Рецензии

Ещё один качественный, на этот раз китайский военный драматический фильм - правдоподобный и очень жизненный.

Во время тяжелых боёв полностью гибнет 9-я рота одной из дивизий армии китайской народной республики, так и не дождавшись сигнала к отступлению. Рота погибает, с честью и до конца выполнив свой долг. В живых остаётся только их командир – капитан Гу Цзыди – контуженным он попадает в плен.

После освобождения и реабилитации он пытается восстановить честное имя своих солдат, которых объявили не героями, а просто пропавшими без вести. И дело не в том, что семьям погибших героев государство выдает 700 граммов риса, а пропавших без вести – лишь 200. Дело в справедливости, в восстановлении доброго имени павших за Родину.

Найти тела своих павших солдат и добиться от властей признания их заслуг – вот теперь единственное, зачем живет покалеченный ветеран войны Гу.

Первая половина фильма изобилует батальными сценами – сняты качественно и грамотно. Вторая половина всё больше перерастает в человеческую драму – бывший капитан терзает себя виной, что не позволил солдатам отступить с поля боя, хотя некоторые из них уверяли, что слышали сигнал к отступлению – звуки горна. Кстати, недаром и сам фильм в оригинале так и называется – «Сигнал к отступлению».

Многое придётся пройти отставному капитану, чтобы добиться своего, и заодно узнать, так звучал, или нет горн, был ли дан сигнал к отступлению?

Фильм получился очень хороший, сильный, причём без политики, без агитации, без пафоса и показного героизма. Настоящее кино.

Бондарчуку на заметку.

10 из 10

Я хотел вспомнить и иную цитату. 'Этих дней не смолкнет слава, не померкнет никогда: партизанские отряды занимали города,' - так хотелось начать эту рецензию. Но, увы, тема забытых уж слишком актуальна, причём, во все времена, а уж в наш век, когда информация суть главное оружие, и подавно.

Наряду с 'Брестской крепостью' и 'Городом жизни и смерти' это - одна из самых правдоподобных, тяжёлых и трагичных картин, в которых в конце, всё же, торжествует справедливость, которые мне довелось посмотреть. Батальные сцены напряжены и реалистичны до предела, всё время неясно, в чью сторону, всё же, качнётся чаша весов в том или ином бою, хотя, порой, какое-то унылое предчувствие помогает угадать, что станется с тем или иным персонажем, как это было в сцене, когда с руки белого (гоминьдановского) офицера один из красных снимает часы и встаёт в полный рост, забыв о том, что за ним наблюдает залёгший в тени замёрзшего кустарника снайпер, немедленно поплатившись за свою оплошность. Всё чаще мы видим смятение на лицах повстанцев: уйти и сохранить жизни, нарушив приказ, либо умереть всем до одного. Их нельзя упрекнуть в трусости, но и жить людям хочется, и это нормально. Но как раз последнее и служит причиной их гибели, ибо в конце горнист, сигнала которого бойцы капитана Гу Ци Ди так и не дождались, сознаётся, что только ради того, чтобы Центральный Полк сохранился, отряду капитана Гу пришлось превратить старую шахту в очередные Фермопилы, причём, как мы, к большому сожалению, видим, это проходит у них весьма неудачно. И каким же грубым, отвратительным кощунством кажется сам факт того, что те сорок семь парней, отдавших жизни за спасение большинства, так несправедливо забыли, оставив гнить в угольной шахте, и только благодаря полубезумным ходатайствам ослепшего капитана Гу и его друзей о них стали вспоминать. Порой волей-неволей вспоминаются слова Леонида из фильма '300 спартанцев' 1962 года: 'Сегодня против старейшин у меня, видимо, тоже был только деревянный меч: все мои доводы и аргументы лишь разбивались об их стену непонимания,' - именно так можно охарактеризовать отчаянные, до боли жизненные попытки Гу Ци Ди реабилитировать своих бойцов в его яростных спорах с властями, доходящих до употребления непотребных выражений открыто в адрес членов Партии. И, всё же, его понимают, и он получает необходимую помощь, и в конце мы видим его отдающим честь у мемориала своим бойцам - одним из многих героев, отдавших жизнь за свободу тех, кто работали ломами и кирками на их братской могиле в той злополучной угольной шахте.

