Рецензии

Простор. Море. Тухлая рыба. Стая. Драка. Драка до крови и до заката... Что это за жизнь?

Всё - очень натурально. Ни закрученных до последней крутизны мачо, ни силиконовых блондинок. Только скорости стремления, жажда знания и запасы духа. Но не всё так просто, если ты рождён в Стае внешне себе подобных. 'Это - стул, на нём сидят. Это - стол, за ним едят...' - обучали нас всех азам правильного поведения. Но свободу невозможно посадить за парту по требованию Стаи. Вот где цветёт и пахнет модная нынче политкорректность. Где это видано, чтобы мальчишка учил всю Стаю, что наша судьба - нечто большее, чем родная помойка с такими вкусными отбросами! 'Не слушайте его, он... Он - дьявол!'

Прекрасно! Чем безумнее обвинение, тем больше растёт уверенность в своей правоте, тем ближе к пророчеству. Не любит животный мир институт кассандр. Не доверяет. Да просто - не верит. Это же надо иметь силы почувствовать себя иначе, чем предписано многолетним опытом стойкого выживания в непростых условиях агрессивной среды на краю океана... и т. д и т.п.

Компания авторов - немолодых уже тогда мужчин - очень тонко, с присущей возрасту мастерством и мудростью, сплела прозрачную ткань из облаков, усилий и взросления. Вот как бывает в жизни: творческий всплеск режиссёра Холла Бартлетта и - два подряд фильма, неповторимых своей глубиной и высотой, отличающихся от нулевого уровня застойных будней. (Предыдущий фильм - душераздирающая история 'Генералы песчаных карьеров').

Прежде визуального ряда хочется отметить саундтрек. 'Озвучка' - вещь очень специфическая. Она должна гармонировать, а не просто иллюстрировать. Даже набор прекрасных песен здесь не годится. Выделиться из фона стандартов нагнетания драмы авторам удалось на славу! В 74-м 'проиграть' Оскар Марвину Хэмлишу - было почётно, а в 'Золотом глобусе' звук победил даже 'О, Счастливчик`а!'.

Без отполированного звучания и картинка была бы половинчатой. Страсти и сомнения, поражения и победы сняты на фоне пейзажей, достойных для юбилейных выпусков National Geographik & Animal Planet. Вот только учёные наблюдения за жизнью птиц на этих каналах нам пересказывают монотонными дикторскими голосами, а в этой картине монологи и диалоги неравнодушных героев выводят из ступора и ласкают надеждой наши души, загнанные в тупик повседневности.

Заглавие коммента получилось ассоциативным и, надеюсь, понятным для искушённых кино-зрителей. Бунтарь в любом виде, в джинсах он или в перьях, - всегда при крыльях! Его пример - напоминание всем, что 'человек рождён для счастья, как птица - для полёта'. Никакие решётки, рамки, нормы и табу Стаи его принципов не сломают.'Делай как я, делай вместе со мной, делай лучше меня!' Попробуй, ты сможешь!

Есть стойкое ощущение, что ремейк рискнут снять лет через пятьдесят. Компьютерные рисовальщики постараются. Но, право слово, у меня больше веры в живого героя, делающего в полёте переворот вверх ногами (?!). Это может только Джонатан! Наши внуки - зрители компьютерной версии - такой повтор будут порицать и не примут (своим - точно накажу в завещании...). А сцена стойкого выживания очеловеченной птицы посреди моря на хлипкой дощечке - достойна быть одной из первых номинаций на будущую 'анималистскую' кино-премию!

Наконец, главные исполнители: Джонатан Ливингстон (Чайка), Салливэн (Чайка), Чианг (Чайка)... После троекратного повторения, как в сказке, теперь придётся с младых лет знакомиться с двумя художественными чайками - русского врачевателя человеческих нравов и опытного американского лётчика...

Да, чуть не забыл представить главного виновника всех приключений. Гениальный сочинитель жизнеутверждающих смыслов, а также - призывов стремиться к высотам человеческих возможностей! Встречайте! Бах. Ричард Бах!

...'Ты обрёл знание. Одна школа закончена. Пришла пора начинать следующую.'

