Рецензии

Малобюджетная картина о Саймоне Акслере, постаревшем актёре, чья карьера уже идёт на спад. Но юная особа, которая приходит в его жизнь, меняет его мир и вдыхает в него жизнь.

Единственным крючком, который может зацепить зрителя посмотреть это кино, по сути, является главный герой этой ленты, Аль Пачино. И в этой картине он хорош, за ним интересно наблюдать. Он, в отличие от своего персонажа не потерял своей харизмы и продолжает блистать. Не знаю, было ли для Аль Пачино, близким то, что проживает его герой. Возможно, поскольку со времён «Адвоката Дьявола», ну или «Друзей Оушена», он ни в чём таком сильном не снимался. И данное кино, тоже, по сути, является просто проходимым.

Грета Гервиг для меня оказалась открытием этого фильма. Раньше я её видел только в «Римских приключениях» и там она была для меня совершенно неприметной. Но в этой ленте она мне очень понравилась. Она очень харизматична, молода и энергична. Вот три эпитета, которыми я могу её описать. За её героиней было интересно и приятно наблюдать. Она вдыхает жизнь в зрителя так же, как вдыхает её в главного героя.

Сюжет этой картины интересен. Почти весь фильм происходит как разговор Саймона с психотерапевтом о том, что с ним происходит. Фильм как бы рассказывает нам историю от первого лица главного героя. Но также он даёт нам возможность порассуждать о том, а так ли было на самом деле, как рассказывает герой.

Барри Левинсон снял кино, пожалуй, близкое и для него, ведь после «Человека дождя» он тоже ничего лучше уже не делал. Аль Пачино и Барри Левинсон поняли истину, что если жизнь уже не является поводом для восхищения, то её можно сделать поводом для искусства.

7 из 10

Унижение - это старость: без памяти, беззубая, безглазая, без вкуса, без всего. Что может продержать на плаву? Любовь, та что сохранилась и они вдвоём, плетутся к концу - нежно или сварливо, заботясь друг о друге.

Одиночество в старости, как бы ты себя не уговаривал, преимуществом свободы - внутренне настроено на чувства, на чудо и его много не бывает.

В старости действует правило: кто ты есть, то и с тобой, и притягиваешь подобное своему искривлённому мироощущению, потому, как о душе актёр не заботиться - трудно выловить в сонме ту, что была твоей.

Растерян Саймон, в глазах паника (великий актёр Аль Пачино) и кулем падает со сцены в пустоту, наверное, подумывал давно и вот случилась решительная минута.

Подобно смартфону, заполняющему собственную пустоту и лишь с ним в руках чувствовать себя чем то, так и актёр заполняет себя сценой, дублями в фильмах. Быть актёром. ..это же отразится на карме индивидуума и оставшись без ролей - растеряться до крайности и даже боль репетировать, будто не наяву себя покалечил.

Здесь в сценарии ирония? Вряд ли! Кто, скажите, из великих актёров, да, и не великих - заканчивал хорошо? Десяток, сотня?

- Это чтобы Вам было понятно - я уже не вернусь на сцену никогда! - сказал Саймон.

Он рождён для сцены, у него это получалось, а теперь предстоит играть самого себя. То, что 'выбивает из седла' актёра, применимо ко всем профессиям и монолог Саймона на сеансе психотерапии - ключ к пониманию старости, как трагедии.

А, далее я потеряла нить к сюжету, стало скучно: диалоги пусты, паузы длинны, женщины не интересны. Актёр играет свою жизнь, но оваций нет. Потому, что нет зрителя.

Престарелому актёру погорелого театра Саймону Экслеру (ему в реале 65, но на лице вселенская усталость) снится сон Бёрдмена, из которого тот выносит грустный вывод, что пора уже кончать со всем этим дерьмом. Но ни головокружение, из-за которого «король Лир» шмякнулся со сцены, ни романтичная попытка самоубийства с двустволки по Хэмингуэю его не добивают. В итоге Саймону со своим нарастающим маразмом приходится выйти на скучную пенсию. И так бы он совсем захирел, если б не внезапно нагрянувшая крестница-лесбиянка, которая ради Саймона готова сделать исключение.

