Рецензии

Новая эпоха постоянно диктует новые правила и заставляет деконструировать многие жанры, дабы освежить годами выстраивающиеся клише. Мюзиклы не стали исключением: наглядным примером выступала недавняя «Аннетт» Леоса Каракса, но то, что вышло у Сержа Бозона, вызывает, как минимум, недоумение. Если честно, сомнения в его интересном режиссерском почерке возникли еще во время просмотра «Миссис Хайд» (2017), когда любопытная идея была напрочь погребена неудачной постановкой и кое-как спасена исключительно благодаря таланту Изабель Юппер. «Дон Жуан» не только не позволил Бозону реабилитировать себя, но и еще ниже опустил планку качества его творческого самовыражения.

Концептуальная задумка фильма ясна: герой рассматривается как типичный индивид эпохи «пост-MeToo» и, вопреки образу соблазнителя, сделавшего имя Дон Жуана, как и Казановы, эвфемизмом, Бозон изучает его тягу к полигамии как сублимацию страданий от несчастной любви. Преподнести эти мысли он пытается в виде собственных модернизированных представлений о жанре мюзикла пополам с приемами иммерсивного театра, что смотрится, мягко говоря, неоднородно и, по меньшей мере, странно.

Достаточно большое количество сцен представляет собой репетиции грядущего спектакля, в котором параллели с реальной жизнью актера проводятся навязчиво и прозрачно. Но проблема еще и в том, что само кино кажется той же самой черновой пробой, обычной читкой сценария актерами, которые только-только встретились за кулисами. Вполне возможно, что это тоже работает на общую (хотя и изрядно заезженную) идею, что наша жизнь – театр, и все в нем – лишь генеральная репетиция в ожидании громкой премьеры, но следить за всем этим становится совершенно неинтересно. Даже если рассматривать такой прием как осознанный ход, то и здесь вылезают все минусы «полуфабриката»: сырые персонажи, пунктирный сюжет, сухие диалоги, пустые лица, нераскрытые эмоции и прочая разминка, сопереживать которой нет никакой возможности.

Из всего каста хоть как-то раскрыть себя позволили лишь Виржини Эфира, хотя и она не столько прописывает свою невнятную героиню, сколько пользуется возможностью сменить на экране максимальное количество образов и нарядов – прием, кстати, не менее спорный и зачастую даже нелепый. Вокальные партии вообще отдельная песня, поскольку заунывные баллады не запоминаются и не трогают, а вокальные данные исполнителей оставляют желать лучшего.

Наверное, музыкальная сторона, оказавшаяся одним из наиболее слабых аспектов картины, окончательно заставляет разочаровываться в увиденном, поскольку подчеркнутая условность сюжета, типичная для многих мюзиклов, могла бы быть спасенной как раз отменным музыкальным решением. Однако этого не происходит и «Дон Жуан» становится лишь набором сплошных неудач – примитивной мелодрамой, топорной сатирой, неуклюжим намеком на магический реализм и прочим смешением жанров, наметанным на живую нитку грубо и неуклюже. Если Бозон, опять же, именно так и задумывал свое детище, то комплиментов ему ждать не стоит – претенциозность претенциозностью, но жизнь, душа и естественность чувств в кадре гораздо важнее.

Я не из тех зрителей, которые во всякой новой интерпретации культового образа видят покушение на скрепы и осквернение устоев, я открыта для экспериментов и вовсе не хочу сказать, что идеальным Доном Жуаном в кино был Высоцкий в 'Маленьких трагедиях' Швейцера. Хотя да, именно это я хочу сказать. И все герои-любовники, все немыслимые красавцы, которые будут исполнять его после, станут проходить Высоцкий-тест и проваливать его. Но прав на свое видение образа великого соблазнителя французы имеют не меньше нашего, может быть даже и больше, учитывая территориальную и языковую близость в соединении с галантностью как частью национального менталитета.

Потому 'Дон Жуан' от французского режиссера Сержа Бозона, отчего нет? Н-ну, это было странно. Бозон пришел в режиссуру и сценарное творчество - а в этом фильме он выступает и как сценарист - из актерства, и с одной стороны понятно, почему основное действие отражается и слетается с постановкой спектакля об этом герое, где персонажи фильма заняты в качестве артистов на главных ролях.