10 из 10

Смотрела сегодня ночью фильм по книге 'Чайка Джонатан Ливингстон'. И если честно, не очень поняла, почему Ричард Бах так возмущался изменением его сюжета (хотя авторские права такие авторские). Весь фильм сделан максимально близко к тексту, а немногие внесенные перемены были вполне оправданны.

Фильм, кстати, примечателен тем, что в кадре нет ни одного человека. Есть только чайки, несколько других существ - и голоса озвучивающих их актеров. Скажу честно, это не так просто для восприятия - зато очень правдоподобно (и уж куда лучше вводит в нужную атмосферу, чем антропоморфные иллюстрации Владислава Ерко).

Само собой, экшна и постоянного напряжения в этой картине вы не почувствуете. Это фильм идей, фильм стремления к полету и совершенству.

Но если вам хочется насладиться великолепной музыкой и головокружительно красивыми пейзажами моря, гор и небес - этот фильм явно для вас.

А потому очень советую его увидеть.

…я могу видеть весь мир…

Я лежу на траве и смотрю в синее небо без единого облачка, от чего оно кажется безумно высоким, бесконечным и таким далеким. Когда взгляду не за что зацепиться, начинает кружиться голова. Но вот я замечаю точку, она неспешно приближается и обретает силуэт птицы. Она долго парит в этой бескрайней синеве, в теплых лучах солнца, гордая и свободная. Я вдыхаю аромат травы, развожу руки, закрываю глаза и вот уже я – та птица, и я лечу к самой лучшей на свете чайке по имени Джонатан Ливингстон, чтобы познать историю этого знаменитого сына Великой Чайки.

Где-то далеко от берега можно увидеть белый комочек, который вихрем несется вдоль океана или же, пикируя, летит вниз и, потеряв управление, падает в воду. И каждый раз задается вопросами – почему теряет скорость, почему не удается удержать равновесие, почему нельзя лететь быстрее? Это и есть любознательный Джонатан Ливингстон. В то время как стая утоляет естественный голод и дерется на смерть из-за крох, Джонатан утоляет пытливость своего ума, тягу к знаниям. Потому что больше всего на свете он любит летать и хочет познать технику полета в совершенстве. И так каждый день, голодный, но счастливый, он оттачивает свое мастерство и понемногу получает ответы на свои вопросы до тех пор, пока стая, которая использует крылья лишь для того, чтобы добыть пищу, не решает изгнать его. Ведь задавать вопросы это так страшно и познавать новое так рискованно, куда как лучше просидеть всю жизнь, прижавшись к соседу и не видеть дальше своего носа. Но мечта Джонатана придавала ему бесстрашие и звала в путь. Это был нелегкий путь, за непонимание стаи он заплатил одиночеством, но не отступил.

Гимн, старый, как мир и истинный, как аксиома, гласит – дорогу осилит идущий. Каждый день Джонатан узнавал что-то новое и бывал в удивительных местах. Он искал ответы и находил их. Он открывал мир, открывал себя и однажды смог расширить границы своего сознания. В новом мире опьяняющей свободы он встретил единомышленников – чаек, которые тоже больше всего на свете любили летать – и обрел не просто стаю, а настоящую семью. Но и здесь появились новые вопросы и новые мысли, и здесь Джонатан впервые понял, что границ не существует. Разве нет такого места – небеса? – Небеса – это не место и не время. Небеса – это достижение совершенства, а совершенство не знает предела. Но самое главное – он познал доброту и любовь – умение разглядеть в каждой чайке настоящую чайку и помочь им это увидеть. Ведь в мире столько птиц, которые отчаянно хотят вырваться из оков и научиться летать по-настоящему.

Я открываю глаза и понимаю, что я человек, а не птица, что я на земле и я не умею летать. Это грустно. Но Джонатан тут же тихонечко шепчет мне – чтобы летать, не нужны крылья. Сломай цепи своей мысли, и ты сломаешь цепи своего тела. Каждый из нас находит то и следует тому, что мы больше всего любим делать, независимо от того, что об этом думают другие. Мы свободны, чтобы идти, куда пожелаем, и быть такими, какими являемся. И я улыбаюсь. Потому что теперь я знаю – предела нет, правда, Джонатан?

