Рецензии

Несколько новелл рассказывают нам о разных личностях, в разное время. Они совершают поступки, привычные всем людям. Кто-то находит любовь и не может сделать первый шаг. Кто-то теряет любовь, отстаивая честь семьи и жалеет об этом. Есть мужчина, потерявший веру и просыпающийся от вещего сна. Или примерный семьянин, старается выглядеть достойно с малышом на руках, делая яркие снимки на память, чтобы в будущем ребёнок смог увидеть каким была его семья.

Фильмы шведского постановщика отличаются прямотой действий персонажей. «Мы — это они. Мы повторяемся. Не важно в этой жизни или следующей. Нас не сложно раскусить, но труднее понять» — думаю это хотел нам рассказать постановщик в своей картине. Он редко показывает свои работы, но от того они выглядят ещё ценнее. От единственной сцены пары влюблённых можно впасть в восторг, они словно улетели из картины Марка Шагала и парят в облаках над старым городом, утративший белое величие. Это искреннее чувство на свете — любовь. С такой же любовью рассказчики перечисляют вереницу историй городских жителей, проникают в чужие дома, посещают платного психотерапевта, но не избавляют от страхов. Сам Андерсон не ограничивается современными жителями мегаполиса, витающие в воздухе или проходящие мимо, хотя друг другу когда-то приходившиеся однокашниками. Он заглядывает в разные уголки времён, будто ли война и ты присутствуешь при фюрере, хотевший покорить мир, но тот понял что потерял надежду. Или видишь человека, застрявшего на трассе и пытается починить машину или девушки в одиноком кафе, решившие зажечь не по-детски под любимую песню. Вы фыркнете и скажите: «А что здесь удивительного» и зевнёте во время просмотра, но если вспомните что он снял такие великолепные работы как «Ромео и Джульетта» или «Голубь сидел на ветке…», то ваш сон рукой снимет и вы уткнётесь в экран, в надежде увидеть в этом что-то великое. Фильм банальный, но в нём есть красивые моменты.

Каждый сталкивался с таким в жизни. Один из героев, точно передаёт мысль указанная в названии: «Всё является энергией, а значит не может быть уничтожено. Она бесконечна и только превращается из одной форму в другую». То есть мы повторяемся из год в год, чтобы сегодня встретится вновь на бренной матушке или потом, в виде помидорки. Мысли о реинкарнации, жалости, любви и дружбе посещавшие режиссёра Роя Андерсона, выложены в этом простом и меланхоличном произведении.

Новая картина шведского режиссера Роя Андерссона «О бесконечности» – это сборник коротких новелл, небольших жизненных ситуаций, которые связаны мимолетным флером сказочности – таинственным голосом рассказчицы, будто бы вновь явившейся миру Шахерезады. Герои ленты – самые обычные люди. С ними случаются беды, они переживают минуты горести и счастья, сталкиваются с кризисом веры и тяжелыми последствиями людского эгоизма.

Рой Андерссон – признанный классик европейского кино. За его плечами множество наград, главная из которых – «Золотой лев» Венецианского кинофестиваля за философскую драму «Голубь сидел на ветке, размышляя о бытии». Лента завершала черную «трилогию живущего», куда, помимо «Голубя…» входят картины «Песни со второго этажа» и «Ты, живущий». В них Андерссон вырабатывает собственный узнаваемый стиль, наполняя статичные кадры гротеском, черным юмором и необычно смешанным с отреченностью реализмом. Спустя пять лет после победы в Венеции и яркого окончания трилогии режиссер решил вновь обратиться к экзистенциальным вопросам в своеобразном эпилоге трилогии – «О бесконечности».

