Рецензии

- Мне с удивительной постоянностью снится один и тот же сон. Он будто бы пытается непременно вернуться в те до горечи дорогие места, где раньше стоял дом моего деда, в котором я родился сорок с лишнем лет тому назад. Прямо на обеденном столе покрытом белой крахмальной скатертью. И каждый раз, когда я хочу войти в него, мне всегда что-то мешает... И когда я вижу бревенчатые стены, почерневшие от времени и полуоткрытую дверь в темноту сеней, я уже во сне знаю, что это только мне снится. И непосильная радость омрачается ожиданием пробуждения...

'Зеркало', 1975, реж. А. Тарковский

Schlaf - это 'Страх'. Один на всех. Дозированные порции участникам. Одним меньше, другим больше, а кому-то по самой полной. Как за столом. Тут плотоядные и вегетарианцы за трапезой.

Едва ли не сюрреалистическая зарисовка завораживающими кадрами страхов, ужасов, кошмаров. Проникновение в сон уготовано нам режиссёром. И где явь, а где галлюцинации помутнения Морфея сказать сложно. Одно наслаивается на другое, а свиное рыло упором взгляда пуговичных щелей. В нём загадка, в нём и разгадка происходящих преобразований в психике.

Наш собственный опыт, чем он может произрастать когда склонённая на подушку голова опускается в помутнённую дрёму? Самым сокровенным, самым значимым, потаённым. В краски ли радости было окрашено событие или наоборот, в грязь сажи измазано. Зачастую вытеснено, отодвинуто на задние рубежи наших границ в сознании. Где-то в далёкой кладовой, в одном из закрытых сундуков пылится. Время от времени напоминая о себе. И вздрагивая, холодной липкостью пота покрыт, пробуждаешься.

Марлен (Сандра Хюллер) многие годы страдает от преследующих её образов. Педантично, она переносит в тетради, зарисовывает черноту обрушивающегося бессистемного шквала - лица, строения, волнительную эмоцию в штрихе карандаша. Однажды, неожиданный ключевой код, вспышкой прояснения открывает ей запертую дверь многочисленных вопросов. Отель необходимо найти. В лесной глуши. Далеко где-то. В нём ответы на мучающие вопросы. Неужели спасение? Неужели долгожданное освобождение? Увидеть. Побывать. Еду!

Но вместо хэппи-энда сильнейший стресс, вылившийся в шок и защитная реакция организма - оцепенение. Проще говоря паралич. Впасть в ступор? Да, это как раз про это. Больничная койка покоем реабилитации. Всё? Нет. Начало лишь обрисовал таким образом автор. Пролог это. Краткое вступление с подготовкой почвы для драматического ужаса.

По следам матери, отправляется дочка. Мона (Гро Свантье Кольхов) исследователем и главным дирижёром интриги. Теперь ей, словно сыщику предстоит понять природу родительских беспокойств. Что есть болезненный вымысел, а что истина? Шизофрения ли раскалывает личность надвое? Шаг за шагом. Вглядываясь и вслушиваясь... А вокруг люди. Милейшие люди, улыбающиеся, предупредительные, обходительные. Всегда готовы помочь... Чего изволите? Мигом исполним.

'Скелеты в шкафу' и призраки мертвецов демонстрирует нам немецкий гений. Тихое место разрезанное наследственной травмой. Границы воображаемого и реального здесь настолько смещены, вплетены друг в друга, что сложно бывает понять как выстроен кадр именно сейчас. Бред? Нет - это не бред. Какое-то странное пограничье с миражами-фонтомами в бликах проявления себя.

Впрочем говорить и мудрствовать можно долго. Необходимо смотреть это кино. И не просто смотреть, а читать ускользающий смысл, дешифровкой занимаясь постоянно. Сочно. Сильно. Интересно. Страшно ли? Пожалуй, что нет. Здесь киноязык автора таинственной непредсказуемостью. В этом, основная соль картины. Искушение иного, более высокого порядка, а не примитивизм страшилок, наполнением действа.

8 из 10