…на титрах мои мечты обретают крылья...

Экранизировать книги сложно, экранизировать шедевры ещё сложнее, экранизировать Ливингстона – невозможно! Разве можно показать то, что едва ощутимо? Задача непосильная любому, даже самому талантливому режиссёру, поэтому оценивать работу Бартлетта однозначно было бы ошибкой.

Главный недостаток фильма – наличие возможности рассмотреть его как совокупность частей производства. Отдельно птицы, как главные герои - актёры, исполняющие роли, отдельно музыка, музыка, кстати сказать, потрясающая, отдельно пейзажи, горы и море..

Итак, герои. Что попытался сделать автор – взять отдельно взятую чайку, ещё одну чайку, чучело чайки, ещё одно и снимать их полёт. Далее отдельно взятая стая, птица-хищник, ещё несколько чаек. Всё правильно, герой был прописан Бахом именно как «чайка», но здесь более чем видна иносказательность образа, аллегория, если хотите, параллель между птицей и человеком – «чайкой» и пилотом. Для кинематографа характерным является создание образа, наделение каждого героя, а тем более созданного заранее, режиссёрской индивидуальностью, здесь же чёткое следование лежащему на поверхности описанию кажется упрощением интерпретации сюжета. Но всё же, роль птицы – недостигаемая вершина, поэтому путь режиссёра хоть и прост, но, кажется, действительно единственно возможным.

Итак чайка и её полёты, изгнание из стаи, непонятная сцена с дракой «за небо», лошадьми, скитания в поисках Стаи, жизнь в Стае, полёты. Как можно заметить, сценарное решение выходит за рамки оригинала, добавленные сцены хоть и не имеют в себе глубокого смысла, но используются для определённой цели – подчеркнуть трагизм положения Джонатана, что лично я считаю более чем лишним, они приводят к перенесению основного акцента на тему одиночества в фильме. Птица под дождём, на снегу, дрожащая от ветра, маленькая и беззащитная, потерянная в пустыне, птица, кажется облетевшая весь мир в поисках приюта, птица – идеальный образ борца, изгнанного за свои идеалы, образ, создающий искажённое восприятие героя.

Ещё одним до конца не оправданным решением можно считать картины бытовой природной жизни, показываемые видимо из желания акцентировать внимание всё на том же одиночестве Джонатана, его неприкаянности и, забегая вперёд, провести чёткую границу между миром земным и миром полётов, но этот, более чем очевидный приём выглядит грубым и непрофессиональным. Важным в книге являлось именно единство Мира водных птиц, обособленного от других существ, остального мира не существовало, он был намёком, предполагался. Режиссёр, играя с контрастами, потерял атмосферу птичьего мира и с трудом попытался создать нечто подобное в мире Стаи Джонатана.

Но что он смог показать, так это настроение. Оно безупречно в этом фильме. Удивлена, чёрт возьми, как у него получилось так точно отразить настроение книги, абсолютно не соответствуя сюжету, содержанию и мыслям первоисточника. Пусть это будет талантом, или чутьём, или скорее профессионализмом, но этот пункт выполнен с максимальными показателями. Здесь дело в первую очередь в двух вещах: природе и музыке. Пейзажи, горы, волны, море, небо, облака, галька – идеальные картины, идеальной красоты действительность и немного место действия, а на фоне этого звучит – музыка. Включите мне эту музыку и показывайте картины неба, тогда я скажу вам: «Это Ливингстон, это чайка, это свобода, это душа»

Музыкальное решение действительно великолепно, оно больше чем остальное создаёт мысли при просмотре, только после неё можно задуматься о главном, о том, что же мы должны понять.. Через музыку мы чувствуем, слышим как должно было быть, она корректирует недостатки, полтора часа музыкального ряда оказываются куда сильнее, чем то, что мы можем увидеть за это время. Сверхзадача, выбранная автором должна была быть высока, как минимум «учитесь летать», однако показана в фильме она не многим выше чем скорость обычной чайки.

