Рецензии

Холодный серый асфальт, влажный от дождя. Высокие стены вокруг сдавливают, сужают пространство. Плесень, сырость, затхлость. Пустота. Звенящая тишина. И женщина, распростертая на этой грязи, избитая, жалкая. И вдруг тишину сменяет тяжелая музыка: ударные отбивают жесткий и легко узнаваемый ритм раммштайновской «Führe Mich». Так начинается новый фильм «великого и ужасного» Ларса Фон Триера.

«Нимфоманка», как известно, еще до выхода приобрела вокруг себя некий скандальный ореол, связанный как с провокационной во всех смыслах темой, так и, безусловно, в связи с именем самого Фон Триера, по мнению многих — известного циника и мизантропа. Однако любой, кто так или иначе знаком с творчеством датского режиссера, мог догадываться, что все это лишь напускное, и что «Нимфоманка», получившая яркий слоган «Forget about love», будет не столько провокацией, сколько очередным исследованием глубинной человеческой психологии. В данном случае, исследуя патологию — нимфоманию, Ларс Фон Триер размышляет и о норме (как о весьма уловном понятии), о любви и сексе и их взаимоотношениях, о желаниях и их удовлетворении, о телесном, поверхностном и духовном, глубинном, скрытом внутри.

В связи с длительностью хронометража, фильм датского режиссера был разделен на две части, правда, без участия самого автора, хоть и с его согласия. Но разделенная «Нимфоманка» еще больше подогревает интерес зрителя: концовка первой части, что называется, бьет в яблочко, заставляя с нетерпением ждать продолжения истории, рассказанной Джо. И дело здесь не в банальной оборванности «на самом интересном месте». «Нимфоманка» — это портрет, который пока что не завершен до конца, однако уже на этой стадии его написания просматриваются основные черты героини.

По сути, в фильме присутствуют 2 главных героя — рассказчица (Джо) и слушатель (Селигман), диалог между которыми и составляет основу картины. Главная героиня, рассказывая свою историю, совершает своего рода искаженную исповедь, признавая себя грешницей, но не раскаиваясь. А стареющий одинокий Селигман, внимательный и сочувствующий слушатель, является отражением самого автора, ведущего своего рода диалог с собственной героиней, не критикуя, не жалея, не осуждая, а пытаясь понять и прочувствовать ее. И Стеллан Скарсгард, с завидной регулярностью снимающийся у Ларса, как нельзя лучше подходит на эту роль. Нельзя не сказать и об исполнительницах главной роли: Шарлотта Генсбур, ставшая своего рода музой Фон Триера, великолепна в роли Джо — рассказчицы. Конечно, в полной мере мы сможем оценить ее игру только посмотрев второй фильм, но уже сейчас можно сказать, что представить кого-либо другого в этой роли сложно. Стейси Мартин, играющая молодую Джо, во-первых, действительно очень похожа на Шарлотту, а во-вторых, довольно неплохо справляется со своей ролью. Особенно ярко проявляется это в сцене с больным отцом, которого, кстати, играет давно не появлявшийся в большом кино Кристиан Слейтер. Говоря об актерах, нельзя не упомянуть Шайю ЛаБафа в роли Джерома и, в особенности, Уму Турман, которая, несмотря на очень непродолжительное по времени появление в фильме, фактически создает одну из наиболее ярких сцен картины.

Очень радует тот факт, что многие кинотеатры показывают «Нимфоманку: Часть 1» в оригинале с русскими субтитрами — безусловно, такой вариант более предпочтителен, чем дубляж. Игра актеров, авторская ирония в мельчайших интонациях, фразах: для того, чтобы оценить все это, желательно смотреть оригинал. А, в свою очередь, авторской жесткой иронии, черного юмора и абсурдных моментов в фильме предостаточно. «Нимфоманка» удачно балансирует на стыке жанров, поэтому её нельзя назвать, например, драмой в привычном понимании слова. Отдельные части фильма вызывали смех в зале, другие — заставляли даже сопереживать героине и позволяли увидеть ее в ином свете, а некоторые и вовсе оставляли весьма противоречивые чувства. Ларс снова умело играет на чувствах зрителей, и, безусловно, он продолжит это и во второй части фильма, в которой больше внимания будет уделено уже взрослой Джо в исполнении Шарлотты Генсбур. Интуитивно кажется, что после во многом иронично-абсурдной первой части, «Нимфоманка: Часть 2» будет более драматичной и жесткой. Но не будем загадывать. Ведь ждать осталось совсем недолго.