В новой работе Андерссон пользуется уже знакомым авторским почерком. Картина состоит из множества сцен, снятых одним планом статичной камерой так, что глаз успевает зацепиться за малейшие детали и движения, на важность которых и делает упор режиссер. Каждая сцена сопровождается небольшим комментарием от рассказчицы: «Я видела мужчину, который…», «Я видела женщину, которая…», – таким образом в альманах друг за другом пришиваются всё новые и новые сюжеты, формирующие единую картину о нелегкости бытия. Это подчеркивается цветом: тусклые тона превалируют в кадре, лишь изредка позволяя лучикам солнца пробраться в царство кромешной серости бытия.

Во всех зарисовках Андерссон старается поставить героя в неловкое положение разной тяжести. С историями о девушке, сломавшей каблук на вокзале, и мужчине с дочерью, попавшими под проливной дождь, соседствуют истории куда тяжелее. Здесь и сказ о мужчине, привязанном к столбу и молящем о пощаде, и новелла о последствиях сиюминутного гнева, приведшего к разрушению семьи. В предыдущих работах «трилогии живущего» Андерссон уделял особое внимание историям-передышкам, которые позволяли отдыхать между определяющими новеллами. Они часто наполнялись намеренной фантастичностью и черным юмором. «О бесконечности» сложно уличить в использовании подобных инструментов. Наоборот, режиссер будто бы устает от собственного художественного приема, он разочарован жизнью и людьми, но при этом из последних сил старается искать счастье в мелочах вроде первой любви, танца под солнцем возле кафе или игры с маленьким ребенком. Такие моменты у человека пока еще не отнять.

Несмотря на выраженную депрессивность и, на первый взгляд, безысходность, Андерссон видит выход практически из каждой ситуации. Геометрия кадра недвусмысленно намекает на то, что дорога и маневр для движения есть почти всегда: будь это перрон вокзала, по которому вдаль уходит молодая семья, или бескрайнее голубое небо, позволяющее свободно выбирать путь птицам и парящим над городом шагаловским влюбленным. К слову, Андерссон успешно использует в своей работе и интертекст, несколько раз ссылаясь, в том числе, и на произведения искусства русских художников и писателей. В первой же экспозиционной новелле режиссер цитирует «Дядю Ваню» Антона Чехова («Вот уже и сентябрь»), а на постер и вовсе вынесена кинематографическая зарисовка, отсылающая к картине Марка Шагала «Над городом». Также в фильме есть новелла о последних минутах Адольфа Гитлера, тщательно срисованная с картины советских художников Кукрыниксов «Конец».

Андерссон, как и любой другой большой автор, обращается к темам религии и войны, отдавая им важную часть ленты. Единственный сквозной персонаж картины – священник, утративший веру в Бога. В нем кипит борьба между верой и отчаянием, между признанием перед Богом своих ошибок и человеческим желанием избавиться от этой борьбы. Именно новеллы о религии и войне у атеиста Андерссона кажутся безвыходными. Священник не может найти дорогу к Богу, а фашисты, будь то Гитлер в бункере или целая армия, под дулами автоматов направляющаяся в Сибирь, лишены какой-либо свободы. Режиссер попросту не может найти для них дверь для выхода, словно признавая, что религия и война – это то, что будет вместе с человечеством всегда. Как будут бесконечно рядом с нами любовь, одиночество, страх, эгоизм и нежность. Бесконечность, вынесенная в название ленты, по мнению Андерссона, заключается в постоянном повторении жизненных циклов, энергетической связи между людьми, которая может принимать самые разные формы.

Рой Андерссон продолжает в своем уникальном стиле — философские размышления-наблюдения о маленьких людях в форме небольших коротких эпизодов без монтажных стыков, снятых одним ракурсом и исключительно в студии, и сюжетно почти несвязанных. Но это уже не Рой Андерссон времен «Ты, живущий» и «Песней со второго этажа», исчезли ирония и фирменный черный юмор. Высказывания и наблюдения банальны (типа последнего эпизода, что машина сломалась и дальше не едет — как взгляд на то, что происходи вокруг) и повторяются из фильма в фильм: люди тотально одиноки, война — плохо, молодость и любовь — прекрасно, жизнь прожита впустую, но в ней все же есть маленькие радости.