Однако, придраться, всё же, малость есть, к чему. Мы все видели момент гибели второго политрука в конце фильма, когда он подрывает вход в шахту. Однако до этого, где-то в середине фильма, Гу говорит его жене, что тот был убит осколком шрапнели. Но это - мелочь, хотя и может броситься в глаза.

Главное то, что в этом фильме мы видим восторжествовавшую справедливость. А вот у нас, в России, такого нет. То есть, вообще. У нас таких людей поливают грязью и осуждают за 'братоубийственную войну', хотя сыновьям их говорят: 'Спасибо за Победу.' Вот только за какую победу? Установили бы мы флаг над Рейхстагом, не будь бы в своё время у нас, в России, таких же парней, памятник которым воздвигли в конце этого фильма?

Фильм заставляет задуматься очень о многом. О том, например, что герои - это, прежде всего, такие же люди, как и мы. У них есть свои имена. И как легко герой может стать безымянной табличкой на мемориальном кладбище, над которой кто-то воскликнет: 'Но ведь как-то же мама его назвала!'

Однозначно, ставлю фильму:

10 из 10

Весьма продолжительный военный конфликт, произошедший внутри Китая между силами, подконтрольными властям Китайской Республики и китайскими коммунистами в 1927 — 1950 годах, формально всё ещё так и не окончился. Военная драма 'Во имя чести', для которой больше подходит название 'Сигнал к сбору', ориентируется на реальные бывшие события, которые были описаны в романе Guan Si, и рассказывает о случае с командиром 9-й роты 3-го батальона 139-го полка Отдельной 2-й армии Гу Цзыди и его подопечными.

Насыщенная, зрелищная и натуралистичная видами боевых действий драма, свою вторую часть посвящает чувствам и эмоциям ветерана, пытающегося доказать существование и геройский подвиг своих солдат, которых, спустя длительное время, всё никак не могут найти, да и вообще многие высшие чины сомневаются в словах Гу Цзыди. Чтобы восстановить честь и славу своих соратников, бывшему солдату приходится воевать и на 'гражданке', сталкиваясь с непониманием, пренебрежением и общим недоверием. Взять хотя бы случай с касками, найденными в районе той самой шахты, которую приходилось героям отстаивать: месторождение ныне разрабатывается и шахтёры справляют в найденные каски нужду, в те самые каски, в которых воевали и умерли бойцы.

В ходе одного из локальных противостояний рота Гу Цзыди совершает запрещённый уставом поступок - расстреливает военнопленных и забирает их униформу. Обусловлено такое решение было тем, что любимый всеми политофицер был фактически растерзан вражеским боевым снарядом. Командование в качестве наказания, под видом наоборот веры в большие способности подчинённых Гу, направляет его роту на передовую, для удержания позиции в районе шахты. Новым политофицером назначается какой-то писатель, который в первый свой бой обмочился. Командование дало ясные и жёсткие указания - удерживать позицию во что бы то ни стало, отступая только со звуками горна, который по задумке должен был прозвучать. Никто кроме Гу не выжил, до последнего защищая шахту, горна так и не было - полк бежал, уповая на то, что рота задержит на какое-то время врага.

Собственно, первая часть фильма посвящена натуралистичному изображению военных действий, где китайцы воют с китайцами, с рваной мельтешащей камерой, беготнёй, взрывами, отрыванием и разрыванием тел и конечностей и так далее. В этом плане фильм несравненно выигрывает у многих вылизанных американских военных фильмов. 'Во имя чести' делает образ войны жестковатым, но не таким уж жёстким, и пытается изображать её истинное лицо с кровью, криками, воплями и страхом, но сквозит фильм патриотичностью и даже пафосностью иной раз. Рота Гу стоит до последнего, защищая своих вождей, всю жизнь помня своих боевых товарищей, дорожа их жизнями как своими. Гу, наполовину ослепнув от взрыва мины, никак не может обрести покой и пытается восстановить историческую справедливость, преодолевая всё новые и новые препоны, но также и встречая новых друзей.

Во второй части повествования Гу не менее самозабвенно пытается восстановить память о своих товарищах, доходя до крайностей и придя на шахту со своей лопатой и собственными усилиями пытаясь найти тела солдат. Но ещё большим для Гу испытанием становится правда о том, что горна, собственно, и не было вообще - полковник, попросту говоря, бросил их роту ради собственного спасения. На мемориальном кладбище разыгрывается настоящая брызжущая слюной драма. Горнист сыграл лишь перед новоявленным памятником и объявлением бойцов павшей роты героями, что выглядит символично, трагично и слишком поздно. Хоть так, но солдаты дождались сигнала к сбору. Войны хранили свою честь и боролись за то, во что верили, до последнего. Гу, как самый настоящий командир, чтобы помнили бойцов, всю свою жизнь превратил в борьбу. Преданность китайцев безгранична и самозабвенна.