Миллион миль в час – это предел, скорость света – это предел, оценка такого фильма – это предел. Фильм не плох и не хорош, не талантлив и не бездарен, эта та редкая картина, которую создаёт зритель, фильм такой, какой ты, прочувствовать его можно только заглянув внутрь себя и только так. Сейчас.

7 из 10

Еще до просмотра фильма у меня возникло два вопроса:

1. Как можно снять кино с чайкой в главной роли (буквально)?

2. И как можно снять кино с чайкой в главной роли (метафорически)?

Ведь книга Ричарда Баха - это большая развернутая метафора. На примере отношений чайки Джонатана со стаей, его стремлений, можно провести параллели с миром людей. Даже имена все чайки носят человеческие...

Отвечая на первый вопрос, могу сказать, что экранизация очень удачна. Я бы разделил фильм (и книгу тоже) на две части. Первая половина больше походит на красивый документальный фильм о жизни чаек, вторая же, когда Джонатан оказывается в другом, мета-реальном мире, выглядит как прекраснейший образец сюрреализма в кино. Причем, обе части крайне гармонично сочетаются друг с другом.

Должен отметить обилие символов в фильме. Пока Джонатан находится на пути к совершенствованию своих летных навыков, и у него зачастую случаются неудачи, вся окружающая природа говорит об этом: огромные бурлящие волны, разбивающиеся о скалы, порывистые ветры. Состояние природы как бы сопутствует развитию событий в фильме.

Отвечая на второй вопрос, вынужден признать, что фильм не удался. Невероятно красивая съемка отвлекает от более широкого взгляда на поднимаемые вопросы.

Человек, не читавший книги, не сможет уловить многих ключевых мыслей автора.

В 1970 году выходит в свет эзотерическая новелла «Чайка Джонатан Ливингстон», написанная американским летчиком Ричардом Бахом. Спустя два года она уже расходится миллионными тиражами, стоит в числе первых бестселлеров, переводится на многие языки мира, и, неудивительно, что уже 73-м году на экранах начинается показ ее одноименной экранизации. Немногие представляли басенную историю, рассказанную Бахом в виде фильма, и мало кто понимал, зачем это вообще надо, ведь идеалистическая история была слишком завуалирована на собственном вымышленном мире со своими законами, уникальной смеси мировых религий, где реальность выдавалась за абсурд, а смысл жизни представлялся максимально идеалистическим стремлением к цели. Само собой разумелось, что реальность кино таких абстракций не потянет, а во время съемочного процесса возникли и новые вопросы, касательно реализации, например, надо ли имитировать открывающиеся рты при разговоре.

Впечатление картина оставляет противоречивое. С одной стороны все есть, смотреть можно, философия Баха (как бы вы к ней не относились) сохранена, а в плюсы можно поставить и очаровательный саундтрек с однообразными, но атмосферными песнями Нила Даймонда, что вкупе с видами полета одинокой чайки на фоне сочетающегося бушующего моря с бескрайним небом придает и необыкновенную живописность. Но что сделали создатели? Наснимали чаек, склеили сцены, приладили голоса так, будто чайки общаются с помощью телепатии, добавили музыку и… все. Т.е. сам по себе фильм оправдывает наличие только оператора-документалиста, монтажера, первоисточника Ричарда Баха и Даймонда, при условии, что кто-то из них на коленке набросает общий план адаптированного сценария и учитывая тот факт, что без бестселлера Баха эту околодокументальную нарезку никто бы даже не заметил.

Операторская работа вообще одна из самых сильных сторон, все же для таких съемок нужен большой опыт работы и выдержка. Интересно, правда, как они снимали сцену, где чайка разбивается о скалу и была ли та падающая мертвая птица настоящей. В таком случае это могло бы стать циничной усмешкой в сторону воскрешения и беспредельности бытия. Впрочем, детский рейтинг G фильму сохранить удалось, так что создателям повезло, что грызня чаек в борьбе за еду, шлепок о скалу и прочие радости реализма не являются ограничением, если речь идет не о людях. Сам Бах тоже не прикрывал эти моменты, но у него они были выписаны изящнее.