Возможное объяснение почему так получилось — во-первых, Рой Андерссон перешел эту магическую цифру для режиссеров «70 лет», а во-вторых, сама техника использования исключительно студийных съёмок, где воспроизводиться вся действительность, стала самоцелью. И все равно фильм надо смотреть! Это необыкновенно шведское кино, пронизанное шведским менталитетом и отношением к жизни, и даже типичными политическими взглядами Швеции. Кино со своим завораживающим медленным ритмом, но, прежде всего, это кино с необыкновенным кадром ради которого этот фильм и надо смотреть. Каждый кадр — это маленький минималистический шедевр сценографии снятый в холодных северных тонах с микроскопической точностью к деталям. Поэтому

7 из 10

Фильм рассказывает о...

И уже это становится интересно. Не искушенный кино зритель выключит данный фильм после первых минут двух повествования, не понимая, о чем речь и что, вообще, за бред он включил. Да, именно повествования, потому что нельзя сказать, что о фильма есть сюжет.

Это бессюжетное кино, наполненное маленькими миниатюрами, или как бы сказали институтские снобы, этюдами. И каждый из них является отдельной темой для обсуждения, но их, согласно первому закону диалектики, ни в коем случае нельзя рассматривать исключительно, как отдельные произведения, несмотря на то, что, по своей структуре, 'О бесконечности' напоминает джармушевское 'Кофе и сигареты'. И они даже похожи своей наполненностью разнообразием сюжетов, коих, напомню, три: архи-сюжет, мини-сюжет и анти-сюжет. Каждый из них - ниточка, прошу прощения за высокопарность, ниточка кусочков нашего существования, нашей истории, наших бытовых, низменных и экзистенциальных, глобальных проблем человечества в масштабе отдельно взятых людей. Более того, каждая бытовая проблема является интерпретацией проблем общечеловеческих, каждому из нас задающие метафизические вопросы, терзающие ни одно поколение людей. И что еще роднит 'О бесконечности', если не с 'Кофе и сигаретами', то с меланхолией и рефлексией, которая красной нитью проходит через все полотна американского режиссера Джима Джармуша. Рою Андерссону удается показать и напомнить зрителю, что есть наша жизнь и какими красками она окрашена. Холодные оттенки цветов не зря выбраны режиссером, ведь наша жизнь, по своей сути, печальна, но даже в этом холоде и сумерках бывают моменты просветления, улыбки и радости. Не просто так порядок историй такой, какой есть. Они идут друг за другом, грустные и печальные, забавные и, с первого взгляда, не понятные. И я бы очень хотел рассказать о каждой из них, особенно об истории мужчины, который напоминает мне Левина, героя 'Анны Карениной', наоборот, потерявшего веру в богу, историю мужчины, не понимающего, чего он хочет, историю отца, который не смог защитить честь семьи, историю отца и дочери, которые пошли на день рождения и попали под 'очень и очень сильный дождик' и о многих других историях, но боюсь, что это займет много времени, но, я думаю, что когда-нибудь я это сделаю.

В начале фильма я хотел найти связующую нить всех этих миниатюр. Нет, я говорю не о сюжете, а об идеи или чувстве. Что все-таки может объединить поломанную машину на дороге и полет пары над 'когда-то прекрасным городом, лежащим теперь в руинах'? И я думал, что это просто о чувствах, потом я думал о том, что ответ Рой Андерссон подсказал сам, вложив в слова юноши первый закон о термодинамике, суть которого состоит в том, что все мы - энергия, которая бесконечна и никуда не пропадает даже после нашей смерти, и через миллионы лет мы можем превратится в 'картошку или помидор' и встретится с теми, кого любим. Но потом я понял, что лучше, чем Андерссон главную тему картины не определит никто. Кино, и вправду, о бесконечности. Ведь все, что было показано на экране и есть бесконечность. Люди, с грустью заявляет режиссер, всегда будут страдать, испытывать боль, радоваться, тосковать, танцевать, искать, теряться, находиться вновь, испытывать эмоции и многое-многое другое. Именно об этом фильм, о природе человека, о его вечном стремлении к счастью и вечному падению в несчастье.

