Рецензии

Дэвид (Жан-Луи Трентиньян), убив охранника, бежит из странного заведения, напоминающего то ли тюрьму, то ли психиатрическую лечебницу, в которой людей подвергают пыткам. Ненадолго заскочив в Париж, чтобы перехватить денег у любовницы, Дэвид отправляется в малонаселенный горный район, откуда он рассчитывает перебраться в Испанию. Там он случайно натыкается на супружескую пару – Томаса (Филипп Нуаре) и Джулию (Марлен Жобер), у которых свои счеты с обществом и которые посему решили от него удалиться. Томас пишет книги о животных, но мир природы, созданный им, по своей жестокости чем-то напоминает мир людей, По ходу фильма становится понятно, что Томас не впервые приглашает в свой отшельнический дом посторонних мужчин, ибо это оживляет их монотонную супружескую жизнь. Однако приглашение этого гостя оказалось весьма опрометчивым поступком. Наутро над безлюдной территорией уже летают вертолеты, чуть позже возле дома Томаса военные устраивают учения (эта сцена выглядит абсолютно сюрреалистической), а Дэвид объясняет супругам, что весь сыр-бор разгорелся из-за него, потому что он случайно узнал какую-то очень важную государственную тайну, из-за которой власти готовы убить и его, и всех тех, кого он мог в нее посвятить. В то же время газеты сообщают о том, что из психиатрической лечебницы сбежал психопат-параноик, который внешне ведет себя абсолютно адекватно, однако при малейшем подозрении на угрозу своей жизни начинает убивать. Сперва Томас хочет искренне помочь Дэвиду, потому что чувствует, что тот говорит правду, и ощущает с ним внутреннюю близость, однако потом Дэвид присваивает себе пистолет Томаса, и теперь супруги оказываются чуть ли не в заложниках. Кто же он, этот Дэвид, случайная жертва системы или действительно убийца-параноик, которому везде мерещится слежка?

Картина поставлена по роману Фрэнсиса Рика «Нежелательный спутник». Дэвид и правда оказался спутником крайне нежелательным, потому что перевернул жизнь супругов, загнав их в такую ситуацию, из которой трудно выбраться живыми…

Ж.-Л. Трентиньян искусно играет то робкого, неуверенного в себе неудачника, то застенчивого и нежного влюбленного, то хладнокровного убийцу, то психопата с пеной у рта, поэтому зрителю до конца картины трудно определить, кто же его герой на самом деле. Несмотря на то, что на разных обличьях Трентиньяна держится вся интрига фильма, и малейшей режиссерской оплошности или нестыковки хватило бы для того, чтобы конструкция фильма показалась искусственной, Робер Энрико еще раз доказал, что он один из самых естественных, гармоничных и психологически тонких режиссеров мирового кино, умеющий отлично работать с актерами. Великолепна в фильме Марлен Жобер, которая очень тонко передает мгновенные перепады своей героини – сперва она увлечена Дэвидом и заинтригована сложившейся ситуацией, потом обеспокоена, потом начинает ревновать мужа к Дэвиду, а Дэвида – к мужу, потом предчувствует, что все закончится плохо, и пытается любой ценой избавиться от гостя, а в конце – совершает предательство обоих… Роберу Энрико, судя по всему, не особо любившему женщин (думаю, главная сентенция, которую можно вынести из его более позднего фильма «Орел или решка» - «Жены годятся только на то, чтобы их укокошить»), не занимать знания женской психологии.

«Секрет» - в одинаковой мере и закрученный триллер, и тонкая психологическая драма, и политический памфлет об аппаратах власти. При этом ни один из жанровых компонентов не превалирует над другими. Даже если фильм и не попадает в шеренгу великих шедевров мирового кино, он представляется мне весьма значительным кинопроизведением. Лично у меня после просмотра картины под влиянием ее слегка параноидального сюжета сложилось впечатление, что в середине семидесятых годов прошлого века в разгар «холодной войны» госдеп США под прикрытием кинопрокатных организаций купил эксклюзивные права на дистрибьюцию некоторых фильмов, подрывающих общественные устои, после чего эти фильмы были положены на полку. К таким фильмам определенно можно было бы отнести «Покушение» Буассе и «Секрет» Энрико.

7 из 10

Сначала возможно очнуться после потери сознания и почувствовать, что тебя пытают...после некоторого прибывания под очередными пытками снова будет потеряно сознание.

В следующий раз мужчина средних лет (Жан-Луи Трентиньян) придет в себя в пустой камере психиатрической больницы, и наверное задумается над тем сколько его продержали взаперти и сколько уже пыток над ним провели. Уверенность будет в одном - в том, что потеряно ощущение времени и его держат взаперти очень давно. Далее, притворившись мертвы, он будет ждать когда им заинтересуется охрана.... Охранник склонится над заключенным проверит жив ли тот - его придется убить ради побега и спасения от жестокости и пыток, ради шанса хоть не надолго обрести свободу. Почему мужчину пытали и держали в больнице - будет первым секретом.