Ларс фон Триер — бесподобный шутник. По части проницаемости его шутки сравнимы, пожалуй, только с набоковскими. Режиссер уже не просто вытворяет изящные перфомансы на сцене, но и претворяет их жизнь в своих детищах — кинофильмах. В этот раз он даже не стал наблюдать за тем, как происходит последняя стадия обработки фильма, что, на мой взгляд, консистенция Догмы-95: мое творение настолько жизнь, что я даже не буду к этому прикасаться.

И это круто. Ларс фон Триер — гениальнейший режиссер своего времени. Красной нитью, от картины к картине, можно прослеживать идеи, которые он доносит до нас. Темнота в сознании человека. Не в сознании женщины, как утверждает один критик, а именно человека. Границы между полами стираются, и на первый взгляд выходит именно человеческое нутро.

Главная героиня Джо (не стоит, наверное, представлять ее или говорить о психологическом нарушении, и так все знают сюжет) — редкостная дрянь. Несмотря на ее психические нарушения, которые, естественно, имеют свою подоплеку, причины ничего не меняют. И пускай добрый дядечка Селигман пытается оправдать поступки женщины, вписывая их в окружающую среду и всеобщее мировое благо, самое ужасное в героине то — что она не прекращает развлекаться (стричь ногти на левой руке) ни на секунду.

Очень сложно судить о фильме, концовки которого ты не знаешь. Но не очень сложно судить о героине, глаза которой горят от воздействия на человека, который ее приютил (о, прекрасная Шарлотта Гейнсбур), и затухают от непонимания Селигмана и попытками объяснить ее поведение не как причину, а как следствие.

Правда в том, что все превращается в одну большую шутку. Причина ли, следствие, нимфомания или безбрежная сладостность жизни — все мы почему-то красуемся на рекламных плакатах нимфоманки со своими канатами, лягушками и протечками. Ларс фон Триер не убивает в нас темное, он как будто бы шутит над ним, и все становится проще. И мы кайфуем в готовности закричать от этого оргазмического «ощущения», которое нам только что доставили, но тем самым становимся лучше. Плюс тем самым попадаемся на мастерски выстроенный крючок.

Два разных полюса жизни, которые представляют собой герои, одинаково безумны. «3+5. Я навсегда запомнила эти цифры», — говорит Джо рассказывая о потере свое девственности. «Да это же числа Фибоначчи», — подхватывает Селигман, растворяя мерзость ситуации в интеллектуальном накале. Понемногу задумаешься, кто из них более безумен?

«Нимфоманка» — это все, что мы ищем, и все, что мы в итоге теряем.

Новое Триеровское творение, в нашем городе, крутили только в одном кинотеатре полностью на языке оригинала (с русскими субтитрами) и исключительно в ночное время. Естественно, мало кто решился на столь аскетический поступок- просмотр этого фильма. Тем ни менее, пришло целых 7 человек (считая меня)! Я знаком почти со всеми фильмами датского мастера (по- крайней мере, с самыми значимыми его работами), поэтому, естественно, как и почти всегда при просмотре его фильмов, ожидал культурный и эстетический шок. «Европа» удивляла необычностью повествования, «Антихрист» глубоким копанием в суть женской природы, а «Догвилль»… а этот фрукт вообще сшибал с ног неподготовленного зрителя (каким я и был в своё время)! В общем, и здесь МОЯ (а не режиссёра) первая большая ошибка,- ожидался БУМ… БУМа (в привычном смысле этого слова) не произошло, поэтому я, но уже после финальных титров, остался не совсем в полном (лишь бы, в контексте фильма, не прозвучало пошло) удовлетворении.

