Рецензии

Последний фильм Ивана И. Твердовского примечателен тем, что автор избавляется от излюбленной манеры съёмки ручной камеры, которая была интересна использована лишь в 'Классе коррекции' (в этом видится отрицательное влияние датской 'Догмы'). В 'Конференции' режиссёр приходит к абсолютному минимализму, который не имеет ничего общего с традициями великих режиссёров прошлого, приверженцев этого стиля, таких как Андрей Тарковский, Ясудзиро Одзу, Робер Брессон, Карл Теодор Дрейер.

Стиль Твердовского вымучен, мертворожденный, не соответствует выбранному материалу (пожалуй, ему стоило бы вспомнить опыт раннего документального творчества). Фильм безумно затянут, содержит лишние сцены, достойные корзины (как, например, первая изматывающая сцена уборки пылесосом после представления в театре, снятая статичным кадром).

Но есть несколько живых эпизодов: общение Натальи (монахини, собирающей выживших заложников теракта на Дубровке каждый год в траурный день) с парализованным братом, потерявшим возможность членораздельно говорить, или выступление мужчины в зале, описывающего первые моменты действий террористов, когда зрители восприняли их выходку в качестве шутки. Иные эпизоды кажутся довольно грубыми, неумелыми, как будто режиссёр даже не знает, как развести мизансцену, в общем, не предпринимает усилий, чтобы заинтересовать зрителя.

Конфликт между Натальей и её дочерью Галей долго не проясняется, из-за чего настраиваешься негативно против этой неадекватной молодой женщины, испытывающей ненависть к своей матери. Складывается впечатление, что Твердовский не знает про законы драматургии, намеренно плетёт несвязную цепь событий, не желая подвергнуть события 18-летней давности конструктивному анализу.

Размышления героев сводятся лишь к порицанию плохих террористов, которые посмели подвергнуть их жизни опасности, но ни слова не говорится о методах эвакуации усыплённых газом людей, приведших к смерти, по крайней мере, 130 человек. Критика власти, фрондёрски наличествовавшая в 'Подбросах', была бы здезь более оправданной.

Твердовский же замыслил сделать социально-психологическое кино о попытках справиться с посттравматическим синдромом, но не справляется с этим. Почему нельзя обратиться к лучшим образцам такого кино, как, например, 'Белоруссий вокзал' Андрея Смирнова. Или же снять кино наподобие '12 разгневанных мужчин' Сидни Люмета - отличный образец кинематографа о людях, дискутирующих в замкнутом пространстве.

Только к финалу автор, словно вспомнив о сверхзадаче, раскрывает истинную суть конфликта, которую тяжело раскрыть без спойлеров. Совершение предательства не проходит для человека бесследно. Главная героиня, позиционирующая себя святой, хранительницей памяти тех страшных дней, сама испытывает чувство раскаяния, но не может в этом признаться, поэтому заставляет собравшихся людей бередить душу ради собственного успокоения. Наталья не может попросить у дочери прощения, и когда совершается очередное несчастье, вновь предаёт семью демонстративным побегом.

Блестящий диалог Натальи и подруги (её также сильно, как и в 'Классе коррекции' сыграла Ольга Лапшина) показывает бессовестность главной героини, которую убить мало. И плачь на могиле своего сына - меньшее, что стоит сделать не только ей, но и всему народу, расплачивающемуся за однажды проявленное доверие популисту, захватившему власть и не пожелавшему проявить ответственность при спасении людей, оказавшихся в тот злополучный день на представлении мюзикла 'Норд-Ост'.