Рецензии

Восстановленный и окончательно смонтированный фильм Орсона Уэллса смотрится, спустя почти пятьдесят лет, довольно-таки странно, но и приятно-неожиданно. Так или иначе, обидно, что кино это не вышло на экраны в своё время – способное удивить тогда куда больше и куда своевременнее. «Другая сторона ветра» – это название фильма внутри фильма, снятого вымышленным американским режиссёром Джейком Ханнафордом, о котором картина Уэллса и повествует. Ханнафорд давно не в моде, и былую славу он пытается вернуть новым «шедевром», с финансированием которого испытывает серьёзные трудности (как испытывал их в процессе и сам режиссёр). Для этого на вечеринку в честь дня своего рождения он приглашает продюсеров, критиков, друзей – всех, кто способен хоть как-то помочь и войти в положение. Но старик всё больше пьёт, шатается по дому, фонтанирует остроумием – давно устаревшим и напрочь не воспринимаемым – флиртует со школьницей, препирается с ассистентом – палит, наконец, из ружья, надеясь расстрелять всех манекенов, заменивших ему сбежавшего актёра. А вокруг снуют подхалимы, ненавистники, обожатели, члены съёмочной группы, последователи, выскочки – и непонятно кем приглашённые карлики, бесчинствующие в доме и устраивающие фейерверк.

При виде всего этого сначала не можешь прийти в себя, понять, что, зачем и с кем это происходит. Но со временем сознаёшь, что так нужно – и начинаешь получать удовольствие. Хотя бы потому, что перед тобой злая, оригинальная, ничем не сдерживаемая пародия. Характерно, что в роли самого Ханнафорда и его тени, Брукса Оттерлейка – Джон Хьюстон и Питер Богданович – двое корифеев американского кино, старый и молодой. Один успешен и, кажется, неглуп – другого же толкают на пенсию. Очередной привет из реального мира, где новомодный Богданович вытеснил могучего классика, автора «Гражданина Кейна». Вообще же описать мокьюментари Уэллса, дать хоть немного внятное представление о нём, едва ли возможно. Нечто вроде визуализированного фри-джаза – хаотичной гармонии, выходящей нередко из колеи и утопающей в потоке многоголосицы, монотонной повторяемости, манерной бессмыслицы, существующей ради самой себя – и себя же порождающей.

Но сложно не ловить при этом кайфа от любительской виртуозной съёмки, от смены цветного и чёрно-белого, скачущих между склейками туда и обратно, рождая что-то совсем уж невообразимое по стилю и по содержанию. Сполна отвечает этому и сам фильм, который Ханнофорд демонстрирует публике. Нечто в духе Нового Голливуда – но намеренно провокативное, избыточно броское, бессюжетное. Он и она, перемещающиеся по причудливому пустынному миру – и преимущественно голые. Увы, картину эту мы так и не досмотрим. То генератор неожиданно сломается, то перепутают бобины – а то просто народ разъедется, потеряв всякий интерес и оставив бедолагу Ханнофорда наедине с очередной сигарой. Фильм обрывается, и ты выдыхаешь. Для сегодняшнего дня – опыт оригинальнейший и наичуднейший.

7,5 из 10

Да, воистину, нельзя не сравнить этот фильм с 'Восемь с половиной' Феллини, или более близкой нам по времени 'Великая красота'. Достаточно разные фильмы, но, думаю, сравнения релевантны; думаю после просмотра(или уже сейчас), вы согласитесь с этим.

Так, последний фильм Орсона Уэлса, обладает некоторой сюрреалистичностью, очень яркими, интересными сценами, скрепленными общей линией, но немного разрозненные.

Кажется, что фильм обладает некоторой томностью, растянутостью, но, как мне кажется, по большей части, это устраняется должным настроем, пониманием, что в этот фильм нужно проникнуться, погрузится. Так же, стоит отдать должное фильму, что он достаточно успешно сгоняет апатию, возникавшую у меня во время просмотра.