Бежать придется куда-нибудь, лишь бы подальше от мучителей и мук. В памяти будет одинокая женщина с которой иногда приходилось делить кров и любовь. Она как всегда будет рада повидаться с загадочным любовником, она так же поможет деньгами, а главное - у неё можно будет немного передохнуть перед дальнейшими странствиями в бегах. Не женщина, не мужчина так и не раскроют лишних секретов. Тайна беглеца так и останется - его личным секретом.

Одинокий мужчина будет идти заброшенными тропами французкой провинции. Его единственным желанием будет короткий отдых в одном заброшенном сарае данной местности. Но на дороге он встрети грубоватого местного жителя(Филипп Нуаре) и будет вынужден идти дальше из этой провинции, что б не привлекать особого внемания к себе. Вот только этот же местный чудоковатый житель пожалеет странника и разрешит переночевать у себя в имении - в старом полуразвалившемся замке. В нем кроме уже известного нам хозяина, лет 50-ти, окажется более молодая супруга(Марлен Жобер), котрая будет женщенной-секретом, её хобби - на досуге ваять скульптуры из камня и немного привольно относится к жизни ради забавы.

Хозяин замка окажется писателем и ученым, интересом которого являются различные насекомые. Он не будет задавать лишних вопросов страннику, он просто поможет ему спрятаться от властей и предоставит приют в своем доме, пищу и отменное вино. Женщина же будет боятся чужака, её будет тревожить его напряженное поведение и страх быть пойманым. Но она очень сильно возжелает его, и желание быть с ним будет таким же сильным как и её страх перед его таинственностью и непонятными никому секретами.

Мужчины подружаться и между ними возникнет странная почти братская связь. Женщина и беглец почувствуют близость к друг другу, и между ними возникнет секретное чувство. Троица захочет не единожды расстаться, и так же не один раз воссоединится вновь. Они пустятся в бега от всех, хотя будет явным, что их мало кто преследует. В середине повествования появится револьвер, и конечно же по законам жанра - ему предстоит выстрелить. Но кто есть кто во всей истории, кому сужденно стать жертвой, а кому убицей, и что есть паранойя, а что истинная опасность, в чем правительственный заговор и всеобщий обман - до самого финала так и останется странным, но пленительным секретом!

Приятного просмотра всех перечисленных секретов под музыку гениального Эннио Морриконе. Ярких ощущений от работы художников-оформителей, которые раскрасили киноленту ярчайшими декорациями. Окунитесь в атмосферу паранойи и странных секретов, когда даже деревья в лесу истекают смолой словно бурой кровью.

Этот фильм очень четко подхватил основные тенденции начала 70-х - свобода и конспирология. Тема свободы тогда постоянно противопоставлялась вопросам незримого контроля, правительственного заговора, игры спецслужб. Вот и проигрывается перед нами абсурдная ситуация - странный мужчина нарушает идиллию семейной пары. Он убеждает их в том, что сбежал из тайной клиники, где проводят опыты над людьми. Он знает страшную тайну. Теперь за ним следят и хотят убить...

Разумеется, паранойя приходится вполне по вкусу скучающим буржуа. Они спокойно принимают версию о том, что 'злое правительство' сделало очередной заговор против человечества и бегут на край мира спасать этого убедительного незнакомца. Поскольку главные роли разыгрывают такие красавцы, как Тринтиньян, Жобер и Нуаре, любовная интрига и назревающий адюльтер будут читаться и неожиданно встряхнут ленту.

'Он умный, его фантазия реальна, в его поведении нет ни путаницы...', - так будут комментировать действия нашего героя с другой стороны. Его представят сумасшедшим. Но, уже с середины ленты станет понятно, что Энрико не собирается раскрывать всех секретов и нагнетает напряжение, просто ради встряски. Он концентрирует внимание не на сути сюжета, а на его форме, приводя все к жесткой сатире на окружающую реальность, конспирологические теории и реальные заговоры. При этом высмеиваются вовсе не 'заговорщики', устраивающие кровавые 'дни Кондора', а обыватели легко принимающие эти правила игры. Своего рода, новое осмысление 'Процесса' Кафки.

При всех очевидных достоинствах, фильм получается затянутым и скучным. Это обусловлено тем, что у ленты сценарий получается недостаточно закрученным. Отсюда и такая невысокая оценка. Повествование на самом деле останавливается минуте на 25-й, а потом все фактически переходит в импровизационную эксцентрику. Рулят именитые актеры.