Не сказать, что Барри Левинсон режиссёр сильных достоинств (хотя у него в обойме имеется парочка крепких фильмов), но он достаточно непредсказуем, чтобы за его карьерой можно было периодически следить с интересом. В своё время творец брался и за драмы с фантастикой и за гангстерское кино с политической сатирой. В последний раз мы с ним виделись, когда Барри решил развернуть кепарик в обратную сторону, и снять видеокамерный ужастик про разжиревших мокриц-убийц. Вышел, конечно же, пустячок, но компетентный и даже немного натуралистичный, что на зачёт потянуло.

С «Унижением» Левинсон забрёл на более привычное для себя поле голливудского закулисья (в своё время он уже снимал «Джимми-Голливуда» и «Однажды в Голливуде»), но с годом выхода явно не угадал. Оскароносный «Бёрдмэн» заранее лупит по хребтине и так достаточно медлительную и неповоротливую трагикомедию о вышедшем в тираж актёре. Хотя, ситуация в ней по-своему интересная и радикальная. Печаль Экслера не в том, что ему не дают играть или не допускают до крупного материала, а в том, что ему уже больше нечего себе доказывать. Предчувствуя «финита ля комедия», у него пропал интерес к актёрству вместе с радостью от жизни. И неожиданный поворот в лице Пегин, заглянувшей в гости дочурки знакомого, которая не прочь с ним переспать, по идее приносит живительный всплеск в и так не очень-то спокойную жизнь старика (попутно Экслера повсюду преследует чокнутая домохозяйка, путающая актёра с его образом киллера из давнего фильма), но мысль таким же неспешным темпом, как Экслер после укола лошадиного транквилизатора, растекается по древу и утопает в комичных наваждениях, эксцентричных галлюцинациях и встречах с разными «гостями» (ректор универа, запугивающая Саймона по телефону, трансгендер, действующий на нервы, ошарашенные родители Пегин), напоминающими всё те же мимолётные видения Экслера.

За всем этим комичным фарсом где-то глубоко окапывается посыл то ли про запретный плод, который одновременно и окрыляет, и убивает, то ли история об обретении вдохновения для последнего рывка перед грандиозным завершением карьеры. Помимо радости засечь на экране Чарльза Гродина, явно одно - «Унижение» сильно спасает талант Аль Пачино, который отлично отыгрывает человека с бессмысленностью существования на лице и в постоянной растерянности от преследующей дезориентации. Хотя, после такого фиг поверишь, что актёр в его исполнении мог потерять талант. Посему осадок шарлатанства мучает по фильму не только в отношении Греты Гервиг.

5 из 10

Не по собственной вине «Унижение», бессвязная адаптация Барри Левинсона недавнего романа Филипа Рота, имеет мимолётное сходство с одним из прошлогодних наиболее успешных фильмов. Здесь мы вновь видим трагикомический рассказ о выдохшемся актёре, сыгранным стареющим, вероятно, никому не нужным актёром, который начинает терять власть над здравомыслием во время подготовки к тому, что могло бы стать бродвейским возвращением. Случайное сходство, явное, как божий день, на экране становится ещё более очевидным: продолжительность фильма, театральная сцена, ветеран кино Саймон Экслер (Аль Пачино является ветераном Бродвея и Голливуда) прогуливается вне своей гримёрки, камера, которая находится постоянно где-то рядом; дверь блокируется с черного входа в театр, и он должен заходить через парадный вход; а также внезапно совершает суицидально направленное насилие над собой перед потрясённой живой аудиторией. Звучит знакомо? Однако, даже если бы все лавры и неисчерпаемая хвала критиков не достались «Бёрдмэну», премьера которого состоялась за три дня до фильма Левинсона, на 65-ом Международном Венецианском кинофестивале, «Унижение» всё равно бы был глупым фильмом. Неподходящее время релиза – меньшая из его проблем.

