Рецензии

Фильм — спектакль, но спектаклю место в театре. Это самое главное разочарование в фильме, так как для фильма важна динамика… или хотя бы что-то, что привлекает внимание зрителя и заставляет его смотреть фильм до конца. Идея таких спектаклей обычно хороша, но воплощается в нудный фильм в одной и той же квартире, со стандартными монологами и некой изюминкой.

Такое ощущение было, что герои были в поиске счастья (в плане построения отношений и всеми вытекающими последствиями из этого), этот вопрос задавался несколько раз. Но для каждого счастье своё: для кого-то — тихая семейная жизнь, для кого-то — безудержный секс.

Бывает, что две противоположности встречаются. Но кто согласится, что они притягиваются? Это притяжение лишь на малейшее время для некого наслаждения и комфорта, но после это проходит, они возвращаются к обычной суете, исчезают внимание, заигрывания…

Эгоизм людей? Но каждый желает счастья и найти то, что он ищет… без эгоизма здесь никак. Но не стоит забывать, что с тобой рядом человек, который поддерживает эту идиллию, но если его не поддерживать, то ничего и не будет.

6 из 10

Юношеская пьеса Фассбиндера с загадочным названием «Tropfen auf heisse Steine» (еще более затуманенным испорченным телефоном переводов, избыточно конкретизировавших природу капель, превративших камни в скалы) ровно четверть века ждала своего звездного часа. Сам автор и не думал о ее постановке, относясь к ней как к ученическим этюдам перед силовым броском в Новую Волну, но тексты по прошествии времени вызревают зачастую не хуже людей, а ретроспекция склонна придавать провидческий оттенок и самому аффектированному мальчишескому выпендрёжу. Своеобразный оммаж мэтру, коим, несомненно, является фильм Озона, зря в корень, исследуя истоки той особой, ароматной гнили, что с легкой руки Фассбиндера надолго, если не навсегда заразила важнейшее из искусств, одновременно подвел итоги его эре в кино, поставил в ней давно ожидаемую точку. Само совершенство работы Озона, скрупулезность следования всем заветам и прихотям установленной Фассбиндером киномоды — ощутимо отдают заданностью, формализмом, патетикой выполненного на «отлично» курсового проекта. Жюри рукоплещут, зрители зевают…

Действительно, отличник Озон в «Каплях» демонстрирует виртуозное владение киноязыком Нового Кино тевтонского разлива. Повышенный интерес Фассбиндера к ролевым играм в замкнутых пространствах, его романтический пессимизм, врожденные пресыщенность и искушенность, несущие в себе неожиданные и ненужные запасы сочувствия и понимания, его склонность к запутыванию и артистическому захламлению банальных ситуаций, его слабость к неочевидным странностям декора, мизансцены, костюма, диалога — все творческие находки и индивидуальные закидоны безвременно ушедшего гения оживают под рукой примерного ученика — с безупречной точностью и безупречным вкусом. Озону даже удается самому включиться в непременную фассбиндеровскую цепочку самоотождествления с персонажами — если корифей видит себя в Вере (бывшем Вернере, который любит, когда его хватают и привязывают — fassen und binden), то Франсуа ближе старательно играющий в наивность Франц («Франс» произносят это имя не знающие звука «ц» французы). И изрядная доля французского легкомыслия, подмешанная к базовой немецкой основательности, не позволяет Озону избежать многослойной и вседовлеющей фассбиндеровской клаустрофобии, снабжающей двойным дном и выворачивающей наизнанку все исходные смыслы и символы. Волей (а скорее, как показывают позднейшие его работы — неволей) Озон подгоняет свое мироощущение под кредо «в группе девушек нервных, в остром обществе дамском, я трагедию жизни претворю в грезо-фарс». И претворяет — в грезо, точнее, крезо-фарс с элементами мюзикла, поп-арта, античной драмы и протестантской проповеди — в остром, и отнюдь не только дамском обществе.

