Рецензии

История самая заурядная, но представленная на хорошем уровне, что в Голливуде, согласен, умеют делать. Однако я бы нашёл её несколько печальной и даже дикой из-за элементарной безответственности подростка перед лицом младшего своего кузена. Он и трус и дурачок одновременно, какими бы бедами ему ни грозили его заклятые старшие враги. Искать в шкодливости и глупости глубокий смысл не нужно. С этим в подростковом возрасте сталкивались все, но не все пытаются овеществить это до проблем всеобщего сознания (это я об авторе фильма).

Безусловно, мы растём как можем и на что не обращаем до поры до времени своего внимания. Наша задача выстоять, повзрослеть и потом уже кого-то бить… Вот в этом и есть вопрос: бить или не бить? Вот в этом, по-моему, и должна быть заложена «гадость» восприятия подобных фильмов.

Агрессии в здешних провинциальных персонажах я не увидел, только дурость. Которую, как мне кажется, и пытается выхолостить из себя этим фильмом автор, хорошо знакомый, наверное, с бытом таких вот захолустных местечек. Избиение парня на глазах толпы ровесников и более старших подростков, не имеющих смелости хоть как-то за него заступиться – это вообще дикость неописуемая. Может, такое и имеет место быть, но представлять это как обыденность, как некая форма поведения (якобы разбирайся сам как можешь), в моём представлении не должна проводиться в сознание людей (тех же подростков) нормой поведения. Интересно, если бы он умер от побоев, они что, очень бы опечалились? И как тогда всё это оценивать? Как простую случайность?

Про какие детские игры с кузеном идёт речь, вообще неясно. По-моему, здесь дано право вдоволь пофантазировать зрителю, к которым (фантазёрам) некоторые рецензенты и уподобляются. Вроде бы автор фильма по-тихому пытался намекнуть на что-то только ему понятное, но в результате лишь нагородил бессмыслицы. Это очень странный приём в искусстве (не только в кинематографе). Или уж ты говори обо всём ясно и открыто (манеры сдержанности не возбраняются), или тогда вообще нечего наводить тень на плетень. Иначе какой ты, к дьяволу, мастер? Никчёмный дилетант, каких кругом безумное количество.

Пятнадцатилетнему Джеку нет покоя: он дразнит старшеклассников, безуспешно спасаясь бегством от жесткого возмездия, настигающего его, завершая один круг, и начиная новый, ареной для которого становятся улицы дремлющего провинциального городка, где молодёжь с ленивым интересом наблюдает за его несчастными потугами обмануть проклятие своего прозвища, кличкой Струп списывающего его жизнь со счетов любых интересов, как дома, так и за его порогом, где парня окружают всеобщее пренебрежение и язвительный смех.

Оказалось, не надо далеко ходить: достаточно отъехать на полтораста миль от Нью-Йорка, и вам откроется готовая натура со всеми прелестями приглушённого быта Среднего Запада, с просёлками и проулками, шатающимися без дела школьниками, мающимися от безделья в ожидании очередной вечеринки, когда под прикрытием ночи можно будет отпустить тормоза, заливая придорожную лужайку пивом и рвотой, а, если повезет, то и спермой, чужую кровать.

У Джека были свои виды на ту вечеринку, но карты спутал внезапный приезд полузабытого кузена, о детских играх с которым он так не хотел вспоминать, что не помешало ему нагрузить тихоню своими проблемами, превратив в пытку продолжение неудачно начатого их первого дня, закончившегося молчаливым упрёком в малодушии, испортившим наступившую ночь.

В сдержанном и откровенном стиле Феликс Томпсон представляет не локальный момент, а вполне себе пространственную картину прозябающего захолустья, в обитателях которого просматриваются черты типичных персонажей с дальних весей и забытых краёв, с блуждающей агрессией и разлитой яростью, разгоняющих скуку сомнительными развлечениями вроде ложного обмена свидания на селфи незадачливого кавалера, жертвующего своей беззащитностью ради иллюзий в успехе безнадёжной мечты.

Казалось бы, простой сюжет о неустроенной жизни из частного случая извлекает системные свойства во всей их шокирующей и смердящей красе, когда младший брат наблюдает за тем, как старший просаживает последнее, понимая, что тотализатор уже съел его будущее, где подавление слабого – единственное спасение от одиночества, где образом жизни является самоутверждение, рассчитанное уверенность в силе, вселяющей обезоруживающий страх.

Типично, образно и атмосферно. Точно, лаконично и конкретно. Чёткий ритм и динамичный экшн при полной самоотдаче всех исполнителей, связуемых персонажем Чарли Пламмера, имеющим органичное взаимодействие с ненавистным главным антигероем в лице Дэнни Флаэрти и подстёгивающим самолюбие Джека безупречным кузеном, исполненным Кори Николсом, дистанционнно контактируя с парой девушек, с разной степенью равнодушия принимающих участие или безучастие в развернувшейся между врагами войне.

Личностный мотив главного героя является лишь элементом систематизации явлений и характеров, когда Джек наконец осознает существо своего затянувшегося сражения, решая разорвать порочный круг, ломая линию привычного поведения, что полностью разрывает шаблон злодея, исступлённо втаптывающего ногами в землю того, кто захотел поднять над ней голову, приземляя череп ударом в висок – момент, когда кино достигает вершины своего реализма в кругу охваченной любопытством разгорячённой толпы, в горячке ожидающей всё равно какого конца.

Пламмер и Флаэрти получили истинное наслаждение от захватывающей переломной сцены, записанной по их воле в категорию ужасающих побоищ, а первый, помимо физической готовности продемонстрировал фантастическое самообладание и выдержку, реально меняя лицо главного героя, падающего замертво, ради того, чтобы встать в полный рост.