Рецензии

Новый фильм Кустурицы по сценарию Кустурицы с Кустурицей в главной роли — набитый до верху дешевым символизмом и затянутый до желания включить перемотку — отравил меня своим послевкусием.

Балканская война. Загадочный человек Коста — словно из другого мира. Не обращая никакого внимания на кровопролитие, на ослике под зонтиком и с плицей на плече он возит из деревни на передовую молоко. Вообще, звери в этой истории — лучшие актеры и важнейшие персонажи. И за это Кустурице спасибо! Однако, что делать с людьми, единый в трех лицах сценарист-режиссер-актер так и не решил, в итоге ограничившись на взаимоотношениях всего двух персонажей: своего (Коста) и Моники Беллуччи. Все остальные улетают в забвение за ненадобностью.

Не знаю, где Кустурица подхватил вирус нарциссизма. Себя любимого он снимал крупными планами, давая зрителям сразу понять, кто на свете всех мудрее, всех гуманней и важнее. Для сравнения, Мики Манойлович удостаивается планов через плечо и ухо персонажа Кустурицы. Музыка стала лобовой — музыкальными паузами, готовыми клипами.

Если вначале фильм был хотя бы забавен, то когда Кустурица начинает свое бегство по полям-лесам-болотам с прекрасной Моникой Беллуччи, количество божественных спасений и небесных вознесений на одну влюбленную пару превращается в пошлость.

Я пожалел, что вообще посмотрел этот фильм, и с картинами Эмира Кустурицы это было впервые.

5 из 10

Новый фильм Эмира Кустурицы, снятый им после восьмилетнего перерыва, продолжает тему балканской войны, которой были посвящены его картины «Андерграунд» и «Жизнь как чудо». Хотя формально Кустурица остается верен своему стилю, по настроению его новая лента сильно отличается от предыдущих. Если раньше целью режиссера было выразить дух витальности, торжества жизни вопреки ужасам войны, то здесь главными элементами являются приводящие в отчаяние хаос и бессмысленная жестокость.

В первой части фильма Кустурица воспроизводит характерные для него приемы — магический реализм, грубоватый юмор, обилие балканской музыки. Все это очень напоминает комедии «Завет» и «Черная кошка, белый кот». Но уже здесь чувствуется мутация стиля, то, как он окрашивается в другие тона. Начало этого процесса можно проследить в фильме «Завет», который многие критиковали за не самый тонкий юмор и повторение Кустурицей самого себя. Однако, в отличие от «По млечному пути», там преобладало легкое настроение. Здесь же жестокость заключена практически в каждом эпизоде, даже юмористическом. Гуси купаются в крови зарезанных свиней, сумасшедшие часы калечат всех, кто пытается их починить, примеров можно привести немало.

Вторая часть представляет собой не вполне оправданную сюжетом кровавую вакханалию. Даже если рассматривать это как способ показать бессмысленность войны, отсутствие внятной причины для такого катастрофического развития событий мешает адекватно воспринимать картину. Некоторые эпизоды, например, подрывающееся на минах стадо овец, выглядят излишними.

Кустурица, очевидно, пытался поднять эту историю на уровень притчи, в первую очередь, за счет наделения главного героя чертами покровителя животных Франциска Ассизского, но недостаточно внятный сюжет, не всегда удачно балансирующий на грани фарса и антивоенной драмы, не дал этой попытке увенчаться успехом. В итоге получился не очень внятный фильм, не вполне соответствующий привычному стилю Кустурицы, но и не предлагающий ничего нового, кроме чувства безысходности.

«По млечному пути» многих разочаровал. И в этом его проблема: уж слишком большие надежды и ожидания возложил на него искушенный зритель. Кустурица в свое время задрал планку так высоко, что теперь сам до нее с трудом допрыгивает. С трудом, но допрыгивает.

Конечно же это картина высокого класса, просто слишком уж много тут самоповторов допускает автор. Боснийская война, единение с природой, искупление, любовь и смерть — все это было и не раз. Зритель ждал более сложного символизма и метафоричности.

Но не смотря на это даже слабый фильм Кустурицы имеет огромный заряд энергии, мысли и философии. Картинка бесподобна, а вот актерский состав действительно проседает. Моника Беллуччи выглядит неестественно в этой феерии красок и помыслов, да и сам мастер особо актерских чудес не представляет.

Но все равно это кино хорошего уровня.. Сильное и эмоциональное. Не стыдно самому посмотреть и другим посоветовать.

