Рецензии

На дворе 1973 год. Присловье о благочестивой коммуне, живущей в дали от мирских соблазнов: никаких современных технологий, кроткий секс длинною в пару минут для продолжения рода и табу на сквернословие. Из развлечений у них поход в церковь по воскресеньям и наблюдение за перекати-полем. Вот уже 17 лет их земли бесплодны, а на поселение накатывает одна беда за другой, и только у тетушки Агаты зреет урожай за урожаем. Суеверные земляки полагают, что тетушка самая настоящая ведьма, но даже и не догадываются, что та еще и растит в доме юную соплячку вестимо с мощной темной силой внутри...

Фильм в первую очередь интересен тем, что отчасти напоминает «Ведьму», как стилистически, так и сюжетно: серая палитра и отчужденная деревенька, в которой начинают происходить странные и жуткие вещи. Визуально лента великолепна своими панорамными ракурсами, застывшей в выжидании чего-то страшного природой, пасмурными лицами поселенцев и непробиваемой атмосферой тоски.

Сюжет же скорее рассчитан не напугать, а погрузить в локальный ужас и хаос, происходящий в селе. Мелкая соплячка устраивает настоящий апокалипсис для жителей, которые уже многие годы, итак, существуют в режиме выживания, доводя пик бедствий до максимума. Но тут скорее и кроется сюжетная проблема - история не настолько глубока или метафорична (как «Ведьма»), и не совсем оригинальна по содержанию - довольно ровная и без неожиданностей. А вот сцены расправы над людишками весьма дерзкие и бескомпромиссные, способны порадовать любителей оного.

Мораль: был бы в деревне телевизор, то у молодежи не оставалось времени на всякую бесовщину.

В итоге хоррор для любителей неспешного погружения в атмосферу и фильмов про села, где происходит жуткая чертовщина.

6 из 10

Дьявол начинается с пены на губах ангела, вступившего в бой за святое и правое дело... Всё, что из плоти, рассыпается в прах - и люди, и системы. Но вечен дух ненависти в борьбе за правое дело.

Г. Померанц. Зримая святость

Бытовая деревенская сага о ведьминых происках разворачивающаяся в начале 70-х годов где-то в американской глубинке. Людская среда выходцев из Ирландии, здесь и сейчас вниманию зрителя.

Вновь тягостное, тягучее, словно жевательная резинка, канадское кино с характерным для страны производства подчерком. Словно свинцовая туча, вечная, неподвижная нависла над режиссёрской камерой и не единого солнечного просвета в небе, не единого проблеска луча. Депрессивная хмарь, серость пейзажного простора с высоты птичьего полёта в обзоре местности, еловые исполины безмолвными истуканами и кучка домов со знаменующим общину церковным собором в центре поселения. Живые мертвецы что ли презентуют программу райского счастья? Как так можно жить? Не понятно.

Печаль и угрюмость на лица, авторской задумкой. И это поволока оптимистического завтра? Тут лишь дребезжащего дождя, нудно моросящего словно в дни всемирного потопа не хватает для полной гаммы картины. Паранойя! Как есть, паранойя. Что ж, делать нечего, нужно приобщаться, раз забрели на огонёк. Ужас и драма нас ожидают в рассказе.

Изначально, в повествовательном эпиграфе, автор разъясняет свою точку зрения. Всё так плохо в этих краях совсем непродолжительное время, всего семнадцать лет (действительно, что такое в человеческой жизни, семнадцать лет? Это же одна-две минуты, верно?) после случившегося в 1956 году затмения. Стало быть до того, тут и солнце всходило, и улыбки на лицах были, и даже смех раздавался. Да, а потом, как отрезало... Жесть, однако.

Ну-ну, как говорится, швартуйтесь, а мы поглядим. Что там у Вас в меню припасено.

Ах, ведьма? Ах, происки Сатаны? Вон оно что? Ну, тогда понятно. Тогда суть дела меняется. Становится яснее ясного отчего 'над деревней Гадюкино' столько смрадной тоски. Вот только не понятно, откуда же столько терпения в этих несчастных созданиях. Местная колдунья, если так можно выразиться, Агата Эрншен живёт припеваючи, урожаями, сытостью наполнен её дом, а односельчане голодают. Все напасти на их головы. И семнадцать лет такая беда? Кто ж, в здравом уме, подобное потерпит? Прямо какой-то Остров невезения мы созерцаем. Как это там было у Андрея Миронова в советском 'блокбастере'?

Крокодил не ловится, не растет кокос -
Плачут, богу молятся, не жалея слез.
Плачут, богу молятся, не жалея слез:
Крокодил не ловится, не растет кокос
Вроде не бездельники и могли бы жить,
Им бы понедельники взять и отменить.
Им бы понедельники взять и отменить,
Вроде не бездельники и могли бы жить...

И вот час исступления настал. Пути праведника и злыдня пересеклись. Ссора, непреднамеренная, не запланированная, спонтанностью желчи чувств, интригой того - что теперь будет? Как будет? Ведьму обижать? И полагаете это сойдёт Вам с рук? Не смешите.

И далее всё в тех же приглушённых тонах. И далее всё то же самое чёрно-белое повествование. Без изменений. Без новизны. Проторенной дорожкой режиссёрской задумки. Даже кровь, смолой ручья.

Чего не хватает, на мой взгляд картине, так это магической составляющей. Красоты ритуалов. Ну, скажем, когда 'баба яга' начинает варить своё колдовское зелье, или изготавливать 'приворотные' эликсиры, опять же - козью лапку достаёт из склянки подпола, на худой конец - проводить сеансы сонастройки с объектом своего воздействия. Раз уж, собралась погубить, так чего, хочется воскликнуть - поделись с нами секретами. Какие заговоры, про абра-кадабру следует произносить? Какие пентаграммы чертить? Таинство антуража определённо предоставило бы парочку другую вистов. Разве нет? И не сказать, что подобного, данная лента лишена, сказочность секретов очерчена, но слишком уж плоско и убого. Без изюминки, без изыска. Опять же, выглядит это всё серенько, как и весь фильм. Ведь можно же было подсмотреть что-то, у того же Гарри Поттера и тиснуть несколько изменив окраску в свой опус. Согласны?

Чудесный образчик в этом ключе для меня 'Иствикские ведьмы'(1987). Вот где автор дал ход своей буйной фантазии. И порадовал зрителя перипетиями сюжетного многообразия. Там и человеческая кукла для магического обряда, и иглы нанесением боли, и вишнёвый компот рвотным зельем... Однако, то кино - американское. А это - канадское. И этим многое сказано. Да и звёзды там сияют, первой величины, а здесь, увы, ни одного знакового лица. Но на один раз, кино в самый раз.

6 из 10