Рецензии

Оскар, обкуренный, одинокий в далеком пространстве, наполненнном иллюзорными мирами вселенной DMT. Под веществами границы его разума расширяются и исчезают. Обреченный на смерть он рвет связи с реальностью, вовлекая душу в водоворот неизвестности, где состояние «между» описаны тибетскими монахами в книге мертвых.

Оскар открывает себя. Прокручиваются события ушедшей жизни. Его нематериальная сущность эфемерно витает в воздухе улиц ночного Токио. Холодные огни притонов, крутые лестницы-лабиринты, прозрачные стены, содрогание совокупляющихся тел, запотевшие зеркала, сигаретный дым, раздетые стриптизерши под коксом и продавшая себя за деньги родная сестра.

Зритель осознает, что минуты посмертного трипа Оскара накладываются на яркие воспоминания из детства. Так Гаспар Ноэ предлагает окунуться в память наркодилера. Отчетливо виден жизненный путь героя от груди матери до дырки в сортире. Все пройдено. Необратимо.

Ряд глухих пульсирующих звуков и мигающий время от времени яркий ядовитый экран с сюрреалистическими эффектами насилует зрителям глаза, уши и мозг. Мешают сосредоточиться, создавая путаницу, воздействуют на психику, пытаясь передать смотрящим состояние прихода. Мне передалось. В этом, пожалуй, и есть суть другого кино — возможность испытать ощущение прихода на себе, не употребляя при этом ничего. Только ты и «Вход в Пустоту».

Спасибо за удавшийся бэд трип.

Невероятно красивый фильм. Выдержанный, идущий одной сплошной повествовательной лентой, без отклонений и ненужных сцен.

Показана история жизни человека, который пострадал от рук полиции. Его долгий путь домой, обратно, в утроба матери, показывает зрителю, то, как возможно будет выглядеть наш трип души, после смерти. То, что мы возможно переживем, то что мы прочувствуем и увидим с новой стороны. Это безусловно отдельный жанр в эпохе нового кинематографа. Это совершенно иной взгляд на жизнь после смерти, рассказанный вольной манерой, без прикрас.

Хотя мы знаем Гаспар Ноэ, как скандального режиссера таких картин, как «Необратимость» и клипа на песню группы Placebo «protege moi», где в основном преобладают порок, разврат, сцены насилия, убийства и прочей грязи. Здесь же все обстоит иначе. Здесь есть любовь, чистая, невинная и вечная. Здесь есть чувства, ведь если наблюдать внимательно за происходящим на экране, то обязательно проникнешься состраданием к героям фильма. Здесь великолепное настроение пустоты, настоящей, душевной, мучительной пустоты. И ты, вместе с героями картины, постепенно сливаешься с ней, подпитываемый мыслями о наркотиках и вечной жизни.

Фильм, несомненно олицетворяет мировую гармонию, держащую баланс между адом и раем.

8 из 10

за необычность сюжета, за исполнение задуманного, за передачу атмосферы настоящих приходов и блужданий души по темный переулкам сознания.

Режиссер.

Гаспар Ноэ безжалостен по отношению к своим героям и зрителям в равной степени. Очередные эксперименты визуального характера привели к тому, что в припадке эпилепсии человек в зале повалится с куда большей вероятностью, чем на ранних картинах.

Книга мертвых.

Оставлю в стороне рассуждения об весьма специфичной трактовке автором «Бардо Тодола». Скажу лишь, что все довольно грубовато обтесано в угоду сценарию.

Герои.

Герои снова страдают, саморазрушаются, совокупляются и употребляют. Только в этот раз все еще и разбавлено умиляющими флешбеками, посвященными воспоминаниям из детства.

Смотреть.

Однозначно смотреть. Только не на свидании с любимой девушкой, как я «Необратимость» в свое время.

