Рецензии

Фильм Константина Фама 'Свидетели' неожиданен по своему композиционному и сюжетному решению. Он завораживает своей условностью и простотой, обыденностью и сказочностью и составлен из трех самостоятельных новелл. Но эта самостоятельность кажущаяся. Все истории переплетаются друг с другом. Ничего случайного и ни одного лишнего человека, с каждой вещью и с каждым героем зритель уже был знаком или хотя бы слышал. Выстраивается линейная временная перспектива из конца тридцатых годов прошлого столетия в современность. Но времени как будто не существуют, а все события происходят одновременно. Здесь и сейчас продолжают стрелять в музыкантов или травить собаками пленных. Прошлое, настоящее и будущее находятся в тесном пространстве и знакомы между собой; они как люди, которые с неизбежностью встречаются.

Начинается фильм тишиной, а заканчивается прекрасной музыкой у стены плача. Молчание и звук также существуют в единстве своих противоположностей.

Титры беззвучно мелькают на черном фоне, как мгновения скорби о погибших в месиве Холокоста. В первой новелле 'Туфли' показана история любви и трагедия войны с помощью камеры, установленной на уровне ног. Оказывается наши движения не требуют слов и лиц, говорят сами за себя и универсальны на всех языках. Жесты тоже не имеют национальных оттенков. Когда мужчина встает на одно колено это значит, что он либо признается в любви, либо уже предлагает руку и сердце. Но звуки и предметы внешнего мира имеют свою национальную специфику. Движения же (в зависимости от ситуации) тоже могут потерять свою всеобщность. Сама идея создания фильма возникла у Константина Фама в Освенциме у витрины с тысячами пар обуви. Все, что осталось от узников, потеряло индивидуальность, превратилось в прах, но осталось во времени. Режиссер возвращает их к жизни и предлагает прожить ее заново. В этой истории нет недосказанностей. Взгляд снизу, а не сверху объективнее, поскольку не мешают эмоции. За 15 минут экранного времени проходит вся жизнь, точнее ее очень значимый отрезок. Приобретение туфель, случайное знакомство с мужчиной, свадьба в еврейских традициях. путешествие, рождение ребенка, недолгое семейное счастье и война - ключевые этапы жизни героини, которые осознаваемы без лиц и слов, только через фиксацию движений. Панорамная съемка вводит в мир еврейского квартала и человеческих отношений.

Мгновения жизни в своей стремительности остаются в вечности. А вот и Париж с величавыми Нотр-дамом и Тур Эфель, видимые в ракурсе камеры, фиксирующей свое внимание на обуви. А вот влюбленные бегут по набережной Сены, опаздывая в свой рай (так называется экскурсионный пароходик), но успев заскочить в последний момент. Так Ада, но уже в третьей новелле, попадет в барачный вагон, увозящий в Освенцим. А вот в жизнь элегантных ботинок и изящных туфелек входят и детские сандалики с платьицем, но все в том же месте, где они всегда счастливы, их как будто вечность ждут тупоносые и грубые боты. Все идет своим чередом, но вот на глади воды отражаются контуры пролетающих самолетов, и по набережной вышагивают солдатские сапоги с явным национальным признаком. Начало войны символизирует как будто случайно выхваченная камерой валяющаяся в пыли сломанная минора и отскочивший от туфель мечты каблук. Предметы ломаются, как и устои прежней и мирной жизни, к которой нет возврата. А потом они остаются жить без людей. В финальных кадрах - огромная необозримая куча обуви в витрине Освенцима, превратившаяся в тлен, как и жизнь их носителей.

Свидетели это не только люди, это весь мир и живой, и вещный. В фильме туфли, собака и скрипка оказываются и свидетелями. и участниками великой трагедии, и даже вершителями судеб людей.

Сначала зритель встречается с теми, о существовании кого он давно знал, но не догадывался кто это. История разворачивается таким образом, что событийный ряд, отсутствовавший в первой новелле, перенесен в последнюю. Теперь становится понятно кто обладатель элегантных ботинок и изящных туфелек. Известно все - их имена, чувства, их музыка жизни. История проходит сквозь время и отражается в судьбах наших современников. Сначала режиссер погружает зрителя в атмосферу мастерской, где создается скрипка, которая пройдет войну и окажется в руках очень талантливого музыканта - потомка тех евреев, которые играли музыку, когда их расстреливали. Эту роль исполняет Ленн Кудрявицки, немецкий актер и режиссер российского происхождения. Инструмент оказывается невольным свидетелем трагических событий истории еврейского народа. Режиссер продолжает смысловую линию, которая началась еще в первом сюжете. Теперь рассказ о войне ведет скрипка, она плачет и переливается всеми оттенками чувств. Ее взгляд и вовсе лишен объективности, но она может увидеть и ощутить то, что неподвластно туфлям, собаке, и даже человеку. Судьбы переплетаются, многие герои встречаются и расходятся именно под звуки скрипки. Немногие остаются в живых, часто волею случая, реже потому что отсутствует совесть.

Главная мелодия трагедии еврейского народа и памяти создается в концлагере, а потом спустя десятилетия звучит у стены Плача в Иерусалиме. Народ, переживший массовое истребление, сохранил себя и обрел Родину. К финалу складывается мозаика фильма, где главный элемент - старик, бредущий к воротам Освенцима. Память не стереть, она возвращает туда, где больно. Очень важно не повторить этот ад.

Ада Бернатоните