Это первое китайское кино для меня с детских лет. «Сигнал к отступлению» (оригинальное название) подкупает вполне европейским гуманистическим настроем, пафосом, переживанием.

О структуре фильма. Первая часть – рубилово, кровь и ужасы войны, но без перебора. Вторая – рефлексия. Трагедия выжившего капитана, положившего свою роту ради выполнения задания. Его поиск искупления, попытка вернуть, воскресить товарищей, в прямом смысле докопаться до них.

Пафос и философия картины позиционируются как пацифистские. Однако не все так прямолинейно. В первую очередь картина поражает своей эмоциональной глубиной, чего от современных европейских и американских фильмов того же типа сложно дождаться. Глубина эта достигается за счет грамотного выбора выразительных средств. Нет истерики, есть просто качественная, искренняя и профессиональная работа неведомых мне актеров, толковая компоновка содержательных и эмоциональных фрагментов. Осмысленное использование символики, как во фрагменте, где Гу Цзыди, пропускает на мосту свою роту вперед и смотрит назад, во тьму, туда, откуда должен прозвучать сигнал к отступлению, призыв жить, а не умирать. Немногословность – объемность смыслов достигается тонким намеком, обрамлением, а не жирным и вульгарным мазком краской. Чувство меры создателей фильма – один из ключей успеха картины.

Прочувствованное музыкальное оформление, опять же напоминающее европейские и лучшие российско-советские кинотрадиции. Тона губной гармошки мягко тревожат душу, заставляя застыть в переживании, катарсисе. И два часа хронометража не кажутся надоедливыми, скучными.

Собственно для меня основная идея фильма – не столько в отрицании войны. Меня больше поразила тонкость передачи внутренней борьбы главного героя и тех проблем, которые поднимались этой борьбой. Авторы безо всяких псевдофилософских потуг поставили сложнейшие вопросы: о неодолимом разрыве между жизнью и смертью, долгом и человечностью, волей и судьбой, смысле страдания. Фильм показывает: на рациональном уровне такие вопросы разрешить невозможно. Прорыв за глухие тенета внешних норм символизирует фигура Гу Цзыди. Страдающего, претерпевающего, но не сломленного. Здесь показана иррациональная целостность человека, и причастность его к чему-то большему, чем он есть. Гу - единственный выживший, капитан своей роты, которую отправил на смерть. Он – мертв, поскольку не может себе простить гибели товарищей, поскольку един с ними. Но он не смог бы простить себе и невыполнение задания в обмен на жизнь – свою и подчиненных. Гу не оставил своих солдат после их гибели – он стал живым свидетельством об их подвиге, и о об их жажде жизни. Они живы, поскольку жив он. Таково иррациональное единство несовместимого.

Поиск Гу, его попытка «воскресить» боевых братьев вряд ли понятны современному европейцу. Американец напихал бы в картину соплежуйных и урапатриотических моментов. Мудрые китайцы говорят здесь словно вскользь, но забирают сердце зрителя без остатка. «Но ведь родители как-то назвали их. Как же они могут быть безымянными?..» - вопрошает главный герой о погибших в войне, бессильно и мудро, но в этих словах звучит нечто высшее, что объемлет все и уносит долой боль и ненависть. Особо впечатлила какая-то грустно-интровертная, трогательно-волнующая, проникновенная игра Чжана Ханьюя, располагающая к себя.

Что и говорить, очевидным плюсом является отсутствие в фильме и намека на «агитацию, пропаганду, организацию». Единство китайского народа здесь выглядит как естественная пульсирующая связь, а не как навязанная принудиловка. Китайцы этим фильмом просто показали миру, почему они достигли такого в нем положения. Потому что никогда не теряли связи с традицией - иррациональной сердцевиной, основой жизни, а сумели ввести её в современность, не покалечив при этом ни первой, ни второй. Гу Цзыди – трепещущая нить между Китаем Тысячелетним и Китаем сегодняшним.

8,5 из 10

Я до этого никогда не смотрел китайские и японские военные фильмы и относился к ним с какой то брезгливостью. Все изменилось после просмотра этого фильма. 'Во имя чести' не раз пробивал меня на скупую мужскую слезу. Это квинтэссенция ужаса самой войны и послевоенной драмы.