7 из 10

Снятся ли инокам сны? Скорее всего, снятся. Воображение — это одна из стихий души, без которой жизнь, как мы ее знаем, невозможна. А что такое сновидение, как не работа воображения, свободного от контроля бодрствующего сознания? Контроль — значит безопасность. Так думали отцы, так стараемся думать мы. Именно воображение является теми вратами, через которые в мир приходят соблазны, лесть и в конечном итоге грех. Бесконтрольное воображение опасно. Глуп тот монах, который, молясь «не введи нас во искушение», сам открывает ему двери, отдаваясь во власть воображения. Хрестоматийная мысль аскетических отцов: «Как воображение — сила неразумная, действующая большей частью механически, по законам сочетания образов, духовная же жизнь — образ чистой свободы, то само собой разумеется, что его деятельность несовместна с этой жизнью». Все это, пожалуй, так, однако даже самое верное знание об опасности не всегда достаточно для таковой опасности предотвращения. Особенно если опасность «встроена» в само наше естество — так, что иной раз и не понимаешь, может ли вообще быть иначе. Вот и монахам тоже снятся сны. Хотя бы иногда.

Фильм Кустурицы — это не история любви на фоне войны, это не аллегория, рисующая разнородные силы, сошедшиеся, имиже Господь весть судьбами, на пятачке балканской земли, это не манифест пацифизма и непротивления. «По млечному пути» — это сон. Сон инока. Говоря точнее, фантазия о сне. И самые первые кадры — это не просто сон молоковоза Косты, это сон во сне: инок спит, а мы видим фрагмент сна, который мог бы сниться тому, кем он видит себя в своем сне. Змея, сокол, дерево, женщина — это яркие образы, которые всегда можно истолковать в свете соответствующих архетипов. Но в то же время все это — обычные вещи, которые могли встретиться Косте на его пути, пути молоковоза, пережившего войну в развалившемся государстве.

Когда в ясную ночь мы поднимаем глаза к небу, мы видим Млечный Путь. Это очень мечтательное зрелище. Но млечный путь Кустурицы — это одна и та же дорожка из Клобука на позиции и обратно, челночным движением по которой и ткется ткань будущей фантазии. Мы ходим по каменистой земле — но мечтаем о вольном парении. Это неслучайно. Земная тяжесть не отрицает и не перечеркивает полет. Она всего лишь делает его вожделенным. Любовь — это мечта о свободе. Несбыточная любовь — это идеальная мечта.

Зачем монаху сны? Затем, чтобы, пробудившись, он знал, о ком ему молиться.

8 из 10

Ожидание новой ленты Эмира Кустурицы напоминало все фильмы этого режиссёра — задорная бойкая беготня, то утихающая, то вновь возникающая в совокупности с его музыкальными турами, подогревающая напряжение так, что казалось весь временной отрезок балканец готовил своему зрителю нечто внушительное и гениальное, сопоставимое с «жизнью», «андеграундом», «кошкой», с чем угодно.

Если на первое место вывести честность, «Млечный путь» в корне отрекается от этих ожиданий. Можно сказать и по прокату, работа Кустурицы, несмотря на довольно почтительное отношение к нему в нашей стране, так же пляшущей на костях деревень, оказалась незамеченной кинотеатрами, и прошла относительно мимо, не имея рекламы и выглядя серым пятном на фоне обезличенных блокбастеров. Ровно то же самое произошло и в фестивальном сезоне — отказавшиеся Канны и блеклая попытка в Венеции — совершенно не та ступень, на которую необходимо было встать.

Так и или иначе, даже несмотря на все эти факторы, Кустурица найдёт своего зрителя, а зритель найдёт своего Кустурицу. Прежнего, по созданию ленты, прежнего по её импульсам и по экспрессивным ярким сценам, однако полностью растерявшего свою чувствительную основу. Здесь нет его красноречивого мира; его собственная проекция вселенной находится в войне с самим собой, поэтому война со своим типичным рваным ритмом так изнурённо отображается на экране. Здесь война ничья — очередное обращение к ней проходит лишь попыткой выразить своё ироничное «фи», хаотично расставив снайперов, раскидав летящие бомбы и выведя на охоту миротворцев — причина, по которой каждое существо из них находится на этой территории и в этом фильме, неясна даже спустя два часа его хронометража и с полной корзиной антивоенного протеста.

