Рецензии

Так уж устроен человек, что ему жизненно важно чувствовать собственную значимость и ценность, а если в глубине души он обнаруживает, что ничего из себя не представляет, то в ход идут обман и мошенничество, призванные утаить и замаскировать чувство непереносимого стыда от собственной ничтожности. Вот только полная фантастических историй биография героя, сочиняемая им по ходу драмы, заканчивается отнюдь не безобидно... Подобные типажи все чаще встречаются в современной культуре нарциссизма, где люди готовы мошенничать и лгать (и себе, и другим) ради создания и поддержания собственного 'блистательного' имиджа. Пусть фальшивого и вымышленного, но так греющего душу совсем непримечательного 'маленького человека'.

7 из 10

Не особо сложно объяснить одержимость поп-культуры лжецами и мошенниками – все мы хотим быть такими лихими остроязыкими аферистами. «Худший брак в Джорджтауне» - фильм на эту тему и, внезапно, режиссером выступил Кристоф Вальц, присоединившийся к числу актеров, решивших попробовать свои силы в качестве постановщиков. Двукратный обладатель премии «Оскар» - настоящее актерское откровение, активно работающий с мимикой. При этом выбор темы его режиссерского дебюта (а также очевидное желание застолбить главную роль под самого себя) оказался немного странноватым, поскольку в реальном мире, ну, вряд ли кто поверит типу с внешностью Вальца – настолько прозрачно мошенник передает свои истинные намерения. История «Худшего брака в Джорджтауне» актуальна и почти сенсационна, однако в конечном итоге кинопродукт оказался полуфабрикатом: слишком нечеткий, чтобы быть социальной черной комедией, и слишком озорной, чтобы быть триллером.

Фильм основан на реальных событиях, изложенных в статье The New York Times «Худший брак в Джорджтауне». Материал больше похож на светские сводки или сплетни городской элиты, однако именно в сценарии киноленты происходящее обретает определенный драматический вес. Итак, некто Ульрих Мотт, также известный как Альбрехт Мутт, женат на Эльзе Брехт – женщине преклонных годов. Отношения пары воспринимаются со стороны чопорных дипломатов, политиков и современной знати Вашингтона не иначе как забавными. Вообще представители элиты любят посещать званые ужины Мотта и Брехт, завороженно слушая рассказы Ульриха. Единственная, кто подозревает неладное – дочь Эльзы по имени Аманда. Однажды 91-летнюю Эльзу находят мертвой и смерть наступила не от естественных причин. Главным подозреваемым становится Ульрих.

Вальс использует нелинейную структуру повествования, чтобы рассказать историю встречи Ульриха и Эльзы, которая в итоге привела к необычному браку. Интересно, что во многом фильм показан с точки зрения Ульриха, т.е. мы, как и персонажи-адвокаты и судебная коллегия, выслушиваем его версию. Вскоре становится ясно, что Мотт – патологический лжец, так как жизнь его ну уж слишком запутана. Ложь становится настолько фантастической, что неясно, где правда, а где выдумка.

В итоге «Джорджтаун» становится шоу имени Кристофа Вальца, а лучшие моменты ориентированы только на то, чтобы найти искренность в словах главного героя. Конечно, интригует, как Ульрих дошел до жизни такой, однако в сценарном плане это сводится к бесконечному регрессу: ложь порождает ложь. При этом следует задаться вопросом, как история, тратящая основную массу времени на то, чтобы доказать влияние лжи на формирование реальности, игнорирует столько тонкостей темы ради дешевого сюжета? То, как фильм обыгрывает реальные события, показывает, что съемочная группа в какой-то момент могла просто потерять интерес к своему творению и экранизировать лишь условное представление социального феномена. Иными словами, события, лежащие в основе «Худшего брака» очень интересные, но их демонстрация – нет. Зрелищу не хватает задора и последовательного тона; нет размышлений о внушаемости элит или о психологии «великих комбинаторов», т.е. «Джорджтаун» больше полагается на прямое развитие событий, а не на четко сформулированную тематическую ценность.

В Голливуде Вальц боролся за то, чтобы выйти из образов, навязанными ему «Оскарами». В основном он экспериментировал со своим злодейским или даже комедийным диапазоном. На бумаге приятно видеть, что ему дали более сдержанный образ с меньшими… злодейскими амбициями, но это не совсем то, что нужно ему как актеру. Вальц всё равно временами скатывается в карикатуру, так что убедить зрителя в своем очаровании и сообразительности ему не всегда удается. Персонаж в исполнении Вальца, кажется, не способен создать такую сложную сеть лжи, а сомнительное поведение настолько прозрачно, что трудно поверить в слепоту окружающих. Уже пожилая Ванесса Редгрейв играет немного лучше, но ей, судя по всему, было тяжело взаимодействовать с другими на съемочной площадке, словно её вызвали сниматься в последний момент.

«Худший брак в Джорджтауне» - смутный, незаметный, но временами любопытный фильм, причем того типа, к котором можно терять интерес прямо во время просмотра. Вальц излишне много времени тратит на выяснение, что же за личность такая этот Ульрих Мотт. Несмотря на режиссерскую жилку, Вальц, видимо, сам не мог понять, кем он считает протагониста: гением или обманщиком. И в этом проблема, поскольку, следуя из подтекста «Джорджтауна», Кристоф Вальц глубоко убежден, что Ульрих Мотт – самый интересный их ныне живущих людей, когда весь фильм буквально кричит о развенчании ореола лжи вокруг этой персоны. В конечном счете, не все герои могут быть интересны аудитории также, как Кристофу Вальцу.

6 из 10

Уже на первых минутах я поняла, что оператор не даст скучать, а проверив его, хмыкнула: ещё бы, сегодня он снимает уже для Marvel. Потеряв интерес к оператору, подумала, насколько тонко работает с Вальцем режиссёр, а проверив его, хмыкнула: режиссёр ведь САМ Вальц. Ок, а вот теперь я вся внимание.

Безобидный, как история Агаты Кристи в масонских декорациях, этот тончайший стеб над группками лоббистов с капитолийского холма оказался одной из тех ностальгических зарисовок, когда мужчины вставали из-за стола, если поднималась женщина…Так приятно, что я почти покраснела…

Как можно быть таким великолепным, я не понимаю… Помню, так же чувствовала себя во время его первой сцены из «Бесславных ублюдков», отдавая все лавры Тарантино. Теперь же очевидно, что все это-он сам. Удовольствие чистой пробы наслаждаться его сочащимся талантом: полный триумф мастера в предлагаемых обстоятельствах шекспировского уровня. Как же виртуозно он играет на нервах и ожиданиях…что он вытворяет…глаз не отвести.

Итак, его Ульрих Мотт промотал деньги своей почти столетней жены, на которой, (конечно), женился вовсе не из-за них, а этот симпатичный розовощекий юнец-просто его друг. Да и собственный возраст его не смущает, разве обязательно быть тридцатилетним, чтобы быть жиголо? Можно по уши влюбиться в устройство мозга этого исключительного афериста: вот у кого нужно учиться лгать-у лучших в профессии!

И если весь этот треш основан на реальных событиях, абсудр текущих понять он так уж сложно, пока в них участвуют такие персонажи.

А напоследок предупрежу: упаси вас бог разозлить психа, ибо прототип его будет сидеть ещё лет пятьдесят.