Конечно, чтобы правильно понять и оценить «Нимфоманку», необходимо, как минимум, посмотреть обе её части подряд (или, что вообще было бы чудесно, режиссёрскую версию, которая, к тому же, ещё и длиннее)- Триер обрывается буквально на полуслове! Кстати, в самом начале ленты следует иронический титр, в духе: «Ларс Фон Триер не несёт ответственности за монтаж этого фильма, который был порезан на две части и доработан другими людьми с его непосредственного согласия». Кому не будет смешно уже на первых секундах фильма, можно смело вставать и уходить- дальше, для него, будет скучно и перегружено морализаторством.

А Триер не столько морализирует, сколько смеётся… хотя, все те, кто со мною в зале смотрели фильм, ни разу и не улыбнулись. У некоторых, видимо, даже частенько мелькала мыслишка, типа: «что я вообще делаю на этой порнухе?». Кстати, о порнухе! Как всегда, больше напридумывали- этаких сцен было всего 4- 5 и длинной они были не больше минуты. Всего, максимум, минут 10 секса в фильме, причём намеренно НЕ возбуждающего, а только подчёркивающего основную мысль автора. А основная мысль такова- одиночество разрушает. Сказал я, конечно, очень поверхностно- при желании можно накопать и надумать с три короба (в этом плане, как всегда, Триер- истинный мастер!).

В «Нимфоманке» Триер доводит свой же приём (я про фоновое привлечение подспудных тем в повествование и всяческих ответвлений, либо прочих психологических копаний) до филигранной отточенности, здесь (почти с одинаковой пропорцией!) смешаны: рыбалка, нумерология, гербарии, символизм, Бах, философия, религиозность, геометрия, антисемитизм (это, конечно, к слову о Каннском скандале в 2011- ом году, произошедшем с «Меланхолией») и даже принципы построения музыкальных симфоний по Фибоначчи (и этому уделено отдельное, очень важное значение)!!! Казалось бы, набор слов, но в «Нимфоманке», почему- то, работает! Скажу больше (то были ещё цветочки), Триер, с разницей в несколько минут, фактически совмещает «Солярис» Тарковского с Рамштайном… Финчеровский «Бойцовский клуб» переводит и юмористически переигрывает на вагинальную тему (на тему члена, кстати, отлично перефразировал Пол Томас Андерсон в своей «Магнолии») и даже вставляет необычный реверанс в адрес Стэнли Кубрика (ну, чтобы увидеть это, надо смотреть уж совсем тонко).

Вообще, про «Нимфоманку» можно говорить часами и поймать себя на мысли, что так ничего и не сказал (как главные герои ленты). Вот и этим длинным текстом я, конечно намеренно, не сказал СОВСЕМ ничего- копать и искать надо самостоятельно (зачем портить любопытному зрителю кайф?). Впрочем, кое- что скажу ещё, очень понравилась мысль, что человек религиозный как бы и не слышит грешника, периодически перебивая того на полуслове, чувствуя свою правоту, тогда как грешник (почти таковым и не являясь, если учесть, что нимфомания- психическое отклонение, а не бессмысленное впадение во блуд) занимается явно излишним самобичеванием. И кто из них ближе к Богу: раскаивающаяся нимфоманка или вечно нудящий праведник и морализатор?

Судить о фильме по половине (или может быть по 1/3 части, ввиду сокращения режиссерской версии) невозможно. Вердиктов быть не может, возможно, лишь ожидание и оборванное впечатление. Судить о фильме ещё рано, о его внутренней составляющей, но можно с великим упоением говорить о средствах воплощения заключительной части «трилогии депрессий».

Саундтрек. Мощь и размеренность событий, неспешный ход камеры все это отлично действует на атмосферу. В подобной подаче легко прийти к упоению картиной, поскольку музыка отражает мощь самой сути и темы фильма, но которая, в свою очередь разворачивается достаточно неспешно и легко.

