Рецензии

Валерия Гай Германика — одна из самых амбициозных молодых режиссеров нашего времени. Хотя ее творчество разделило зрителей на два лагеря, одни из которых называют ее молодым дарованием со своим авторским видением, другие хулят ее работы за скандальность и безвкусицу. Тем не менее, ее имя рядом с режиссерским статусом не может не вызвать интерес к просмотру ее новой работы «Мысленный волк».

Синопсис Алевтина вместе со своим малолетним сыном Васенькой приезжает в далекий хутор к родной матери, с которой у нее сложились не самые теплые отношения, чтобы попросить финансовой помощи. Неприятная встреча приводит к неприятным разговорам, взаимным упрекам и оскорблениям. Но матери и дочери предстоит забыть об обидах, когда они становятся объектом охоты со стороны мистического волка, который возможно является метафизическим воплощением их прошлых грехов.

Игра актеров Хотя фильм получился камерным, и в нем задействовано малое количество актеров, тем не менее, следует выделить неплохое исполнение Юлии Высоцкой в роли матери, крайне циничной беспринципной женщины, которая утратила все качества матери, бабушки и просто человека, но только перед лицом настоящего страха сумела вернуть в себе что-то человеческое. Лиза Климова, исполнившая роль Алевтины, сыграла именно «роль» дочери, прекрасно осознающей ненужность собственной матери.

Режиссура «Мысленный волк» — картина очень специфическая, которая мечется одновременно между семейной драмой, мистическим хоррором и даже философской притчей. По большому счету, несмотря на малый хронометраж, на экране творится какой-то абсурд. Герои творят непонятные вещи, говорят словно нечеловеческим языком, вокруг них творится какая-то чертовщина. Во всем этом ты пытаешься уловить смысл. Однако проблема фильма заключается в том, что Валерия Гай Германика напичкала его скрытыми, но бессвязными смыслами. Непонятно, к чему было начальная сцена с ожившим покойником из гроба? Почему героиня Юлии Высоцкой на вопросы дочери отвечала вздорными фразами? Зачем этого «мысленного волка» нужно было рисовать в виде древнеегипетского анубиса, да еще такими дешевыми спецэффектами? В итоге режиссер оставляет зрителя без ответов на многочисленные вопросы, хотя ответ на главный вопрос о происхождении волка кроется в названии фильма.

Сценарий фильма тоже нельзя обойти стороной, поскольку воля фантазии Юрия Абрамова сыграла против фильма. В плане сюжета как такового никаких нареканий не возникает. Главная героиня Алевтина последние несколько лет живет в Питере вместе со своим малолетним сыном. Остро нуждаясь в деньгах она приезжает в деревню к матери, с которой у нее сложились крайне напряженные отношения. Во время долгой прогулки через лес они время от времени спорят, ссорятся, оскорбляют друг друга, и становится понятно, что между ними образовалась бездонная пропасть. В ходе этих перепалок мать упоминает волка-людоеда, обретшего облик величественного Анубиса, который начинает преследовать героинь. Общий страх заставляет забыть старые обиды и вновь обрести взаимную любовь. Проблема же фильма в трешовых диалог и разговорах, не свойственных живому общению. Увы, но люди так не разговаривают в жизни, а посему некоторые сцены и словесная реакция героини Юлии Высоцкой или ее экранной дочери превращают кино в форменный фарс.

Итог «Мысленный волк» относится к той категории фильмов, которые вы будете переваривать еще очень долго и, скорее всего, так и не поймете увиденное. Проблема фильма заключается в его многозначности и отсутствии какой-либо логики. Зритель должен сам додумывать, что обозначает та или иная сцена, и что подразумевает данный авторский подход. Поэтому «Мысленный волк» — это кино на любителя глубоко интеллектуального и философского кино, которое скрашивает разве что намеки на мистику и эксперименты с хоррором.

7 из 10

Печальная притча о могучем божественном начале в женщине. Здесь две женщины: мать и дочь, лишенные любви друг к другу. Мать бросила большое искусство и сидит себе в глуши с суровым мужиком (с ружьём). Дочь со странным младенцем приезжает к матери с новаторскими идеями: — А давай-ка ты, мать, бросай свои духовные практики в лесу с мужиками, и ко мне в город, с внуком посидеть. А дом твой любимый продадим, а то денег не хватает.