Никогда в своей жизни я не смотрела фильм с огромным желанием его не смотреть… чем я только параллельно не занималась, чтобы его не смотреть, иногда всё же поглядывая.. После просмотра необратимости, мне казалось, что я не вытерплю кружащейся камеры и не четкости картинки, я и правда плохо стерпела… Осилив фильм, я зашла на Кинопоиск, чтобы почитать рецензии и мне случайно бросился в глаза слоган и тут… Я готова поклясться своим плюшевым мишкой, что такого с моим мнением о фильме не случалось никогда… у меня произошло озарение, абсолютно внезапная догадка, которая породила объясняющую и ясную цепочку всех кадров фильма.

Вы только посмотрите какие ужасные впечатления и мысли заставляет нас выдавать наше супер эго уже в процессе просмотра кино… и среди всего этого есть то чувство, которое здесь кажется не уместным, потому что это дно всего бытия, в котором нет времени и места на подобные слабости, но здесь есть сиблинговая любовь и это факт. Любовь может проявляться не так, как в видится нам картинками в голове, даже если имеется масса вариантов. Она здесь сырая, не зрелая, не сформированная и совершенно искаженная, потому что у этих детей было с самого детства всё, кроме хорошего, всё, кроме светлого, чего-то, что давало бы надежду на исправление. Оба ребенка получили травму в детстве, это был тот возраст, когда вместе с единственными важными людьми умирает и весь мир, так почему во взрослом возрасте они должны были осознать, что стоят не на правильном пути и должны были начать исправляться?

Это дно жизни, это пустота, в которой выжили двое юнцов, даже не подозревая, что спасали друг друга, путем дополнения и заполнения пустоты и утраты, даже не подозревая почему.. Я думаю потому, что детские обещания самые крепкие в мире, а испражнения взрослого мира даже для этого не достаточно искренни, чтобы попытаться загадить и подмять под себя всё, что пытается прорасти.

Факт травмы не дает права все время оправдывать людей, по сему нет ничего хорошего в том, что героям фильма нравится плавать в жиже аморали, с наркотической зависимостью, и добавлять туда всё, кроме ценностей и норм. Это слишком сильная патология с усугубляющимися моментами и ситуациями, очень трудно понять какой смысл для них несли все их похождения и аморальные поступки, но Я вижу их подражающее плохому поведение как защиту от этого же поведения, а так же то, что у них была не просто любовь, а то, что детство заложило автоматическое понимание того, что нужно спасаться.

Среди грязи и блядства, плохо воспитанных детей, или не воспитанных вообще, которые не знают о том, что члены семьи должны иметь и защищать свое личное пространство, а не иметь инцестные связи, среди промискуитета, вращающихся членов, входящих в пустоту, есть идея о том, что всегда… при вырубке всех лесов, найдется маленький зеленый росточек.

Супер эго не дает выставить оценку 10, но она явно выше 8.

Название очень хорошо характеризует фильм. Нажмите play и на два с половиной часа погрузитесь в пустоту. Пустоту как в плане наполнения фильма, так и в плане пустоты, которая образуется от его просмотра в душе.

Все задействованные приемы являются жирнейшей компиляцией откуда только можно. Буддистские притчи, кислотные разводы, тесный как гроб Токио, брат и сестра (И обязательно автомобильная катастрофа! Я даже прежде чем увидел сцену с катастрофой поспорил сам с собой — неужели родители погибли в авто-катастрофе, а детишки уцелели?!). Эта сцена уже стала клеймом для французских драм. Ну да ладно… Можно и из имеющихся деталей составить удачную картину. Ан-нет. Сюжет банальный до ужаса, но я бы и это простил не будь в фильме такого количества порнухи. Есть слово порнография с более нейтральным оттенком, а есть слово «порнуха» с явно негативным отношением. Так вот этот фильм пресыщен именно гадкой порнухой.

В фильме нет ни сюжета как такового (и хрен бы с ним — все-таки драму смотрим), ни персонажей — упоротый в хлам наркоман (главный герой, который исчезает уже на десятой минуте) и его тупая как корова сестра, причем не просто тупая, а еще и ужасно похотливая тварь, которой место разве что на панели (а она там почти что и работает). Это не девушка, не героиня, которой хочется сострадать, это просто тупое животное с признаками, как это у собак называют «течки».