Начиная просмотр очередного творения Ларса фон Триера, вернее его части, поражает та неспешность, с которой начинается история. А начинается она аудиально и лишь после примешивается визуальная составляющая, неспешные кадры улицы, её элементов. Что влечет в картинах фон Триера, так это его точечные удары. Он, не побоюсь этого слова, скрупулёзен в своем подходе.

«Вам придется пойти со мной. Я не подаю чай на улице»

Несмотря, на хаос событий, постоянное переплетение историй и тем, все имеет свою четкую иерархию, как и в предыдущих работах, прослывшего провокатором режиссера. Постоянные отсылки, к абсолютно любым сферам жизни начиная от суждений на тему десертной вилки и заканчивая полифонией Баха, отсылки которые разбивают эфемерность греха Джо. Последовательность Фибоначчи следует по всей первой части, как при явном акцентировании (фрикции Джерома, числа Баха), так и при скрытом (листорасположение).

Селигман (Стеллан Скарсгард) тот самый рассказчик посторонних тем проводящий параллели и отвлекающий от самопровозглашенной греховности Джо (Шарлотта Генсбур). Игра восприятия, он не видит зла и порока в жизни травмированной женщины. Вычленяя определенные системы из истории своей гостьи, он фактически пытается оправдать Джо, доказывая системность её действий и жизненных событий. Селигман любопытен и обладает неким смирением, он с легкостью говорит о соответствии своему имени.

«Да, я счастлив. По-своему»

Ведь Джо не понять его сомнительное счастье. Она же, женщина гонимая инстинктом, отрицающая в первую очередь любовь, но создается впечатление, что её отрицание простирается на всю сферу чувств.

Момент с мисс H. (Умма Турман). Взрывная и по-своему абсурдная сцена. Непрекращающийся поток эмоций в течение 15 минут. Монолог с истеричными нотами, с силой проповедующего веру шарлатана, манипуляция и шок. Яркая и сильная сцена с идеально воплощенной брошенной женой, ослепленной истерикой.

«- Как на вас повлияла эта ситуация?

- Никак»

Джо максимально безразличная ко всему, кроме сексуального насыщения, которое никогда не наступало. Вечная погоня за белым кроликом. Жизнь Джо базируется, на одном факторе, лишь на одном, только в одной сфере она предстает перед зрителем, остальное не более чем, антураж.

«Смотрите, он испачкал пальчики в золе»

Кристиан Слэйтер поражает своей игрой. Отец Джо — это образ безмятежности и неиссякаемого тепла, на фоне холодной матери. Нов заключительной сцене игра Слэйтера, откровенно поражает. Тут не только активность припадков, но и немая игра глаз, способных пошатнуть спокойное наблюдение.

Сцена молодой Джо (Стейси Мартин) в предсмертный период пребывания её отца (Кристиан Слэйтер) в больнице поражает своей силой. Кадры резко переключаются на черно-белую передачу, отсутствие матери Джо рядом в такой момент, припадки отца, осознание потери последнего, а может быть и единственного близкого человека. Беспощадное наблюдение умирания и груз смерти, свалившийся на одинокие и хрупкие плечи больной души. Под этим грузом Джо предстает в ином свете она чувствует и реагирует. Эта сцена сотрясает, и искренне жаль, что фильм урезали, т. к. время не большая плата за возможность прочувствовать данное творение более полно.

Фильм волнообразен, он катает зрителя по эмоциям, делая небольшие передышки в момент переключения на героя повествования и его слушателя.

Заключительная глава первой части — любовь. Открыв в себе столь чуждое чувство Джо, потеряла то, чему поклонялась и повиновалась. Ирония ли? Возможно, но об этом можно будет рассуждать, лишь посмотрев вторую часть. Подобное кромсание фильма не только часто пагубно сказывается на самом продукте, но и является своеобразной пыткой для увлеченного зрителя.

В фильме есть комедийные ноты, но вряд ли «Нимфоманку» можно назвать комедией в полной мере, так же как и порно-фильмом её не назовешь. Не стоит впадать в панику из-за обилия сексуальных сцен, это лишь средство и стоит все же отдавать себе отчет в том, на какое и на ЧЬЕ кино вы идете. Данное кино — это своеобразная провокация для зрителя, ваши реакции обличают вашу личность. И она необходима для выявления и понимания того, что нас преследует.