Совершенно точно нельзя заявить, что фильм обладает яркими героями, преисполненными своими причудами, даже несмотря на актёрские работы самого режиссёра, играющего отрешённого снабженца-музыканта, и прекрасно представленной в роли сербки Моники Белуччи, которая хоть и нарисована идеальной женщиной, такой, которая с каждым оборотом тяжеловесного часового механизма превращается в стирающую и готовящую деревенскую «бабу», однако выглядит всё равно как приехавшая на рандеву пиар-менеджер балканской музыкальной группы. И кажется, что уж любовь этой маститой пары должна разжечь в покорном зрителе чувства и заставить страждущих насладиться, только вся эта любовь — наиграна и надумана. Каждый персонаж здесь похож на раскрашенных кукол, движимых своим создателем, что характерно выступает в элементах рукопашных схваток, в том числе и со змеёй, когда кажется, что расположение зрительского кресла — в первом ряду кукольного театра, и ты в восторге от того, что это видишь, но прекрасно понимаешь, что это именно тряпичные создания, и восхищение вызывает только лишь красота управления ими.

Именно с этой стороны Кустурица и остаётся блестящ — множество сцен, доступных только его воображению, поиск углов камеры, пришедшее фэнтезийное использование компьютерной графики, финальный кадр, завершающийся млечным путём, живописные пейзажи и сатиричные элементы при помощи не внутренних свойств объекта, а объектов добавочных, иногда нарочито жестоких, вмешивающихся в течение истории. Зоопарки всех сортов и мастей — тут тебе и кружащий сокол, и летающие овцы, сбившиеся гуси, красавица-курица и всё та же охотница-змея, как возникающие из ниоткуда солдаты, что работает в каком-то смысле даже выгоднее самих актёров, актёров живых.

Смесь для салата, хаотично нарезанная, измельчённая кухонными приборами, абсурдная, из проверенных сортов, вкусная и употребимая.

Только послевкусия никакого. Политические и религиозные вопросы, а также собственное музыкальное творчество и философский поиск идеальной общины — кажется, что всё это волнует Кустурицу гораздо больше, чем создание цельной, шебутной и острой на язык истории, которые он когда-то с лихвой мастерил в прошлом. Темперамент шестидесятилетнего жителя Балкан сходит на нет, уже нет прежней страсти и бунтарского запала, на первые планы выдвигается бубнёж, безусловно талантливый, но уж какой-то неопределённый, не верящий в собственную правдивость.

Веселая кутерьма фильмов Кустурицы, цыганский кавардак, одержимость любовью всеобщая, как у Альмодовара — все только об этом и думают. Заводящая музыка, от которой ночью в сладком сне подергиваются ноги. Герои вообще живут так, как будто им объявлен приговор и терять нечего. В центре сюжета — пара — престарелая красавица, которую преследуют — Моника Беллуччи, и гениальный музыкант (Кустурица). И очень хорошо, что не завершается все хэппи-эндом — после несколько затянутой подводной части это было бы обидно. Отдельно о природе — Кустурица снимает так, что мог бы посостязаться с Би-би-си, а у них фильмы о природе — лучшие. Причем у этого автора они еще одухотворены присутствием человека, это вносит дополнительный теплый колорит. Съемки животных при всем грубом житейском реализме не выглядят ни грубыми, ни отталкивающими. С ума сошедшая курица, выясняющая отношения с зеркалом. Верная птица, которая таскается повсюду за главным героем. Змеи разной степени ядовитости. Свинья, которую ведут колоть, а она визжит, потому что понимает. Гуси, которые купаются затем в ванне с теплой кровью.. Как всегда, Кустурица щедр в отношении как животного, так и человеческого мира. Концентрация событий невероятная. Умелым сериальцам хватило бы на 10 серий… В общем, преклоняюсь, хотя мне-то по душе больше раздумчивый Бергман, дающий время поразмышлять, или загадочный экспериментатор Ларс фон Триер, или хоть Вонг Кар-Вай — для красоты и эстетического наслаждения.

10 из 10

Редко удаётся посмотреть талантливый фильм, обычно уже на следующий день не можешь вспомнить, о чем и что смотрел. Посмотреть фильм гениальный — это удача крайне редкая. Фильм Кустурицы дарит счастье соприкосновения с настоящим искусством, оставляет послевкусие, как редкое дорогое вино.

Фильм долго не отпускает, сохраняя в тебе его настроение и атмосферу, не отпускает даже во сне. Какое-то время сны снятся в его стилистике. Как в большинстве гениальных произведений даже трагические события не создают впечатление безысходности, наоборот, наполняют светом и оптимизмом.

Фильм пропитан любовью к Родине, и зритель невольно начинает любить эти места: они так прекрасны, народ, населяющий их доброжелателен и весел, и музыка — жизнеутверждающа и заразительна.