Стоит отметить некоторый декаданс, существующий в трех измерениях...

Очень интересно снято, так, что размывается граница, между реальностью и фильмом, выполняя роль большего погружения в фильм.

При просмотре возникает чувство(а так и есть), что фильм из другой эпохи, фильм режиссера другой эпохи про самого себя, про свой путь.

И это, действительно, чуть ли не автобиографический фильм про себя и про фильм, 'Другая сторона ветра', так же недоделанный фильм, так же талантливый режиссер, впавший в декаданс, так же разорившийся.

В фильме достаточно много иронии над разными сторонами Голливуда, от режиссеров и актеров, до критиков.

Это фильм - буквально - высказывание. Высказывание, дошедшее до человечества спустя десятки лет, после смерти создателя. Орсон Уэлс подмигивает нам с того света, еще раз доказывая свою гениальность, предсказывая в фильме все, что с ним произойдет.

Ну, и раз уж речь идет о Netflix, да, он может сделать неверные шаги по сериалам и прочему, но он дал жизнь Баладе о Бастере Скрагсе(за что его стоит поблагодарить), дал второй шанс последнему фильму Орсона Уэлса, донесшего свое творчество с другой стороны ветра...

«Другая сторона ветра» является последней главой в жизнеописании культового постановщика Орсона Уэллса. К моменту своей смерти в 1985-м, кинорежиссер был практически одержим этим амбициозным проектом: на протяжении 10 лет эта экспериментальная история, представляющая собой сатиру на классический Голливуд (а может быть всё-таки Новый?) и на авангардных кинематографистов, не отпускала Уэллса. Учитывая, что потребовалось около 40 лет, чтобы выпустить «Другую сторону ветра» на экраны, стоит задаться вопросом: можно ли назвать это полноценным фильмом? Однозначный ответ дать затруднительно. Неизвестно, насколько финальный продукт приближен к авторскому видению Уэллса, однако факт остается фактом: кудесники из Netflix превратили 100 часов (!) отснятого материала в сложный, но всё-таки удобоваримый фильм, тщательно сверяясь с чистовиками режиссера. Эксцентричная картина, каждый кадр которой вопит то о мрачной изнанке Стран Грёз, то о блуде и разврате, вышла каким-то китчем, и тем не менее при этом фильмом невероятно синефильским; наверное, проект под названием «Другая сторона ветра» олицетворяет любовь к кинематографу в целом, снятый, однако, человеком, когда-то кинематографом отвергнутым.

Интересно, как искусство перекликается с реальной жизнью и при просмотре «Другой стороны ветра» это чувствуется как никогда – этот фильм повествует в первую очередь о режиссере, который отчаянно хочет снять свое главное кинопроизведение. Если обратиться к истории, то надо немного понимать культурную среду, в которой возникал «Другая сторона ветра». Уэллсу было 55 лет, когда он вернулся из Европы, чтобы начать работу над проектом – возвращением на американский кинорынок. Естественно, что magnum opus стоило обернуть и в рамку комментария о Голливуде тех времён, включая высказывание о понимании Уэллсом молодёжной культуры и продюсерской политики. Из-за проблем с финансированием и скрупулезного подхода съемочной группы «Другая сторона ветра» так и не был правильно преподнесен зрителю.

Строго говоря, практически весь сценарий «Другой стороны» и представляет собой размышление о Голливуде. Повествование вращается вокруг уважаемого режиссера Ханнафорда, который собирается запечатлеть на пленке смелый и яркий фильм, полный сексуальных сцен, но терпит фиаско, после того как ведущий актер сбегает в середине эротической сцены. Ханнафорд приглашает голливудский бомонд к себе на вечеринку, при этом подсознательно надеясь, конечно, на помощь Оттерлейка – дерзкого молодого режиссера.