«Нимфоманка» медленно и точно пробирается к истокам души смотрящего.

Остается только ждать продолжения.

Вчера в день всех влюбленных, как принято пошла не на романтическую комедию, а именно на фильм Ларса фон Триера, с громким слоганом: «Забудь о любви». Смотреть фильмы этого режиссера довольно сложно, чтобы не выйти с ощущением одноразовости, пустоты или разочарования в жизни, как таковой. Не смотря на злость и какую-то отчужденность, которую они неизбежно вселяют. После этого фильма встает на места в голове вопросы, почему так происходит в твоей жизни: одноразовость, безразличие, даже некая отчужденность от того, что происходит с тобой. Но все это отдаленные аспекты того, что может произойти с неравнодушными человеком к творчеству фон Триера.

В данном фильме он довольно хорошо выворачивает наизнанку проблему сексуальности одной молодой девушки Джо. Она все прекрасно понимает, даже испытывает некое отвращение к самой себе, не видно в ее действиях не угрызения совести, ни сожаления, ни раскаяния. «Я сама во всем виновата», так она говорит своему собеседнику, который подобрал ее избитую на улице, в самом начале истории. И тут разворачивается интересная картина: несмотря на то, что она на протяжении двух часов, рассказывая свою историю жизни постоянно натыкается на оправдательный приговор своего слушателя, она все равно продолжает обвинять себя в смертном грехе: похоти. И продолжает вычленять все больше и больше аспектов того, что она действительно удовлетворяя свою сексуальную потребность разрушает чужие жизни, якобы. Довольно мало затронуто моментов, которые описывали ее как личность, или моментов, описывающие ее тесные отношения с людьми. Люди, как расходный материал, как еда, все, что испытываешь, в череде бесконечно сменяющихся мужчин. Но все же освящены отношения с отцом, с которым она осталась до последнего в больнице, когда он был при смерти. И три типажа любовников, которые сопровождали ее на протяжении жизни… Подруга и мать ее были не примерами для подражания. Но, если вкупе взять, то симбиоз холодной женщины и похотливой сучки, тоже повлиял на формирование личности Джо.. Что ж, посмотрим, чем закончится рассказ о болезни, ведь нимфомания — это болезнь, этой женщины. И, возможно, ее больше проникнемся ощущением, что любви, все-таки нет и не имеет места в ее жизни.

Цитата из словаря, взятая в качестве заголовка, в полной мере отображает суть фильма (если, правда, судить только по названию). И не зря Триером были выбраны именно эти биологические аналогии, которые покажутся среднестатическому зрителю несколько ироничными (как в принципе и весь фильм).

Нерелигиозный еврей по имени Селигман, подобравший из человеколюбия на улице лежащую без сознания в крови женщину, ведет ее к себе домой и укладывает в постель. Женщина просит не вызывать скорую и полицию, а просит только чай (!) с молоком (!), а он же решает угостить ее рогаликом, принеся при этом бродяжке десертную (!) вилку. В благодарность женщина рассказывает ему свою историю «греха», как бы говоря: «а Вы уверены, что правильно сделали, пригласив сюда? Я плохая, очень и сейчас я расскажу почему.» И начинает рассказывать свою историю нимфомании, которая вначале смотрится как трогательные воспоминания родительской любви отца и дочери, воспринимающих жизнь похоже, и моментов детства, таких как игры двух неразлучных подружек. А дальше- спросите Вы — где кончается детство и начинается грех? В этих числах 3 и 5, обозначающих первый половой акт, «Числах Фибоначчи»? Или в сценах совокупления в поезде двух девочек-подростков, просящих показать им туалет на спор — за пакетик с конфетами?? Что-то сомневаюсь… Все это смотрится как большая шутка для человека, имеющего хорошее чувство юмора. Сцены секса и последующие объяснения не вызывают возбуждения, а скорее умиление тем, как некоторые девушки умеют вводить в заблуждение парней. Единственное, что смотрится по-настоящему грешно — так это игра с чувствами людей, (вспомните хотя бы феерическую сцену с брошенной женой (которую просто гениально сыграла Ума Турман)).