В индуизме мужчина — носитель идеи. Быть ли войне в Ираке, есть ли жизнь на Марсе… А женщина — действие и энергия. Она, как вода, наполняет сосуд, форму которого придаёт мужчина. Мощь реализации любых идей всегда зависит только от женщины, которая шуршит на кухне у того мужчины. Здесь мужчина — хозяин леса. А женщина наполняет этот лес страшными демонами…

Персонаж матери — необычайно силён, настолько, что под влиянием лесного образа жизни фактически превращается в местного духа, в гневе способного на страшные вещи. Оборотень, забирающий детей. Подменяющий их, как матрёшку.

А дочь настолько растворяется в пейзаже на фоне своей сильной матери, что её единственное оружие — материнский инстинкт, безусловно вынуждающий спасать своего беззащитного малыша.

Сильная финальная сцена показывает пробуждение силы и в дочери, отрыв от пуповины и наконец-то взросление.

В целом фильм глубокий и печальный, но местами — очень удачно смешной.

7 из 10

Новая картина Германики впечатлила всех на летнем Кинотавре. Теперь настала очередь простого смертного зрителя познакомиться с новым неоднозначным творением режиссёра. Помнится, после премьеры на фестивале журналисты задавали кучу дурацких вопросов формата «а что вы хотели этим сказать» — и Валерия очень чётко дала понять, что нечего тут пояснять: каждый сам должен искать свой смысл — и встречать своего волка. Однако оговориться, с чего всё началось, всё-таки стоит.

«Я услышала от своей сестры историю о том, как она шла по дороге и за ней шёл волк, и поняла, что это очень символично для каждого человека. И мы все идём по дороге, и за нами всеми идёт волк».

Не стоит искать отсылки к одноимённому роману Алексея Варламова (2014). Там мысленный волк — внутренний незримый искуситель, отравляющий человека сомнением. Да, этот тёмный образ так или иначе появляется в фильме, но в ином ключе. Варламов писал, опираясь на слова Иоанна Златоуста: «да не на мнозе удаляйся общения Твоего, от мысленного волка звероуловлен буду», что означает: «даже не сильно удалившись от общения с Богом, я буду поражен греховными помыслами». Понятно, что речь о вере и внутренней уверенности отдельно взятого человека, который слишком слаб и подвержен сомнениям, поискам, которого легко свести с верной тропы. Понятно, что Германика понятие «мысленного волка» вплела в своё творение со своим видением. Но прямой связи нет: это именно что авторское кино, не экранизация, не цитата, а картина, наполненная символами — личными и общекультурными и опирающаяся на далеко не самые очевидные смыслы.

Помимо книги Варламова есть ещё песня «Мысленный волк» (2014) у группы Смысловые галлюцинации. Текст песни написала сама Германика — от лица мужчины. Клип на песню также сняла она. Вероятно, уже тогда определённый образ стал складываться в целостное повествование.

Сама Германика говорит об образе мысленного волка так:

«Мысленный волк — это достаточно устойчивый символ в христианстве… это сам образ мыслей, который допускает появление страха. Страх, когда ты его подпускаешь к себе, позволяет очень сильно вырасти этому волку, образу мыслей, направлению ума. И, естественно, ты тут же становишься неполноценным как человек».

Поначалу «Волка» считаешь триллером. Хотя чем дальше в лес, тем больше он похож на мрачную сказку, или же на миф, или даже на реальную историю. В фильме волк не искушает, он скорее подавляет изнутри. Это может выражаться самыми разными способами: через конфликт отцов и детей (матерей и дочерей), через какие-то провалы или свершения, до которых не удаётся дотянуться, через требования или ожидания, через страх бытовой или настоящую фобию. В общем, через всё, что говорит о нарушенном внутреннем равновесии человека. И на самом деле волка воссоздаёт наш разум самостоятельно, просто при звуках этого слова — «волк». Мы его не видим, но ждём — и он всплывает в голове. За каждой сосной начинаешь искать горящие глаза и распахнутую пасть. Страшно ночью в лесу. Днём в городе тоже страшно. Страшно наедине с самим собой.

