восточные мотивы, а здесь резкие военные марши. Вообще музыка в «Лоуренсе» является важной эмоциональной составляющей. Она должна бы являться таковой во всех фильмах, но не везде музыкальное сопровождение так хорошо справляется со своей ролью как в этом фильме.

И всё же Лоуренс возвращается в Акабу со спасенными спутниками. Али, прежде не веривший в успех предприятия и уже похоронивший чужестранца, идет встречать его, держа в руке флягу с водой.

Вообще эта сцена, ровно как сцена предшествующая ей, а также последующая очень интересны. Они показывают, что Лоуренс и Али очень близки.

Когда Лоуренс говорит о своем намерении вернуться, для того, чтобы спасти Гасима, то Али приходит в ярость. «Куда ты завел нас, мерзкий англичанишка! Ради чего? Ради Акабы? Отвечай, ради Акабы? Ты не попадешь в Акабу!». Неверный, проклятый!

Но ты не попадешь в Акабу! — чуть не плачя, заклинает Али.

Но все эти проклятия означают лишь «Не уходи. Останься, ведь ты погибнешь. Ты погибнешь, я точно знаю. Но я не хочу этого! Пожалуйста, останься здесь».

Яростное «Англичанин! Англичанин!». Пожалуй, это одна из лучших сцен этого фильма.

И вот он возвращается. Вопреки всему сумевший это сделать. Сам выбирающий себе судьбу. Человек совершенно другого склада ворвался в их жизнь и перевернул ее с ног на голову — «Ничего не предначертано!» — гордо произносит Лоуренс перед тем, как упасть в обморок от бессилия.

И Али встречает его, встречает его как равного, встречает его как храброго и достойного.

10 из 10

Эпохальное, монументальное, историческое полотно, повествующие нам о солдате британской империи, возглавлявшем арабское восстание против турков, в годы первой мировой. С фабулой покончено.

Фильм снят по всем академическим стандартам и имея длительность в три с половиной часа, удерживает внимание зрителя на протяжении всего хронометража. Достигается такой эффект за счет прекрасного сценария и режиссерского мастерства. Не вижу других вариантов, кроме как пасть ниц перед талантом Дэвида Лина. Настолько виртуозно инкорпорировать сухие исторические факты с художественным вымыслом может, мягко говоря, не каждый. Но на одном сценарии свет клином не сходится. Другие составляющие хорошего фильма на месте, тут вам и колоритные персонажи, каждому из которых можно сопереживать, прекрасная операторская работа, отличная игра актеров, гениальные нарративные ходы. Короче, каждый из кусочков пазла, сам по себе является произведением искусства. Но даже на этом достоинства фильма не заканчиваются. Автор умело играет на контрастах показывая в начале зарвавшегося, не соблюдающего субординацию, придурковатого солдатика. Но попадая на театр военных действий он проявляет такую силу духа, храбрость и мужественность, что уважение к нему возникает само собой. Еще один плюс в копилку режиссера. Поистине, Лоуренс Аравийский — величайший человек своего времени, честь ему и хвала. Но война есть война, тут ничего не попишешь. На всех она влияет по разному, но, что характерно, всегда негативно. Не обошло это и Лоуренса, по ходу своей экспедиции он превращается в абсолютного морального релятивиста, некоторые сцены с его участием потрясают своей жестокостью. Особенно, эпизод осады Медины. Хотя, казалось бы, вернувшись из турецкого плена и пережив катарсис, градус жестокости должен был снизиться, однако режиссер умудряется нас перехитрить, снова обманывая наши ожидания. Итак, хоть персонаж невероятно жесток, ему, черт возьми, все равно хочется сопереживать. Как я писал выше война на каждом оставляет свой след, просто на ком-то слишком глубокий, по сути, он в этом и не виноват. Простой, честный мужик верой и правдой служивший своей стране. Но, волею судеб ставший марионеткой, для нечистых на руку политиканов.

10 из 10