Фильм будоражит своими скачками от милых ботанических аналогий до музыки Рамштайна, от фирменной красивой картинки (прямая отсылка к Тарковскому) до вызывающих действительно рвотный рефлекс страданий отца главной героини в больнице. Спрашивается: если фильм о нимфомании и о сексе, то причем тут мучения и смерть? Ведь Эрос-жизнь противоположна Танатосу-смерти. Но Триер не был бы собой, не вплетя яркие противопоставления, так сказать — не показав свой авторский стиль. Не вплетя Бога и Дьявола, а также их «знамений» в виде математики и ритме музыкального произведения. Также, на мой взгляд, налицо некоторая шаблонность, которая очень странна для режиссера, позиционирующего себя как «разрыв шаблона». Такое чувство, что режиссер решил: «раз фильм называется „нимфоманка“, то секса должно быть МНОГО! Хотя если убрать половину сексуальных сцен — то останется истинная суть фильма, как кора обнаженного ясеня — философские разговоры о бренности всего сущего между рыболовом (который сам больше похож на глубокомысленную рыбу) и ночной бабочки, подлетевшей слишком близко к огню и спалившей свои крылышки.

Если на афише фильма вы видите фамилию режиссера Ларса фон Триера и не знаете, кто это, значит скорее всего идти на такой фильм вам не нужно. Потому что Триер снимает не для всех, хотя его последние фильмы с завидным постоянством попадают на большой экран.

К сожалению, нам представили обрезанную и отцензурированную Нимфоманку (причем похоже обрезанную не автором, а нашими прокатчиками). Но даже такой «покоцыш» гениален. Особенно символичным выглядит запуск картины за сутки до Дня всех влюбленных, думаю до такой провокации даже Ларс бы не додумался.

Если вы видели другие фильмы великого режиссера, то поймете, что несмотря на оригинальный стиль, фон Триер не повторяется и не перестает удивлять.

Его ассоциативное мышление и фантазия вызывают восторг и восхищение. В первой части Нимфоманки (а будет и вторая, и кстати в отличие от Хоббита ждать всего 3 недели) на фоне кажущейся главной темы нимфомании (хотя в понимании психиатрии это не классическая нимфомания) автор исследует вечные вопросы жизни, смерти, любви, эмоций и многие другие. Вот вы например, когда стрижете ногти на руках, с какой руки начинаете?

При просмотре у меня возникли нестойкие параллели с двумя фильмами: «Молода и прекрасна» Озона (о нем я писал недавно) и «Анита: дневник девушки подростка», где речь идет о нимфомании, но скорее как о болезни и ни о чем большем.

У Ларса фон Триера в общем-то речь не идет о том, что жизнь главной героини патологична или что ее поступки обусловлены заболеванием. Тут можно еще много рассуждать, но лучше посмотреть.

Кстати в фильме много черного юмора, но смешного. А музыка на первый взгляд несочетаема, но органична. Операторская работа как всегда у Триера великолепна.

Всё, больше не буду ничего писать. Хотя в голове еще много неструктурированных мыслей. Возможно они структурируются после второй части.

Что это — артхаусное порно, очередное остроумное издевательство над интеллектуалами или новое откровение крупнейшего и скандальнейшего режиссера современности? Ну уж точно нескучное, небанальное и несимпатичное кино.

История начинается с того, что «добрый самаритянин» Салигман под прекрасную композицию «Рамштайна» находит на вечерней зимней улице окровавленную женщину и приводит ее к себе домой. Женщина называет себя Джо и заявляет, что она нимфоманка. Далее на протяжении двух часов мы будем вместе со Салигманом выслушивать (и подглядывать) ее исповедь — историю распутной женщины.

От раннего детства, потери девственности, подросткового «сексуального хулиганства» через смерть отца и многократную смену партнеров мы дойдем до ее финальной реплики «Я ничего не чувствую». На чем, собственно, первая часть фильма и закончится под музыку того же «Рамштайна».