Персонажи фильма кажутся поначалу намеренно схематичными, с индивидуальностью почти сведенной к сексуальной ориентации. Половые акты, развивающиеся crescendo по мере накопления актов в пьесе, весело движутся к какой-то нехитрой кульминации (ибо нетривиальных комбинаций в данном жанре не бывает), и ее получают — смерть оказывается и сильнее, и холоднее любви. Осознание подлинности, правды и глубокой печали происходящего — надсобытийной, художественной — пронзает внезапно в последние минуты вигилий над телом. Безумный и обреченный мир людей, неспособных определить, воспитать и удержать свое «я», смыкается вокруг, как стеклянный купол. Живым из него не выйти, да и куда идти?…

- Я хотел сообщить вам, мадам, что ваш сын покончил с собой. Ах, он вас предупредил? Ну что ж, всего хорошего, желаю приятно провести вечер.

Кажется, я очень скоро пересмотрю всего Озона. Его фильмы определённо не похожи ни на что другое. Они настолько красивы, что ими можно любоваться, как картинами в музее. Каждый раз поражаюсь феноменальной способности Озона отыскивать потрясающие по своей глубине сценарии, подбирать удивительно гармоничную музыку, обставлять свои фильмы так декоративно и музейно.

В случае с ранней пьесой Райнера Вернера Фасбиндера, культовой для «нового немецкого кино» персоны, очень легко было скатиться в пошлость, но только не Озону. У этого человека настолько изысканный вкус, что даже кричащие, провокативные затеи приобретают под его чутким руководством вид совершенных творений.

Одна квартира. Четыре персонажа. Немолодой гомосексуальный бизнесмен Леопольд. Юный, по-видимому, бисексуальный Франц. Вера, сменившая пол. Нимфоманистая, одержимая идеей продолжения рода Анна. И Франсуа Озон. Та ещё компания, скажу я вам. Могли ведь таких дел понатворить… А сотворили шедевр.

Про наклонности Озона, думаю, писать нет смысла. Но в этом фильме сильнее, чем где-то ещё, молодой французский режиссёр отрывается, высвобождается. Видно с какой любовью и внимательностью он держит в кадре своих персонажей, как оттеняет или высвечивает мельчайшие детали обстановки.

Это фильм о поисках любви, о безграничной тирании в отношениях любящих людей, о счастии, которое недостижимо. Это откровенный разговор взрослого режиссёра со взрослым и неглупым зрителем. Такие картины всегда трудно советовать, но смотреть их надо, приходя к ним своим путём.

Особняком стоит сцена с танцем всех четырёх персонажей. Это просто такой нечеловеческий восторг, что и передать словами трудно. Фирменная фишка Озона. Находка, достойная искушённого кладоискателя.

10 из 10

Франсуа Озон представляется мне очень грустным человеком. Ни в одном его фильме люди не были счастливы, а тем более, вместе и в браке. И если можно было бы логично объяснить печальные нотки в «5X2», то «Капли дождя на раскаленных скалах» демонстрируют то, против чего я еще недавно выступал – трактовки картин месье Озона через призму его личности и его надломов. Однако, даже рассказывая о гомосексуальном браке, сторонником которого он по идее должен являться, месье Озон полон черного сарказма и невыразимой печали. Я бы хотел повторить тот вопрос, которой задал раньше, в отзыве на «5X2»: верит ли месье Озон в счастье двух людей в принципе?