После определенного количества сцен, где она разгуливает голиком, у меня невольно сложилась мысль — ведь лет через 5 ни одна «современная» драма не будет обходиться без крупного плана стенок матки, ведь «писающая девочка» уже есть и тут и у Триера и еще много где в «современном искусстве». И бац! (тут я хлопаю себя ладонью по колену) Финальные кадры фильма — крупным планом член, входящий во влагалище! Стильно! Модно! Молодежно! (синонимический ряд продолжается словами «Биенале, европейский, свежий, модернистский»).

Все повествование сводится к тому как несостоятельный имбицил решает приторговать наркотиками, чтобы привезти сестренку из Франции поближе к себе (я бы может его и пожалел), и за каким-то хреном спит с матерью своего приятеля. Ну собственно, если для него нет вообще никаких моральных преград, и он оказывается таким же существом как его сестренка, то даже и сказать нечего…

Итого: каша, смешанная из эйсид-хауса, Фонтана, реквиема по мечте, творчества Чан-Ван-Пака (Олдбой, Сочувствие господину Месть) и прочей попсы, только с закосом под высокое искусство «не для всех». Может быть и можно было бы посмотреть, но не с таким количеством порнухи и экскрементов.

4 из 10

- за местами неплохую операторскую работу и эпиллептические титры в начале.

На самом — то деле Оскар не очень хороший человек. Он наркоман, плохой друг и эгоист. Его сестра работает в обычном стрип клубе и ничего не может с этим поделать. Ему остаётся только покурить ДМТ и немного расслабиться перед наступлением очередного дня. И скорее всего жизнь Оскара не перетерпела бы никаких особых изменений не зайди он в тот странный бар с очень правдивым для всякого бара названием — «Вход в пустоту».

А там он просто взял и умер. В основном благодаря собственной глупости и доверчивости обычных полицейских. Наверное, это один из тех немногих случаев, когда смерть главного героя не есть спойлером. Лишь после того как Оскар испустит дух в грязном туалете начнется настоящее кино.

Путешествие одной маленькой души в мире настоящего и зачастую печального прошлого. Вся жизнь Оскара и Линды это история двух маленьких детей потерявших любимых родителей в жуткой автомобильной катастрофе. Вот прямо сейчас красивая мать купает собственных детей. В следующий момент она уже летит по черному, едва освещенному туннелю…

Натаниель Браун (Оскар) и Пас де ла Уэрта (Линда) полностью справляются со своими ролями. Они им подходят. Особенно де ла Уэрте. Но главную роль во «Входе в пустоту» исполняют вовсе не они. И даже не Гаспар Ноэ, а неприметный оператор Бенуа Деби.

То, что он делает со всем этим фильмом… Это даже не кино, а некий смелый эксперимент одного единственного человека. Камера здесь не обычный инструмент, а самое живое существо способное неоднократно пролететь над всем Токио попутно вскрывая содержимое домов, улочек и уж вовсе необычных по своей природе мест.

Этот мрачный фильм, который далеко не всем придётся по душе. Он намного смелее знаменитой «Необратимости»…

Более всего меня восхитил образ огромного отеля в самом финале. Живое здание, переполненное плотью и кровью тех, кто по собственному желанию пожелал там очутиться. Живое напоминание о реальном мире и той единой цели, которая связывает большинство из ныне топчущих землю и асфальт.

Зайдите во «Вход в пустоту» и пропустите несколько стаканчиков и посмотрите на то кем вы были и чем станете. Зайдите к Линде и почувствуйте чужое горе и желание хоть в чем-то потеряться. Когда у вас закончатся деньги — выйдите на холодную улицу и погрейтесь у небольшого костра вместе с Сирилом Роем (Алекс) и выслушайте маленькую историю о смерти и надежде. А когда вы уснете, завернувшись в потрепанное пальто из мыслей к вам подойдет сам Ноэ и одобрительно похлопает по окоченевшему плечу.