Чрезвычайно приятно видеть в главной роли самого режиссера. И в 60 он чрезвычайно привлекательный и гендерный мужчина. С Беллучи они просто великолепная пара. Конечно Моника уже не столь безукоризненно совершенна, как в юные годы, но всё же она остается самой красивой женщиной современности, на которую невозможно налюбоваться.

Не буду пересказывать сюжет, но одна из тем фильма — это любовь, именно та настоящая, не земная, о которой тоскуешь и которую так бы хотелось пережить, даже зная, какую цену придется за неё заплатить.

Одна из финальных сцен, которую некоторые воспринимают как некий элемент фэнтези, демонстрирующий рай, на самом деле всего лишь отражение того, что храниться в душе у героя. В связи с этой изумительной по красоте сценой у меня возникла ассоциация с одной из любимейших мною песен Криса Риа «Firefly». В ней говориться о том, что пока человек живет, светится в твоей душе — вы никогда не расстегнетесь.

Фильм очень атмосферный, очень светлый и красивый. Работа с животными — вообще за гранью понимания. Хочется ещё отметить, что в работах Кустурицы нет ничего случайного, каждый образ, каждый эпизод, каждая незначительная, казалась бы, деталь, музыка, свет, цвет — всё направлено на создание настроения, на раскрытие основной мысли художника

Можно назвать фильм эстетским, поскольку можно смаковать буквально каждый эпизод в нем. можно назвать его и антивоенным, поскольку, не показав войну как таковую, он показывает её бессмысленную жестокость и античеловечность. Чего стоит только песня о Большом брате, при существовании которого на земле всегда будут войны. Естественно, Оскар мастеру не светит, но он не для этого работает и не склонен никому угождать и ни под кого подстраиваться. Он — гений, он выше этого, он на века.

С кем из режиссеров можно поставить в один ряд Кустурицу? Пожалуй, только с Тарковским и, с некоторой натяжкой, Лаосом фон Триером (исключительно по силе эмоционального воздействия, поскольку фильмы Триера это все-таки безысходность и мрак) Тарковский изначально шел при полупустых залах. Зато теперь сказать, что не любишь и не понимаешь фильмы Тарковского — всё равно, что расписаться в собственной глупости Настоящее, гениальное кино, к сожалению, всегда менее востребовано у современников, чем кино массовое. До этого кино необходимо дорасти. Но это кино будет востребовано и годы спустя, оно неоднократно окупит себя с течением времени

10 из 10

Она — Моника Беллуччи, знаменитая актриса. Он — Эмир Кустурица, знаменитый режиссер. Оба они уже не те, что были раньше. По дороге к млечному пути их дороги пересеклись, чтобы рассказать зрителю новую историю любви.

Не те, что были раньше

Балканский мастер уготовил для итальянской актрисы роль уже немолодой, но все еще очень красивой невесты. По сложившимся обстоятельствам ей предстоит свадьба с не самым приятным героем гражданской войны. Естественно, что она не испытывает радости по этому поводу, а осознает, что ее красота принесла ей по жизни больше страданий, нежели радости. Это уже не та Моника, что мы видели в ее лучших работах.

Эмир Кустурица, в роли доброго несчастного мужчины по имени Коста. Он, как Дон Кихот, разъезжает на бравом ослике по горным дорогам, не обращая внимания на обстрелы и взрывы. Это именно тот случай, когда режиссер взял на себя главную мужскую роль. Случайно ли? Не думаю! Так ли сильно персонажи из фильма «По млечному пути» отличаются от реальных Моники Беллуччи и Эмира Кустурицы? Режиссер устами Косты говорит нам, что уже не тот, что был раньше, что его душа переполнена несчастьем, а в качестве доказательства своей реплике предлагает зрителю свою новую страшную сказку о войне.

Страшная сказка

Все начинается вроде бы в привычном для Кустурицы ритме. Безумно красивые яркие пейзажи балканских гор, удивительные мелодии, но уже в одном из первых кадров, пикирующие в кровавую ванную, белые гуси говорят о том, что все будет немного не так, как в его предыдущих фильмах. Однако, первая половина находит место, чтобы вместить в себя и привычный юмор, и странные действия, и нелепых персонажей. Таких, как, например, красавица Милена, в исполнении сербской малоизвестной актрисы Слободы Мичалович. Девушка безумно влюблена в Косту и в одностороннем порядке планирует свадьбу и дальнейшую жизнь со своим странным избранником.