«Капли дождя на раскаленных скалах» относятся к раннему, успешному периоду его творчества, бурлескному и эпатажному, а ранний Озон по определению великолепен. Взяв за основу раннюю пьесу Райнера Вернера Фассбиндера, великого немецкого режиссера и гомоэрота, он представляет нам на свой суд изобретательную историю одних несчастливых отношений с двойным дном, причем историю, завязанную не стереотипах, кажущихся такими реальными. Юный Франс по глупости приезжает в гости к взрослому мужчине Леопольду и строит из себя невинность, когда тот его со всех сторон обхаживает. Хочется воскликнуть: «Что за бред! Откуда такие наивные берутся?» и первый акт пьесы Фассбиндера-Озона действительно отдает чем-то абсурдным, и вместе с тем чем-то настоящим. Мальчик, еще недавно собиравшийся жениться на своей подруге Анне, внезапно открывает для себя, что с мужчиной ему лучше и остается жить у Леопольда на правах жены. Первый использованный стереотип, но имеющий место быть в реальности, это соблазнение взрослым мужчиной юноши, а второй, изображение однополого гражданского брака, как гетеросексуального, что тоже имеет место быть, так как все мы воспитаны в одном обществе и всем нам привиты одни более ли менее культурные и социальные модели.

Леопольд, рассказав про свои отношения с бывшей девушкой, с которой прожил семь лет, фактически выложил все карты на стол и честно расписал Франсу его будущее с ним: он человек невыносимый, нов постели у них будет все в порядке. И действительно, не проходит и пары месяцев, как отношения Леопольда и Франса скатываются в самые темные бездны буржуазной семьи. Постоянное брюзжание и недовольство Леопольда проверяет Франса на прочность, и сразу же становится ясно, что долго так продолжаться не может, и постепенно Франс сходится со своей бывшей девушкой Анной. Но, как я отметил, история с двойным дном.

Собственно не важно, в каком составе живут люди. Семья ли это или пара мужчин, отношения в данном случае, выставляются как умелая манипуляция и счастье одного большее, чем счастье другого. Кто-то вступает в брак по любви, а кто-то по удобству. И последний кто-то, тот, кому комфорт важнее человека, является ведущим в таких отношениях. Можно был бы сказать, что легкая манипуляция, оправдывается наставлением молодого поколения, или помощи любимому человеку, который совершает ошибки, но Озон в своей художественной выразительности довольно резко очерчивает свое отношение к этому и доводит до крайности.

Понятно, что такого отношение, какое демонстрирует Леопольд к Франсу, не выдержит никто. Даже сильная любовь Франса, показанная Озоном как нездоровая зависимость не способна сгладить противоречия, но в утрированном варианте мы видим быстрое развитие событий, в варианте обыденной жизни все может длиться дольше и накапливаться по мелочам, а может еще быстрее, если манипулируемая сторона не наберется терпения. В «Ситкоме», высмеивая институт семьи, Озон не был так убедителен, скатываясь в полную фриковость. Тогда было весело и совсем не грустно. В «Каплях дождя на раскаленных скалах» Озон играет с самой распространенной моделью отношений межу людьми, и его грустный, почти убийственный сарказм вообще не оставляет никому право на счастье.

Можно не считать Озона гением, но нельзя не считаться с Фассбиндером, чей блистательный текст зазвучал в картине Озона. Зная о печальной судьбе самого Фассбиндера, можно лишь догадываться, какие демоны снедают душу французского режиссера. Улыбнитесь, месье Озон. Вы талантливы, а мир удивителен, и в нем, все же, еще есть счастье двоих, редкое, кратковременное, но есть.

9 из 10

Фильм Француа Озона «Капли дождя на раскалённых скалах» снятый по пьесе Фасбиндера был отмечен на Берлинском кинофестивале специальной премией как лучший фильм в рамках смотра, затрагивающий проблему сексуальных меньшинств. Возможно, это первое что стоит заметить перед тем как приступить к просмотру, ибо гомофобам и всем у кого есть с этим какие-либо проблемы, я бы эту ленту не рекомендовал — натуралистичных сцен с изображением мужской однополой любви, как и связанных с ней половых отношений и эротических фантазий, предостаточно. Но идея фильма в общем-то совсем не проблемы людей с нетрадиционной ориентацией, а любовь как таковая, точнее её отсутствие. Когда один человек искренне привязан к другому, но другой — расчётливый, зачерствевший, раздражительный эгоист, ценящий только моменты сексуального возбуждения, постоянно ищущий новых партнеров и методов для своих утех. В финале это оборачивается трагедией, тонущей в море безразличия — парень умирает, но тем кого он любил нет до этого особого дела.