Признаться, есть некое очарование видеть Пачино вновь на экране после давно уже ушедшей молодости, даже если он играет скорее идею (актер находится в состоянии упадка в драматическом сопротивлении Рота), чем реального человека. После его неудачи на сцене и кратковременного пребывания в психиатрической больнице, склонный к суициду Экслер бросает выступление на сцене и возвращается домой в огромную северную часть штата, в Нью-Йорк. Здесь, избегая предложений от его агента (Чарльз Гродин), он навещает Пигин (Грета Гервиг), подросшую дочь старого коллеги. Хотя она встречалась только с девушками последние 16 лет, Пигин соблазняет Экслера. Их последующие отношения подстрекают других героев сыпаться изо всех щелей, включая её взбешенных родителей (Дэн Хедайя и Дайэнн Уист, оба, кстати, очень забавные), обезумевшего транссексуала (Билли Портер) – бывшую девушку Пигин, и лишившегося рассудка декана колледжа (Кира Седжвик), который предупреждает Экслера, что молодая девушка “разберёт вас на части, как рождественскую игрушку”. Так же присутствует сюжетная линия с участием сумасшедшей женщины (Нина Арианда), которая хотела нанять Экслера для убийства её мужа педофила, и менее бесполезное, в отличие от всей кучи разношерстных персонажей, известное устройство Skype (выдумка сценаристов Бака Генри и Михал Зебеде), в котором главный герой ведёт разъяснительные беседы со своим психотерапевтом (Дилан Бейкер).

Когда книга была издана 6 лет назад, Рот получил самые грубые отзывы о закате своей карьеры от критиков, обвиняющих уважаемого автора в потакании жалким старческим сексуальным фантазиям. На экране же сценарий еще более убогий, вдобавок он просто утомительный – монотонная нудятина, разве что мухи не дохнут, переданная посредством переживаний угасающей звезды. Грета Гервиг в роли Пигин никогда не сталкивается с особыми проблемами, она даже довольно убедительно невротически грызет ногти и покусывает кончики пальцев, вот только это недостаточно эротично для данной адаптации. Она абсолютно не походит на роль бездушной сердцеедки. Не то чтобы фильм принимает во внимание Пигин чем-то большим, нежели катализатором Экслера. Она грязное спасение для старикашки и уничтожение в одном лице.

«Унижение» интересно только тем, как оно вписывается в фильмографию своих главных талантов. Для Левинсона, который снял фильм по дешёвке в Коннектикуте и его округе, это шанс освободиться от оков работника киностудии. Аль Пачино (доставляющий в «Унижении» экспромтом монологи, на протяжении большей части своей долгосрочной карьеры предпочитал роль этакого «гангстера-гетеросексуала» с огромной пушкой в руках, и только несколько раз участвовал в проектах некоего иного рода, похожих по своей породе на «Унижение») вновь обрёл страсть к профессии, играя человека, который потерял своё Я. Он и Левинсон кажутся помолодевшими и готовыми к новым киноподвигам. Теперь они просто должны применить эту обновлённую энергию к менее скучному и заставляющему заниматься самокопанием материалу, тогда может что-нибудь стоящее и выйдет.

Саймон Акслер – престарелый актёр, в свои 75 пытающийся удержаться на шатких театральных подмостках. Память предательски начинает подводить его: всё труднее запомнить слова новых пьес, которые вдобавок то и дело путаются с текстом давно сыгранных ролей. Так нелепо угасает некогда большой актёрский талант. Во время одной из шекспировских постановок он с распростёртыми объятиями падает со сцены в зрительный зал, словно пересекая грань между игрой и реальной жизнью – метафора, дающая жизнь всему последующему повествованию.