Мать и дочь идут ночью через лес. С ними маленький ребёнок. Зима. Тишина. Светит луна. Под ногами следы… Дочь приехала к матери то ли за разговором, то ли за поддержкой, то ли за деньгами. Мать живёт на хуторе Небылое в деревянном доме, старом, хлипком, не внушающем чувства защищенности. Матери там комфортно — дочь же готова сбежать при первой возможности — не дождавшись подходящей реакции от своей самодостаточной родительницы. Судя по всему, в этой семье понимания сроду не видывали. И ждать его нечего. Однако волк — настоящий или мысленный — заставляет их воссоединиться, хотя бы на недолгий срок. Вопрос — а не появился ли он раньше, чем женщины шагнули на лесную тропинку навстречу ночи?

Мы видим не столько внутренние ограничения главных персонажей, рвущее и царапающее их изнутри, сколько проблему, вызванную непониманием. Кто-то хочет свободы — кто-то, напротив, постоянного присутствия, и договориться никак не получается. Из-за страха обнажить свои нежные мышцы люди отказываются идти друг другу навстречу и предпринимать попытку понять другого. А нежелание идти навстречу порождает новые проблемы и новые страхи — и так по цепочке. Волк то там, то здесь — он рычит и кусается, когда мы хотим отважиться. Мы пасуем, и тогда он буквально садится на шею. Из-за страха мы не решаемся действовать. Из-за угрозы жизни мы действуем слишком активно. У матери один волк. У дочери другой.

А был ли мальчик? А был ли волк? А был ли бог?

Вопросы принципиальные. Волк скорее есть — бога скорее нет. Или наоборот? И не исключают ли друг друга эти два облика влияния? Нет, ответов никто в фильме давать не собирается. Это притча. Кто-то с волком справляется — и идёт дальше. Кто-то его не заводит изначально. Кто-то бежит назад. Кто-то рвётся навстречу. Волк остаётся на месте.

Эта сказка не только о страхах человеческих и бытовых. И не столько о страхах, вызванных околофольклорными образами. Она об отношениях — в семье и за её пределами. Об отношении к самому себе и к тому, что есть вокруг. Это притча об отношении к вере и к религиозным постулатам, об их трактовке — личной или общей, ошибочной или верной. Она немного о мрачной и самобытной глубинке, где умереть можно быстрее, чем добраться до ближайшего человека. Это картина о беспросветном лесе, о лунной ночи, о бесконечной дороге, ведущей куда-то или в никуда. Это история обо мне. О вас. О ком-то, кого вы знаете. Или о том, кого вовсе никогда не существовало.

Смотреть этот фильм стоит не только из-за неоднозначной реакции на кинофестивале или имени режиссера. Сценаристом выступил легендарный Юрий Арабов, который получил Золотую пальмовую ветвь за лучший сценарий и плотно работал с Сокуровым, Серебренниковым, Прошкиным и Лунгиным. Наблюдать двух таких разных мастеров в этом тандеме очень любопытно.

Во время съемок, которые проходили в Карелии, Валерия Гай Германика выложила в инстаграм пост со своим стихотворением:

В яме заснеженный волк
или это меня откопали
или прыгать в застывший песок
или это кино в киноблог
беспристрастные как гинекологи
реквизиторы ходят толпами
дайте в аптеке что-нибудь
без рецепта
режиссеру в слезах
там где сердце-везде все отпето
суеверные операторы
не снимают отдельными кадрами
да и масштаб не тот.
растворите в слезах режиссеру
аспирин или парацетамолу
полюбите его или это
опять пересъем…
лес везде одинаковый -да
когда смотришь глазами старого пса
когда смотришь на лес глазами волка
сердце бежит впереди обморока
картинка уходит в дискретный монтаж
лес не дрова, а персонаж

•

купите в аптеке по рецепту хоть что-то
дотроньтесь до сердца таблетками
высшего сорта
беспристрастные сотрудники центра
это не лечится хоть чем-то
это не лечится абы как
эта болезнь называется мрак

•

убедителен только заснеженный волк
потому что застрелен под кадр
стоп.

В центре сюжета – мать и дочь, отправившиеся к домику села «Небылое» чрез ночной лес. Они размышляют о жизни, о трудностях человеческого бремени, выясняют отношения и стараются не привлекать внимания местной «дикой твари».

С каждой новой сценой мы понимаем, что весь этот сюрреалистический тон – не что иное, как набор образов и авторских размышлений; таких, как: внутренняя борьба добра и зла, поиск своего предназначения, рефлексия и экзистенциональный способ существования, людское эго. Нам встречаются отсылки к еврейской мифологии (диббуку), христианству, древнему Египету (Анубис) и т.д.