Музыка Нила Даймона к фильму атмосферно подходит, и песни, состоящие из повторения нескольких слов, вписываются довольно органично, хоть многие критики ругали его за однообразность. К тому же такое громкое имя в сочетании с именем Ричарда Баха заставляет задуматься о некоторой… неискренности Холла Бартлетта. Но, видимо, продюсеры ожидали от фильма большего, ибо 1 500 000$ были очень даже приличной суммой по тем временам, а учитывая крохотные сборы проката, фильм называли самым большим разочарованием 70-ых, да и кинокритики обругали напрочь, словно соревнуясь, кто смачнее плюнет в этот, в принципе, неплохой фильм, носящий столь громкое название. Так, например, американский кинокритик Роджер Эберт заявил в рецензии, что не выдержал и половины просмотра, а спустя пять лет Гарри Мидвед и Рэнди Дрейфусс нашли 'Чайке...' место в своей книге '50 худших фильмов за все время'.

Если у Баха и был экологический подтекст, то он прошел исключительно вскользь, несколькими фразами за всю книгу, что нельзя сказать о фильме. Нет, с одной стороны-то, конечно, как еще показывать мусор, но за каждой марочной упаковкой с блестящим логотипом, плывущими досками или стоящим бульдозером так и маячит напоминание, мол, это вот все нехорошие люди наделали. Зверюшки теперь спотыкаются.

В целом, результат неутешителен. Снимать фильм было откровенно плохой, да и ненужной идеей, а чтобы воплотить замысел создателей, достаточно было нарезать из всего этого пятиминутный клип, поставить музыку Даймона, если уж так хотелось, и был бы шедевр. По крайней мере, именно в таком коротком фильме можно было уместить все лучшее, что есть в этом полуторачасовом фильме: и бушующие морские виды, и солнце с облаками, и полет одинокой чайки, как символ Свободы. И не нужно было бы имитировать сцены из жизни чаек, чтобы подогнать их под «актерскую» игру, которая все равно больше издевательство над птицами, чем искусство.

Итог: недурное воплощение оригинальной книги, обнажившее ее суровую суть, а она заключается не только в кровавой грызне чаек, но и в том, что сюжет Баха - восприятие личностное, не поддающееся экранным образам. Никаких художественных достоинств у фильма нет, и просмотр запомнится разве что впечатляющими морскими видами и занятной песней.

Много лет назад книга Ричарда Баха вдохнула в меня новые силы к тому, чтобы жить, чтобы дышать всё глубже и глубже, чтобы стремиться к высотам, недоступным 'простым смертным'.

Ведь смысл в том, что все в самом начале одинаковы и равны в шансах, что каждый потом делает свой выбор. Можно остаться частью толпы, которая копошиться среди будничной суеты и подчиняется кем-ир сочинённым законам, а можно перейти эту грань и насладиться полётом: полётом мысли, мечты, любви и стремления.

'Небеса не есть некое место в пространстве и во времени, ибо место и время не имеют равным счётом никакого значения. Небеса - это... '

...это чистый холст, на котором можно нарисовать всё, что пожелаешь. Это все возможности и вся доброта и любовь.

Именно любовь помогает творить чудеса.

Фильм удивительным образом сочетает в себе философию книги, пейзажи и музыку. Операторская работа по истине гениальна. Наверно, пришлось месяцами сутками караулить удачный ракурс птиц, тем более в 73 году, когда не было всей этой цифровой техники. И волны, скалы, небеса - это завораживает. Хочется лететь, хочется оторваться от будничной суеты и сделать в жизни великий шаг - стать счастливее и вкусить все мгновения бытия.

'... не прекращать обучение и настойчиво практиковаться, всё ближе и ближе подбираясь к постижению невидимого универсального принципа, лежащего в основе всей жизни, - принципа совершенства'.

Экранизация книг дело сложное и неблагодарное. Но возможно ли снять фильм, по книге, в которой все персонажи - птицы?

Можно, ведь в кино нет границ, как нет ограничений у полёта, которому так верен Джонатан Ливингстон.

Этот фильм находится где-то на грани, между притчей Ричарда Баха и документальным кино. Это потрясающе красивый и живой фильм, снятый (трудно поверить!) больше тридцати лет назад. Я не знаю, способны ли создатели этой работы говорить с птицами, но каким-то образом им удалось без лишних слов, через великолепные пейзажи и движения чаек, передать полёт, передать свободу, передать всё то, ради чего живёт чайка по имени Джонатан Ливингстон.