Самое любопытное, что из всей этой, мягко говоря, «грязной» истории у Ларса фон Триера, главного хулигана современного кино, получилась комедия. Комедия умная и тонкая, полная разнообразных смыслов и подтекстов. Комедия, своим абсурдным юмором и гротескными ситуациями отсылающая нас к лучшим лентам братьев Маркс, пародирующая многочисленные картины из золотого фонда кино, а временами иронично задевающая и самого фон Триера.

Благодаря жесткому юмору режиссера в процессе описания своей истории болезни Джо отчетливо превращается в трикстера — мифологического обманщика и шутника, действующего не со зла, а просто украшающего окружающий мир элементами своей игры. Во всей ее покаянной исповеди присутствует некая издевательская интонация. В определенный момент фон Триер вызывает у зрителя недоумение — что мы видим? Правдивую историю, игривую фантазию героини или представленная нам картина — плод воображения слушателя Салигмана?

А если учесть, что фильм снят в соответствии с тезисами манифеста «Догма-95», одним из авторов которого был сам фон Триер (натурная съемка, ручная камера, отсутствие искусственного освещения), то можно представить, какую головоломку складывает хулиган-датчанин перед растерянным зрителем. В конце концов, фон Триер обещал в свое время: «Если я сниму фильм под названием «Нимфоманка», а он окажется миленьким, то я уйду из режиссуры». После просмотра фильма можно сказать уверенно — в режиссуре он еще останется и, надо надеяться, надолго. Ведь миленьким этот фильм уж точно не является.

10 из 10

Фильм сходу настраивает на свой особый лад, начинается он довольно долгим чёрным экраном, за которым раздаются какие-то незначительные звуки. Затем ещё пару минут экранного времени камера витиевато блуждает по унылому урбанистическому пейзажу (страшно представить, что же будет в расширенной пятичасовой режиссёрской версии), а далее наступает самый яркий момент фильма — поход мужчины по имени Селигман за хлебом под забойную композицию Rammstein — Fuhre Mich, собственно на обратном пути он и находит главную героиню — Джо.

Далее Джо в неспешном режиме начинает свою исповедь незнакомому мужчине — как она росла, лишалась девственности, совращала мужчин и вела максимально неразборчивую половую жизнь (тут явно недостаёт увлекательных историй о её походах в КВД), сопровождается это демонстрацией обнажённых грудей героини (за Шарлотту Генсбур, кстати, старательно отдувается малоизвестная Стейси Мартин), бесконечного количества мужских половых органов, а также излишней на мой взгляд натуралистичностью всего, что показывается в кадре, особенно эта натуралистичность зашкаливает в четвёртой главе повествования, связанной с болезнью отца героини.

У Ларса фон Триера, безусловно, свой особый взгляд на кинематограф, который имеет множество поклонников, кто-то наверняка старательно покопается и найдёт в этой ленте глубинные посылы и скрытый тайный смысл, но я не из этих людей. Идя на сеанс, я расчитывал увидеть «светлую и поэтичную историю» и «самый смотрибельный фильм датского маэстро», вместо этого получил.. Я так и не понял, что получил. Набор бессвязных, бессмысленных постельных сцен. Фон Триер снимает для классического небыдла, похоже, я не из их числа.

У ленты, стоит признать, есть плюсы. Это великолепная Ума Турман, это размышления Селигмана обо всём, это Стейси Мартин, которая весьма органично смотрится в образе молодой Джо, это проскальзывающий порой удачный юмор.

Но в целом по окончании просмотра первой части, я не ощутил желания досмотреть и узнать, что же будет во второй, осталось лишь ощущение того, что фильм был снят только ради эпатажа, а вложить в него что-то ещё попросту забыли.

Смотреть или нет — решать вам. Я бы не советовал. Моя оценка

6 из 10

Картины этого человека ждут именно те люди, которые любят умное, необычное и серьезное кино. Картины фон Триера вызывают негативную реакцию у многих людей с консервативными взглядами на жизнь. И, на мой взгляд, почти все картины этого режиссера претендуют на свое особенное место в истории кинематографа.