Почти с самого начала автор демонстрирует умение вести диалог – остро, с сарказмом и тонким юмором. В ходе конфликтов мы изучаем героев со всех сторон и под конец они «открываются» для зрительского чтения. Соглашаться с взглядами персонажей или нет – дело каждого, но уверен, что каждый проведет параллели и нащупает точки соприкосновения. Несмотря на некоторую долю карикатурности действующих лиц (коих всего 4), все выглядит созвучно с нотами, заданными режиссером.

Это не чернуха про российскую действительность и не попытка ответить на вопрос «а есть ли Бог?», хоть в произведении и видны краски такой палитры. «Мысленный волк» понравится не всем, напротив – многих такое кино оттолкнет; своей манерой, своим «сюром»… Лично я увидел любопытную «жилу», богатую образами и побуждающую подумать о тех или иных вещах.

Отдельно отмечу саундтрек, задающий атмосферу всем действиям, и моментами пролезающий в самые глубины души. Слабыми звеньями фильма показались некоторые монтажные решения, пару штампов в репликах, местами недотянутая актерская игра и, как по мне, лишняя сцена с «лечением» агалактии.

Творчество Валерии Гай Германики достаточно противоречивое и порой разделяет критиков на два полярных лагеря. «Мысленный волк» — новый фильм режиссера — не исключение, хотя положительных рецензий все же больше. Германика давно не радовала зрителя полным метром (со времен довольно-таки провального «Да и да» 2014 года), однако «Мысленный волк», идущий всего лишь час десять, в эпоху двухчасовых картин, тоже сложно воспринимать, как полноценный стандартный фильм. Тем не менее, такой хронометраж идет фильму на руку и заставляет зрителя максимально сконцентрироваться на происходящем, а по выходу из зала заиметь рой мыслей в голове.

Философская притча, православный хоррор, постмодернистская сказка о злом и страшном сером волке или трагикомедия об отношениях матери и дочери?! Скорее всего, и то и другое и третье. После пролога с райскими кущами мы наблюдаем поистине страшное путешествие через ночной темный лес к своему хутору двух героинь (матери и дочери) с маленьким ребенком на плечах. Все это выглядит куда реальнее и пугающе, нежели в какой-нибудь «Ведьме из Блэр». Мысленный волк постепенно начинает нагонять и зрителей в зале, а ко всему прочему, абсолютно не ясно, есть ли этот волк в лесу на самом деле или же это плод воображения. Многие из нас боятся темноты и, оказавшись в какой-нибудь глухой чаще, воображение может разыграться не на шутку. Безусловно, это путешествие и дальнейшие события фильма не столько про ночную прогулку, сколько про весь жизненный путь человека.

Отдельно хочется отметить сценариста картины Юрия Арабова, преимущественно сотрудничающего с Александром Сокуровым, и его потрясающие меткие, колкие и объемные диалоги, насыщенные бытовым юмором, а также исполнительниц главных ролей, Юлию Высоцкую и Лизу Климову, которые смогли достоверно перенести этот текст на экран. Огромную роль в создании напряженной атмосферы играет замечательный, мощный саундтрек, написанный Игорем Вдовиным, получившим за свою работу награду на Кинотавре. Ко всему прочему, можно похвалить и операторов фильма (их было аж трое), выстроивших красивую картинку, абсолютно не похожую на ранние работы Германики.

Кстати, если кто забыл, то в 2014 году у ныне уже не существующей российской рок-группы «Смысловые Галлюцинации», появилась песня под названием «Мысленный волк». Слова к ней были написаны Валерией Гай Германикой. И спустя 5 лет, ее собственный мысленный волк наконец-то показался наружу и обзавелся полнометражным фильмом. Так что, прослушайте пару раз эту композицию и смело двигайте в кинотеатр.

8 из 10

Если вы без разбору попытаетесь смешать в одну кучу множество разных, по отдельности вкусных ингредиентов, у вас наверняка получится тошнотворная масса. Это золотое правило как кулинарии, так и кинематографа. Но если вы – повар с большим именем, а помогает вам другой повар с именем не меньше, то можно обмануть голодную публику, преподнеся блюдо с таким пиететом, будто никто никогда ничего подобного раньше не пробовал. Вам даже разрешается бросить по куску в лицо каждому: публика сочтёт это за часть перформанса и не примет на свой счёт. Кто наглее и смелее, тому прощается многое.