Хочу перейти к не менее важному вопросу произведения - кто та девочка, которая говорит за кадром и с точки зрения которой мы смотрим на все происходящее. Изначально я думал, что это девочка, которая просто наблюдает за людьми, но когда она начала появляться в неожиданных местах, то я понял, что это нечто не имеющее материального воплощения. Я решил, что это ангел, ибо голос женский, но потом я пришел к мысли, что это все-таки бог, ведь никто не говорил, что бог - мужчина, он что-то большее, нежели мужчина или женщина, что-то не имеющее пола, возраста и других, близких человеку, проявлений жизни. Он находится за жизнью, вне времени и пространства, и Рой Андерссон на час делает нас божиками, которые просто наблюдают за людьми, но как и он, не могут ничего поделать. Это печальная правда, которую должно помнить человечество. Даже если бог есть, то он не в силах изменить ваши жизни, максимум, на что он способен, только созерцать.

И здесь стоит отдельно упомянуть, насколько Рой Андерссон прекрасный режиссер, потому что все мизансцены, настолько красиво и изящны выстроены, что тебе ничего не остается, как отдаться этому визуальному шедевру и полностью раствориться в нем, при этом оставаясь на позиции созерцающего. Ты, будто присутствуешь в фильме, видишь всех этих людей именно тем планом, которым мы видим все своим глазом - общим планом. В фильме нет ни одного крупного или среднего планов, мы видим то, что и представляет из себя жизнь. Общий план меланхолии и вечность надежды.

Идеально подобранная, близкая к церковной, божественной музыка также подкрепляет эту атмосферу, действует на тебя и погружает в кино, заставляя рефлексировать. Конечно, и визуал не оставляет тебе шансов на то, что картина тебе не понравится, именно картина, ведь кадр ниже не безызвестное произведения Шагала 'Над городом'.

10 из 10

Ведь то, что заставляет задуматься, заставляет смеяться и вытереть глаза от слез, можно в полной мере и без всяких прикрас назвать настоящим и чистым воплощением искусства.

Кино философское.

Я пишу не рецензию, а просто хочу указать на некоторые смыслы, спрятанные в фильме.

'Я видела..' - говорит за кадром женский голос. Статичная камера показывает разные сюжеты. Они все связаны этим голосом и этим статичным кадром.

Но кто говорит? Кто смотрит на закат фюрера, на убийство девушки, на скучных посетителей бара одинаково равнодушным взглядом?

Смотрит жизнь. Та самая, в которой сейчас сидим мы, и режиссёр, и крутятся фильмы, которая и в комнате и за окном. От этой жизни не спрятался ни один сюжет, ни один персонаж. Она свидетель всего. Для неë всё равно. И прямо сейчас мы в ней.

Статичная камера движется только вместе с влюблёнными над городом. Почему? Потому что сама жизнь и есть этот союз двух. Двух не отдельных, но разных, вечных любовников. Бесконечность - это их единство, они движут жизнь, оставаясь неподвижными, движутся вместе с ней.

Смешная сцена, когда парень объясняет девушке, что они являются энергией и встретятся через миллионы лет. Его телескоп нацелен в небо, к звёздам, куда-то ввысь. Но истинная, та самая, искомая жизнь сидит прямо перед ним и говорит что хотела бы быть помидором.

'Я потерял веру, как мне жить дальше?' - спрашивает священник. Но разве вера больше жизни? Разве тот факт, что ты жив, не является единственным неоспоримым фактом, а всё остальное - только незначительные детали.