Сюжет

Сюжет этого фильма можно условно поделить на две части:

В первой части главных героев перебрасывают на передовую по вине капитана Гу Цзи, который после сражения приказал расстрелять роту военно пленных. На передовой главные герои должны были удерживать позицию до тех пор пока им не прикажут отступать. Приказом служил горн к отступлению. Выжил только Гу Цзи и во второй части фильма он пытается доказать командованию, что его рота не пропала без вести, а героически погибла при исполнении долга. Он хочет добиться, чтобы всех его подчиненных приставили к званию героев. История невероятна. Фильм смотрится на одном дыхании, разве что только вторая часть фильма немного скучновата и затянута.

Сюжет: 9/10

Персонажи

Тут особо сказать нечего. Все персонажи хорошо проработаны, они запоминаются однако о какой то уникальности каждого из героев говорить не стоит. Хорошо, но не более.

Персонажи: 8/10

Операторская работа, зрелищность, спецэффекты

Отличные сцены боевых действий и красивые пейзажи, все это в сумме дает незабываемые ощущения от фильма. В боевых действиях все как надо: трясущаяся камера, взрывы, брызги крови и грязи на экране и все по традициям жанра.

Операторская работа, зрелищность, спецэффекты: 10/10

Помимо этого, хотелось бы добавить, что в филмье с десяток моментов, когда просто пробирало до дрожи и хотелось плакать. Ужасы войны режиссер передал идеально!

9 из 10

Середина прошлого века кровью вписана в учебники истории Китая. Война с Японией (как составная часть мировой), гражданская, военная помощь КНДР. События картины рассказывают о капитане Китайской народной армии, которому довелось жить и служить в это ужасное время. Дело происходит в 1948 году, в разгар войны между Гоминдановскими националистами и китайской народной армией. Солдаты, которыми командовал капитан Гу Зиди, совершили военное преступление: они расстреляли военнопленных. За этот проступок их отправляют практически на смерть. 48 человек должны оборонять подступы к старой шахте, чтобы войска Чан Кайши не смогли попасть в тыл отступающим войскам Мао. Они должны держаться любой ценой, пока не услышать звуки горна — сигнала к отступлению. Но они так и не услышали его, отдав свои жизни за светлое будущее революции. Все кроме Гу Зиди так и остались похороненными в той шахте. Его нашли в форме противника и отправили в медицинский лагерь для военнопленных. Там он узнаёт, что войска поменяли номера, а его солдаты числятся пропавшими без вести. С трудом, доказав свою преданность революции Гу, проходит и корейскую войну. В середине 50-х больной и одинокий капитан, понимает, что ему придётся самому отыскать своих погибших братьев по оружию и доказать, что они с честью погибли, защищая родину.

С одной стороны Гу везёт, ведь он, пройдя несколько войн, остался жив, а с другой нет, ведь он потерял дом, друзей и здоровье. Военные и партийные начальники хотят документально доказать подвиг солдат. Но Гу нет дела до бюрократии, когда он лично затаскивал трупы в шахту. «Вторая особая дивизия центрально-полевой армии, 139-й полк, 3-й батальон, 9-я рота» можно прочитать в военных бумагах и услышать от единственного выжившего, который, не смотря на все лишения и противоречия, душевную и физическую боль, старается сохранить честь своих подопечных.

Огромный плюс этого фильма — батальные сцены. Прекрасно показаны сражения: взрывы, стрельба, трупы, динамичная и дрыгающаяся камера, крики, стоны, хаос. Конечно, съёмки битв поражают. Я заметил, что это вообще отличительный признак азиатских фильмов про войну (взять хотя бы «38-ю параллель» или «Город жизни и смерти»). Но сцены вне поля сражения какие-то немного скучноваты. Но в целом фильм получился хорошим. Работы режиссёра, оператора (и по звуку тоже) и Ханью Жанга, исполнителя главной роли, выполнены прекрасно. Но кажется, что чего-то фильму не хватает.

Игра актёров и актрис (главных, второстепенных, подходят ли на роль) — 7 из 10

Сценарий (сюжет, идея, развитие) — 7 из 10

Как смотрится (режиссура, монтаж, эффекты) — 8 из 10

7 из 10

Нет ничего страшней братоубийственной войны

Удивительное рядом: этот фильм оказался чуть ли не лучшим виденным мной в жанре 'спасение-рядового-ра' со времен, собственно, 'Спасти рядового Райана'.