Весь фильм по своему устройству – сеанс Саймона Акслера по Skype со своим психотерапевтом, выслушивающим его через некоторое время после этого инцидента. Рассказ старого актёра выглядит неправдоподобно и вызывает сомнения в том, что эти события происходили на самом деле. Психотерапевт время от времени указывает на этот факт, но словно делает это больше для зрителя, чтоб тот понял: описываемые события вполне могут быть плодом воспалённого сознания Саймона, путающего реальность и выдумку, на ходу достраивающего сюжет и подбирающего факты. Но даже в такой ситуации чувствуется, что он не вписывается в свой собственный же рассказ, словно попав туда по ошибке. Молодая пассия, секс-игрушки, просьбы об убийстве, видно, что всё это не о нём – вместе с талантом и способностью выступать на сцене утеряно и понимание собственного места в жизни. Парадокс, дающий жизнь фильму, поскольку именно в этих моментах ролевого несоответствия наиболее ярко проявляется комичность образа главного героя, престарелого актёра, стремящегося вернуть былую молодость хотя бы в своём воображении. Так в жизни Саймона Акслера совмещаются театральные личины трагедии и комедии.

Идея снять фильм по роману известного американского писателя Филипа Рота, как известно, принадлежит Аль Пачино. В глазах многих навсегда оставшийся Майклом Корлионе из «Крёстного отца», а для кого-то Тони Монтано из «Лица со шрамом», на западе он также имеет широкую известность по своим театральным ролям. От того-то и фильм, в котором он является не только главным актёром, но и продюсером, выглядит весьма театрально – в нём нет ничего такого, чего нельзя было бы поставить на сцене. В купе с тем, что режиссёром картины является Барри Левинсон, известный, но не имеющий отличительного визуального подхода, фильм рискует показаться публике довольно обыденным и непримечательным, уж слишком мало использованы в нём возможности кино и камеры. Того и гляди, можно принять повествование за формальное описание происходящих событий, тогда и сюжет покажется нелепым, и трата времени на просмотр напрасной.

В отличие от своего экранного воплощения Аль Пачино с приходом старости совсем не сдаёт, а только выглядит ещё убедительней, опираясь на накопленный с годами опыт. Роль его компаньонки исполняет замечательная Грета Гервик, которая успела полюбиться по ролям в «Милой Фрэнсис» и «Римских приключениях».

В итоге фильм получился увлекательным и насыщенным комическими ситуациями, хоть и не претендующим на особое кинематографическое место. Всем известно, что мир – театр, и здесь вы имеете возможность вновь в этом убедиться.

Фильм-намек, фильм-загадка, как бесконечная лента Мебиуса, всякий раз выворачивается, избегая однозначной трактовки, и оставляет зрителю лишь прозрачную изнанку призрачного смысла.

Известный театральный актер Саймон Экслер (Аль Пачино) во время очередного спектакля, наткнувшись на безразличие зала, выходит на авансцену, и, раскинув руки, делает шаг вниз. И летит в яму. Оркестровую. Уход со сцены оборачивается головокружительным падением в реальную жизнь, где для него, 70-ти-летнего младенца, в отличие от сцены, все в новинку, все опрокинуто ирреально, гипертрофированно плотно, несется по касательной в бездонную воронку сладостно гибельного финала. Бессмертие или смерть, слава или позор, могущество или бессилие, торжество или унижение? Как и полагается большому кино, новый фильм Барри Левинсона The Hambling (Унижение) ставит извечные вопросы, не давая на них однозначного ответа.

Гениальный Барри Левинсон ('Доброе утро, Вьетнам', 'Человек дождя' и др.) снял свой новый фильм 'The Hambling' (Унижение) по одноименной новелле американца Филиппа Рота, пригласив на главную роль престарелого Аль Пачино, и, как водится, не прогадал.

Тонкое кинематографическое чутье не изменило мастеру, несмотря на то, что его первый совместный опыт работы с Аль Пачино (телефильм 'Вы не знаете Джека' 2010-го года) вряд ли можно назвать удачным.