'Я не знаю чего хочу' - плачет пассажир в автобусе. Равнодушные соседи не знают, что ответить. Каждый везёт себя по делам, полный автобус людей едет куда-то, но куда он денется из жизни?

Внутри жизни я смотрю кино о жизни и являюсь жизнью. Спасибо.

Рой Андерссон один из самых необычных волшебников, заставивший ожить живопись и соткавший мир из лоскутков, которые он достает из твоей души, а его 'О бесконечности' бесконечно лоскутное одеяло сцен и сценок, которые такие разные и вместе с тем такие верные опорные точки мира, которые объединяются в единое созвездие – Швеции? России? современности. Ты смотришь и это кино шутит, играет с тобой, как будто пересобирает само бытие, но главное наполняет тебя простором, светом, высотой. И как будто бы непонятно откуда взявшейся любовью. Вот такой он, волшебник Андерссон. И его мир, который ты узнаешь впервые.

Андерссон делит свои фильмы на микроновеллы. Каждая - иллюстрация теории относительности Эйнштейна. Фабулы этих новелл стремятся к нулю, хронометраж исчисляется секундами, для зрителя время тянется мучительно долго. Словно в насмешку, фильм под названием «О бесконечности» длится скромные 76 минут.

Слова - ничто, изображение - все. Цвет и композиция несут содержания, смысла и эмоций больше текста. Для Андерссона это - аксиома. Яркими красками и прежние его картины не блистали. « О бесконечности» сняты так, как будто показатель «яркость» на пульте поставлен на минимум. Мышино-серый, дымчато-белый, темно-бежевый, ржаво-золотистый имеют почти абсолютную монополию в палитре «О бесконечности». Все это напоминает старинный гобелен. Старинный, подернутый патиной времени. Запомним.

Камера неподвижна. Планы не меняются. Весь монтаж внутри кадра. При этом, движения актеров лапидарны. Статика и отсутствие действия позволяет рассмотреть каждую картину - новеллу во всех подробностях. Застывшие, словно уснувшие люди в автобусе. Пациент напротив доктора-психотерапевта. Супруги на разных сторонах скамьи в парке. Начальница коммуникационного отдела, замершая перед урбанистическим пейзажем в застекленном офисе. Посетители бистро или покупатели на рынке, лениво передвигающиеся от одного прилавка к другому. Вот - живая картинка: бабуля фотографирует грудничка - внука на руках папы. Старушка все щелкает и щелкает фотоаппаратом на ступенях, кажется, церкви. Папаша - хипстер в обтягивающих джинсах с бородой и в очках поднимает малютку вверх: «Помаши бабуле!». Раз, другой, третий. Слова все те же, жесты, практически неизменны. Счастливое отцовство, радостная старость, беззаботное детство - все это лишь имитация перед объективом. Рутина, ритуал, в который включился даже новорожденный, покорно и без эмоций взлетающий к небу вновь и вновь. Сотрудница магазина опрыскивает из пульверизатора какое-то чахлое дерево, растущее в кадке в входа. Опрыскивает долго, методично, со всех сторон. Мимо проходит парень, который пока так и не встретил свою любовь (об этом нам сообщит закадровый голос). Девушка все прыскает и прыскает водой на дерево, которое, кажется, на ладан дышит. Жажда и потребность любить проходят мимо. Остается бессмысленный ритуал.

Самая многословная тема фильма - священник, потерявший веру. Здесь ритуал уже не эвфемизм - профессиональная обязанность. Опрокинув в себя добрую часть бутылки церковного вина, священник, пошатываясь, идет причащать бессловесную паству. Слова про «тело Христово, за нас ломимое» и « кровь Христову, за нас пролитую» произносятся заплетающимся языком. Произносятся столько раз, сколько прихожан пришло к причастию. Сколько их там? 8? 9? Столько раз мы и услышим слова об искупительной жертве. Слова, лишенные чувства, ставшие ритуалом.