С другой - неясно, почему из многообразия донжуанов мировой драматургии, а писали о нем не только Мольер и Пушкин, но Байрон, Мериме, Тирсо де Молина и совершенно очаровательная пьеса есть у Цветаевой, впрочем, о чем я, где Марина Ивановна и где Серж Бозон?. Так вот, непонятно, отчего в драматические. не поющие артисты внезапно ставят 'Дон Жуана или Наказанного развратника' Антонио де Соморы, который вообще-то либретто к опере Моцарта? Тайна сия велика есть.

Так или иначе, а историю обольстителя, который влюбляется в прекрасную незнакомку под вуалью, внезапно поняв, что это дона Эльвира, которую он умыкнул буквально из монастыря, чтобы жениться на ней и тотчас бросить по своему обыкновению - эта история зеркально отражается в фабуле фильма с его уходами и камбэками сбежавшей невесты, а любвеобильность Лорана, близка к ветрености его прототипа. Страдая по возлюбленной, он пытается затащить в койку всякую встречную, чаще получая отказ, оскорбления, а порой и бывая битым.

Мы, зрители, как-бы понимаем, что это такая новая толерантность, когда женщины себя в обиду не дают, и в то же время как-то это все. ну, неубедительно, что ли слащавый Тахар Рахим имеет на всем протяжении фильма три выражения лица, а Вирджини Эфира не слишком убедительна как драматическая актриса в каждом из пяти экранных воплощений, хотя чисто внешнее преображение впечатляет.

Фильм. кроме прочего, заявлен как мюзикл. Сказать по правде, в советских музыкальных фильмов семидесятых прошлого века было больше от мюзикла, чем в натужном вокализе персонажей. А на фоне все-таки Моцарта это и вовсе производит удручающее впечатление.

Резюмируя: как комедия фильм не удался, как мюзикл не удался, как мелодрама - скорее нет, чем да, как драма - скорее да. чем нет. Ну, уже что-то. Но так не надо.

Дон Жуан - это уже не имя. Сейчас мало кто вспомнит откуда оно вообще взялось. Дон Жуан давно стал нарицательным обозначением мужчины, как и Казанова, с неподдельной легкостью влюбляющего в себя женщин любых статусов. И если четыреста лет назад о нем слагали легенды, то сейчас режиссер Серж Бозон взял да и вывернул всё наизнанку. В его новом фильме Дон Жуан - разбитый романтик, терзающийся сомнениями и тяжестью неразделенной любви. Он страдает, видя в каждой встречной ту, которая сбежала из под венца в день их намеченной свадьбы. Нынешние времена толерантности они такие. 

Стоит отметить саму постановку Бозона. Рваный ритм повествования сбрасывает на зрителя коктейль из мюзикла и привычной европейской мелодрамы. Где-то отдаленно чувствуется присутствие Лео Каракса. Выразительные глаза Тахара Рахима то и дело заставляют отвести собственные, как инстинкт сохранения от приблизившегося зомби. Перевоплощения Виржини Эфиры подчас комичны, но общей модернизированной версии Дон Жуана не портят. Её вообще тяжело подвести под какую-то одну общепринятую киномодель. Бозон нарочито небрежно чикает ножницами посреди сцены, делает затухающий план и вставляет баллады о любви в самые неожиданные моменты. Такие приемы, прямо скажем, понравятся не всем. Однако, когда это волновало Сержа? Все его прошлые работы имели такие же неоднозначные отзывы, чаще переходящие в откровенный хейт. Но он продолжает делать то, как видит, а на ведущие роли к нему с удовольствием идут не последние актеры в индустрии. 

В этой едва уловимой концепции и есть весь Бозон. Никаких разжеванных мотивов, лишь тонкая грань переходящих друг в друга донельзя знакомых чувств. Герои бегут от себя, не в силах совладать с природными инстинктами. Меланхоличная пустота пожирает кусочки каждого кадра, увлекая в бездонные дыры собственных мыслей, позже выплескивая их на поверхность с новой силой и надеждами. Кино не должно быть всегда понятным, иногда оно дает возможность поплавать в своём океане страстей, на фоне чередуя картинки с заданными вопросами.