Премьера 'Унижения' Левинсона, сделавшего из банальной, в общем, истории нелепого старика головокружительный полет по внутренней спирали мироздания, прошла в рамках 71-го Венецианского кинофестиваля, став его безусловным украшением. Хроника пикирующего бомбардировщика, прыжок в никуда, за который языкастые бродвейские пройдохи-газетчики окрестили Саймона спайдерменом, оборачивается ироничным и беспристрастным исследованием феномена старости.

Вряд ли кто-то читал книгу американского классика, по которой поставлен фильм (Филипп Рот был одним из трех сценаристов), да к слову, если верить википедии, на великий и могучий ее пока и не переводили, но более точным русским названием для фильма было бы не 'Унижение' (это буквальный перевод), а 'Бессилие'. Бессилие половое, творческое, физическая немощь и неприспособленность к реальной жизни, преодолеваются автором и главным героем благодаря иронии по поводу всего происходящего в реальном мире, который оказывается не более, чем странной фантасмагорической комедией, а все действительно значимое происходит на театральной сцене.

Кстати, тонко подан в фильме, как принято нынче говорить 'месседж' об этом самом бессилье главного героя, в частности, половом: в начале фильма Саймон (так, напомним, зовут персонажа Пачино), как Хемингуэй стреляется из ружья, но лишь царапает себе выстрелом ладонь.

И далее начинается эдакая жизнь после смерти, когда к нему, настолько немощному, что не сумел даже толком застрелиться, спускается, как снег на голову, ангел во плоти в облике вполне себе аппетитной красотки в исполнении Греты Гервиг. Дочка актрисы, делившей когда-то с персонажем Пачино не только сцену, но, похоже, и постель, как-то невнятно, как это обычно бывает во сне, объясняет свое внезапное появление. И, словно продолжая подчиняться логике сна, который не успевая позаботится о правдоподобности происходящего, с лихвой искупает небрежность неотвратимостью, недавний самоубийца оказывается обладателем сокровища, втайне желанном, наверное, для любого юноши за шестьдесят.

Но слава Богу, 'Унижение' не опускается до старческого пытливого вуаеризма, которым грешат последнее время престарелые знаменитости от режиссуры, и - новый виток ленты Мебиуса - взбалмошная юная почитательница таланта оказывается лесбиянкой, а 'Бессилие' Левингсона пересмешничает там, где остальные его пожилые коллеги впадают в какие-то уж совсем неприличные экзерсисы,

Дальше больше, и чем дольше, тем глубже герой увязает в череде все более нелепых обстоятельств, которые в других предлагаемых выглядели бы как бесконечная аляповатая жвачка дурной мыльной оперы. Но только не у Левинсона, который неожиданно выходит в финале, перенесенном из реальной жизни на сцену, где немощный Саймон велик и прекрасен, на высокую трагическую ноту. И буквально на секунду, сквозь призрачную изнанку эксцентрической комедии, мы вновь видим всесильного Аль Пачино, который заставляет трепетать и недоумевать (как это ему удается) зрителей - как тех, которые пришли в фильме на театральную премьеру 'Короля Лира' с Саймоном Экслером в главной роли, так и 'настоящих', сидящих в зале кинотеатра - не знающих, верить или нет в то, что только что случилось на ее глазах.

А случилось чудо появления еще одного прекрасного фильма со старым, но по-прежнему блистательным и искренне любимым зрителями всего мира Аль Пачино, Чудо, материя которого не поддается осознанию на уровне здравого смысла, чудо, которое будучи практически названным, вдруг вновь ускользает, мелькая где-то на грани очередного изгиба неуловимой ленты внимательным кареглазым призраком майклакорлеоне за темным стеклом.