«Песни со второго этажа» - ранняя Андерссоновская картина на фоне последней кажется едва ли не ситкомом. Те скетчи были анекдотом. «Ты, живущий» добавил едкой социальной сатиры и экзистенциального страха, живущего в каждом современнике. «Голубь сидел на ветке, размышляя о бытии» еще сохранял элементы черного юмора. « О бесконечности» бесконечно трагичен. Вершина комизма — ответ священника на вопрос психотерапевта: «Вы - священник?»- «Да, это мой доход». Или реплика пассажира автобуса в адрес, всплакнувшего соседа: «Переживает? Пусть дома сидит».

«О бесконечности» целиком снят « в режиме». Это состояние освещения, когда еще не день, но уже не ночь. Или наоборот. Пограничный момент между ночью и днем, между светом и тьмой. Северные белые ночи у Андерссона становятся серыми ночами. Белое побеждено, черное не восторжествовало. Северный образ жизни, вероятно, во многом объясняется этим явлением природы рассеянным светом - отсутствием резких светотеней, мягкостью, сглаженностью, смикшированностью. Отсутствие контрастов порождает другой контраст. Географические соседи шведов - финны, связанные накрепко большой общей историей, отличились тем, что по всем опросам лидируют в «рейтинге счастья», при этом занимая первое же место по числу самоубийств на душу населения. Шведы в этих показателях тоже ходят в « призерах». После фильма Андрессона начинаешь понимать почему.

Куда смотрит несчастный, приговоренный к расстрелу? Куда обращает свой взгляд девушка, поливающая дерево? На кого смотрит начальница, не ведающая стыда, в сторону от камеры? Кого и где видит женщина, которая очень любит шампанское после глотка любимого напитка? На нее влюбленным взглядом смотрит обожатель. Но ей после шампанского смотреть не него не хочется. На кого смотрят супруги на скамейке в парке? Их взгляды вообще отвращены от зрителя в другую сторону - мы видим лишь затылки. Финальная сцена о мужчине, у которого сломалась машина в какой-то глухомани. Осеннее пустое поле, застрявшее посреди него авто, которое, кажется, нет никакой надежды починить. Куда обращен этот взгляд человека, попавшего в трудную ситуацию ? Вверх. Но ведь там ничего, кроме низких свинцовых туч. Даже Бога, судя по всему там искать не стоит - потеря веры - коллективный диагноз. Может быть, на шагалловских влюбленных, которых процитировал Андерссон. Процитировал по-своему. У него влюбленная пара парит не над провинциальным уютным Витебском. Над по-столичному большим Кельном. Взгляд не сразу определяет, что вокруг кельнского собора - руины, мосты разрушены, от домов остались обломки стен. А влюбленные парят….

Юноша объясняет девушке первый закон термодинамики. Все окружающее — это энергия. Она не исчезает, а лишь переходит из одного состояния в другое. Люди — тоже энергия. И они тоже не исчезают, становятся чем-то другим. Например, мы можем после смерти стать томатом или картофелем. « Я бы хотела стать томатом» - резюмирует девушка, равнодушно накручивая прядь волос на палец. Было бы смешно, если бы этот диалог не происходил в больнице, и девушка не была бы на больничной койке. Возможно, выбор «помидор или картофель» для нее совсем не абстрактен.

Кто та девушка, что своим голосом скрепляет такие разные новеллы в один фильм? « Я видела мужчину….», « Я видела женщину….», « Я видела парня….». Кто это и где она все это видела? Здесь самое время вспомнить про гобелен. Картины нашей современности поданы в фильме, как картинки далекого прошлого. Стало быть, голос тоже из будущего. Это сны о нашем настоящем для кого-то, кто живет в будущем. И, как энергия, не исчез: превратился во что-то другое, сохранив призрачную память о человеческой жизни. И вполне возможно, что «О бесконечности» — это сны завтрашнего томата о сегодняшних людях.