Прекрасный, но трудный для восприятия фильм. Режиссура, игра актеров, операторская работа, диалоги заслуживают самых высоких оценок. Пожалуй одна из лучших работ Озона.

Фильм-разговор, фильм-диалог, фильм-пьеса. Фильм красивой музыки и невысказанных мыслей.

Молодые не знают чего они хотят, а над теми кто это этого не знает образовывается безграничная власть.

Не смотря на то, что в фильме присутствуют сексуальные меньшинства, меня затронуло только «счастье», которого в полной мере ни кто не достиг. Безразличие или смерть.

Фильм может или сразу не понравиться, или постепенно вызывать разные эмоции.

7 из 10

Драма

Молодой парень Франц (Малик Зиди) знакомиться с 50-летним мужчиной Леопольдом (Бернар Жиродо). Между ними возникает чувство, однако всё меняется после появление бывших Франца и Леопольда.

Наверное, это и есть настоящий талант режиссёра, когда ему удаётся нравиться как киноманам и кинокритикам, так и людям, не интересующимся кино. Франсуа Озона я могу отнести к подобной категории современных постановщиков наряду с Тарантино, фон Триром, Линчем, Альмодоваром и Кустурицей.

Эта картина была снята по пьесе покойного Райнера Вернера Фассбиндера, которую он написал в 19-летнем возрасте, но так и не поставил, зато позже она была поставлена в театре, и в 2000м году адаптирована и экранизирована французским постановщиком. Надо отметить, что, несмотря на столь юный возраст, Фассбиндер написал очень глубокую и умную пьесу, которая перекликается с другой его работой, ровно как и с более ранней картиной Озона (об этом подробнее во второй части рецензии). Леопольд показан очень сильным мужчиной, который в нужное время несколько изменяет себе и кажется совершенно другим, заигрывая с новой жертвой, позже, когда она становится ему неинтересной, он начинает вести себя откровенно по-скотски, но жертва уже стала именно жертвой и терпит всё это. Если провести параллели между взаимодействиями Леопольда с другими героями фильма, он ведёт себя совершенно одинаково, это видно в самих поступках Леопольда или понятно по диалогам, рассказывающим о том, что осталось за кадром.

Также очень хочется отметить отличный вкус Франсуа Озона, который проявляется во всём, но исполняется другими людьми. Работа оператора, декорации, подборка музыка — всё на высочайшем уровне, как и в остальных работах режиссёра (я смотрел 4 фильма — мне все понравились).

Дальше могут быть раскрыты некоторые повороты сюжета, поэтому читать или нет — решайте сами.

Как я уже говорил, подобная тема раскрывалась в других картинах Озона и Фассбиндера. У немца это «В год тринадцати лун», где мужчина тоже менял пол из-за любви к другому мужчине, правда уже по другой причине. И снова сменивший пол мужчина был тотально унижен (по-моему, смена пола для Фассбиндера — символ тотального унижения мужского достоинства), но всё ещё любил того, кто его унизил. У Озона же это «Криминальные любовники», где маньяк насиловал молодого парня традиционной ориентации, более того, страстно влюблённого в девушку, из-за которой даже убил человека, и парень в результате в этого маньяка влюбляется.

Итог: фильм супер, но я бы не стал рекомендовать его к просмотру абсолютно всем.

8,5 из 10

Всего лишь один из отзывов, не претендующий на звание рецензии, а скорее даже попытка осознать и уловить смысл увиденного этой ночью на большом экране в качестве первого моего фильма Франсуа Озона.

Капли дождя на раскаленных скалах.