Во время гражданской войны в Китае в бою геройски погибает рота солдат. 9-я рота, кстати. Выживает только командир. Когда же он выходит из госпиталя, выясняется, что и он сам, и все его солдаты числятся без вести пропавшими. Не героями, а как будто просто пропали. Мало ли. Может, дезертировали вообще. И выживший капитан Гу Цзыди (вроде так, язык сломаешь об их имена) решает добиться того, чтобы их наградили по заслугам.

Из такой завязки вырос необычный фильм. Он нагло ломает шаблоны военного кино, к которым меня приучил Голливуд. Обычно у нас как? Есть небольшая группа солдат с командиром. Они куда-то идут. Как вариант, держат где-нибудь оборону. Поначалу воюют мало, больше разговаривают. Рассказывают про себя всякие довоенные истории, реагируют по-разному на мелкие события по дороге. Проявляют себя как Индивидуальности, в общем. Чтобы потом, когда этих Индивидуальностей начнут зверски мочить, зрителю было грустно, и фильм запоминался. Ну и в конце зверский экшен и Мораль.

У китайцев же всё не так. Из действующих лиц подробно раскрывают только главного героя. На почти всех остальных - пофиг. Они исполняют приказы, совершают подвиги и гибнут, продолжая мрачный countdown, который ведет политрук: из 47 осталось 35, осталось 20, осталось 8, остался... По идее, так не надо делать:) Не раскрыли персонажей -> некому сопереживать -> неинтересно смотреть. Но здесь эта формула почему-то не работает. Тут безликость персонажей наоборот к месту. Фильм-то не про них. Не про конкретных мужей/сыновей, учителей/врачей и прочих персон повышенной конкретности. Он как раз про то, что есть вещи, которые важнее твоей отдельно взятой жизни. Про верность воинскому долгу. Про отвагу. Про то, как важно не забывать подвиги прошлого. Так что не важно, кем там были эти рядовые. Вместо них вполне могли быть другие. Важно то, что они совершили.

Плюс фильм построен очень непривычно. Первый час идет почти непрерывный бой, а потом начинаются собственно поиски справедливости. Такое ощущение, как будто фильм из двух частей склеен - в одной части весь экшен, а в другой вся драма. Не уверен, что это плюс, но смотрится свежо, да.

Ну и техническое. Интересно, когда китайцы успели научиться так снимать? Я как-то привык от них видеть полеты над бамбуковыми рощами и фехтование на мечах и к ТАКОМУ был совершенно не готов. Жаль, что не посмотрел его на большом экране. Местами фильм выдает такую картинку, какой сам Ридли Скотт не постыдился бы. Охрененный, то есть, экшен там. Давно такого не видел. Плюс знающие люди говорят, что бои там еще и грамотно показаны с точки зрения военного дела. А это уж совсем редко встречается.

Из минусов можно выделить разве что слишком резкое разделение фильма примерно посередине на две части: одна про войну, другая про драму. И еще то, что все герои - китайцы:) Поначалу непонятно, кто есть кто, и кто с кем воюет.

Но это мелочи по сравнению с возможностью насладиться сильным и нестандартным военным фильмом.

Сразу скажу – фильм потряс меня до глубины души. Сначала реальностью показа боевых действий, без которой очень трудно донести до зрителя тот ужас войны, который пришлось пережить участникам боевых столкновений. И без показа которых война иногда кажется эдакой легкой прогулкой марширующих солдат под звуки фанфар. Может такие кадры смогут остудить хоть одну горячую голову.

И в тоже время режиссер ставит перед зрителем очень сложную задачу – как оценивать Гражданскую войну за свободу и независимость народа? Что лучше, как говорил Пугачев в «Капитанской дочке» Пушкина, жить 300 лет, питаясь падалью или жить 30 лет, но питаясь свежей кровью. Ясно одно – армию, которая воюет за идеалы свободы и избавления народа от угнетательского ига, непобедима. Про капитана Гу Зиди как никому подходят строчки В.Маяковского: «Гвозди бы делать из этих людей».