Гениальность сложно мерить шаблонными рамками. Нельзя однозначно взять и решить, что уединение Брандо длившееся более двадцати лет есть бегство от самого себя. Нельзя считать и пошлостью многочисленные однотипные работы Джекки Чана, каждая из которых замечу, ни разу не опускалась ниже достаточно высокой рамки, некогда заданной этим талантом. Нельзя и обличать аль Пачино, который очевидно полностью сроднился со своим любимым Нью-Йорком, знакомыми много лет продюсерами и режиссерами и видимо так и будет на протяжении последующих лет выдавать адаптации Шекспира. И не так уже важно, что фильм Барри Левинсона полностью проигрывает своим прототипам, почерпнутым из творчества Вуди Аллена и Александра Пэйна. Это неважно.

Важно, что гениальный актер получает площадку для реализации своих амбиций. В очередной раз он демонстрирует отточенный стиль, который правда уже совсем не нов. Но, ведь и лет актеру уже не так мало. Достаточно взглянуть на фильмографию — регалий предостаточно, равно как и новаторских работ. Сердцу, вероятно, не прикажешь. Ну а это значит, что вся значимость произведения сводится ни к аллюзиям на шекспировского «Короля Лир» или кровосмесительному ужасу, а просто к очередному трибьюту — оде таланту Аль Пачино.

Тут можно порассуждать о скромности актера и инерции в его карьере, которая вероятно началась еще в конце семидесятых, когда он отказался от роли Хана Соло и работе в «Апокалипсисе наших дней». Однако, при всей своей неочевидности — это ведь развитие. Странное, нелогичное, непонятное, но можно ли судить о правильности поступков гения?

А фильм — посредственный получился, как и большинство работ Аль Пачино, созданных им в последние годы.

4 из 10

Я начинаю понимать героя Аль Пачино - театрального актёра Саймона Экслера, когда начинаю писать рецензии. Тяжёлый труд. Творческий кризис. Одновременно и желание создать, и боязнь остаться незамеченным и забытым. На этой ноте закончу это лестное для меня сравнение и перейду прямиком к Саймону Экслеру.

- Я извиняюсь, может быть вы и не знаете это, но я знаменитость.

При словах 'творческий кризис' я первым делом представляю писателя или сценариста, который не знает о чём писать, на худой конец художника, который не знает что ему изобразить на холсте. У Экслера, пожилого бродвейского актёра, несколько иной кризис. Он запросто, во время постановки шотландской пьесы произнёс бы: - 'Прогнило что-то в Датском королевстве.' Но перетасовка слов из разных пьес это не главная его проблема. Он перестаёт различать сцену и жизнь. В реальной жизни, занимаясь обычными делами, он сомневается верят ли ему люди и правдоподобен ли он сам, подражая фразе Шекспира, которую он цитировал в самом начале фильма: 'Весь мир — театр. В нём женщины, мужчины — все актеры.' Жаль что я знаком с творчеством величайшего драматурга лишь по наслышке. В противном случае моя рецензия обросла бы цитатами, фактами и величием. Но увы, могу лишь рассуждать о фильме том.

- Лицо моё лишь маска. В нём и трагедия, и комедия. Приятель, давай сегодня смешает их. Обоих вас люблю.

Фраза Саймона Экслера в начале, в разговоре с двумя театральными масками, как будто зеркало для остального хронометража фильма. Не знаю, чья это заслуга в первую очередь. Барри Левинсона? Сценаристов? Или Аль Пачино? Конечно же в дуэте с Гретой Гервиг. Вероятно командные усилия. 'Унижение' весьма умело лавирует меж двух столпов искусства - комедией и трагедией. Словно ежеминутно меняя те самые маски, которые похоже служили талисманом у Саймона. Талисман подвёл. Но не фильм. Аплодисменты. Занавес.

«Видимо, у Хэмингуэя руки были длиннее.»

Для начала скажу про название. Вот я зачастую не до конца согласна с переводом названий. Дело скорее не в унижении, а в смирении. Humbling так же переводится, как — присмирённый, «тот, у кого срезали рога». Этот перевод кажется мне куда ближе к фильму.