6 из 10

Распорядок жизни Давида в последние недели две не отличается вариативностью. Ночные часы он проводит в смирительной рубашке в палате, смахивающей на тюремную камеру неподъемными засовами, днем испытывает на себе всю прелесть пословицы «вода камень точит» в процедурной, методами «лечения» больше похожей на пыточную. Инсценировав самоубийство проталкиванием рукава рубашки до пищевода и расправившись с шейными позвонками поспешившего на помощь то ли санитара, то ли ночного охранника, Давид выбирается на свободу, объявляется у дверей любовницы с просьбой о деньгах и рассказами о том, что ему необходимо скрыться. Путь в спасительную для героя Испанию лежит через полузаброшенные земли, где ему встречается странная семейная пара, нашедшая уединение в этой глуши. Тома проникается сочувствием к беглецу, рассказавшему историю о бесчинствах режима, в то время как его супруга Джулия с опаской смотрит на чужака, мечтая поскорее от него избавиться. Вместе они отправляются к границе, пытаясь разобраться в наметившемся клубке не только политических, но и эротических противоречий.

Робер Энрико в картине «Секрет» продемонстрировал чудеса реакции на наметившиеся в 70-е годы прошлого века общественные тенденции – появление скучающей от перепотребления буржуазии и еще больше усилившиеся после Уотергейтского скандала и осознания девиза «прослушается все» параноидальные настроения, начавшиеся еще с подавления синхронных восстаний в Париже и Праге и антисионистской охоты на ведьм в Варшаве в конце 60-х. По своей сути «Секрет» является очередным переложением вечного сюжета из «Процесса» Кафки о роли на этот раз французского Акакия в истории, но для соответствующей критики бюрократических аппаратов в творческом инструментарии Энрико катастрофически не хватает навыков абсурдизма. За вычетом комической сцены военных учений неподалеку от жилища Тома режиссер на полном серьезе пытается раскрутить триллер из интриги «невинно обвиненный или опасный сумасшедший», которую по неожиданности развязки затмят разве что отношения Росса и Рейчел в сериале «Друзья». К сожалению, ни выдержать нужный градус неизвестности и противоречивости личности главного героя, ни вызвать удушающий страх перед государственной машиной у Энрико не выходит, и виной тому слишком прямолинейный нарратив. Дорожное путешествие Давида режиссер пытается разнообразить неожиданными впадениями персонажа в исполненный воспоминаниями транс, благодаря которому зритель становится свидетелем перенесенных героем мучений. При подобном постановочном раскладе тяжело придерживаться обвинительной точки зрения, в качестве доказательственной базы которой Энрико приводит лишь дружеские перетиры антагонистов за чашечкой кофе в кафешке.

Идейная составляющая «Секрета» выглядит вторично и относительно критики сложившегося в Европе среднего класса, уже успевшего утомиться консьюмеризмом. У Тома и Джулии не хватило смелости устроить себе сеанс большой жратвы кинематографического сала с другим ударением, не говоря уже о том, что до путешествия на седьмой континент им еще расти и расти. Вместо этого они всего лишь организовали миниколонию французских хиппи, слившихся с природой, но в то же время алчущих человеческого общества, желательно мужского. Убежав от скуки монотонного существования мегаполисов, супруги оказались в ловушке у деревенского уныния. Выбор день за днем расходовать время на резку по камню или начитывание на диктофон книг о животных напоминает пытку, которой пытались выбить признание из Давида в его видениях – методичное назойливое капание воды на лоб. Тома с радостью попадает под влияние харизматичного беглеца, который хоть как-то сможет смазать карту будня, плеснувши краску из стакана. С учетом того, что судя по всему эта карта для Тома уже давно не поднималась выше шестерки, уже немолодой супруг готов принять и измену жены, и опасные для жизни окружающих выпады Давида с пистолетом, принимая на веру утверждение о замешанности всех и каждого в политической травле, ментально изнасиловав логику и сказав ей после этого 'До свидания'.

Проблема в том, что происходящее на экране течет так же размеренно и буднично, как и обрыдлое существование супругов, вызывая лишь вывих челюсти со смещением от зевоты. Не надо принимать участие в «Битве экстрасенсов», чтобы предсказать момент, когда Джулию одолеют сомнения (ждите больше крупных планов на встревоженное лицо героини), когда Тома превратится в безвольного овоща (хотя, справедливости ради, по статичному лицу Нуаре невозможно вот прям так сразу определить этого характерного перехода), а когда Давид из растерянной жертвы трансформируется в хитроумного психопата (театральное погружение во флешбековское забытье тут же исчезнет из арсенала монтажера). Созданное же сексуальное напряжение между персонажами можно приравнять к покупательной способности рубля на сегодняшнем валютном рынке, да так, что даже концы любовного треугольника язык не повернется назвать острыми. Выбранной концовкой же Энрико окончательно припечатывает надежды зрителя на сколько-нибудь неоднозначный финал. Завершающие кадры словно требуют незамедлительного запуска римейка картины, хотя бы исключительно для использования несказанно подходящей для общего уровня исполнительского мастерства в этом фильме песенки не Эннио Морриконе, а Алены, простихоспади, Свиридовой со словами «Просто я слишком много знаю, меня надо убить».