Этом фильм жив. И красоты в нем больше чем во всех остальных работах Ноэ вместе взятых. «Вход в пустоту» вводит человека в пределы очень странного сна. И все что мне остается так это пожелать приятных сновидений…

Довольно глупый фильм, который хочет прикинуться философским и жизненным, в основном только он это делает демонстрацией почти порнографических сцен и приходами нариков, один из которых откинулся в туалете. Собственно вот и главный герой — интригует, правда?

Тибетская Книга Мёртвых — по идее главный вдохновитель этого фильма — здесь ни при чём. Правда, прежде чем восхвалять фильм, сперва прочтите её, этот фильм скорее позорит её самим упоминанием о ней в этом трэше. Никакой глубокой мысли тут нет, фильм затянут до невозможности, герои все тупые наркоманы и проститутки, которых не жалко и которым трудно сопереживать. Никакой темы духовности и не ждите. Никаких размышлений о жизни после смерти тоже.

Кастанеда к примеру оправданно использовал описание психотропных растений, это была часть знаний, такая же необходимая как и всё остальное. Здесь все долбят просто так, ради кайфа. Разница в подходе заметна? По-моему это говорит о самом отношении создателей к данному творению: эпатаж публики, злободневная тематика, псевдо-философский подтекст.

Такие фильмы вообще не стоит выпускать, они уже в своей основе несут негатив, деградацию, а худшая сторона в этом во всём в том, что глубоким смыслом можно наделить всё что угодно, но есть ли он на самом деле, вопрос другой.

Далеко за примером ходить не буду: были у меня знакомые, аптечные наркоманы, по сути такие же торчки как и в фильме — они назвали фильм шедевром. Ну вот и стало ясно для кого снималось.

Если вы ждёте от фильма глубокого интересного сюжета, то лучше забудьте, даже как порно-трэш этот фильм никуда не годится, есть примеры и поинтереснее.

3 из 10

Сначала был фильм На игле, потом Реквием по мечте, а теперь Вход в пустоту — наркотический трип, для нового поколения.

Сюжет таков: брат с сестрой недавно приехав в Токио, пытаются тут выжить, брат приторговывает наркотиками, и сам на них подсаживается, а сестра танцует стриптиз в ночном клубе. Однажды во время полицейской облавы брата убивают (это в самом начале), а дальше начинается самое интересное его дух, отделился от тела и воспарил в небеса, и наблюдает за всем со стороны, вспоминая свое детство, своих родителей, и следя за своей сестрой. Прошлое, настоящее, будущее переплетаются в галлюциногенном водовороте.

Если вы знаете предыдущие фильмы этого режиссера, то вы примерно знаете чего от него ожидать. Не подготовленным лучше не смотреть вообще. Итак что же вас ждет: летающая камера на протяжении всего фильма, проносящаяся через стены и пробирающаяся туда, куда любой другой режиссер даже не осмелился бы, откровенные эротические сцены снятые на грани, а порой и за гранью.

Так как режиссер новатор и экспериментатор, То тут для него создалось большое поле для действия, начиная с использования цветовых фильтров и неонового освещения и до повествование фильма. Оно ведется от первого лица и лица главного героя мы не видим, только его затылок или отражение в зеркале, это такой прием что бы вы сами почувствовали себя участником этого действия и у вас создалось ощущение присутствия там. Я бы сказал что этот прием действует не хуже эффекта 3D.

На выходе мы имеем киноэксперимент, очень тяжелый и реалистичный, снятый на довольно интересную тему.

Режиссер Гаспар Ноэ, прославленный своими эпатажными фильмами для широкой публики, снял необычно красивое, чарующее и в то же время взрывное кино. Многие решат, что это больная красота, рожденная больным сознанием в больном мире. Не мешало бы вспомнить, что эстетические доминанты безвозвратно изменились, про что собственно и свидетельствует картина «Вход в пустоту».