Когда-то фон Триер дал себе обещание менять стиль после каждых трех снятых фильмов. Если Вы посмотрите «Элемент преступления», сразу после него «Догвилль», а затем первую часть «Нимфоманки», Вы начнете сомневаться, что это все один и тот же режиссер. «нимфоманка» это финальный фильм трилогии депрессии, представленной до этого «Антихристом» и «Меланхолией».

Каждая трилогия в картине Ларса фон Триера выявляет одну из его характерных черт в подходе к съемке фильма. Он начал, раскрывая всем свое уникальное умение снимать необычайно красивые с художественной точки зрения кадры, хотя его картины не были на тот момент «живыми». Трилогия о женщинах, идущих против системы, установленной обществом («Идиоты», «Рассекая волны» и «Танцующая в темноте»), показала, что Ларс очень умело манипулирует чувствами зрителей, создавая реальных персонажей. Незавершенная до сих пор (и моя любимая) американская трилогия («Догвилль» и «Мандерлей») показала, что фон Триер умеет ломать стереотипы не только в киноязыке, но и в основном месседже своих фильмов. Теперь же пришло время трилогии о депрессиях, которая очень хорошо отображает самого режиссера, страдающего от синдрома навязчивых состояний, т. е. огромного количества различных фобий, вызывающих депрессию.

Я вспоминаю все фильмы фон Триера не просто так, а потому, что считаю, что в «Нимфоманке» он воспользовался всеми своими уникальные возможностями. Красота картинки, «реальность» персонажа Шарлотты Генсбур (ей хочется сопереживать) и умение пойти не просто на пустые, а на осмысленные провокации. Уже неплохо, так. Но примерно такой же набор был и в «Рассекая волны» и «Догвилле». Тем не менее, фильм о жизни нимфоманки смотрится легко, в отличие от большинства предыдущих работ. Секретом этого является юмор. Какой бы эта история не была грустной и депрессивной, она полна триеровского юмора. Триеровского юмора, который взорвал Данию сериалом «Королевство».

Более того, как уже было написано выше, эта последняя трилогия хорошо описывает самого Ларса, и именно в «Нимфоманку» он вводит самого себя, свою жизнь, что очень важно для режиссера. Мать главной героини, раскладывающая пасьянсы на кровати, это чистый прообраз матери фон Триера. Смерть отца и посещения его в больнице в одиночку, поскольку у мамы была боязнь врачей и больниц — тоже из жизни Ларса. Вообще если Вы прочитаете биографию режиссера, то как и у меня при просмотре будет постоянно ощущение, что где-то Вы это уже видели или слышали.

Когда такой необычный режиссер становится знаменитым, ему становится легче заманивать знаменитых актеров в свои картины. Из всех работ фон Триера у «Нимфоманки» самый сильный каст. Отмечать можно всех актеров, но больше всего Стейси Мартин, Шайю ЛаБафа и Уму Турман. Стейси Мартин это по-настоящему открытие. В своем первом полнометражном фильме она прошла через такие сумасшедшие испытания, как работа с тяжелейшим в общении режиссером и обилие постельных сцен. Причем в фильме нет смоделированных на компьютере сцен сексуального характера, все реально (еще одна особенность картин Ларса). Думаю, теперь многие захотят позвать к себе эту молодую и талантливую актрису.

Ума Турман в фильме появляется лишь в одной сцене минут на 7—10. Дело лишь в том, что она просто разрывает эту сцену, а, как следствие, сцена разрывает зрителей. В общем, много писать не буду, посмотрите на это сами.

В картине не так много музыки, но уже за одну песню Rammstein я готов поставить пять с плюсом. «Fuhre mich» начинает неожиданно играть в концовке первой части, как бы не давая возможности похлопать режиссеру за его творение, т. е. намекая, то ли еще будет. Ждем продолжения этой поэтичной, умной и бесконечно веселой истории о женщине, страдающей нимфоманией.

9 из 10