Парадокс, но самые страшные события фильма начинаются после окончания гражданской войны. Постепенно привычный юмор и пляски отходят на второй план, а повествование превращается в жестокость (не свойственную Кустурице в прошлых фильмах) и кровавый побег главных героев от злобных преследователей, в которых каждый зритель, в меру своего воображения и кругозора, сможет отгадать, кого подразумевал режиссер.

В этом безумном побеге влюбленным предстоит пройти испытания огнем, водой и ветрами. Дабы разбавить осадок от горящих трупов, умирающих людей и животных, Кустурица добавляет в свою печальную сказку элементы фэнтази.

Стоит ли начинать знакомство с фильмами Кустурицы через «По млечному пути»?

НЕТ! На мой взгляд, для правильной оценки этой картины просто необходимо знать, каким человеком является Кустурица, какие фильмы снимал раньше, какие у него взгляды на происходящее в мире. Если не считать документальных и других проектов, то режиссер потратил на создание своего нового художественного фильмом почти 10 лет. Фильм впитал в себя все переживания, грусти и печали режиссера за последнее время.

«По млечному пути» стал для Кустурицы, чем-то вроде документального «Арирана» для Ким Ки Дука, т. е. фильмом который можно правильно оценивать, лишь зная взгляды и «бэкграунд» создателя. Важно рассматривать персонажей этой сказки, держа в уме реальные их прототипы.

Но Кустурица не был бы Кустурицей, если бы, не умел захватить внимание зрителя, наградить его безумно красивой музыкой и ярками картинками, от которых не оторвать глаз, и при этом рассказать о серьезных темах.

Конечно,

8 из 10

Война. Неисчерпаемый конфликт, который ни у кого уже не вызывает эмоций. Она влияет лишь, пожалуй, на опечаленность глаз местных жителей.

Зверюшки. Животные, их бесчисленное количество. Тут флора и фауна Боснии во всей своей красе. Они здесь — ангелы-хранители, глаза Бога, справедливость и помощь немощным людям.

И она… воплощение всех женщин, которых воспевает и боготворит Кустурица. Но, отлична от тех, что были раньше. Теперь, в этом идеале меньше язычества, но больше простоты. Видимо, с возрастом, мужчины начинают понимать, что чем загадочнее девушка, тем она глупее и без интереснее, нежели, заранее ведома простецкая натура. Моника Беллучи — идеальный вариант к этому персонажу, во всей своей красе. Как будто, они оба ждали, ждали и доросли до сыгранных ими ролей как в кино, так и в жизни друг друга.

Это очень взрослое, мудрое кино с причудливой детской фантасмагоричностью. Кино, которое может позволить себе разочаровавшийся в человеческих качествах и под конец уповающий только на мечту и только на любовь. Очень красивое и честное творенье. Идущее исключительно ОТ широкой души. Кино, которое поймут не все, но зацепиться им точно большинство.

Посмотрел вчера «На млечном пути».

Поражен, наполнен, счастлив.

Фильм о великой любви. Библейского масштаба картина.

Не сразу. Первая часть — «А посмотрите, какой я был раньше! Дурачился, стебался, паясничал. В «Андеграунде» — помните? А в «Черной кошке, белом коте»? Вот такие фокусы придумывал. Такие трюки…»

Потом — смерть и огонь.

А вот дальше — песня. Даже нет — песнь песней.

Хотя новозаветного осла Эмир оседлал с самого начала (офигенно смешно! особенно на общих планах), но истинный дух и мудрость расцвели потом, когда за ним и Моникой погнались по балканским долинам и взгорьям три беса.

Тут уже я услышал голос и слог любимого моего Горана Петровича в невыразимо мощной «Осаде церкви Святого Спаса». И уже неудивительно, что люди или храмы легко поднимаются в небо.

Но конечно, — сугубо мое личное — весь фильм задуман, как признание в любви синьоре Белуччи. И с авторской точки зрения, главное было — бросить тыкву в водоем и прыгнуть, потому что там плещется Моника. А потом, неуклюже цепляясь за оранжевую тыквину, целоваться, целоваться… Потом Эмир, видимо, застеснялся и дал по воде автоматную очередь. И погоня продолжилась.

Короче, братья-сестры, хотите кино? Берите, вот оно.

И да. Особо доставил ржавый «трабант» из «кошки и кота», которую обжирала голодная свинья. Помните? Так вот. Он превратился в ржавую каску, из которой пьют молоко монастырские кошки.

Слава Богу за все, но отдельно — за Кустурицу!