Каждый новый фильм Ноэ это действительно бочка с порохом, где определенно неизвестно, сколько в ней пороху и когда она взорвется. Но взрыв будет. И слышно его будет по всей округе. В этот раз Гаспар Ноэ выстрелил фейерверком длиною в два с половиною час. Перед нами современный Токио, образ которого мощно прикрепили к нашему сознанию Такеши Китано и Такаши Миике. После смерти юного любителя в духе Олдоса Хаксли поэкспериментровать из сознанием Оскара, подстреленного полицейским в клубе с незамысловатым названием «Пустота», его душа или духовная субстанция не покидает наш мир, а парит над ним, стирая и сливая время и пространство в бесконечный поток образов и фантазмов. Последние просто вонзаются стрелами в зрителя, не оставляя ему никакой надежды на смысл. Эта постмодернистская атака выразительна во всевозможных кадрах и ракурсах, что делает фильм Гаспара Ноэ значительно большим художественным прыжком в сравнении с его ранними фильмами, которые, в принципе, тоже очень выигрывают с помощью формы, но не дотягивают до выразительного уровня последней картины режиссера.

Однако наиболее близко к Гаспару Ноэ культурное пространство Рэя Лориги, автора «Токио больше нас не любит». В обоих найдем эксперименты с сознанием, ночные клубы, маргинальные личности объединенные в химическое братство и поверхностные мистические веяния [1]. Но место и время событий здесь очень условны, так как они проектируются через летающую душу персонажа, которая пробирается во всевозможные лазейки сущего. Так же условна монолитность и надежность бытия, что переливается всевозможными красками и ритмами. Местами галлюциногенная и психоделичная пульсация камеры в качестве потока не-сознания Оскара зашкаливает, а местами как-то выравнивается в гипнотическую панораму города. Однокадровая съемка дает возможность слиться с опытом, выйти за границы своей субъективности и увидеть «дивный новый мир» глазами новорожденного. Морис Бланшо назвал этот опыт трансгрессией, а Мишель Фуко обозначил его как «жест, который обращен на предел» [2]. Гаспар Ноэ с первой же роботы «Плоть» (1991) программирует свою философскою стратегию. Основание этой стратегии вкоренено в контуры человеческой телесности, что местами сближает витальность Гаспара Ноэ с Дэвидом Кроненбергом и его переосмыслениями модусов тела. Ведь что такое наше тело, если не проекция природы и культуры, которую так сложно исправить? Поэтому оно может быть разным — грубым, тяжелым, больным, неопределенным, конвульсивным, желанным, но при этом всегда перебивая на рубеже.

Герои Ноэ не подобны ни отмороженным фигурам Китано, ни нигилистам Миике, ни даже литературным параноикам Лориги — это все вместе и в то же время совсем другое. Их одиссея вертится от одного наркотического опьянения к другому, не имея ни целей, ни жизненной программы. Разукрашенный мир Ноэ пытается забыть об экзистенциальных вопросах человечества, конструируя все новые и новые перспективы, а значит — новые миры. Иллюстрациею может быть реплика Линды, сестры Оскара: «Ты помнишь, что завтра годовщина смерти наших родителей? Я в отрыве. Мы в раю. Какая красота!». Но эта красота такая же бракованная и штучная, как и те дешевые люстры, что своими руками перебирает Линда. С другой стороны, а почему не наслаждаться этой красотой, если ты в нее веришь? Если это все, что у тебя осталось?

Вместе с душой героя мы смотрим на мир через всевозможные точки и перспективы, что позволяет проникнуть в нутро вещей как буквально, так и метафорически. Весь этот эйсид-хаус и современный поток искрящихся проводов нашего мира (или не нашего?) беспощадно вбирает разум зрителя не оставляя ни одной свободной территории для логики. Дионисийская стихия раскачивает мир и его границы — ведь что такое границы, если не очередная фатальная игра культуры?

[1] Читаем у Рэя Лориги: «Сегодня я в Токио, живо заинтересован ковриком синего цвета, а она спит. Я закинулся «капельками», поэтому очень внимательно отношусь к линиям не синем коврике, я рассматриваю эти линии с таким же усердием, с каким гадалка рассматривает линии на руке великана» Пер. К. Корконосенко.