Кажется, есть некая зловещая притягательность в том, что фильм, повествующий о незаконченном кинопроизведении, также был недоделан. Таким образом, «Другую сторону ветра», в его сложном концептуальном смысле, необходимо разбирать на трёх уровнях: историческом, первом (истории творца - Ханнафорда) и втором (фильме, который Ханнафорд снял). Если исторический подтекст требует лишь краткого ознакомления, а для более детального анализа следует воспользоваться помощью историков кино, то процедурные подтексты в «Другой стороне» невероятно сложны для адекватного восприятия. Сперва кажется, что монтажеры наделали какую-то муть: дезориентирующие сцены сбивают с толку. Стилистический прием состоит из постоянного чередования реальности как реальности и реальности как кино (вероятно, именно отсюда «растут ноги» таких картин как «Внутренняя империя» Дэвида Линча и, в меньшей степени, «Жизнь в забвении» Тома ДиЧилло), но даже опуская комментарии о коммерциализации кинематографа и предсказании надвигающейся эпохи, когда видеокамера будет в руках у каждого обывателя, «Другую сторону ветра» всё равно можно расценить хорошей драмой о том, как кино производят.

Вероятно, что Ханнафорд, старый как сам кинематограф, олицетворяет светоч Голливуда, который не может вписаться в современные (для тех времён) тренды. Студийная система рушится на глазах, а на руинах появляется Новый Голливуд. Иронично, что «Другая сторона ветра» (не этот фильм из реальной жизни, а тот, который снимает экранный Ханнафорд – неспроста творение Уэлса в реальной жизни имеет именно название выдуманного им же фильма) представляет собой классический проект тех времён, доведенный до абсурда. Психоделичная «внутренняя» лента высмеивает всю высоколобость режиссеров той эпохи и после этого запоздалого высказывания Уэллса действительно хочется обратиться к проектам, уже ставшим классикой, и понять, что за модой и кино-анархизмом скрывалась мрачная инертность и, возможно, претенциозность.

Тем не менее, даже если рассматривать «Другую сторону ветра» как признание в любви кинематографу и письмо ненависти к тому, что кинематограф воплощает, т.е. Голливуду, здесь есть парочка нюансов. «Другая сторона» никогда не оправдывает свой паттерн, оставаясь в партизанском стиле, что дурно сказывается на общем впечатлении. Если символические, на грани с абсурдностью, моменты удаются, то убийственно серьезные диалоги, а также динамика повествования c звуковым сопровождением, сильно контрастируют друг с другом. И вот с этим неясно: то ли это так задумывалось, то ли сказался выпуск фильм без надзора его идеолога.

Эту практически незаметную киноленту следует рассматривать только в контексте жизни постановщика, иначе многие нюансы и странные сюжетные решения, навеянные в том числе и духом времени 70-х, могут быть попросту неясными. «Другая сторона ветра» - прежде всего невероятно личный фильм, представляющий родную кинематографическую «голливудскую» стихию Уэллса в виде колосса на глиняных ногах. По крайней мере, если правильно провести необходимые ассоциации и расставить акценты, то этот проект может вызвать дискуссии в среде киноманов. Люди «в теме», вероятно, именно после просмотра «Другой стороны ветра» поймут истинный смысл цитаты Орсона Уэллса о самом себе: «Я начал на вершине и постепенно спускался».

7,5 из 10

Последний на данный момент времени фильм Орсона Уэллса, которого теперь можно смело и официально признать величайшим кинорежиссером всех времен. Человек умер 33 года назад (возраст Христа, плюс в копилку «символизмов»), но продолжает творить, делая это получше многих живых. Что может быть противопоставлено этому?…

У картины чрезвычайно интересная и нетривиальная история создания: вечный голливудский аутсайдер Орсон («Они хотят, чтобы Чарльтон Хестон играл мексиканца» ц) возвращается на Холмы, желая рассчитаться с критикой, молодыми авторами, молодым кино и в конце концов с самим собой. Съемки продолжаются в течение семи лет — с 1970 по 76-ой, после чего возникают проблемы с финансированием, юридические «траблы», члены съемочной группы умирают, умирает Уэллс. Попытки реанимации незаконченного фильма предпринимаются в 90-е годы, когда впервые демонстрируется двухчасовой черновой монтаж картины. Наконец в 2018-ом году Нетфликс выпускает полностью завершенную смонтированную по указаниям и наброскам сценария самого Уэллса ленту, загоняя в рамки 120-ти минут весь материал Орсона, превышающий по совокупности чистовик в пятьдесят раз.