Во-вторых скажу, что, если вас, как и нас, отправят на этот фильм, как на «комедию», не верьте ни на грош. У меня, конечно, сложно с юмором и я не смеялась в 90% мест, где смеялся зал, но и меня пару моментов зацепили и повеселили, но комедией это фильм не делает однозначно.

Про сам фильм мне что-то сказать сложно. Вот есть ощущение, что я его не до конца поняла. Частично я так и осталась неуверенна, что происходило в реальности, а что в воображении ГГ. То есть, некоторые сцены явно обозначены, но что-то мне кажется, что не все. В целом от фильма осталось ощущение, что мне что-то недообъяснили, недорассказали. Например, совсем не раскрыта позиция Пегин. Хотя, может это и ненужно, может, фильм не о том. Это как бы известная нам всем история о молодой любовнице и пожилом мужчине со стороны мужчины, мол и ему не сахар. Но жалеть никого не хочется. Как-то не про это фильм. Может, он про старость? Про страх смерти? Ну вот как-то и так не кажется. Или про творчество? Про мучения таланта и гения? Ведь ГГ постоянно про это говорит. Но дело в том, что говорит да и только. Наверное, ближе всего, лично для меня, будет сказать, что этот фильм про то, от чего нам хочется жить, что делает жизнь не длиннее, а шире. И это далеко не всегда то, что будет понятно другим. Это такое необъяснимое чувство, что тебе ХОЧЕТСЯ жить. Такое же необъяснимое, как и этот фильм.

Единственное, о чем еще скажу — о восхитительных актерах! Весь этот фильм — это сценарий и актеры. И они просто превосходны! Аль Пачино хоть и потерял былой мачизм, но все так же приковывает взгляд к экрану, теперь образом печального бассета, правда. Открытием для меня стала Грета Гервинг — не могла просто наглядеться на нее весь фильм. Теперь обязательно посмотрю с ней что-то еще. Поразительно раздражающая Нина Арианда — это точно надо уметь! И отдельное спасибо за Домработницу. К сожалению, не нашла кто же исполнял эту роль, но каждое ее появление было по-настоящему Сценой.

Я не буду пересматривать этот фильм. Не буду его кому-то рекомендовать. Но я получила удовольствие и подумать. Странное, но удовольствие, еще более странное, но подумать.

После просмотра фильма поймал себя на мысли, что режиссер уловил стилистическую аутентичность Филипа Рота. При прочтении его книг ощущения схожие: где-то это весьма философично, подчас чересчур распущено, но почти всегда смешно. И мне представляется, что подобный коктейль приготовлен из идеальных компонентов. Секс, в философском обрамлении и все это сдобренное отменной порцией вкуснейшей иронии - что может быть лучше. Поэтому глупо ругать фильм за поверхностность или абсурдность. А режиссера за то, что он где-то недоглядел.

Пачино свое дело делает, иногда правда с сожалением глядя на экран ловишь себя на мысли «какой же он старенький». Но в следующее мгновение он как глянет своими глазищами попристальнее и его старость перестает быть таковой и с экрана смотрит испещренное морщинами лицо мудреца, быть может слегка сластолюбивого в свое время, но все же такое умное и такое грустное, и ты понимаешь «жив курилка». Актерище. Настоящий мастерюга.

Партнерша Пачино Грета Гервиг мне показалась изначально слегка крупноватой, и тут я поймал себя на том, что это мои проблемы как зрителя привыкшего к чему-то чересчур рафинированному, к чему-то слишком предсказуемому. Она играет здорово и где-то даже немножко раздражает: угораздило же героя Аль Пачино влюбится в такую.

Фильм безусловно легок, наполнен ненавящивым юмором и комическими ситуациями, но мне кажется, что тот кому интересна актерская работа Пачино, а также тот кто знаком с творчеством Филипа Рота оценит эту картину по достоинству и уж точно не пожалеет о просмотре. Собственно книги Рота такие же – в них самое притягательное это сам процесс, а отнюдь не выводы и послевкусие.

8 из 10