Нельзя сказать, что это документальное кино, нельзя сказать, что игровое, или назвать просто экранизацией Баха, все эти слова - ограничение. А этот фильм не имеет границ.

Один на миллион. Необходимо смотреть.

Я не знала, что книгу Ричарда Баха экранизировали. Фильм оставил те же незабываемые впечатления, что и эта потрясающая книга. Удивительная история чайки стремящейся достичь совершенства, эта чайка действительно живет в каждом из нас - в каждом, кто стремится к чему-то большему.

День, ото дня совершенствуя свой полет, Джонатан Ливингстон достигает уровня выше, чем тот, в котором находился и не устает искать путь, чтоб стать совершеннее. Очень тонко и точно показано одиночество Ливингстона в его родной стае - он был изгнанником, даже пока его таким не объявляли старейшины.

А также удивительной красоты пейзажи и завораживающие сцены. Чайка, купающаяся в ручье, парящая одиноко в небе над бескрайним морем, бродящая в снегу. Все, кто читал Баха, и кто в восторге от его 'Чайки ' будут в восторге и от экранизации его книги.

Стая чаек вольготно живет себе на побережье моря-океана, питается с местной помойки и всякой рыбацкой падалью, совокупляется, и в целом, проходит свой путь типичной птицы. Но среди стаи выделяется один дерзкий юнец по имени Джонатан Ливингстон, который постоянно экспериментирует с техникой полета, ставя все новые рекорды скорости. Чайки сначала с раздражением наблюдают за местным шизоидом, потом сделали набор предупреждений, а после и вовсе изгоняют бунтаря из стаи. И вот уже Джонатан продолжает свое странствие в одиночестве. Но через некоторое время Джонатан обнаруживает, что в этом неоднородном мире он далеко не один, и где-то на новых небесах есть и другие бунтари, стремящиеся к самосовершенствованию.

Признаюсь, было чертовски интересно посмотреть, как американцы собираются экранизировать сугубо философско-аллегорическое произведение Ричарда Баха, где в «главных ролях» (и не в главных, тоже) значились исключительно чайки. Теоретически, повесть Баха, ставшую сразу же после публикации в 1970 году литературным хитом, можно было поставить двумя способами. Первый – это через старую добрую мультипликацию, где ограничительных рамок технологического характера в принципе никогда не существовало. И второй – через структурное переосмысление самой повести, где «чаек» пришлось бы играть все же людям. Но Холл Бартлетт пошел «натуралистическим путем», поставив сюжет из цикла «В мире животных» с закадровой озвучкой. И при таком подходе, конечно же, возникли вопросы.

В целом, в плане операторской работы, по первым 10-15 минутам фильм держит внимание. Красивые панорамные съемки парящих чаек на фоне величественно разбивающихся о скалы волн под романтичные композиции Нила Даймонда – это было бы классно в плане заставки для любого романтичного фильма. Но дальше картина начинает провисать. Холл Бартлетт, известный на просторах Советского Союза хитом «Генералы песчаных карьеров», который он снял как раз перед «Джонатаном Ливингстоном», пошел по очень скользкому орнитологическому пути. Он со своей съемочной группой наснимал какое-то чудовищное количество чаек, а после тщательного монтажа наложил на все это закадровый голос из текста Ричарда Баха. Не то, чтобы все это вышло совсем плохо, но самодостататочность фильма здесь очень условная. По сути, мы имеем видео-книгу, которую можно слушать, иногда поглядывая на экран. Потому что без закадрового голоса ценность всех съемок Бартлетта скатывается к нулю. Этот же фильм можно озвучить совершенно другими посылами и крутить на телеканале Discovery.

С учетом интересности самой повести Баха, фильм точно нельзя назвать провальным. Да и операторы помучились с этой постановкой изрядно. Но все же снимать притчи буквально – это не высший пилотаж. Даже если за высший пилотаж отвечает подорванная чайка Джонатан Ливингстон.

6.5 из 10