Нет никакой уверенности в том, что, будучи смонтированной при участии самого режиссера картина выглядела бы именно таким образом, каким она выглядит сейчас, поэтому оценке подлежит финальный результат, а не призрачная картина идеального мира;). Работа представляет собой мокьюментари — съемки на 8 и 16 мм, большая часть сцен на вечеринке в ч/б. В центре сюжета — кинорежиссер, собравший на вечеринке коллег по цеху, критиков, разного рода тусовщиков и киноманов, чтобы ознакомить их с фрагментами своего нового «эпика» под названием «Другая сторона ветра». Показ фильма то и дело прерывается по техническим причинам, а шестнадцатимиллиметровка кружит возле наших героев, раскрывая суть и характеры каждого в отдельности, обнажая недостатки и безжалостно фиксируя состояния. Без романтики и липы.

Многие герои «Другой стороны» имеют реальные прототипы из жизни. Кинорежиссер 'внезапно' оказывается Орсоном (автобиографичность в принципе не скрывается). Роль Зары (Лили Палмер), изначально предлагавшаяся Марлен Дитрих сыграна «под нее», Макс Дэвид отсылает к главе Парамаунта во времена зарождения Нового Голливуда Роберту Эвансу, а в критикессе Джульетт Рич обнаруживаются черты Полин Каэл, с которой у Орсона были давние счеты.

Уэллс снял кино и об изнанке кинематографа, и о том, как в Голливуде творится мифология. О Новом Голливуде, помимо прочего. У вас есть выбор: посмотреть документальный фильм «Беспечный ездок и бешеный бык, или Как поколение секса, наркотиков и рок-н-ролла спасло Голливуд» или посмотреть игровой фильм с участием многих ключевых деятелей данного движения (Питер Богданович, Деннис Хоппер, Пол Мазурски) от человека, который в бизнесе не первый год и о многом вам может рассказать. Более того, заставит почувствовать и ощутить на своей шкуре, о чем оно все вообще.

«Другая сторона» не только об иной стороне кинематографа буквально, по другую сторону от зрителя, но и той его стороне, которая не подвластна холодной аналитике. Фильм Уэллса о мистической сути кино и творчества, о том, что сопровождает творца на протяжении всего пути. Режиссер-чужак не заканчивает фильма, но кино продолжается.

«Другая сторона ветра» (2018) местами напоминает тот самый черновой рабочий материал, когда суматоха вечеринки становится ощутимей. Но это не живой мертвец (люблю такие сравнения), разваливающийся при движении, а дух. Ну из тех, что призывали индейцы (краснокожая девушка по прозвищу «Покахонтас» появляется в сценах «фильма в фильме»), тех, что забыты американцем: он загнал апачей в резервации и высекает на их костях забавные стишки. Джон Хьюстон смотрит устало на героя Питера Богдановича и говорит этому молодому ученику «Поцелуй меня в задницу, пухлощекий», а затем поворачивается к героине Лили Палмер и ты физически ощущаешь связь между этими двумя людьми: они понимают то, чего пока не понимает пухлощекий.

На экране драйв-ина вспыхивают психоделические картины молодой Покахонтас 70-х, рвущей ножницами большой раздувшийся от ветра фаллос. Начало — это конец, а конец — начало, как в «Лоренсе Аравийском». История продолжается. Патлатый не-Джеймс Дин скрывается за горизонтом.

10 из 10