[2] Собственно, Бланшо и определяет трансгрессивный шаг именно как «решение», которое «выражает невозможность человека остановиться -… пронзает мир, завершая себя в потустороннем, где человек вверяет себя какому-нибудь абсолюту (Богу, Бытию, Благу, Вечности), — во всяком случае, изменяя себе», т. е. привычным реалиям обыденного существования. Видимо, что в Гаспара Ноэ абсолют подменяется пустотой, немного в духе позднего Ж.-П. Сартра и уж точно С. Беккета, с которой все начинается и одновременно заканчивается.

Анри Бергсон ненавидел кино за то, что он содержит в себе главный обман — статику превращает в движение, пустоту в смысл, мертвое в живое. И все исключительно потому, что наш мозг обманываться рад и мелькание точек способен превратить в единую линию. Ноэ доводит иллюзию до апофеоза, хотя мозг зрителя как интеллект его совсем не интересует. И он сразу подчеркивает, что ему неинтересно, насколько вы насмотрены, как моментально считываете метасмыслы и расшифровываете символы. Он уравнивает всех: «Это книга мертвых. Если не читали, то вот вам краткий пересказ». То, что вы читали полный вариант, никаких смыслов дополнительных к фильму не прибавит. Как и тот факт, что вы вообще что-то читали и умеете читать. Ноэ не собирается ублажать «эго интеллектуала и киномана», а также чье либо этическое начало. Ни басни, ни морали не будет. Вы ему просто нужны на три часа как набор рецептивных возможностей. Наверное, также Павлов смотрел на собачек. Так и Ноэ смотрит по ту сторону экрана на нас — на свою живую площадку для визуального эксперимента.

Кино и наркотики для Ноэ синонимичны, и он даже пытается сделать их взаимозаменяемыми. Может ли визуальное воздействие, наши глаза и уши открывать двери туда, куда пока пропускают лишь химические вещества? Отчасти это уже так, мы действительно смотрим на быстро движущиеся точки, видим целые миры, грезим, и, таким образом, входим в измененные состояния. Годар советовал: «Если у вас не хватает денег на ЛСД, купите цветной телевизор». Ноэ доводит эту нашу часть взаимодействия с кино до некоего предела. Я не думаю, что тема наркотиков здесь играет такую же роль, как в «Реквиеме по мечте», «На игле» и др. — то есть не подразумевает их как репрессивное начало, инструмент разрушения и, тем более, социальное зло. Просто то, что происходит под ними, является предельно субъективным опытом. И тут возникает самый интересный вопрос, который решает Ноэ в фильме. Может ли искусство передавать субъективный опыт, а не представление о нем? Можем ли мы хотя бы на секунду влезть в другого, в его тело и мозг? Способы передать чистый субъективный опыт с минимальными искажениями в литературном дискурсе 20 века искали многие: и Вулф, и Джойс, и Пруст, имя им легион. И ищет Ноэ, засовывая нас в покореженные машины и печи крематория. И спрашивает устами Алекса у костра: «Каково тебе? Тебя ж сожгли, сожгли».

Вокруг нас, как суммой рецептивных возможностей и физиологических реакций, Ноэ прыгает как шаман с бубном. Весь фильм делает ритм: отсюда клубы, современный аналог тамтамов; невозможный стробоскоп, и, даже, ритм моргающих век. И длительность фильма, она тоже заточена на достижение трансового состояния: скука и ритм, скука и ритм, скука и ритм. И он добьется своего, даже если вам не нравится и противно, пульс участится и зрачки расширятся, там, где он и предполагал. Жесткая документальность отчасти мотивирована желанием передать субъективный опыт. Но человек идет дальше и стремится передать опыт, которого у него быть не может — опыт умирания. И Ноэ не отстает, и не останавливается, и стремится передать и его, и дальше — внесубъективный опыт. Поэтому мы парим над Токио, и не потому что мы — дух, оставившей плоть. Это перспектива и ракурс не умершего, а Бога, демиурга, создателя и… И кинозрителя. Мы всегда смотрим так фильмы, ведь в жизни нет параллельного монтажа. В принципе Ноэ не делает ничего нового, он просто наше привычное зрительское доводит до некоего визуального предела. Впечатляющего предела.