Что остаётся бедному зрителю? Два варианта. Первый: попытаться самому понять, ощутить и проанализировать предложенное «блюдо» (то бишь кино), и, скорее всего, в конкретном случае потерпеть неудачу. Второй: начитаться комментариев тех, кто, поняв, ощутив и проанализировав предложенное «блюдо», отыскал в нём определённые ингредиенты (смыслы, подтексты, признаки жанровой принадлежности), рассказал об их совместимости или несовместимости, вывел некий псевдофилософский итог и презентовал оценённую мешанину как кулинарный изыск. Наверное, зритель сам по себе тупой и без подсказки не разберётся, правда? А есть, понимаете ли, те, кому по долгу кинокритической службы, суждено найти истину в увиденном. Скомканное – распрямить, сложное – упростить, суетное – успокоить. Так или не так?

Так вот. Зритель – не тупой. Но «Мысленный волк», напичканный сумбурными диалогами и витиеватыми образами, при этом снятый и разыгранный местами до ужаса неряшливо, как бы говорит ему: «Эй, если нужно, я сожру тебя с потрохами». Он говорит – а ему не веришь. В НЕГО не веришь. Нет никакого смысла существования в «Мысленном волке».

Элементы хоррора, притчи, зимней сказки, русско-хтонической драмы и чего бы то ни было, не действуют, не работают в совокупности, не превращаются в магию. Режиссёр Валерия Германика и сценарист Юрий Арабов, два «повара с большими именами», намеренно пихают в своё метафорическое «блюдо» то, сё, пятое, десятое, иногда даже не пытаясь быть вразумительными. Они приходят на территорию чистой фантазии, рвутся вынуть из неё жизнь и скрестить с бытовыми триггерами повседневности, но сами не очень волнуются, как это скрещение в результате будет выглядеть.

А выглядит оно как монстр Франкенштейна – уродливый и безмолвный, подверженный безжалостному эксперименту чужого восприятия, которое, в свою очередь, ищет в нём элементы красоты, смысла и актуальности. Но ты с трудом способен соотнести в своей голове предстающее разнообразие контекстов. Пробуешь, корпишь, а потом берёшь и не перевариваешь, ибо Германике и Арабову, в принципе, плевать с высокой башни на твоё право понимания материала. Для них существует какой-то один абстрактный зритель, себе на уме «мысленный волк», и ему всё подвластно, всё богоугодно, а остальные могут идти лесом.

На самом деле, данная рецензия есть не более чем выражение неприятия подобной позиции на основе опыта ознакомления со многими иными, действительно философскими работами: в них зачастую форма и содержание гармонично роднятся друг с другом, а автор имеет в закромах вполне конкретный посыл, излагаемый чётко и без пафоса. Для конкретных посылов не нужны последователи (в том числе из мира профессиональных критиков). Иногда фильм говорит сам за себя, что является признаком подлинного мастерства его создателей. Он может интерпретироваться по-разному, исходя из индивидуального зрительского бэкграунда, но в его цельности ни у кого не будет сомнений. Не будет ощущения «салата из частей монстра Франкенштейна», который сложно прожевать и проглотить, а так хочется выплюнуть. Не будет последующего разочарования – всё ещё не перевариваемого, однако презентованного как пресловутый «изыск кулинарии».

На мой взгляд, Германика не доросла до таких фильмов. До другого «Мысленного волка», чей потенциал не был бы потенциалом только на словах. Скудость изобразительных средств выдаёт в ней отчаянного подростка, желающего рассказать всему миру о своей любви к интеллектуальным притчам, где сон и явь сплетаются воедино, а страхи выползают наружу в самых неожиданных проявлениях, но весь этот крик, по сути, идёт из ниоткуда в никуда. Для его выражения оказывается недостаточно красок, кистей и полотен. Реализм и сюрреализм здесь не способны подружиться друг с другом и родить нечто третье: они в постоянном конфликте – что на поле сценария, что в визуальном пространстве. Остаётся только вера – в Бога ли, в мысленного волка или в собственный эгоцентризм. Но вера бесплотная, спорная, немая. Неприступная. Увы.

4 из 10