Мне было сложно с первого раза запомнить название этой картины, а про Озона я знала лишь благодаря DVD-диску в магазине с пометкой чего-то типа «другое кино» или «арт-хаус». Теперь же я знаю, что этот режиссер нетрадиционной ориентации, что, наверное, в большей степени объясняет его тягу к привнесению в свои фильмы таких сюжетов нетрадиционной любви между мужчинами и между женщинами.

Сначала для нас существует всего два героя. Мы видим двадцатилетнего парня по имени Франц, который живет не в полную силу, а скорее по привычке, на автомате, не испытывая от любви к девушке какого-то особенного удовольствия. Даже его увлечения, о которых упоминается дважды в фильме, не приводят его в восторг. Насытил жизнь Франца не совсем обыденной ролью, но зато четкой и понятной — ролью домохозяйки и любящего любовника — пятидесятилетний Лео. С одной стороны, он вроде бы помог осознать Францу свою принадлежность к гомосексуалистам, и от этого парень сделался счастливее. Но продолжив наблюдать за их жизнью, мы понимаем, что это не совсем так. Он вроде и девушку свою бывшую все еще любит, и Леопольда, а в итоге оказывается, что он сам никому не нужен.

Раскаленные скалы — это жизни каждого из героев, четыре камня, которые между собой стали камнями преткновения на пути друг друга. Капли дождя — это часы их знакомства, время, которое они провели вместе, пока каждая капля не стекла вниз и снова растворилась.

Лео воплощает в себе центральную фигуру этой пьесы, от которой зависит каждый герой, к которой тянется каждый герой. Он искалечил две жизни, но в то же время освежил их — Франца и Веру. А конец в любом случае был бы неизменным.

Танец главаря этой оргии, гомосуксуального парня, находящегося на переломном этапе своей жизни, женщины, которая в прошлом была мужчиной, и девушки, одержимой желанием заиметь двух детей, — такая художественная и очень понравившаяся мне фишка Озона, не менее хорошие подобия которой появятся затем и в других его фильмах.

Эстетика многих фильмов Франсуа Озона в их какой-то нереальности, неправдоподобии. Это и странная манера общения (как, например, телефонный разговор с матерью Франца), музыка и танцы в как будто бы неподходящие моменты, наконец, сама история разворачивается в строго очерченных границах квартиры, на территорию которой вторгаются лишь «разрешенные» персонажи, отсутствует какая-либо связь с внешним миром. Но именно благодаря этим приемам мы погружаемся в атмосферу фильма, нас обволакивает эта нереальность, даже порой смешная нереальность.

Однако, приближаясь к развязке, понимаешь, что грань между реальностью и абсурдом очень тонка. Перед нами разворачивается вся жесткость любви. Каждое действие Леопольда после смерти Франца кажется настолько жестоким, что даже не верится, но чаще всего так и бывает. Мы живем в мире равнодушных. Кто-то из мудрых говорил, что самый сильный грех это равнодушие, вытекающее из нашего эгоизма. Но страшнее то, что из этого мира нет выхода. Мы видим, как в окне, счастье и чистую любовь, но они по ту сторону окна, которое как назло в самый нужный момент не открывается.

Франсуа Озону всегда удовалось мастерски вплести биссексуализм в своих несколько странных фильмах. В этот раз мы рассматриваем историю молодого человека по имени Франц, что бросил свою девушку раде зрелого бизнесмена Леопольда, который сразу же берёт власть над юношей.

Труднейшие взаимоотношениях четырёх людей в очень яростные удары 70-х годов. Перевороты их жизни влияют друг на друга и бьют всё на своём пути. Грядущая безнадёжность смысла бытия является ядром их бремени, но каждый ощутит это в свой момент. Лирическое падение положений тянет на новые действия, что не нуждаются в обдумывание.

Прошу Вас, отдайте всё своё внимание на прекрасные последование кадры.

8 из 10