Я лично из фильма сделал вывод, что Гу Зиди больше всего переживает, что остался жить, в то время, как его братья по оружию сложили голову, выполняя приказ. И это наполняет его жизнь единственной целью – доказать, что 9-я рота, выполнявшая приказ, не пропала без вести, а геройски погибла, обеспечив возможность отступления основным силам. Несгибаемость духа бывшего воина в надежде иметь возможность отдать погибшим последнюю честь, дает всем нам урок стойкости и мужества на пути к намеченной цели. Момент из фильма, когда он в одиночку месяц копает уголь, в надежде найти останки солдат, живо напомнили мне советский фильм «Коммунист», где ради своего видимого предназначения главный герой в одиночку рубит лес, пытаясь обеспечить дровами паровоз, перевозящий стройматериалы на единственный строящийся в Гражданскую войну объект.

Титры с биографическими данными главного героя капитана Гу Зиди, где рассказывается, что его родители погибли от недоедания, а его самого нашел сапожник на рисовом поле, дают четкое представление во имя чего и ради какой цели сражались и геройски умирали герои Гражданской войны в Китае 1946-1949г.

10 из 10

Хьяоган Фенг (лауреат Венецианского кинофестиваля) и Лу Лео (между прочим номинант на Оскар) обвиняются в преступлениях против зрелищности. Плюс напрашиваются на медаль за патриотизм. А можно сказать и наоборот. Первая половина фильма «Во имя чести» это целый час боевых действий с парой тройкой коротких остановок на обед и разговоры. Это целый час стрельбы, взрывов оторванных конечностей и боли, и всё бы нечего, если бы Лу Лео держал камеру в руках твердо. Т. е. во время разговоров оператор справляется с задачей, камера держится ровно, но стоит только начаться экшену... Есть подозрение, что оператор бегал от пиротехнических взрывов, создавая модную нынче трясущую картинку, которая не, сколько приближает зрителя к экшену на экране, сколько отталкивает от неё. Ну что делать, китайцы тоже пошли на поводу у западной моды пьющих операторов.

Фенг же не смог равномерно подать весь жар картины, нагревая экран за первый час до таких градусов, что Цельсию в страшных снах не снились, вторую половину режиссёр отдает на откуп не торопливой борьбе за справедливость. Все равно, что наколенное железо бросить в Балтийское море. Слышите? Вот то-то и оно, один «пышь» (с тремя «ш») остается.

Однако патриотическая часть картины выполнена мощно, эмоциональный накал чувствуется, патриотизм естественный, без пафоса свойственного США и глупости свойственной Бондарчуку. Режиссёр прочувствовал тяжелую судьбу Гу Зиди, как и актер, исполнивший его роль. Мотивы героя очевидны, и желание откопать останки героев, добиться признания их героизма вся боль и мучения от возникшего не понимания бюрократического аппарата красного Китая 50-х, мастерски, без фальши, льются с экрана.

Снимай Фенг изначально фильм, как драму, не пытаясь сорвать башню зрителю, могло выйти куда сильнее, однако экшен, берущий, сколько количеством, а не качеством (а, учитывая, что это не голливудское кино, очень пристойно) всё равно слишком резко обрубается по середине. Настраиваясь, целый час на зрелище, сложно переключиться на неспешную драму о человеке, от ощущений, что смотришь два разный фильма не уйти.

Однако, сравнивая обе половины фильма, предпочтения всё равно отдаются второй, ибо драма, как драма получилась куда успешнее, видимо китайцы ещё не научились делать экшн по законам, придуманным Голливудом. Так и хочется выдать, а некоторые взрывы, будто китайская подделка, и слишком много крупных планов во время батальных сцен.

Это было смотреть крайне не привычно, ладно бы камера держалась ровно, однако оператор всё стремиться втянуть зрителя за собой в мир подкошенных ног и утреннего похмелья. Можно сказать, что это делается для реалистичности боевых сцен, однако, глядя на работу гримеров, уже достаточно, что бы понять, что авторы картины серьезно подошли к делу.

Учитывая этот момент, совершенно не ровной операторской работы, к фильму других претензий предъявить сложно. Конечно, немного пафоса прольется, но, поставив напротив него нервного оператора, трясущегося от пиротехнических взрывов и более-менее стоящего на ногах во время разговоров, таких мелочей можно и не заметить. Кино смотрится не так тяжело, как могло быть, нет ненужных лозунгов как в «Катыне» (например); нет даже криков «коммунизм великая вещь», всё ограничено обращением «товарищ» между героями друг к другу.

В общем, довольно любопытное кино, со слабой (нервной, модной, кривой, свой вариант) работой оператора.

Капитан 9 роты народной освободительной армии Китая Гузиди отличился, кроша в паштет бойцов Гоминьдана, увешанных американскими гранатами. Тронутые смертью политрука роты, солдаты Гузиди расстреляли всех пленных в только что освобожденном квартале города. За проступок Гузиди отправили на гауптвахту, а его роту поставили авангардом перед грядущим наступлением войск Гоминьдана.

«Не отступать, пока не услышите сигнальный горн, даже если вы один останетесь в живых!» - приказывает Гузиди полковник Линь. С сорока семью бойцами, включая взятого в роту нового политрука – соседа Гузиди по гауптвахте, капитан держит оборону возле старой угольной шахты, с каждой накатывающей волной наступающих отсчитывая, как минуты, погибших: 15, 32…
Боец, которого мы назвали Уголь (увидите – поймёте почему), твердит капитану, что слышал горн – ему поддакивают другие. Гузиди говорит, что они могут уйти, но сам он останется сражаться, потому что горна не слышал.

9 рота погибла там вся, за исключением контуженного капитана. Отошедшая армия объявила её пропавшей без вести и забыла. Спустя годы после войн (китайской гражданской и корейской) почти ослепший и оглохший Гузиди кладет все свои силы на то, чтобы его бойцов признали героями.

Военная часть «Во имя чести» - мощный трибют самым сильным и красивым фильмам о войне, от «Спасения рядового Райана» до «38-й параллели». Бои в фильме – настоящий отвал башки: динамизм и кровопролитие зашкаливают. Пехота носится по руинам города и прицельно палит из всех стволов, руша оборону врага и закидывая его гранатами. Отстреленных конечностей, разорванных и унесённых взрывами чёрти-куда тел – не перечесть. Ближе к середине появляются еще и танки, поединки с которыми – огненный смерч, раскаленный спор человека и металла. Если бы где-то в мире давали призы за самую стильную войну, Фэн Сяоган со своим гашением Гоминьдана непременно был бы в победителях.

«Война не закончена, пока не похоронен последний солдат», - эта фраза Суворова регулярно всплывает в речах и прессе, когда празднуется очередной юбилей. Для выжившего Гузиди она стала в некотором роде девизом: он столько раз умирал, что, кажется, движим только стремлением самому похоронить своих мёртвых.

За погибшего на войне солдата китайской семье выдавали 500 унций риса, за пропавшего без вести – 200. Эта материальная причина плюс долг и честь кажутся руководящими мотивами Гузиди, но это неверно; на самом деле причина его действий другая.

«Во имя чести» - вообще, мне кажется, неправильно переведённое название: в оригинале фильм назван просто «Сигнал к отступлению». История схожа с переводом названия военного фильма Ридли Скотта, окрещенного у нас «Чёрным ястребом», хотя на самом деле было – «Падение «Черного ястреба».

Сигнал к отступлению – символ прекращения героизма, исполнения долга и отказ от бессмысленных смертей. У режиссера Сяогана в картине нарочно не делается акцента на том, какую важную задачу 9 рота выполнила, кого они там спасли и за что сражались. Они погибли, потому что Гузиди отказался отступить, – и всю оставшуюся жизнь им двигали стыд и страх, что гибель его бойцов была бессмысленной.

Фильм Сяогана – про то, что долг и любовь к людям – противонаправленные чувства, и настоящий герой никогда не может быть настоящим гуманистом. О чем-то похожем в своё время пытался сказать Малик в «Тонкой красной линии», но – мимоходом, и его не услышали. А Сяоган убийственно точен и беспощаден к нашей системе ценностей.

Он вычерчивает героизм Гузиди на фоне трусливости его нового политрука – сельского учителя Вана. Смысл в том, что Ван, испуганно отшатывающийся от взрывов, только и может любить людей, а стержень капитана – долг и героизм – с гуманизмом никак не совместим. За это Гузиди всю оставшуюся жизнь нестерпимо стыдно, а сигнал к отступлению – символ искупления для него, но он этот сигнал уже никогда не услышит.

«Мальчишек надо учить презирать войну – чтобы они смеялись, глядя на картинки в учебниках истории, – писал Сэлинджер, – Иначе новые поколения обречены на новых гитлеров». Это правда, которая режет глаз и слух, но правда и то, что она вряд ли будет человечеством воспринята.

Война продолжается, пока мы воспитываем её капитанов, – помните об этом.